Venetzia! Февраль 8th, 2008, 7:35 pm
Его серебристую Тойоту я увидел издалека. Дверца машины открылась, и показался он сам. Длинное черное пальто его было распахнуто, хотя на улице было холодно. Сам я поднял воротник куртки и спрятал руки в карманы. Впрочем, он ведь приехал на машине, а я шел от остановки пешком.
Я остановился и наблюдал, как он идет к цветочному магазину. Он нечаянно наступил в лужу, где вода была перемешана с грязным весенним снегом, и, будто брезгливый кот, затряс ногой, обутой в черный блестящий ботинок.
И что она в нем нашла? Она - высокая, тоненькая, длинноногая, с изящными руками... И при этой худобе - такая шикарная грудь. Умница, любит хорошую музыку, Сартра и Камю, и восхитительно рассказывает неприличные анекдоты.
А этот? Сам по себе он еще мог бы сойти за мужчину среднего роста, но рядом с ней смотрится каким-то гномом. Плечи узкие, живот рыхлый, спина сутулая. Усики реденькие и мерзкие - я бы такие сбрил.
Он вышел из магазина, неся в руках большую, наполненную цветами корзину в прозрачной упаковке. Белые и синие лепестки орхидей испуганно подрагивали, словно хотели спрятаться в окружавшей их нежной зелени. Это были ее любимые цветы. Едва я появился в ее жизни, она показала мне каталог и, стесняясь, сказала, что если я захочу подарить ей цветы, то нужны именно такие. И каждый раз, видя сине-бело-зеленое великолепие, она преображалась, становилась счастливой, и такой внимательной и нежной, какой редко когда бывала. Да я и сам влюбился в эти орхидеи - они были очень красивы. Сейчас я заказал такую же корзину. Но у меня хватило денег только на маленькую, за семь, а этот пижон купил большую - за двадцать. Он меня обскакал, все было ясно, как божий день - он едет к ней мириться. Рассчитывает заявиться к ней восьмого марта, подарить цветы и сказать: я был так чертовски неправ! - Или что-нибудь еще в этом роде.
Я не хотел, чтобы он меня видел, и ждал, пока он раскочегарит свою помойку и отъедет от магазина. А он, как назло, все возился и возился, ставя корзину с орхидеями на переднее сидение рядом с собой.
Почему он? Он и Светка...
Они два года жили вместе. Сначала все было хорошо, но потом он начал скучать рядом с ней, ее это безмерно мучило, и они тихо-мирно договорились расстаться. Потом появился я. Но даже разговаривая со мной, она признавалась, что все еще скучает, что это была ее первая любовь...
Но я же лучше! Разве можно нас сравнивать? Я высокий, у меня ни грамма лишнего жира, я красивый - точно знаю, что нравлюсь женщинам. Даже учительницы в школе всегда завышали мне отметки. У меня длинные волнистые волосы - девушки считают это романтичным, особенно когда я пою под гитару баллады собственного сочинения. Я умею красиво ухаживать, и при этом не бабник. Мне нужна одна-единственная, я готов жениться, и быть верным, и детей я люблю. Так почему этот корявый карлик? И ведь она не просто выбрала его, например, в качестве мужа, а любит! И тоска в глазах, и вздрагивает, когда телефон звонит - ждет его до сих пор. Наверное, все дело в том, что я младше. Он взрослее - надежнее. Зарабатывает деньги, способен ее содержать. А я? Я романтик, ветер в голове, идеалы. Но разве за надежность любят? Черт их разберет, этих женщин!
Он наконец уехал, и я вошел в магазин - выкупать свою несчастную маленькую корзинку. Здесь одуряюще пахло розами и мужским потом. Магазин был переполнен, как и должно было быть утром восьмого марта, но мне не надо было стоять в общей очереди: предварительные заказы выдавала девушка за отдельным прилавком. Я разглядывал ее, ожидая, пока она выдаст огромную охапку причудливых голландских тюльпанов толстому одышливому мужику. Она была невысокая и худенькая, одетая в черную водолазку и джинсы. Ее светлые крашеные волосы были забраны в куцый хвостик, одна короткая прядь не пожелала идти под резинку и постоянно ложилась на щеку, выпадая из-за уха. Девушка заправляла ее обратно осторожным движением - будто боялась поцарапать щеку длинными ногтями. У нее были красивые глаза, а нос был смешным - курносым и с тремя веснушками.
Наконец толстяк ушел, и я протянул девушке корешок от бланка заказа. Она взглянула на него и вдруг почему-то покраснела. Руки ее задрожали, и она прошептала:
- Извините...
- Что? - переспросил я, не поняв.
- Извините, ваши цветы...
- Что с ними?
- Понимаете, тут кот... Я разбирала заказы сегодня утром, а кот крутился под ногами. Он ласковый такой, зараза... Я шаг назад сделала, и наступила ему на хвост - он заорал, ногу мне оцарапал, а я от испуга поскользнулась, упала и... и... вот...
Она достала из-под прилавка мою корзинку. Упаковка ее была порвана, от плетеной ручки остались лишь два коротких острых обломка. В середине цветки и листья превратились во влажную разноцветную кашицу, по краям орхидеи печально висели на сломанных стеблях, словно раздумывали, не покончить ли им жизнь самоубийством, выбросившись из корзины. Места изломов на белых лепестках казались шрамами.
Я поднял глаза на девушку, желая сказать все, что я о ней думаю, но она смотрела на меня так испуганно, что я... рассмеялся.
- Вы прямо как Пятачок! Я бежал, а он... он... лопнул!
Она тоже улыбнулась и робко сказала, показав на корзину:
- Душераздирающее зрелище...
И тут я заметил, что у нее за спиной на подоконнике лежит темно-серый огромный котяра.
- Это он? - спросил я.
- Ага, - ответила девушка.
- Обычно кошек из магазинов гонят...
- Да, обычно... А Барсика хозяин попросил принести - у нас в подсобке шуршало что-то, коробки пустые падали, вот он и решил, что мыши. А он мышей с детства ненавидит. Сказал: у кого есть кошка - принесите, чтобы мыши хоть запаха ее боялись. Я и принесла... Барсик хороший, ласковый. Я его у приятельницы взяла. Кошка окотилась, и она хотела всех котят топить, а этот мяукнул так жалостно, и - смотрите - у него звездочка белая на лбу, милая...
Она трещала без остановки, словно обрадовалась возможности обсуждать кота, а не раздавленную корзину. Я перебил ее:
- Слушайте, - сказал я, - а у вас нет других орхидей?
- Только такие, - девушка указала на витрину, и, привстав на цыпочки, за спинами других мужиков я рассмотрел три низенькие пыльные коробочки, где из пробирок торчали крупные цветки без стеблей.
- Нет, только не это! - сказал я. - Это какие-то ампутанты!
- Больше ничего нет, - девушка развела руками. - Орхидеи очень дорогие, мы их возим только на заказ - иначе могут не купить.
- Да, знаю, конечно, - согласился я. - Но что же мне теперь делать?
На душе у меня кошки скребли.
- Вы меня простите, но я не знаю, я так перед вами виновата...
Я не мог больше смотреть в ее несчастные глаза и вышел из магазина. Стоило только выйти, как в меня полетели комья грязи и подтаявшего снега - мимо проехал фургончик с эмблемой магазина и скрылся, завернув за угол - во двор. Я подумал, что это подвезли новую партию цветов, и пошел за машиной: попытка не пытка, спрошу, может быть, будут приличные орхидеи...
Дверь служебного входа была открыта, и я уже хотел заглянуть туда, как услышал громкий мужской голос:
- Да ты хоть понимаешь, сколько она стоит?! Это половина твоей зарплаты, корова неуклюжая! - и он перешел на нецензурный язык.
Мне стало так противно, что я уже не пошел ничего спрашивать, а отправился к остановке. Маршрутки шли, до отказа заполненные людьми, и пришлось ехать на трамвае. Это был какой-то ненормальный трамвай. Вместо положенного звона и дребезжания он издавал ритмичное тук-тук, словно хотел стать поездом.
Под мерный стук колес в моей голове начал крутиться дурацкий детский стишок: "враг ворвался в город, пленных не щадя, потому что в кузнице не было гвоздя..." Да, враг сейчас точно в городе - в Светкиной квартире. Пьет чай с тортиком. Или она ему уже вина налила? Конечно, вина! Ведь это ОН пришел, ее первый-любимый-единственный. Вот зараза! И почему тогда кот этот, гаденыш, мяукнул жалостно? И кто просил его поворачиваться к девушке из цветочного своей белой звездочкой на башке? Зачем она вообще поперлась в этот день к подруге? И почему хозяин решил, что у него в магазине мыши? Может, он сам случайно задел коробки, они пошатались-пошатались и упали? И мало ли что может шуршать в цветочном магазине? А он сразу - кота давайте!
Я сам удивился тому, какие дурацкие мысли лезут в голову. Ну какое это может теперь иметь значение?
Трамвай остановился возле Светкиной остановки, и минуты через три я был уже у ее подъезда.
Цветов у меня не было. Другого подарка не было тоже, а если бы я пошел его сейчас искать, неизвестно, до чего у них могло бы дойти - он опередил меня минут на тридцать. А если я приду сейчас, как это будет выглядеть? Восьмое марта, а я с пустыми руками. И она будет думать: а ведь он знал, что я жду этих цветов, и ему было лень дойти, заказать, а может, денег пожалел... А вот МОЙ, он другой, он не поленился...
И чего она привязалась к этим орхидеям? Из-за их красоты, или из-за того, что стоят дорого и в нашем городе продаются только по предварительному заказу?
Я посмотрел на ее окна: Светка включила свет на кухне. Она постоянно жалуется, что в пасмурные дни на нее нападает куриная слепота. И она не любит кормить людей в гостиной - накрывает стол на кухне. Сейчас, наверное, тоже там накрыла.
Глядя на ее окна я вдруг понял, что уже не хочу туда идти. Нет желания ввязываться в драку, да и оружия у меня нет - благодаря жирному, довольному жизнью коту... ЭТОТ победил. Да что там - он давно победил, и несчастные эти орхидеи ничего уже и не значили. И выходит, кот этот тоже не был виноват - симпатичный, в принципе, кот...
Я пошел прочь, пиная носком ботинка подтаявшие ледышки, и тут вдруг вспомнил о девушке-продавщице, и о том, как орал на нее тот неизвестный мужик в магазине. И я вдруг подумал о том, что у меня же остались деньги, приготовленные, чтобы выкупить цветы - надо, пожалуй, отдать их ей, а то вычтут из зарплаты, а сегодня, все-таки, восьмое марта.
И вот я снова притащился в этот несчастный магазин.
Девушка по-прежнему сидела за прилавком, но глаза ее были красными. Мне стало стыдно: получается, что на нее орали только потому, что кому-то захотелось получить в подарок дорогущие цветы. Выходит, мы со Светкой испортили ей праздник.
Кот все так же лежал на подоконнике и совершенно не собирался идти в подсобку и пугать там мышей.
Увидев меня, девушка вздрогнула и встала со стула.
- Да вы не беспокойтесь, все в порядке, - поспешил сказать я. - Я пришел заплатить за цветы. Вы же не виноваты, что все так случилось. Тем более, что сегодня праздник.
Она отрицательно покачала головой:
- Нет, я виновата, я сама и заплачу.
- Но я...
- Нет, это исключено. Здесь целиком и полностью моя вина, и кот тоже мой, так что... И потом: вы не получили цветы, не смогли их подарить. Так что вы - пострадавший. Зачем же вам еще и деньги терять?
- Но и вам досталось. Я слышал, как на вас кричали...
Она ничего не ответила, только опустила голову.
- Не возьмете деньги?
- Нет, не возьму.
- Знаете что? Я все равно уже решил, что их у меня нет, так что позвольте, я тогда хотя бы угощу вас обедом?
Она подняла голову и удивленно посмотрела мне в глаза. Я тут же оговорился:
- Вы не думайте: это не свидание. Я просто считаю, что виноват в том, что ваш праздник испорчен. Разрешите мне хоть немного это компенсировать, а то совесть меня сгрызет. Как вас зовут?
- Оля.
- Оля, ну как?
- Ну ладно, - сказала она нерешительно.
- Когда вы заканчиваете?
- Через полчаса. Мы сегодня работаем по полсмены.
Я дождался ее, и мы отправились в ближайший ресторан. Ели много и вкусно, и я был очень рад, что это не было свиданием: мы просто ели, пили, болтали и смеялись. Ее глаза скоро перестали быть красными и загорелись радостным светом. У меня на душе было удивительно легко и хорошо. Расплатившись, я подумал: сейчас провожу ее до дома и поеду ужинать к маме. А то забежал утром, поздравил как-то наскоро... И тут зазвонил телефон.
В трубке рыдала Света. Она долго плакала и долго не могла сказать, в чем дело, так что я даже забеспокоился.
- Праздник... никто... одна...
И тут я вдруг понял, что он поехал не к ней, что она сидит сейчас в своей квартире одна, а я... идиот!
- Олечка, с праздником тебя! Извини, мне надо бежать! - крикнул я и помчался к остановке.
- Пока, - растерянно отозвалась она и улыбнулась. - Спасибо за обед и за хорошее настроение.
Я снова ехал в трамвае. Он тащился медленно, и мне оставалось только смотреть в окно на темную улицу, вдоль которой еще не зажглись фонари. И вдруг простая и ясная мысль пришла ко мне в голову: мне было очень жалко Светку, когда я услышал, как она плачет, но меня совершенно не обрадовала мысль о том, что он поехал не к ней. Страшно сказать: мне было все равно! Мало того, утром, когда оказалось, что мои орхидеи погибли, я тоже не слишком сильно расстроился, я принял это как должное. Получается, я сдался уже давно? Ну а как могло быть иначе, если она почти каждый день говорила мне, что не может его забыть, и я чувствовал себя так, будто был ее подружкой?
Так что купил бы я орхидеи, или нет, увидел бы его перед магазином, или нет - это уже ничего не значило. И даже если бы я понял это через день, два, неделю, моя история со Светой все равно уже была кончена.
Я купил букет обычных роз и пошел к ней - как друг, а не как близкий мужчина. Мне предстоял трудный разговор, но я был к нему готов.
Через несколько дней я снова подходил к цветочному магазину. На мое счастье Оля была там, и я сказал:
- Знаешь, я очень рад, что ты упала на эту дурацкую корзинку. И я принес подарок коту.
Я поставил на прилавок двухлитровый пакет молока.