АндрейКо писал(а):Полки книжных магазинов завалены сотнями романов, повествующих о жестокой борьбе светлых с тёмными. Ещё многостаночник Перумов настругал про это толстенные тома.Если вы пишете для себя или для того, чтоб потешить участников форума, то неплохо. А ежели вы претендуете на издание, то для того чтоб прорваться через сотни таких же историй ваша должна быть либо на порядок лучше написана, либо иметь уникальную задумку и неповторимый сюжет.
Я читал очень немного фентези, потому даже не знаю, насколько мой сюжет неповторим.
Концепт такой:
ГГ была вынуждена притворяться "светлой", и дошло до такой степени, что оказалась аж в ГСС (Главной Цитадели Светлых). Там, чтобы не рассекретили, она продолжала притворяться светлой, хотя оставалась такой же безжалостно-равнодушной. Поначалу только раненых лечила, потом и в схватках участвовала, в руководство выбилась. Ее таки рассекретили, но было уже поздно, она слишком много пользы "светлым" принесла. Даже замуж за "светлого" вышла. Ну и обнаружилось, что между "темными" и "светлыми" больше схожести, чем различности.
Светлые победили, но все только началось, до того была просто война, но, раз "темный" может быть за "светлых", то стартовала "битва за души", так я мыслю закончить повесть.
За вычитку спасибо. Выложу еще кусочек.
Как только появились шаманы, светлый перестал понукать сотрога, и теперь они ехали совсем медленно. Шаманы тоже не спешили навстречу, просто стояли и ждали. Нига напряженно их разглядывала. Вдруг это та самая возможность спастись, вдруг заклинания судьбы не врут?
Шаманам надоело ждать, и они двинулись навстречу телеге. Похоже, мужчина и женщина: у одной из фигур, у левой, на боку болтается женский меч. Нет, все же это мужчина, просто меч у него женский. А вот вторая фигура — как раз женщина, просто в мужской одежде. Женщина несла в руке что-то, похожее на нищенскую клюку — длинную кривоватую палку, один конец которой загнут в крюк.
Шаманы были перепачканы тиной и грязью аж до пояса, даже в волосах у обоих запуталась какая-то ряска. Значит прямо через Горелое болото шли. Смелые люди.
Шаманы поравнялись со светлыми и остановились. Сотрог тоже встал, хотя светлый и тыкал его прутом. На Нигу никто не смотрел.
Нига увидела, что меч шамана просто заткнут за пояс без ножен, и что клинок темного цвета. Неужели булат? Не может быть, никто не станет ковать женский меч из булата, и, уж во всяком случае, ножны у таких мечей есть всегда. Наверное, просто клинок не отполирован.
Поскольку шаманы смотрели на светлых, а телега стояла, то левый воин вежливо поздоровался. Но шаман отвечал ему резко и грубо:
— Сами отдадите, или как? —сказал он, глядя воину прямо в глаза.
— Что отдадим? — изобразил удивление светлый. Очень неестественно изобразил.
— Cтало быть, “или как”, — сказал шаман. Сказал довольно, даже весело.
И тут Нига почувствовала присутствие магического амулета, носителя силы Жизни, причем очень мощного. Ощущение исходило из сумки, которая лежала между светлыми. Нига узнала амулет, она уже видела этот чугунный диск в оружейном подвале крепости Шегр. Хозяин крепости даже задействовал амулет, чтобы показать, что он настоящий, и тогда Нига видела его магическим зрением так же, как сейчас. Так вот, зачем светлые захватили крепость Шегр. Но неужто светлые рискнут применять силу Жизни в войне? И уничтожить все живое в мире Людей и половине соседних миров?! Даже темные не станут так рисковать, потому что это самоубийство для них самих.
Тут Нига почувствовала, что сила амулета начала быстро убывать. Нига сжалась от ужаса. Но если амулет испускает силу, то они все уже должны были умереть, в лучшем случае — от старости. Сосредоточившись на амулете, Нига поняла, что диск не испускает силу, а просто теряет свои свойства. Сила Жизни не высвобождалась и даже не рассеивалась, она исчезала непонятно куда. Видимо, шаманы применили заклинание, которое обращает силу Жизни против нее самой, так же как темные обращают силу Смерти.
Светлые, поняв, что происходит с их драгоценной добычей, схватились за мечи, шаман тоже положил руку на рукоять, шаманка перехватила свою клюку двумя руками и, быстро пригнувшись, выставила перед собой как алебарду.
Светлые атаковали магией. Со стороны не видно, кто какое заклинание сотворяет и творит ли заклинания вообще, но светлые, выхватив свои двуручники, не сразу пустили их в ход, значит все-таки начали с заклинаний. И безуспешно, судя по тому, что с шаманами ничего не сделалось. Значит шаманы гораздо сильнее, чем о них думают, ведь светлые последнее время стали применять в бою по-настоящему опасные заклинания, надежды темных на то, что светлая магия не сможет убивать, не оправдались. Интересно, откуда у шаманов такая сила?
Тогда светлые обрушили на шаманов мечи. На тех, кто ближе: левый — на шамана, правый — на шаманку. Шаманы оказались готовы и к этому. Шаманка ловко захватила меч светлого своим деревянным крюком, крутнулась на месте, и меч полетел в камыши, а светлый рухнул на дорогу. Сразу вскочил, выхватил кинжал.
Шаман же отвел первый удар светлого, подставив свой меч так, что оружие противника по нему соскользнуло, и сам атаковал выпадом, который светлый едва сумел отразить своим тяжелым двуручником, острие женского меча почти коснулось груди светлого. На светлом была кольчуга, прорубить ее лезвием женского меча может и не удастся, а вот пробить острием легко. Поняв это, светлый отскочил, выставил двуручник острием вперед и атаковал прямым выпадом. Шаман легко отбил этот выпад круговым движением меча и ответил обманным двойным ударом. Светлый может и знал этот прием, но попросту не успел защититься слишком тяжелым оружием, и женский меч, пробив кольчугу, вошел воину в живот. Шаман выдернул оружие, брызнула кровь, и светлый завалился набок.
Когда Нига училась владеть мечом, она сотни раз слышала от наставника, что легкий меч лучше тяжелого, потому что быстрее. А теперь увидела.
У второго светлого тоже дела были плохи: он лежал на животе, а шаманка зацепила его клюкой за шею, и, упершись ногой светлому в спину, тянула вверх. Одна рука светлого была вывернута под неправильным углом, вторая бессильно металась по траве.
— Ты его задушить решила? — обратился шаман к шаманке.
Шаманка стиснула зубы, и, сжав свою клюку так, что побелели пальцы, повернула ее вверх и в сторону. Раздался хруст, и светлый обмяк.
Шаманка отступила, тяжело дыша, руки у нее дрожали. Ей явно не хватало хладнокровия. Недостаток хладнокровия — слабость, но, с другой стороны, нужно быть сильным для того, чтобы позволить себе иметь слабости. Потом, взглянув на Нигу, шаманка направилась к камышам.
Схватка закончилась быстро, Нига сразу принялась за разгадывание заклинаний клетки. Светлые ей уже не мешали, может пока шаманы разбираются что здесь к чему, она успеет… Не успела. Шаманка подошла и повесила на клетку самодельный амулет — просто завязанный узлом пучок травы — и на светлые заклинания клетки легла еще и шаманская магия, очень непростое заклинание, которое Нига даже не могла воспринять магическим зрением. Теперь Ниге вовек не вырваться из клетки, если сами шаманы не выпустят.
То, что шаманы только что убили двоих светлых, не означает что они на стороне темных. Да, они наказали светлых за намеренье использовать силу Жизни, наказали жестоко, но темных они все равно не любят. Темных никто не любит, даже сами темные. И намерение светлых доставить Нигу в храм Высших сил шаманы полностью одобряют, даже если игры светлых с силой Жизни им и не нравятся.
Шаман порылся в сумке светлого, вытянул оттуда чугунный диск, повертел в руках, пробормотал “Даже гвоздя приличного не сделаешь”, и запустил диск в камыши.
Шаманы не стали обыскивать трупы, хотя в последнее время даже светлые этим не брезгуют. Более того, сбросили на дорогу сумки светлых, и даже прут для понукания сотрога. Как же они поедут? Но когда шаманы устроились на телеге, шаманка громко щелкнула языком, и сотрог двинулся. Причем гораздо быстрее, чем до сих пор.
Вряд ли сотрог послушался щелчка, видимо была применена магия, а щелчок — это вроде произнесенного вслух заклинания или даже амулета, звук ведь тоже может быть носителем магической силы, как металл или камень. У темных и светлых маги высоких ступеней колдуют молча, без всяких амулетов, если маг бормочет заклинания, то он либо все еще ученик, либо бездарный недоучка. Но у этих двоих магия сильная, очень сильная, и если они всего лишь ученики, то страшно себе представить их учителей. Впрочем, Нига слишком мало знает о шаманской магии, может быть шаманам без амулетов вообще не обойтись.
Сотрог теперь идет быстро, значит у Ниги еще меньше времени. Нига еще раз проверила заклинания клетки. Безнадежно, ее могут выпустить только шаманы. Значит нужно попробовать их уговорить.
— Да, шаманы, нажили вы себе врагов! — начала Нига, — Смерть своих они может и простят, в конце концов им не впервой, и бой был честный, но сила Жизни… Этого вам не простят.
— Ты считаешь, это они нас должны прощать? — сказал шаман. Сказал совершенно спокойно, как будто не на сожжение Нигу везет, а на рынок провожает. Но то, что шаманы не станут отмалчиваться, как светлые, уже хорошо.
— Это мы, маги Равновесия, еще подумаем, прощать светлых, или нет, — продолжал шаман, — Знали ведь, каких врагов наживают, когда охоту за амулетами Жизни начинали.
— Вы враги светлых?! Да что вы можете, шаманы? —насмешливо говорила Нига.
Тут в разговор вступила шаманка:
— Почему ты считаешь, что слово “шаман” для нас оскорбление? — спросила она.
Нига пожала плечами.
— Я могу называть тебя ведьмой Равновесия, но все равно…
— Я ведунья, — перебила Нигу шаманка.
Нига даже растерялась.
— А в чем разница?
— Ведьма знает, ведунья видит, — немного удивленно объяснила шаманка, — да ты и сама ведунья.
Нига поняла, что ведьм и ведьмаков действительно можно разделить на тех, кто пользуется в основном знаниями и опытом, и тех, кому достаточно магического зрения. Они колдуют по-разному. Тем не менее, до сих пор она таких отличий не замечала. И сколько еще нового Нига узнает, прежде чем ее сожгут?
— И все равно, — продолжила Нига, — неужели вы сможете противостоять светлым? Вы же слабые!
— Ты только что видела нашу слабость, — ответил шаман. Справедливо, ни магия, ни боевой опыт, ни кольчуги не спасли светлых от шаманов.
— Вам просто повезло.
— Нет, мы были сильнее, — возразил шаман.
— Но откуда у вас столько силы? Ведь Равновесие восстановлено!
— При чем тут это? — удивился шаман.
— Я знаю, что когда Равновесие нарушается, ваша сила растет, — ответила Нига, — но сейчас Равновесие восстановлено!
Шаман ухмыльнулся.
— Немного же ты знаешь. Когда Равновесие нарушается, мы действительно становимся сильнее, но когда оно восстанавливается, мы слабее не становимся. И знаешь, почему? Потому, что когда Равновесие нарушается, мы получаем не магическую силу, а знания о его законах. И еще старые знания уточняем, а это иногда важнее. А что касается именно магической силы, то сила Равновесия принадлежит миру Людей. Она постоянно в нем обращается. Светлые и темные сами создают свою магию, ну, темные еще могут высасывать ее из других миров, а наша сила нам всегда доступна. Мы ее даже не берем, а принимаем.
— Поэтому вы стараетесь свою силу особенно не расходовать? Боитесь, что она вся закончится? — продолжала насмехаться Нига.
Шаман опять ухмыльнулся.
— Сила Равновесия может исчезнуть только вместе с миром Людей. Сила может уменьшиться, но ее все равно будет очень много, до тех пор, пока растет трава, и текут реки.
— То есть до тех пор, пока кто-нибудь не высвободит силу Жизни, — добавила шаманка.
— Но если вы так сильны, — не унималась Нига, — то почему сидите в своих лесах и болотах? Позанимали бы троны.
— Те, кто сидят на тронах, всегда слушают наших советов, — отвечал шаман с нотками превосходства, — потому что это выгодно. А самим бороться за власть у нас нет желания.
— Почему?!
— А зачем нам власть? Что нам с ней делать?
Это был очень странный вопрос. Нига даже не знала, что ответить.
— Видишь ли в чем дело, — решил ее просветить шаман, — природа сил Равновесия такова, что больше всего мы ценим мир и покой. Чтобы без помех созерцать равновесие и постигать его законы.
— И поэтому вы влезли в войну против светлых? — язвительно спросила Нига.
— Одна стычка еще не война. Может мы еще простим светлых, если они перестанут искать амулеты Жизни.
— А простят ли вас светлые?
Шаман помолчал некоторое время. Значит Нига заставила его задуматься. Это хорошо.
— Силу Жизни нельзя использовать ни в коем случае, — снова заговорил шаман. — Светлые знают об этом, и знали, что мы встанем у них на пути. Так что, я думаю, они нас простят. Мы ведь просто защищались, если разобраться. Даже в этой схватке не мы напали первыми.
— Ты плохо знаешь светлых, шаман, — не сдавалась Нига. — Если, не получив силы Жизни, светлые проиграют войну и будут изгнаны из мира Людей, они будут считать врагами не только нас, но и вас. А светлые могут быть очень опасными врагами, уж я то знаю.
— А мы в знак примирения привезем тебя в храм Высших сил, как хотели светлые, — задумчиво ответил шаман. — Кстати, зачем ты нужна Высшим силам? У тебя что, предназначение, или знаешь что-то такое, особенно важное?
— Зачем я нужна высшим силам?! — Нига тихо рассмеялась. — Для того, чтобы меня сжечь!
— Что?! — растерянно переспросил шаман.
Шаманка обернулась и уставилась на Нигу долгим взглядом. Потом сдавленно произнесла:
— Так ты… Нига?
— Она самая.
Шаманы пораженно уставились друг на друга. Да, им явно не хватает хладнокровия.
Может Ниге и не стоило признаваться, кто она, но не было времени придумывать подходящую ложь. Но почему шаманы так странно себя ведут?
— Ты посмотри, как хитры стали светлые, — заговорил шаман с наигранной веселостью, — прямо не светлые, а сумеречные. Знай мы, кого и куда они везут, то может и не стали бы проверять эту телегу, и довезли бы они амулет Жизни до самой Первой Цитадели, выковыривай его потом оттуда.
Не стали бы проверять телегу. Значит, шаманы не возражают против Нигиного сожжения. Можно впадать в отчаяние, но что же смущает шаманов?
Тут шаманка неожиданно произнесла на языке молчания:
— Может дать ей лебединой травы?
Вожаки темных никому не доверяют, поэтому у темных язык молчания под запретом. Но Нига выучила его тайком, и теперь знает: шаманка не в восторге от того, что везет темную на сожжение, даже хочет дать ей лебединую траву — знаменитое шаманское снадобье, унимающее любую боль. И шаману явно не по себе. Что это: жалость, сочувствие? Или смерть Ниги шаманам невыгодна?
Сотрог точно так же бежал в сторону храма Высших сил. Понятное дело: если шаманы, после того, как убили двоих светлых и перехватили талисман Жизни, еще и Нигу отпустят, то вражды со светлыми не избежать, с миром и покоем можно попрощаться надолго. Выгодна шаманам смерть Ниги, еще как выгодна.
Значит нужно сделать так, чтобы была невыгодна.
Есть у Ниги, что предложить шаманам в обмен на жизнь? Если не предавать своих, то ничего нет. А вот если Нига решится предать темные силы, то кое-что есть. Ущерб темным будет нанесен немалый, но Ниге все равно, сколько темных из-за нее отправятся в Страну Покоя, лучше быть живой предательницей, чем мертвой дурой. Конечно, возврата к своим не будет. Вся верность темных держится на страхе перед вожаками, когда Имран узнает о предательстве, он просто вынужден будет отомстить, чтобы другие боялись. И отомстит так, как только он один умеет, если доберется до предателя. Но другого выхода нет.
Нига решилась.
— Кстати, забыла сказать: я ведь знаю, где темные прячут «Черный факел», — лениво произнесла.
Сотрог сразу остановился, шаманы повернулись к Ниге.
— А не врешь? — недоверчиво переспросил шаман. Переспросил совсем по-крестьянски, нет в нем достоинства высших магов.
— А ты сам подумай, могу я это знать, или не могу, — зло ответила Нига.
— Если «Черный факел» у темных, то Нига должна знать, где он, — сказала шаманка, глядя на Нигу, но обращаясь к шаману.
Шаман задумчиво почесал нос и спросил:
— И что ты хочешь взамен?
Вот оно, получилось!
Нига, с трудом скрыв волнение, потребовала:
— Жизнь, свободу и лебединую траву.
Шаман поднял брови, шаманка озадачено нахмурилась. Потом спросила с насмешкой:
— Зачем тебе лебединая трава? То есть, зачем она тебе, если мы тебя отпустим? Может ты на самом деле не Нига?
— Я Нига. А трава мне нужна, чтобы продать. Золото на свободе не помешает.
— Так может тебе сразу золотом? — продолжала насмехаться шаманка. — И, кстати, сколько ты хочешь травы?
— Всю, что у вас есть, — Нига решила не мелочиться.
— Всю, что у нас есть, или всю, что у нас с собой? — судя по голосу, шаманка совсем развеселилась. — Ладно, отдам тебе одну малую меру, хватит с тебя и этого.
— А свою вообще не отдам, — заявил шаман. — Так, стало быть, ты говоришь, где «Черный факел», и мы тебя отпускаем с лебединой травой? Тогда нам надо будет убедиться, что ты не врешь.
Не верят, и правильно делают. Хотя недоверие все же немного оскорбило Нигу, как ни странно. И для того, чтобы убедиться, потребуется много времени, к тому же это может оказаться опасным. Но делать нечего.
— Ладно, я говорю вам, где «Черный факел», вы проверяете мои слова, отдаете мне лебединую траву и отпускаете.
Шаман пожал плечами:
— Договорились.
— Поклянитесь! — потребовала Нига.
Шаманы сразу сотворили заклинания клятвы, нарочно выбрали самые простые и грубые, такие, которые невозможно снять. И очень сильные, теперь оба умрут, если нарушат клятву. И еще, шаманы колдовали молча, не прикасаясь к амулетам, то есть они на самом деле не слишком зависят от носителей силы.
Нига была впечатлена, и стала рассказывать:
— В мире Омге, недалеко от первого портала, построена треугольная пирамида с башней на вершине. Так вот, факел находится в нижнем северо-западном лабиринте пирамиды…
— Достаточно, — перебил Нигу шаман.
Нига растерялась.
— Достаточно?!
— Мы знаем те места.
Это должно означать, что они знают пути через лабиринты, точно такие же тайны, как «Черный факел». И то и другое знают всего четверо из темных, включая Нигу и Имрана. Шаманы могли побывать на Омге и изучить лабиринты до того, как там появились темные, но это означает, что магия Равновесия древнее темной магии. Потому шаманы настолько сильны.
— Мир Омге, — пробормотала шаманка. — Ну где же еще. Так это вы «Черным факелом» мир Омге изменили.
— И им тоже, — нехотя признала Нига.
Темные действительно применяли «Черный факел» чтобы сделать на Омге воздух пригодным для дыхания и управлять погодой, всеразрушающая темная магия для этих целей не подошла, вот и пришлось воспользоваться украденным у шаманов амулетом.
Сотрог снова пошел, даже побежал.
— И что теперь, отправляемся в мир Омге, проверять мои слова? — спросила Нига.
— Без нас проверят, — ответил шаман.
Ого, они уже передали кому-то, где «Черный факел». А ведь ничего заметного не сделали.
Нига еще немного беспокоилась, что шаманы не выполнят обещания. Эти двое, конечно, умрут, но вдруг у шаманов принято приносить себя в жертву, как у муравьев? Уж очень легко и спокойно они принесли смертельные клятвы. Но когда сотрог добежал до развилки на краю Горелого Болота, он свернул не в сторону храма высших сил, а к лесистым холмам. Нига еще раз проследила свою судьбу. Возможности скорой смерти не было совсем, Нига такого не припоминала. Если пользоваться заклинаниями Судьбы слишком часто, они могут соврать, но не до такой степени. Может, шаманы уже отпустили бы Нигу, но поклялись сделать это только после того, как убедятся, что она не соврала им про Черный факел. Значит, Нига будет жить.