Бесполезные

[olesky]

Попытались прощупать объект Эч-113, но мешали помехи и расстояние.
Сента: «При таких помехах даже конструкты аспектов не смогут работать».
Эмэр, Мирала: «Там есть вроде как слепая зона, в ней помех меньше должно быть. Вот здесь».
Эла: «Как раз в этой зоне находится кессон. Целый жилой модуль с рециркуляцией. Это для обслуги реактора делалось».
Зор: «И в кессоне, значит, наш реген. Это возможно в принципе?»
Эла: «Система рециркуляции стандартные, энергию реактор все еще вырабатывает, просто фонит. Его хватит надолго. Пищу ему… телепортируют на орбиту».
Зор: «Тогда два вопроса. Во-первых, как он эту пищу подбирает? До коробки с жестянками пролетает в тысяче шагов самое ближнее, не говоря уже, что ее может унести с орбиты каким-нибудь солнечным ветром, тогда еще дальше окажется».
Эла: «Возле реактора оставались ремонтные автоматоны. Их можно отправлять за ящиками с рационами».
Зор: «Они на безынерционниках?»
Эла: «Не знаю. Они есть разные, могут быть и на безынерционниках. Или с «всеядными» реактивными двигателями, которые могут работать на чем угодно, в том числе всяких отходах».
Зор: «Второй вопрос — ему еды хватит? Сколько там жестянок в одном ящике?»
Мирала, Ляма: «Тридцать шесть».
Зор: «То есть, не больше жестянки в день».
Ирмек: «Не хватит. Аспект регена спасает от радиации, но на это тратится энергия, то есть еды ему надо гораздо больше, чем в одной жестянке рациона».
Янтарь, Эмэр: «Разве что ему еще по какой-то орбите присылают».
Кин: «При такой радиации ему надо десять рационов в день. Хотя бы восемь, и тогда будут проблемы».
Тайлинь, Жасан, Ляма: «Восемь затертых каналов телепортации мы бы нашли. Двадцать наложений было!»
Эла: «О чем мы спорим, надо просто проверить, что там».
Мирала: «На движущийся объект трудно ретранслировать, да еще и помехи ринхов отгоняют. Придется опять структуру строить, и чтобы она этот реактор сопровождала».
Жасан: «А давайте с корабля, из сомбра».
Всем идея понравилась. Телепортировали скафандры в дом, потом себя в скафандрах — на «Неудачник». Ирмек скопировал аспект Кровохлебки на случай, если у кого-то появятся проблемы в невесомости.
Вела Эла в «цыплячьем» режиме. Ощущения были новые, и не в переменной силе тяжести дело, к этому привыкли, летая на птерах. Но то, что сомбр неоднороден, области привязок к объектам в обычном пространстве извне и изнутри воспринимаются по-разному — раньше об этом знали, а сейчас прочувствовали «сшестеренкой».
Ела еще не установила привязку к Эч-113, а Мирала уже сумела выстроить из ринхов цепь ретрансляции, несмотря на помехи. Внутрь кессона не проникла, но хватило, чтобы Эмэр взяла под контроль нескольких сервов реактора и создала в помехах проем, чтобы протиснуться «сшестеренкой».
Мирала: «Ну и радиация там. Хорошо, что мы в разных пространствах с ней».
Жасан, Кин, Мирала, Ляма, Тайлинь, Псих: «Там люди. Пятеро. Три женщины и два мужчины».
Ирмек, растерянно: «Так себе соотношение».
Люди, все худые и долговязые, коротко стриженые, расположились в ряд возле стенки кессона, смотрели прямо в нее… Ага — там были закреплены портатилы.
Ирмек, Сента: «Да, это регены. Но конструкты их аспектов неправильные. На какую-то ерунду настроенные, не в норму их приводят, а наоборот».
Тайлинь: «Может быть в другую норму?»
Ирмек: «Похоже. Только это плохая норма, энергетика у них искаженная. Хотя стабильная».
Кин: «Их бы осмотреть, провести анализы».
Жасан: «А давай возьмем у них кровь на анализ телепортацией, сможем?»
Янтарь: «А вдруг это им навредит очень всерьез? Они кажутся очень слабыми».
Жасан: «Тогда, может не кровь, а, допустим, мочу прямо из пузыря?»
Кин: «Нужна кровь. Если взять всего лишь каплю, это не повредит. Хотя мочу тоже можно. Эла, нам понадобится нормальный вес».
Эла послушно запустила корабль по кругу. Кин и Жасан в замедленном Янтарь времени проложили каналы и телепортировали в корабельную лабораторию, прямо в пробирки, по малюсенькой капельке крови. У мужчин ее взяли, Бесполезные почему-то единодушно решили, что их не так жалко. А мочу взяли у всех пятерых.
Ирмек и Кин пошли анализировать. Жасан едва не увязался за ними, хотелось посмотреть, как работают врач и химик.
Тайлинь: «Они просто отправят пробирки в лабораторный автоматон и будут смотреть на экраны».
Раз так, то гораздо интереснее было исследовать «сшестеренкой» кессон и его обитателей.
Кессон внушил отвращение — приплюснутая бочка девять на восемь на пять шагов, тесновато для пяти человек, даже с учетом невесомости. Отгорожены только санузел и помещение шлюза, ни одной, пусть условной, ширмочки, чтобы уединиться. Но — во всем порядок. Вещи, на удивление немногочисленные, в основном приборы и инструменты, закреплены в зажимах, одежда — двадцать два комбинезона и какое-то белье — аккуратно свернута в рулончики и притянута к стеке упругими лентами. Мусора, даже пыли не было, очевидно все убирали и «скармливали» реактору.
Ляма осторожно «понюхала» воздух в кессоне. Пахло жильем, людьми, космическим мылом. Но слабо.
Шатун: «Климатизатор и рециркуляция в порядке, потому и не пахнет. Да все электрохозяйство в порядке. Смотрите, недавно проверяли его и контакты подтягивали».
Эла: «Обитатели молодцы. Что еще о них можно сказать?»
Псих: «Очень спокойные. Никто ни для кого не опасен. И они приспособились, для них все нормально».
«Обитатели» работали на портатилах, молча, Ляма сумела разглядеть, что на экранах.
Мирала, Зор: «Похоже, тестируют и редактируют программы. Игры и что-то с распознаванием образов, похоже — для любителей пеших походов что-то. Похоже, зарабатывают так, чтобы оплатить консервы и телепортацию».
Эла: «Отлично! Значит, они не сумасшедшие. Вряд ли совсем без отклонений, однако не безумцы».
Бегло осмотрели, что снаружи кессона. Да, дела похуже — все было запыленное, в пространстве болтались концы кабелей, что-то искрило. Но возле выхода из шлюза расположились два ремонтных автоматона, оба в полном порядке, видимо друг друга ремонтировали. И явно это они ловили ящики с рационами.
Зор: «Все равно непонятно, что они едят. Я думал, может какие водоросли выращивают или электричеством заряжаются, как мы от конвертеров. Но все, что есть, это жестянки с рационами».
Ящик с жестянками тоже был притянут к стене, а рационов в нем было тридцать один, на пять меньше, чем изначально. И этого «обитателям» хватило на двенадцать дней?
Ирмек и Кин закончили анализ. Обнаружили в крови «обитателей» широкий набор агентов, защищающих от радиации. Хорошо защищающих, признаков воздействия этой радиации на удивление мало для такого уровня.
Кин: «Аспекты регенов настроили не только энергетику, но и химию, и очень давно».
Ирмек: «Однако энергетика все равно искаженная».
Кин: «А еще у них низкий уровень сахара, как у голодающих».
Зор, Мирала, Тай, Шатун, Капля: «Вопросы все возникают и возникают. Может, просто взять и спросить?»
Эла, демонстрируя модель: «Можно спросить. Но не сообщая, кто мы такие».

[olesky]

Чтобы просто спросить, Шатун и Эмэр прошли защиту потратила одного из мужчин, того, что с краю, и высветили надпись: «Здравствуйте. Как дела?»
«Обитатель» сначала замер шагов на пять. Судя по движениям глаз — медленно, как полуграмотный, читал надпись.
Сента: «Ага, они еще и… рапиды наоборот, не замедляют для себя время, а ускоряют».
Ирмек, Кин: «Между прочим, это тоже может защищать от радиации».
Ирмек: «В мозгу тоже накапливаются повреждения, способность регена и те агенты их устраняют, но это может помешать думать. А так все сбои сглаживаются».
«Крайний» мужчина тем временем медленно повернул голову к другим «обитателям», они, тоже двигаясь, как сонные, взглянули на экран его портатила. Одна из женщин протянула: «Та-ак». Остальные промолчали.
«Крайний» включил на портатиле распознавание речи и стал диктовать ответ. Медленно, но всего лишь раза в два от нормальной скорости. Терпимо.
«Вы нас нашли. Вы отдадите нас Цен».
Шатун, не дожидаясь, пока «крайний» закончит, ответил: «Не отдадим».
«Крайний» все же закончил говорить: «Центру», прежде чем понял, что уже ответили. Спросил: «Вы искали не нас?»
Капля: «Надо их успокоить, что никого мы Центру не отдадим».
Ирмек, Псих: «Они спокойны».
Псих: «Я б сказал, что когда только мы вышли на связь, у них облегчение случилось. А сейчас — недоумение».
Эла, Тайлинь: «Когда случается то, чего человек давно боится, он сначала испытывает облегчение. Очевидно, они прячутся от Центра. И за них была назначена награда».
Тай, Янтарь: «Тогда успокоить будет сложно, нам не поверят».
Эла, Ляма: «Поверят логике».
Бесполезные, подумав, отправили сообщение: «Если бы мы хотели отдать вас Центру, то не стали бы выходить с вами на связь, а просто отдали. Это во-первых, а во-вторых, вы знаете о том, что недавно было внизу?»
«Крайний» тут же ответил: «Центр построил структор. Правительства об этом узнали. Руководство Центра арестовано».
Читают новости, стало быть.
Бесполезные: «Вот именно. И сейчас за каждым функционером Центра следят круглосуточно и держат наготове огнеметы. Даже если бы мы выдали вас Центру, ничего бы нам за это не заплатили».
«Крайний», дочитав, спросил: «Кто вы?»
Бесполезные: «Мы бы не хотели отвечать. И хотели бы вам помочь».
«Крайний»: «Зачем?»
Бесполезные ответили честно: «В море если человек за бортом, его надо спасать. В космосе тоже принято выручать друг друга. Все так делают».
«Крайний», подумав несколько шагов: «В данный момент наше положение не худшее».
Бесполезные: «Значит, было хуже. И плохо вам сделал Центр. Может и ничего особенного по сравнению со «структором», но все равно это преступление».
«Обитатели» принялись переглядываться, второй мужчина протянул:
— Что будем делать?
Одна из женщин покачала головой:
— Я им не верю. Они даже не говорят, кто они.
«Крайний» продиктовал: «Кто вы?»
Бесполезные: «Если бы мы желали вам зла или хотели вас использовать, то могли бы соврать. Но мы не хотим рассказывать про себя в том числе и для вашей безопасности».
«Обитатели» снова переглянулись. Женщина, которая заявляла, что не верит Бесполезным, пожала плечами. Похоже «обитатели» вместе очень давно, привыкли обходиться без лишней болтовни, как и «старшие» Бесполезные.
«Крайний» спросил: «Что вы знаете про нас?»
Бесполезные: «Вы на Эч-113, вы регены, вас пятеро, вам отправляют консервы со дна атмосферы телепортацией, вы не боитесь радиации».
«Крайний»: «Вы хотите знать, кто нас снабжает?»
Бесполезные: «Совершенно очевидно, что кто-то из «Струны». Мы хотим знать вашу историю».
«Обитатели», прочитав последнее сообщение, принялись обсуждать:
— Они знают достаточно. Надо попросить, чтобы больше никому про нас не рассказывали.
— Думаешь, они послушают? Удержатся от того, чтобы прославиться? У нас нет причин им доверять.
— Но они честные.
— Производят впечатление честных. Они могут хорошо притворяться.
— А если нет?
— Давайте будем действовать, как решили. Судя по всему, нас обнаружили нейтральные, желательно наладить с ними связь. Все, что мы можем им предложить, это наша история. Можем попытаться ее продать.
— Да, деньги не будут лишними. Но гораздо важнее, чтобы про нас не рассказывали. Это и попросим.
— Мы расскажем им правдивую историю?
— Они могут распознать ложь. Проверить наши заготовки трудно, однако мы не знаем их возможностей.
Тайлинь в слиянии: «Они совершенно правы в том, что не хотят чтобы про них узнал весь мир»
Эмэр: «А мы не совсем честные. Сам по себе Центр «обитателям» действительно не грозит, а вот наркоторговцы могут быть… заинтересованы. Даже в том, чтобы уничтожить «обитателей», а это несложно. Запустят ракету или дотянутся дальнодействием. А еще мы подслушиваем, это тоже нечестно».
Ирмек: «Так значит и не будем про них никому рассказывать».
Янтарь, Жасан: «Даже если окажется, что они сами виноваты? Или сами преступники, например, «фасолину» строить помогли?»
Псих: «Эт вряд ли».
Янтарь: «Почему? Они не слишком честные. Обсуждают, правду нам рассказывать или «заготовки». То есть уже заготовили на всякий случай фальшивые истории. Причем правдоподобные, которые трудно проверить».
Тайлинь: «Даже если они в чем-то виноваты, мы не судьи и не в суде. И, что бы они ни натворили в прошлом, пострадали достаточно, судя по всему. «Заготовки» — солгать, чтобы выжить, не преступление. Кроме того, мы сами не до конца честные».
Тем временем, одна из «обитательниц» произнесла:
— А вдруг это Ловкачи?
Остальные замолчали. Ирмек и Псих оценили их настроение, как растерянность.
«Крайний» сказал:
— В таком случае у нас нет другого выхода, кроме рассказать правду.

[olesky]

«Крайний» спросил: «Как вас называть?»
Бесполезные: «Спасителями. А вас как?»
«Крайний»: «Вам нужны наши настоящие имена?»
Бесполезные: «На ваше усмотрение. Мы вас сейчас называем обитателями кессона».
Обитатели переглянулись, второй мужчина слегка кивнул, одна из женщин пожала плечами. «Крайний» надиктовал: «В нашей группе двое мужчин и три женщины. Меня зовут Норд, второго мужчину Винд, женщин Петра, Файра и Флор».
Кого как зовут, Ляма, а значит и Бесполезные, видела по неосознанным реакциям «обитателей» на звук их имен. Даже если это были прозвища, все равно их признавали за свои. Что ж, раз честно представились, это уже хороший знак.
Норд: «С чего нам начать?»
Бесполезные: «На ваше усмотрение».
Норд, подумав, стал излагать: «Мы получили аспекты регенов. Центр проводил на нас эксперименты с целью получить регенов, приспособленных к открытому космосу. Изменяли наши конструкты аспектов с помощью сонк-оборудования. У них получилось. Но есть побочный эффект. Мы приспособлены к космосу, но не приспособлены к обычным условиям существования человека. Наши ткани трансформировались, мы можем переносить открытый вакуум и высокую радиацию. Мы можем питаться радиацией. Нам требуется очень небольшое количество пищи и воды. Вероятно, мы могли бы обходиться совсем без воды и пищи. Мы можем обходиться совсем без воздуха. Но мы не приспособлены к гравитации. Наши мышцы чрезвычайно слабы. Нормальная сила тяжести прижмет нас к земле. Наши органы будут отказывать. Аспекты регенов будут их восстанавливать до тех пор, пока хватит энергии. Если будет достаточно высокая радиация, то энергия будет восстанавливаться. Это очень неприятно. Это агония. Мы сбежали и прячемся здесь».
Он не врал, Тайлинь, Ляма и Эла подтвердят.
У Жасана засосало под ложечкой. После «фасолины» и кадаверов нельзя ждать, чтобы Центр вел себя хоть сколько-то по-людски, а все равно ждешь, в Центре ведь люди, а не демоны из дипшейд. Которые могут оказаться человечнее, вон, помогают друг другу и способны на благодарность.
Остальных Бесполезных история тоже приложила, даже спокойную Ляму. Сента едва не потерял сосредоточенность и не оборвал слияние, это пришлось бы заново устанавливать контакт с «обитателями кессона».
Удержались за счет Элы, которая заранее обвиняла Центр в абсолютно любой гнуси и наужасалась заранее.
Спросили обитателей: «Вы не могли бы рассказать подробнее? Ваша история безусловно поможет прижать Центр еще крепче. Но разглашать, где вы находитесь, действительно не стоит. Потому нужны подробности, любые мелочи, чтобы выйти на конкретных виновников того, что с вами случилось. Тогда можно будет найти доказательства, что Центр экспериментировал над людьми, не разглашая ничего про этих людей. И предъявить обвинения».
Обитатели снова переглянулись, Норд продиктовал: «Мы не хотим мстить».
Бесполезные: «Дело не в мести. Над вами издевались конкретные люди, и их надо нейтрализовать. По той же причине, по которой отстреливали бешеных собак — нужно разрушить планы Центра, если они есть».
Аргумент убедил, Норд стал надиктовывать: «Мы были одинокими людьми. Не затворниками, потому что, обладая аспектами регенов, работали спасателями. Флор и Файра в службе контроля лесных пожаров. Но без особых связей. Еще был Ист, он работал в спецназе патруля. Центр вызвал нас на собеседование. В филиал Степного Союза. Мы ждали, когда нас вызовут. Нам заблокировали аспекты. Нас обездвижили сетями и отправили телепортацией в темное помещение. Сети не такие, как в спецназе. Они не просто твердеют, а заставляют тело принимать разные позы. Мы пытались кричать, но не могли разжать зубы. Только выли. Файра выла очень долго. Потом мы начали общаться двоичным кодом спасателей. Мы были очень напуганы. Потом нас телепортировали в невесомость. Лаборатория исследования сонк. Большое помещение с зеркальными стенами, полом и потолком. Нам сделали внутримышечные инъекции, и мы потеряли контроль над телами. Не могли фокусировать зрение. Нас закрепили в креслах. Мы чувствовали, как что-то воздействует на наши конструкты аспектов. Несмотря на блоки. Мы чувствовали, что становимся физически слабее. Потом нас оставили. Кажется, на сутки. Когда действие инъекции прошло, нас телепортировали в другое помещение. Похоже на стандартный шлюз космических лодок. Петра сумела прочитать надпись «Зимородок-2». Запасной комплект воздухоочистителей для шлюпки. С нас сняли блоки. Исследовали, как на нас воздействует вакуум и радиация. Мы чувствовали радиацию. Было очень страшно, когда выкачивали воздух. Мы можем переносить высокую температуру. Ожоги заживают, как на обычных регенах. Мы пытались подбодрить друг друга. По очереди, чаще Ист, Файра и я. Потом изучали, как на нас действует сила тяжести. Ее усиливали постепенно. Потом резко. Это было очень неприятно. Мы не знаем, сколько над нами экспериментировали. Нас кормили искусственно. Насильно. Потом над нами не экспериментировали. Освободили из кресел. Телепортировали в темные помещения с мягкими стенами, полом и потолком. Сначала держали мужчин и женщин в отдельных помещениях. Потом в одном. Когда выяснили, что секс нас не интересует. Мы могли общаться между собой. Потом корабль набрал ускорение. Небольшое, но мы почти не могли двигаться. Нас снова телепортировали в шлюз. Проверяли воздействие радиационных поясов. Накачивали в шлюз разные газы. Циан мы выдерживаем только если радиация высокая. Потом нас несколько дней не тревожили. Разные люди приносили воду, пищу и гигиенические принадлежности. Один человек был очень хмурый. Ист показал ему жест, означающий, что мы можем заплатить. Человек ничего не сказал. Ушел. Но оставил нам минорд. У нас были деньги на счетах. У Винда недвижимое имущество. У Файры драгоценности в банке. Мы узнали, что это корабль «Зимородок». Человек не знал, что работает на Центр. Мы договорились. Корабль был на земной орбите. Они собирались приблизиться к Солнцу, чтобы исследовать, воздействие солнечных выбросов на нас. И что-то еще, связанное с сонк и корональным электричеством. Человек оставил дверь помещения открытой. Дал нам карту-ключ и пароль доступа. Когда корабль стал набирать ускорение, мы сбежали. Ист остался. Сила тяжести была меньше половины земной. Для нас это много. Мы ползли на животах до шлюза спасательной шлюпки. Хорошо, что на «Зимородке» пандусы, а не трапы. Я и Винд лежа на спине толкали ногами Флор, чтобы она могла дотянуться до панели и открыть шлюз. Ей было больно. Она потом не могла забраться в шлюпку. Мы помогли. Перегрузка при старте шлюпки была очень тяжелой. Корабль летал по кругу. Проводил профилактику перед полетом к Солнцу. Для этого нужна тяжесть. Мы направили шлюпку к Земле. Чтобы она сгорела в атмосфере. И выбрались из шлюпки. Мы держались за руки. Радиация была достаточной. Человек, который помог нам сбежать, договорился с телепортерами из предприятия «Струна», что нас подберут. Нас подобрали. Телепортировали сюда».
Эла в слиянии: «Они должны были погибнуть, вот расчет».
Шатуна так и сообщил «обитателям»: «Вы должны были погибнуть, вероятность выжить двадцать шесть процентов».
Норд продиктовал: «Мы хотели погибнуть».

[olesky]

Эла в слиянии: «Понятно. На «Зимородке» им бы не дали умереть. У сильных регенов даже поврежденный мозг восстанавливается, причем и память не страдает».
Янтарь в слиянии: «Не помню, чтобы какая-то шлюпка сгорала в атмосфере, а это ж событие. Конечно, могли замять».
Псих в слиянии: «И замяли. Три с лишним года назад что-то таки сгорело над Великим океаном. Правительство Новаленда официально закрыло информацию, вроде как по просьбе родственников того, кто там сидел, в шлюпке. Неофициально проскакивали слушки, что кто-то на орбитальном курорте «Созвездие лисы» перебрал наркотиков, придумал себе, что курорт падает на Землю, и удрал на шлюпке, да только неудачно. На Землю упал».
Янтарь в слиянии: «Тогда сходится. Почему они не остались в шлюпке и не сгорели? Это хотя бы быстро, а в космосе они бы десяток дней болтались, пока не изжарились бы от Солнца. Надо спросить».
Спросили как можно деликатнее, завуалировано: «Если бы вас не подобрали и не переправили на Эч-113, то ваши тела постепенно иссушались бы из-за солнечного тепла, теряли бы массу. В конце концов, вас бы не спас даже аспект регена».
Норд понял намек. Надиктовал: «Мы обещали, что заплатим еще. Если нас подберут и отправят в безопасное место. Обещания надо выполнять. Возможность выжить и спрятаться нас тоже устроила».
Бесполезные: «Тот человек, который помог вам сбежать, знал, что вы направляетесь на Эч-113?»
Норд: «Нет, конечно. Знал телепортер. Он прислал закрывающий ключ шифрования. Мы составили список подходящих для нас мест. Зашифровали и отправили телепортеру. Через человека, который помог нам сбежать. Про Эч-113 мы знали, потому что события на «Хонтье» изучают в школах спасателей. И в теории катастроф».
Бесполезные: «Все же вас должны были искать и проверить все подходящие места. Даже если не заметили, как вы выбираетесь из шлюпки и болтаетесь на орбите, взявшись за руки, все равно должен был проверить на всякий случай. В чем, а в вопросах секретности, Центр очень дотошен, иначе бы все его хитроумные планы уже давно раскрыли, а не только вот сейчас. Был дотошен».
Норд: «Мы болтались на орбите несколько десятков шагов. Потом нас терепортировали. На другую орбиту. Потом еще несколько раз. Пока мы не оказались здесь. Через двое суток прилетал «Зимородок». Не приближался из-за радиации и помех сонк-оборудованию. Выслал ремонтный автоматон. Мы скрылись за реактором. Мы еще не наполняли кессон воздухом. И не убирали пыль. Мы просто отдыхали. Воздух нам удобен, потому что мы можем слышать звуки. И почти не теряем воду. Автоматон тоже пробирался внутрь реактора. Мы слышали его приближание по вибрациям и перепрятывались. Мы боялись, что искать будут тщательно. Заметят наши следы на пыльных поверхностях. Пришлют еще автоматоны. Но автоматон проверил все места, где мы могли находиться на Эч-113. И вернулся на «Зимородок». Нам удалось скрыть наши следы на пыли. Мы ее собирали пригоршнями и снова рассеивали на те же поверхности. Мы так сделали один раз. Потом перебрались в то место, которое автоматон уже проверил. Он не вернулся. Потом «Зимородок» отправился к Луне. Вероятно искать нас. Для нас скрываться на Луне гораздо логичнее, чем здесь. Потому мы здесь».
На Луне беглецам действительно было бы проще, как-никак целый мир, площадь поверхности соизмерима с земным материком. И достаточно заброшенных станций, баз, пилотируемых машин — все с реакторами. Пока проверишь хотя бы половину, беглецы перепрячутся в уже проверенной половин. Или могли устроиться в какой-нибудь пещере, натаскав туда радиоактивных отходов с ближайшей свалки. Соответственно, Центру имело смысл искать беглецов на Луне по свежим следам, и таким образом вероятность скрыться на Эч-113 становилась выше чем на Луне, Эла показала расчеты. Увидев их, Янтарь, почти поверила беглецам. Но захотела выяснить, что случилось с оставшимся на «Зимородке» регеном, Истом.
Норд ответил: «Человек, который помог нам сбежать, сообщил, что Ист мертв. Сжег себе мозг электричеством. Из механизма блокировки двери. Этот способ придумала Флор. Но сработать это могло только один раз. Ист остался, чтобы сказать, что мы покончили с собой. Чтобы солгать. Мы не говорили ему, что собираемся выбираться из шлюпки. Мы ему ничего не говорили. Он даже не знал, что нам помогает человек из экипажа «Зимородка». Не знал, что у нас есть минорд. Иначе бы не остался».
Эла в слиянии: «Как раз тогда, три с чем-то года назад, в дверях космических и теневых кораблей ставили дополнительную изоляцию в механизмах блокировки. Якобы, могло ударить током, если ослабить пару крепежей. Теоретически, но все же».
Янтарь поверила беглецам окончательно.
А у Ирмека появились сомнения, высказал их в слиянии: «Те жестянки с картоном явно ловушка на этих самых беглых регенов. Так почему жестянки только сейчас вот выставили на продажу, а не три года назад? Да еще скрытая зацепка в жидкости, это ж серьезное изобретение, чего его тратить на этих беглецов?»
Ответила Ляма: «Их наверняка искали все это время. У Центра достаточно сильные ясновидцы, чтобы убедиться, что в той сгоревшей шлюпке не было людей. Ставили другие ловушки, они не срабатывали, пришли к фальшивым космическим рационам. А сейчас Центр тщательно проверяют, и наркоторговцы, вероятно, пытаются скрыть как можно больше преступлений Центра, чтобы хотя бы некоторые его функционеры остались «чистыми». Таким образом наркоторговцы получат своих людей в Центре. Может быть даже восстановят контроль над ним. Потому поставили ловушку на беглецов. И «потратили» для нее жидкость со скрытой зацепкой».
Эла быстренько построила модель, и соображения Лямы ей соответствовали. С кое-каким оговорками, например, Центр или наркоторговцы могли наткнуться на какой-то признак, что беглецы выжили и прячутся. Да хотя бы — околоземное пространство постоянно мониторят радары, пятерых человек, которые выбрались из шлюпки, могли разглядеть и записать информацию в память. И как беглецы потом возникали на разных орбитах, и как исчезали. А недавно Центр или наркоторговцы проверили старые данные, обнаружили это и тут же поставили ловушку. А проверку могли устроить хотя бы потому, что Бесполезные обнаружили «фасолину» и потом выдали себя.
Норд, тем временем, диктовал: «Мы устроились здесь еще потому, что сюда легче доставлять телепортацией то, что нам необходимо. Пищу, инструменты. Мы сразу оплатили портатилы. Освоили программирование и отладку. Наш телепортер из «струны» помог нам получить заказы на программы. А также вложить заработанные деньги. Мы не хотим сообщать, как связываемся с Землей».
Мирала, Зор в слиянии: «Вот тоже, тайна. Автоматика реактора все равно отправляет отчеты, в них можно встроить программу-паразит, которая утечет в сеть, кому надо, и следы за собой сотрет. Или светом на частный спутник можно отправлять сообщения, хотя это не так надежно. Да мало ли способов».
Норд продолжал: «Мы хотели накопить денег и заплатить ученым. Чтобы нас вернули в норму. Но мы не знаем, как это устроить. Сколько нужно денег. И это очень рискованно. Мы можем себя выдать. Может быть, нас невозможно вернуть в норму».
Бесполезные: «Наверняка возможно. Ваши конструкты аспектов поломали, но они работают, только плохо. А все, что работает, можно починить».
Норд: «Мы изучали этот вопрос. Конструкты аспектов высших уровней слишком сложны. Очень велика вероятность сделать хуже.
Ирмек в слиянии: «Я могу их вылечить».

Идея Ирмека была простая — подсадить в энергетику «обитателям кессона» закладку. Слабенькую — так, прыщик на заду, который не найдешь, не испортив зрения. Но аспекты регенов не мирятся даже с малейшими отклонениями от нормы. Так вот, закладка должна полностью соответствовать энергетике нормального регена, а не тому, что сейчас. Хорошо подсадить, чтобы за все главные узлы зацепилась, чтобы аспект регена не мог закладку отторгнуть или ограничить. А дальше он ликвидирует закладку естественным способом — перестроит энергетику, чтобы закладка с ней слилась. Ребятки из Центра не меняли базовую, изначальную норму состояния энергетики подопытных регенов, это вряд ли возможно, а добавили к ней еще одну «норму» — то состояние, в котором «регены из кессона» сейчас. И назначили ее приоритетной. Но излечивать патологии, даже неопасные, для аспекта рапида всегда главный приоритет, он и излечит.
Эла, Ляма и Кин, изучив структуру закладки, решили, что замысел сработает. Главное — Кин одобрил, в медицинских делах он придерживался консервативных взглядов. Полагал, что новые, едва придуманные методы лечения можно применять либо после полного цикла испытания по протоколам, либо в тяжелых и срочных случаях. Однако стимулировать аспект регена, чтобы из двух вариантов нормы выбрал базовый, Кин посчитал достаточно консервативным методом. Кроме того, использовать для лечения закладки, которыми Кровохлебка наоборот портила здоровье, показалось Кину очень правильным.
Структура закладки у Ирмека была уже разработана.
Кин в слиянии Ирмеку: «Когда ты успел».
Ирмек, Янтарь: «Мы успели. Сливались, замедляли время и обдумывали всякое. Вот изобретали, как бы пограничникам закладки цеплять, придумали к узлам энергетики напрямую».
Мирала: «Вы искали, как навредить пограничникам?»
Ирмек, Янтарь: «Нет, хотели им вроде как конструкт аспекта таким способом цеплять, чтобы Сента мог в слияние их брать. Или чтобы их лечить».
Мирала, Зор, Эла: «От чего их лечить? Они и сами регены, здоровы патологически».
Ирмек, Янтарь: «От их уродливости».
Мирала, Ляма, Эла: «Вот от чего они совсем не страдают, так это от внешности своей».
Ирмек, Янтарь: «Люд не страдает. Возможно другие пограничники не против стать красивыми. Особенно женщины».
Ляма: «Вряд ли».
Ирмек, Янтарь: «Еще они не могут надолго покидать приграничье. Это тоже можно исправить с помощью закладки».
Тем временем Норд как будто оправдывался или убеждал сам себя: «Мы привыкли. У нас все есть, нам здесь хорошо. Мы не хотим что-либо менять. Возможно — боимся. У нас есть основания бояться. Даже несмотря на то, что Центр под контролем правительств. Цент все еще очень опасен. Мы в этом убеждены».
Бесполезные: «Ваша проблема не такая-то уж серьезная». И вкратце изложили придуманный Ирмеком и Янтарь метод.
Реакция «регенов из кессона», когда они прочитали сообщение, была медленной, но бурной. Петра растерянно тянула:
— Закладка… Лечить с помощью закладки… Лечить закладкой.
Файр, осознав, что ей предлагают, неловко дернулась, оттолкнулась и улетела, кувыркаясь и проклиная на алеманском Луну и все, что под Луной, Флор сбивчиво молилась на языке марахти богине исцеления Камми, Винд желал самому себе провалиться в ненасытную утробу Отца всех войн, Норд, прочитав сообщение трижды, качнул головой и пробормотал:
— Великое небо… это сработает.
Капля в слиянии: «Смешение культур у них там. И к Небу обращаются, и к индийской Камми, и к проклятым богам».
Когда Файр вернулась к портатилам, «регены из кессона» обменялись взглядами, жестами, и Норд продиктовал: «Вы Кровохлебка? Мы знаем, что Кровохлебка исчезла».
Бесполезные тоже знали, но в сети эта информация не мелькала. Вроде бы. Потому спросили: «Почему вы убеждены, что Кровохлебка исчезла?»
Норд ответил: «Мы очень надеялись, что нам поможет сильный целитель. Искали способ привлечь Кровохлебку. За ее делами следят на особой сетевой страничке. За предполагаемыми делами. В последние несколько дней на страничке нет ничего нового. Ничего, что могла сделать только она. Предполагают, что она мертва».
А ведь Кровохлебка действительно могла бы помочь. Неплохо «регены из кессона» планирую.
Норд продолжил: «Мы согласны рискнуть. Что вы хотите в оплату? Мы накопили не так уж много».
Бесполезные: «Нам нужны не деньги, а информация. Мельчайшие подробности всего, что с вами было. Впрочем, то, что вы рассказали и так сойдет за оплату. Так мы вас излечиваем?»
«Обитатели кессона» растерянно переглянулись. Норд спросил: «Вы хотите прямо сейчас?»
Бесполезные: «Да».
Норд: «А что потом? Мы не готовы. У нас нет вариантов».
Бесполезные: «Сдадим вас защите свидетелей. Они сейчас очень хорошо работают. Телепортацией переправим прямо в спецукрытие, пусть разбираются».
Норд, не советуясь с остальными регенами, продиктовал: «Мы согласны. Мы рассматривали этот вариант. Без телепортации он казался сложным. Вы нас сначала излечите, а потом переправите?»
Жасан понял их сомнения, сообщил в слиянии: «Они боятся, что после того, как мы перенастроим их энергетику, радиация им повредит. Сейчас-то приспособлены к высоким дозам, а что там в норме будет — сомневаются».
Ирмек и Сента заверили, что все будет в порядке. Бесполезные передали «обитателям»: «Вы станете нормальными регенами, причем очень сильными. Питаться радиацией уже не сможете, но она вам и не повредит».
Обитатели несколько успокоились, уже, видимо, планы строили. Файра тихо сказала Норту:
— Лучше всего к нам.
Тот продиктовал: «Нас можно отправить в новалендскую Службу защиты свидетелей? В филиал в Новом Гемпте?»
Тайлинь в слиянии: «Никаких проблем, новалендцы в последнее время сотрудничают с нами все шире. Даже переправили к нам нескольких свидетелей — подальше от новалендского криминал. И новалендцам можно верить».
Псих философски: «Вот так оно бывает. Все плохо, плохо, а потом раз — и все хорошо».

[olesky]

«Обитатели кессона» очень нервничали — боялись, что у Ирмека не получится. Норд спросил: «Когда вы приступите?»
Поскольку он уже согласился лечиться, Ирмек просто взял и поставил ту самую закладку. И аспект Норда просто взял и переключился с приоритетного режима на базовый.
В сети определенной популярностью пользуются видео, на которых регены восстанавливаются. Нравится некоторым смотреть, как ожоги последней степени за какие-то шаги превращаются в чистую, румяную кожу, как торчащие кости открытых переломов сами собой вправляются и срастаются, как выпущенные внутренности втягиваются обратно в организм. Как реген потом вскакивает и ищет взглядом, чего бы съесть. Нечто подобное Бесполезные увидели через Ирмека — разлаженная, как будто уже нечеловеческая энергетика Норда резко превратилась в совершенно здоровую. Даже внешность изменилась — до сих кожа всех «обитателей» была синюшно-темной, волосы белые, как будто выгоревшие, а «излеченный» Норд превратился в «белого» шатена.
Ляма в слиянии: «Как с Махедом. Только наоборот». Действительно. Когда Тайлинь застрелила Махеда, другие Бесполезные были подключены к нему через Психа, как сейчас к Норду. Тогда их здорово «приложило» чужой смертью, воспоминания все еще вызывали ужас и тоску. А сейчас — противоположный эффект, передалась накатившая на Норда эйфория.
У остальных «обитателей кессона» реакция была: «Я тоже хочу!»
Тайлинь в слиянии попросила Янтарь замедлить и передала: «Их нужно вылечить и переправить на Землю как можно быстрее».
Сента: «Да нужно. Здесь радиация, аспект Норда ей сопротивляется, но тратит энергию. Пока что только свою, из аспекта, однако она расходуется быстро».
Янтарь: «И как их переправлять будем? Телепортировать сможем?»
Мирала, Жасан, Кин: «Сможем, ретранслируя ринхами. Далековато, но все еще без релятивистики. Но далековато. Если они потом расскажут, что их портировали с Эч-113 в Новаленд, то им не поверят и будут вынюхивать канал телепортации. Глядишь, вынюхают что-нибудь, чего мы хотим скрыть. Хотя бы, что у кого-то, кроме и без того знаменитых телепортеров, есть возможность портировать на очень большие расстояния».
Псих, Капля: «Значит, на корабле их подбросим. И куда их сейчас, в кают-компанию или сюда, на мостик? Тоже потом много расскажут».
Тай: «Можно отправить их в грузовой отсек, и выключить там свет. Конечно, по звукам и вибрациям тоже можно догадаться о многом. Например, что наш корабль очень необычный».
Эла: «По шуму систем жизнеобеспечения можно догадаться, что корабль теневой. Причем очень необычный».
Зор: «Да, эту информацию надо скрывать и скрывать».
Псих: «Мы сможем их вырубить?»
Сента, Ирмек: «Можно частично заблокировать их аспекты регенов и отключить целительством».
Тайлинь: «Но только с их согласия».
Капля: «Чего бы им отказываться?»
Согласие, все же, спросили и получили. Единственно, «обитатели кессона» решили полностью очистить память своих портатилов и попросили на это время. За полсотни шагов управились, потому что подготовились заранее.
Забирать из кессона не захотели ничего, кроме одежды на себе. Даже такие полезные на Земле портатилы решили оставить — их корпуса слегка фонили наведенной радиацией, «обитатели» это чувствовали.
Когда Ирмек поставил закладки остальным регенам, они тоже пришли в эйфорию, даже, взявшись за руки, изобразили в невесомости что-то вроде танца. Файра оказалась огненно-рыжей и светлокожей, Флор и Петра — «коричневыми», Винд — очень темнокожим, хотя внешность не африканская.
Потом регены резко успокоились, обменялись короткими жестами. Файра произнесла:
— Мы готовы.
И не портатилу диктовала, догадались обитатели, что их и так слышат. Потому что, раз воздействуют целительством, то могут и «читать по губам».
Блокировать регенов не понадобилось — Ирмек просто перевел их организмы в состояние глубокого сна. Здорового, потому их аспекты не сопротивлялись.
Жасан с Кином проложили каналы и аккуратно перенесли регенов на койки в пустующих каютах. Эла направила «Неудачника» к сомбру Земли.
Ирмек следил за регенами способностью Кровохлебки. Их аспекты работали вовсю, перенастраивая организмы на условия с низкой радиацией. Энергии тратили немало, так что Кин с Жасаном телепортировали регенам в кровь глюкозу. Потом бульон и сироп в желудки — то и другое всасывалось мгновенно.
Сента, Эмэр в слиянии: «И что дальше, просто выкинем их в спецукрытиях защиты свидетелей в Новом Гэмпте?»
Тайлинь: «Нет, сначала предупредим тамошних ребят. Это можно сделать анонимно, я знаю адреса».
Потому сначала отправили Тайлинь в дом, договариваться с новалендской защитой свидетелей. А сами подготовились сдавать подопечных — Эла расположила корабль в сомбре «напротив» пустующего сарая в Новом Гэмпте, телепортеры проложили канала.
Тайлинь сообщила, что регенов будут ждать во дворе здешней конторы. Проверили — во дворе, в кустах торопливо заняли позицию бойцы с сетеметами, чуть подальше — с «тарантулами», а в здании конторы, возле входа расположились медики со своими плоскими сумками. Тайлинь не обеспокоилась, а наоборот одобрила — неожиданных гостей встречали по протоколу.
Еще раз все проверив, Бесполезные отправили регенов. Ирмек разбудил их еще на корабле, но, поскольку Янтарь замедлила время, регены окончательно открыли глаза уже лежа на траве во дворе конторы.
Пока вставали, их окружили ребята из защиты свидетелей и торопливо увели в здание, там — вниз, новалендские спецукрытия тоже располагались в подвале.
Распоряжался маленький суетливый толстячок.
Тайлинь: «Это Дьег Карсай, глава всей новалендской Службы. Вероятно, добрался из штаба телепортацией».
Эмэр, Сента: «Быстро он. Ты только сообщила — и уже».
Тайлинь: «Да, Карсай умеет действовать быстро. Он сильный ясновидец, не менее сильный дигит, очень умный, опытный и целеустремленный».
Ирмек: «Опасный человек. Может, не стоило с ним связываться?»
Ляма: «Стоило».
Тайлинь: «Он на нашей стороне».

[olesky]

У спецукрытий Нового Гемпта защита была хорошая, некоторые «маячки» реагировали даже на сонк-сущности, в том числе ринхов. И дежурили два ясновидца, по очереди проверяя, не прощупывают ли кто защиту. И Бесполезные, посомневавшись, воспользовались этим — пролезли в спецукрытие с помощью недавно освоенной Миралой «обратной ретрансляции» по чужим ниткам ясновиденья. От нее не защищало ничего.
Спасенные регены собрались все в одно спецукрытии. К нормальной тяжести уже приспособились, были спокойные, отдохнувшие. С хорошим аппетитом — сосредоточенно, с удовольствием жевали пирожки, рулеты, пирожные, запивали холодным и горячим чаем, щедро добавляя сиропы. В кессоне секс их не интересовал, а сейчас мужчины с интересом поглядывали на женщин, а те — на красавчика Винда.
Янтарь запоздало усомнилась: «Может быть, зря мы их отдали правительству, да еще не нашему, а новалендскому? Могли сами их где-нибудь спрятать. А так они про нас расскажут лишнее».
Эла, демонстрируя модель и расчет: «Пусть рассказывают, это только все запутает. И мы бы все равно смогли бы их защитить лучше, чем Служба, слишком много других дел у нас. И они бы узнали про нас еще больше».
Янтарь: «Но и про Центр они больше расскажут новалендской страже, чем мы успели расспросить. Конечно, мы можем подслушать, что они расскажут, но не сможем спрашивать. А нам важна любая ниточка».
Зор, Мирала, Эла: «Само название «Зимородок» это сразу столько ниточек, что на демона из дипшейд хватит. Еще ниточки выискивать — только время тратить».
Тайлинь, Шатун, Псих: «То есть, делом этих регенов займемся все-таки мы, а не власть?»
Ляма, Зор, Мирала, Эла, Сента, Эмэр: «Власть пусть что хочет, то и делает, а нам надо разбираться с теми деталями двигателей, которые неизвестно на что тратят. Очень похоже, что этих регенов мучили те же, кто разрабатывал кадаверов и вырывал аспекты у релятивистов. Потому что все это редкая гнусь, и все это надо было делать в тайне. Также, как строить «фасолину» и теневой грузовик Центра».
Янтарь, Ирмек, Капля: «Все же этот след может не вывести нас на детали двигателей».
Ляма, Эла, демонстрируя модели: «Но куда-то выведет. Если поможет раскрыть еще план Центра, это нужно сделать в любом случае».
Сомнения оставались, причем на этих же моделях основанные. Однако пока что нужно было отдохнуть и подкрепиться, потому, проверив «сшестеренкой» родных и подзащитных свидетелей, вышли из слияния.
Едва взялись за минорды, чтобы порыться в сети насчет «Зимородка», Тайлинь вызвали. Дьег Карсай, глава службы защиты свидетелей Новаленда.
Бесполезные слились.
Жасан: «Может — не отвечать? Он, Карсай этот, я так понимаю, распознает вранье не хуже Элы, мало ли, чего выпытает».
Тайлинь: «Выпытает многое даже по отказу отвечать».
И она ответила на вызов.
Вежливо поздоровались, и Карсай спросил небрежным, слегка усталым тоном:
— Ваша работа?
Он имел в виду только что телепортированных в одну из его контор дигитов. И, что ни ответь, поймет, чья работа — сильные дигиты с настроенными алгоритмами способны по паузе перед ответом понять, что им врут или недоговаривают. То есть, Карсай узнал бы, как минимум, что Тайлинь причастна к истории с регенами.
Эла в слиянии: «Используй иронию. И нейтральный тон, как ты умеешь».
Тайлинь — иронию? Но она справилась:
— Да, наша. А о какой работе вы говорите?
Карсай молчал шагов пять. Потом вздохнул:
— Когда надо, у вас появляется чувство юмора.
То есть — сработало, Эла и Ляма видели по интонациям Карсая, что он ничего не узнал так, чтобы наверняка. На допросе ирония не помогла бы, но с Карсаем были всего лишь переговоры через сеть.
А Тайлинь действительно умеет шутить, если надо — Шатун и Капля вспомнили их первую встречу, когда Тайлинь рассмешила жегитов, чтобы добиться их доверия.
Тайлинь перешла в наступление:
— Послушайте… В определенных ситуациях для защиты свидетелей я имею право солгать кому угодно, даже в суде… а иногда даже обязана. А вы, пользуясь своим аспектом, мешаете мне реализовать это право. Притом, что мы на одной стороне! Что у вас произошло? Хотя — можете не отвечать.
Карсай, подумав с полшага, сообщил то, что и так бы всплыло:
— Телепортировали нам в филиал Нового Гэмпта свидетелей. По анонимному адресу предупредили, и… Канал телепортации мы отследили до какой-то развалюхи. А как они туда попали — не знаем. Вроде, ведет в нее еще канал, но совсем затертый. И откуда-то сверху, из ниоткуда…
Быстро они прошли по оставленному Бесполезными ложному следу.
— В любом случае — очень чистая работа, — продолжал Карсай. — Профессиональная… Нет, проблема современных профессионалов в том, что они ничего не знают и ничего не умеют… и слишком много о себе мнят. А такая чистота сами знаете, чей почерк — Ловкачей. А вы с ними связаны. Да, я знаю, чту у вас под защитой связанные с ними свидетели, возможно — родственники. Потому я и заподозрил, что это вы подсказали Ловкачам направить к нам этих сегодняшних свидетелей.
— Не скажу! — заявила Тайлинь, вложив в слова всю возможную иронию. И намеком вопрос — допустим, Тайлинь действительно подсказала Ловкачам отправить свидетелей, ну и что? Зачем Карсаю это знать наверняка?
Сента: «Может, поставить ему ложный отклик, чтобы тебе поверил?»
Псих: «Или давай я его отвлеку от нас?»
Тайлинь: «Сначала нужно услышать, что он скажет».
Карсай вздохнул:
— Есть тут мнение у кое-кого, что слишком уж Ловкачи неподконтрольны. И что надо бы их под контроль взять. Кое-кто за себя боится. А мне бы этого очень не хотелось… Ловкачи спасли наш мир — я почти убежден, что это они раскрыли планы Центра и даже обезвредили «структор». Потому что тоже очень чисто сработано, их почерк. Ни один профессионал… Потому нельзя их нейтрализовывать — это опасно для нашего мира! Я даже не хочу знать, кто они такие… Ловкачи эффективны благодаря своей анонимности не в последнюю очередь. Да я бы выпил за их успехи!
Он был искренен. А последняя фраза особенно впечатлила Тайлинь, Элу и Психа.
— А тут недолго заподозрить, что кое-кто задействовал план нейтрализовать Ловкачей. Отследить их, когда будут переправлять свидетелей в неподготовленное место, то есть — к нам. Не думаю, что план сработал, однако очень не хочу, чтобы Службу защиты свидетелей в него втянули.
Тайлинь сказала совсем без иронии:
— Я поняла. Буду иметь ввиду.
Карсай облегченно вздохнул — узнал наконец-то, что хотел. Но Тайлинь это не обеспокоило. И Элу, которая успела Карсая смоделировать — у того было слишком много причин хотеть, чтобы Бесполезные остались «эффективными».
Когда вышли из слияния, Жасан спросил:
— Что такого в том, что он хотел выпить за наши успехи? Я не успел уловить.
Ответил Псих:
— От из Народа, а у них раньше были проблемы с выпивкой… Не только у них, а вообще у всех аборигенов Новалэнда и Грансур… и Ибири, и у суомов, руслов. Спивались легко. Сейчас-то целители это дело исправили, а раньше никто не знал, с какого конца браться. Ну, в Грансур закон запретил аборигенам выпивку продавать, в Ибири цены на нее задрали до неба. С разным успехом все. А Народ и другие аборигены в Новалэнде объявили ее злом в своей религии. Пьяницам — вечная жажда в посмертии. Потому для них выпить за чей-то успех это сурово.
— Понятно, — протянул Жасан. — Так тогда, может, его в слияние к нам возьмем?

[olesky]

Бесполезные расположились во дворе дома-укрытия за большим раскладным столом. Погода была так себе — пасмурная и ветреная, в такую рыба не клюет. Зато снаружи дома удобнее в слиянии с Лямой наслаждаться шумом ветра — выделять трепет отдельных листочков, улавливать ритм, складывать с размеренным журчанием мелких волн о берег реки. Кроме того, в плохую погоду меньше посторонних глаз и ушей. Кроме того, Ляме нравилась прохлада и рассеянный свет.
Шатун вынес поднос с «бургерами» — ходовым блюдом мира Безжалостных. Две не то плоских булочки, не то пышных лепешечки, между ними «котлета» в виде диска из рубленой говядины, обжаренного с маслом, тонкие пластинки желтого сыра, соленых огурцов и лука, горчичный и томатный соусы. Ляма, «лизнув» «бургер», признала его вкус нейтральным, сама есть не стала. Остальные взяли по одному. Запивать полагалось холодной «колой» — Псих, Шатун и Капля утверждали, что на нее очень похож газированный карамельный чай. Но сами предпочли обычный черный чай или апельсиновый сок.
— Это, наверное, чтобы на ходу есть, — предположила Мирала, попробовав «бургер».
— Вроде того, — подтвердил Шатун. — Это их «быстрая еда».
— Свертки или рулеты удобнее, — усомнился Кин. — Даже в согнутой лепешке то же самое лучше было бы, а этот бургер того гляди развалится.
Псих объяснил:
— Они там хлеб большой пекут, кирпичами, прямо. И с кирпич размером. Потом режут на ломти и перекладывают разной начинкой, чтобы с собой брать. На работу, например. Ну а это, в булочках, уже чтобы продавать придумали. Хотя и в ломтях продают.
Шатун подал другие «бургеры», по своему рецепту — тоже две булочки, но между ними, кроме котлеты и сыра, помидор, салат, айвовый соус, сливочное масло и кусочек тонкой лепешки, пропитанный мясной подливкой. Котлета была с луком, чесноком и всем остальным, чем положено, сыр толще, овощей тоже больше. А сами булочки слегка обжаренные открытым огнем с внутренней стороны, чтобы не размякли. Этот «бургер» Ляме понравился, остальные тоже объявили, что он лучше первого.
Зор сделал вывод:
— В Мире Безжалостных народ угрюмый. Потому жить не любят, и еда у них невкусная.
Псих возразил осуждающе:
— Разный там народ. И вкусы у всех разные, как и у нас. Кому-то из наших их бургер понравится, наш нет… Хотя вряд ли, раз Ляме понравилось…
— У них «бургеров» много всяких, — продолжил Шатун. — Не меньше, чем у нас рецептов пилава.
— Неужели?! — удивилась Янтарь.
— Ну… соизмеримо. Тут, видишь, легко перебирать варианты. Такой вот рецепт, как у меня, тоже найдется, наверное. Так что, все еще ждем?
Ответила Эла:
— Трудно сказать наверняка, так что… Ждем.
Ждали они потому, что, когда искали в сети сведения про космический корабль «Зимородок», на одной из страничек началась непонятная активность — «проснулась» программа, которая попыталась отследить, кто спрашивает. Очень аккуратно, но Шатун заметил своим усиленным Лямой аспектом, что на компьютер Элы идут непонятные «лишние» запросы. Отключились вовремя, однако подождать, пока активность утихнет, стоило. А потом самим искать аккуратнее, пока что Ирмек и Эла обдумывали алгоритмы.
Но это же означало, что «Зимородок» действительно «пучок ниток».
Ирмек задался вопросом:
— Они так тайну берегут или хотят кого-то поймать, кому «Зимородок» интересен?
— Скорее всего, хотят кого-то поймать, — подумав, ответила Ляма. — Может быть того же, для кого продавали жестянки с «картоном». Потому что жестянки слишком ненадежная ловушка, чтобы быть единственной.
Ждать было тягостно — вдруг поймают, кто бы кого не ловил? Эмэр предложила Тайлинь зайти на ту же страничку с компьютера Службы защиты свидетелей, но и это могло насторожить ловцов, если не подождать хотя бы полдня.
— Тогда мне самое время с адвокатшей встретиться? — спросил Жасан.
Эла кивнула:
— Пожалуй, да. В слиянии с нами, на всякий случай. Она же согласилась на «Три столба»?
Вероятность, что Сапфир хочет личной встречи с Жасаном не просто, чтобы подписать бумаги, а сдаст его криминалу или власти, была невысокая. Но все-таки проверили — Жасан предложил встретиться в одном придорожном ресторанчике, якобы не зная, что рядом сборище «диких» музыкантов, а значит слишком людно да и небезопасно. Если бы Сапфир согласилась, это насторожило бы, если бы предложила свое место встречи и твердо настаивала — тоже. Но она, предложив «Черешню», согласилась на «Три столба» — далеко не самое удобное место, чтобы незаметно похитить человека и даже в открытую его арестовать. Какая-то вероятность оставалась, потому, как только Жасан сообщил адвокатше, что может встретиться, и назначил время, Бесполезные прощупали «Три столба» «сшестеренкой». Опасности не обнаружили.
Жасан отправился на встречу телепортацией. Не прямо из дома, а сначала по хрупкому каналу на станцию подземки, вышел на поверхность, а оттуда уже — на стоянку «Трех столбов». Не таясь, все равно Сапфир знала, что ее клиент телепортер.
Сапфир как раз прибыла на воздушном такси. Пухленькая, порывистая эрани, она красила волосы в сиреневый и обычно одевалась пестро, на грани делового стиля — чтобы выглядеть неопасной, чтобы ее соперники в суде расслабились. Но на встречу с Жасаном явилась в глухом коричневом платье, с темно-серым платком на голове и без макияжа, как будто стремилась быть незаметной. И смотрела с опаской.
Эла, Ляма, Псих в слиянии: «Да, она вас боится. Но верить ей можно, ничего плохого не задумала».
Эла, Ляма, Тайлинь: «И хочет что-то узнать. Боится спросить».
Взяли чай, из-за популярности заведения были только желтый нихонский и красный, а сироп только простой.
От Жасана понадобилось в общей сложности девять подписей на разных бумагах и одной рыбьей коже. Поскольку Бесполезные видели по реакциям Сапфир, что с бумагами и кожей все в порядке, подписал. Кроме того, адвокатша предложила потребовать для Жасана компенсации за незаконное заключение. Он бы, может, и потребовал, но благодаря исправдому сошелся с Бесполезными и стал одним из них, хоть бери, и наоборот, благодари за незаконное заключение это. Потому отмахнулся:
— Помнить зло вредно для печени. У того судьи, что отправил меня в исправдом, и так с карьерой плохо, да?
— Да, он… уже не судья… Как у вас дела? — Сапфир выглядела спокойной и сдержанной, но только благодаря адвокатской выдержке — в «сшестеренке» было видно, что Сапфир распрощалась бы с Жасаном, не допив чай, но и очень хотела что-то спросить. Боялась спросить.
Янтарь: «Давай напрямую выясним. Вдруг что важное».
Жасан так и сделал:
— Мне кажется, вас что-то беспокоит. Это из-за меня что-то?
Сапфир молчала несколько шагов. Решилась, заговорила, опустив глаза:
— Когда вы сбежали из исправдома… Многие подозревают, что вам помогли Ловкачи. — Торопливо добавила: — Можете не отвечать! Имеете право… Но… Есть сведенья, что Ловкачи управляют демонами.

Янтарь тут же остановила время.
У всех возник один и тот же вопрос — откуда сведенья?
Псих, Шатун, Капля: «Нас могли заметить в мире восемьсот девять, когда мы гоняли демона?»
Тайлинь, Мирала, Ляма: «Ясновиденьем не прощупывали. Пока демон не ушел, это было бы очень опасно, а потом мы бы заметили. Разве что какой-то неизвестный способ, но вряд ли, ринхи реагируют на любое сонк-воздействие».
Капля: «Чего-то вроде сторожевых конструктов тоже не было. Простые я бы заметила, а высоких порядков это уже конструкты аспектов, их бы почуяли Сента или Ирмек».
Кин, Жасан: «Способностью телепортеров тоже не прощупывали. Мы бы это уж точно почуяли. Хоть сквозь какой блок».
Зор, Эмэр, Ирмек: «Сонк-оборудования там тоже быть не могло. Демон бы его заметил и разнес в ничто. Даже самое слабое».
Эла: «Остается пассивное наблюдение. Но рядом с нами никто не летал и по горам не ходил».
Жасан не сдержал мысль: «Кроме маленьких верблюдов и узорчатых жуков».
Зор, Сента: «Мы не будем рассматривать версию, что узорчатые жуки, маленькие верблюды или режущая трава оказались разумны и доложили про нас в наш родной мир».
Жасан: «Простите. Но если был посторонний наблюдатель, он странное увидел. Появились мы в воздухе, спустились на птерах. Потом собрались вместе, и демон ушел. А мы перекусили и сами исчезли. Портировались из сомбра и в сомбр, то есть вообще непонятно, куда делись. Можно сделать вывод, что мы демона прогнали, но почему Сапфир сказала, что мы управляем демонами?»
Янтарь, Тай: «Адвокатша откуда-то знает, что мы управляем демонами. Это может быть просто совпадение, не связанное с нашими развлечениями в мире восемьсот девять?»
Псих: «А что, вполне. Когда Янтарь ушла от Нирашона, они там все приняли за демона нашего касорра, помните? Эту информацию постарались скрыть тогда, но могла просочиться».
Тайлинь: «Крайне маловероятно. Все, кто тогда принял касорра за демона, подконтрольны страже. У них нет возможности рассказать кому бы то ни было о том эпизоде. И есть серьезные причины молчать. Кроме Кровохлебки, она неподконтрольна страже, но… сами понимаете».
Янтарь: «Надо просто спросить Сапфир».
Жасан: «Так, что мне с лицом делать? Какую реакцию изображать?»
Эла: «Давайте придерживаться версии, что вы с нами… с Ловкачами не связаны, информация, что мы управляем демонами, должна вас удивить, а потом вызвать недоверие».
Жасан: «Боюсь, что буду выглядеть неестественным, на актера не учился».
Тайлинь: «Сначала два раза растерянно моргни, потом нахмурься, глядя в глаза Сапфир».
Ирмек: «Могу вас успокоить аспектом Кровохлебки».
Жасан: «Давайте».
Ирмек: «Сделано».
Жасан этого не почувствовал, пока Янтарь не отключила свою способность. Железам нужно время, чтобы выделить гормоны, которые успокаивают нервы.
Моргнул, нахмурился. Покачал головой, мол, допустить можно все, что угодно. Спросил Сапфир:
— Сведенья или предположения? А то всякое в сети пишут, особенно в последнее время, а достоверности — сами понимаете.
Сапфир почему-то удивилась:
— В сети?
— Да вот, например, когда в той секретной тюрьме Центра нашелся какой-то антер, который управляет демонами, тут же кто-то заподозрил, что и у Ловкачей такие есть. И у правительств, и у криминала. Было бы странно, если бы не появилось таких предположений.
Сапфир согласно кивнула. Рассказала:
— Один из бойцов группы «Мельница» решил, как говорят на криминальном жаргоне, «выцвести».
— Ага, свалить от хозяев?
— И, судя по всему, «выцвел» успешно. Выложил в сети много интересного про «мельников». Страничку успели закрыть, но у меня есть знакомые… Много там было интересного. В частности, что Кровохлебка исчезла. И обстоятельства… О них рассказал личный телепортер Кровохлебки. «Мельники» обнаружили одного из Ловкачей где-то в другом мире. Отправили за ним лучших бойцов, в том числе Кровохлебку. Это же надо так использовать дар целителя… Ловкача они настигли, однако против них выступили демоны из дипшейд. И унесли их… куда-то. Одни были четвероногие, похожи на собак или ящериц, другие, двуногие — не то на людей, не то на обезьян, не то на медведей. Двуногие… двигались чрезвычайно быстро.
Мирала в слиянии: «Ну и чушь».
Зор: «Похожи на обезьян — это она не про тебя, а про Люда».
Мирала: «Да не важно, про кого. Демоны в обычном пространстве на сгусток черного дыма похожи, если вообще видимы. И они не двигаются быстро или, тем более, медленно, а исчезают и появляются. Потому что через сомбр ходят, им так привычнее».
Ирмек: «Теоретически, демоны могут принимать разные формы. В том числе двуногие. И повелитель демонов может их заставить. И двигаться в обычном пространстве могут, хотя и непривычные. Смысла в это нет, конечно».
Эла: «По крайней мере, понятно, откуда сведенья. По крайней мере, никто за нами не следил в мире восемьсот девять».
Сапфир продолжала:
— Телепортер Кровохлебки следил за ней с помощью своего аспекта, потому видел… нечетко?
Жасан кивнул:
— Да, с этим проблемы. Если что новое появляется, нам его трудно бывает распознать.
— Тем не менее, он распознал. Говорит, что раньше не видел и не прощупывал демонов, но подозревал, что демоны служат Ловкачам. И как эти демоны выглядят тоже… предполагал, Ловкачи их уже где-то применили. — Сапфир подалась вперед и заговорила с жаром: — Вы представляете насколько это опасно? Тех двух демонов, на который экспериментировал Центр, решено было отпустить в глубинах дипшейд, чтобы не рисковать. Если Ловкачи действительно… пользуются демонами, то это… Нужно что-то делать!
Жасан решил успокоить женщину:
— Прежде всего, стоит ли вообще верить какому-то мелкому «горошку».
Сапфир решительно качнула головой:
— Слишком неправдоподобно, чтобы быть ложью. Точнее — слишком серьезное заявление.
— Ладно. А телепортеру Кровохлебки можно верить? Мало ли что он там нащупал…
— Но он опытный телепортер! Значит, нащупал что-то действительно странное.
Она была права. Набравшись опыта, телепортер не перепутает человека с обезьяной, а тем более — с демоном.
Жасан попробовал другой аргумент:
— Мне кажется, что Ловкачи кто угодно, но не дураки. Даже если управляют демонами, то со всей осторожностью, они это могут. А скорее всего — не рискнули бы, даже если могли.
— В Центре тоже не дураки! Однако рисковали!
— Они и «структор» этот построили. И теневой корабль тайком, вот и смогли нырнуть в дипшейд за демоном. А Ловкачи — у них что, тоже есть теневой корабль?
— Может быть, и есть, — сказала Сапфир уже спокойнее.

Жасан проговорил с Сапфир долго, успели выпить еще по три пиалы чая. Объяснял, что Ловкачи если и плохие, то не слишком, не до такой степени, чтобы рисковать родным миром, развлекаясь с демонами. Что, если демоны все-таки были, то про это знают теперь и власть, и специальные службы, у которых достаточно возможностей, чтобы с демонами разобраться. Даже с демонами. А если за Ловкачами стоит соизмеримая сила, то что тут поделаешь? А раз ничего не поделаешь, то какой смысл волноваться? Да и вряд ли, прямо, соизмеримая — если Ловкачи настолько сильны, что совсем не боятся власти, то почему скрываются? Если бы действительно управляли демонами, к тому же имели в распоряжении теневой корабль, то давно бы уже заявили о себе.
Жасану удалось успокоить Сапфир — это ясно видели ведьмы, Псих и скопировавший аспект Кровохлебки Ирмек. Подействовали не столько логика, сколько тон голоса Жасана и жесты. И убедить ее в том, что сам Жасан с Ловкачами не связан, тоже удалось, потому она распрощалась не только успокоенная, но и немного разочарованная — все-таки надеялась, что через Жасана получится спасти человечество от демонов, хотя и боялась лезть в драку.
Эла в слиянии: «Теперь власть знает о касоррах. И о нашей связи с пограничниками».
Зор, Мирала: «Ну, не то, чтобы знают. Вряд ли даже знают, что предполагать».
Эла: «У власти есть дигиты. И они придут к предположению, что у нас есть нечто вроде сложных и эффективных автоматонов. Или существ. И что у нас есть сильные союзники, способные победить в драке кадавера и нейтрализовать Кровохлебку. Будут учитывать эти предположения в своих планах».
Псих, Капля: «А еще предположат, что у нас есть теневой корабль и что мы можем управлять демонами. Тоже будут учитывать в планах. Только потому, что телепортер Кровохлебки неправильно понял то, что видел».
Зор: «Если программа работает, значит в ней четное количество ошибок».
Эла: «С научными теориями то же самое».
Кин, Тай: «А ведь теневой корабль был для власти сюрпризом. Да и касорры. Если власть учтет то и другое в своих планах, то нам нужно подготовить другие сюрпризы».
Эла, Зор, Мирала: «Подумаем про это вне слияния, чтобы друг другу не мешать».
Из слияния вышли, только когда Жасан вернулся со встречи с адвокатшей — нужно было затереть следы телепортации и лишний раз убедиться, что никто не следит. Прощупывание ясновиденьем или другим сонк-воздействием Бесполезные почуяли бы, но нельзя было исключать «шмеля» на большой высоте или отряд «топтунов» за спиной. Ничего не заметили, никому Жасан интересен не был, что обрадовало.
Пока Жасан пил чай с Сапфир, Тайлинь пришло сообщение от начальника — просьба связаться. Вызвала, Ришард, поздоровавшись, рассказал новости:
— Новалендской Службе кто-то телепортировал прямо в контору пятерых свидетелей… непростых очень. Над ними Центр ставил эксперименты. А потом они скрывались, насколько я могу предположить, в космосе. Три с лишним года. Один из них наш гражданин, потому нас уведомили. Так вот, про свою прошлую жизнь, и как Центр над ними издевался, свидетели рассказывают в подробностях, про то, как сбежали от Центра, уже в общих чертах. А кто и как их выручил и доставил в контору —молчат. Как будто забыли. Но не боятся, скорее чувствуют себя обязанными. Потому трудно не заподозрить Ловкачей. Это будет означать, что их возможности… даже серьезнее, чем мы предполагали. Даже чем предполагали вы. Нельзя ли как-то выяснить через родственников Ловкачей? Неофициально?
— Спрошу, — пообещала Тайлинь. — Мне бы тоже хотелось знать их возможности. Особенно если они помогли раскрыть заговор Центра. Мы просто обязаны… Послушайте, если дело связано с космосом, то нам нужно обратить внимание… У нас есть данные по заброшенным и законсервированным космическим станциям и базам? И по космическим кораблям? Я не уверена, что можно доверять открытым данным.
Ришард насторожился, однако Тайлинь заняв позицию «нет, так нет», выпросила у него доступ к базе данных по кораблям. Контора недавно удосужилась составить список транспортных средств, а космолеты тоже к ним относятся, разве нет? К списку брошенных баз у Ришада не было допуска — наверняка там пряталось что-то военное или правительственное. Но Бесполезным и не надо.
Запароленный список Ришард сбросил через сеть — оказалось, протоколы безопасности это не только позволяют, но и предписывают в некоторых случаях. После истории с Махедом Служба не во всем могла доверять даже сама себе.
— Очень странно, — удивилась Эла.
Тайлинь объяснила:
— Мы моделировали ситуации. Если, допустим, в защите свидетелей опять что-то «протечет», криминал может отследить, какие мы данные запрашиваем, и вычислить, каких свидетелей защищаем. И наши методы. Потому можно запросить данные через начальника. Под свою ответственность. А если таким образом криминал получит эти данные через того, кто сам «протек», то будет точно известно, кто это. И по-настоящему важные данные так не утекут.
— Ловушки, значит, поставили, — догадалась Эла.
— Ага, — продолжил Сента, — в том числе и на нас.
— Вместо того, чтобы ловить… тех, кто издевался над регенами, нас ловят, — хмурилась Янтарь. — Уже предположили, что у нас есть теневой корабль, а мы, получается, подтвердили, когда спасли регенов.
Эла отмахнулась:
— Пусть ловят. Мы регенов нашли по жестянкам с картоном, то есть — по поставленной на кого-то ловушке. Такое не смоделируешь. А смоделируется другое — что мы не сами по себе, а связаны с кем-то, у кого есть доступ в космос. Правительства, Академии. Я покажу модели в слиянии. То есть, спасенные регены — ложный след. Хотя, конечно, лучше бы действительно ловили тех, кто мучил регенов.
Шатун покивал:
— А раз они не ловят, нам придется. Что там с «Зимородком?»

[olesky]

Информация про «Зимородок» была с пометкой «открытая». И подробная — корабельные роли, грузы, траектории, полетные задания, ремонты и обслуживание. Маловато, надо сказать, летал «Зимородок», больше времени провел на орбитальном приколе или на дне атмосферы, сейчас тоже отдыхал на морской стоянке космолетов Атаоло.
Полет трехлетней давности в данных был, упомянут как исследовательский — «работа сонк-устройств в условиях коронарных выбросов». И странный маневр к Эч-113 указали с невразумительным комментарием про «настройку и калибровку» чего-то с номером вместо названия. Заказало исследования предприятие, которое можно было не проверять — наверняка подставное.
А в корабельной роли никаких регенов не указали. Даже исследователей не было, только экипаж из пяти человек.
— Наверное, регены считались оборудованием, — печально усмехнулась Капля. — С номерами.
Псих качнул головой:
— Тогда и в остальном гущи налили. Вот, не уверен я, что имена у экипажа настоящие. Рапатригг — что за фамилия? Не, может и есть такая, но уж точно редкая. Ловушка, стало быть, кто начнет ее в сети искать, тот под подозрением.
Эмэр подосадовала:
— То есть, даже ничего в сети искать нельзя, вот ведь. Куда ни ткни — ловушка. Хотя, зачем нам сеть, если может прощупать сам «Зимородок». Или там тоже ловушки?
— Тоже, — уверенно заявила Эла.
— Но мы аккуратно, — ухмыльнулась Мирала.
Слились, Янтарь замедлила время, и Мирала сноровисто выстроила рассеянную цепочку ринхов до Атаоло. «Зимородок» нашли сразу, опечатанный и заполненный инертным газом. Но не совсем на консервации, внутри работали несколько сонк-датчиков.
Эмэр, Зор: «Отслеживают активность сонк-сущностей. Как тот приборчик в новалендской конторе».
Мирала: «И ринхов тоже?»
Зор: «Трудно сказать, но, вроде, чувствительные. Для корабля, на котором исследовали сонк, нормально такое оборудование, но почему его не выключили? Ловушка».
Капля: «Конструкт!»
Да, он там был. Не такой, как те, что собирала Капля, другой «инженерной школы». И проще, примитивнее. Однако — тоже сторожевой, настроенный поднимать тревогу и отправлять сигнал через нублов, если его коснется прощупывание ясновиденьем, а может и не только. Спрятанный в тех самых работающих датчиках, если бы не сверхчуткость Лямы, Капля могла его и не заметить.
Мирала: «Даже ринхами трудно тут разнюхивать. Поднагнать бы их побольше или хоть пошевелить тех, что есть, но вдруг это конструкт заметит или те датчики».
Капля: «Конструкт не заметит, слишком примитивный».
Эмэр, Зор: «А датчики могут».
Шатун: «Попробуем чего наловить из колебаний и вибраций».
Тайлинь: «Что там можно наловить? Здесь бы нормальным ясновиденьем пройтись, поискать зацепки… а еще лучше — «сшестеренкой». Нельзя как-то нейтрализовать или обмануть датчики и сторожевой конструкт?»
Шатун: «Даже не знаю. Если бы Мирала своими ринхами ретранслировала мой аспект прямо внутрь датчика, но не выйдет, я смотрю, если их не шевелить».
Мирала: «В принципе, можно угадать миг, чтобы ринхи выстроились достаточно плотно и ретранслировать. Раз в две-три тысячи шагов это должно случаться».
Ляма: «Здесь, вот в этих местах чего-то не хватает, или мне кажется?»
Янтарь, Зор, Эла: «Спасательные шлюпки. Их часто оставляют на орбите до следующего полета, чтобы не тащить лишнюю тяжесть вниз, а потом вверх. Или передают другим космолетам. Да, нужно их прощупать».
После того полета, когда на «Зимородке» издевались над регенами, были еще два рейда, потом шлюпки передали на «Ронгай», а с него три сезона назад — на «Пустельгу». Которая вскоре приземлилась вместе со шлюпками и стояла там же на Атаоло. Пилотируемые космические корабли все чаще простаивают, увы. Уже и шлюпки некому передать.
Мирала построила рассеянную цепочку ринхов к «Пустельге». Та была законсервирована по-честному — ничего на ней не работало, никаких конструктов не было и близко. Потому Бесполезные рискнули прощупать шлюпки «сшестеренкой».
Обнаружили в них довольно много следов, все с зацепками. В то же время, гораздо меньше, чем в соседних помещениях.
Янтарь, Зор: «Спасательные шлюпки мало посещают. По сути, только плановые проверки и еще шкипер заглядывает перед полетом».
Эла: «Значит, шкипер. Именно он нас и интересует больше всего. Когда мучили регенов, шкипером «Зимородка» был этот Уан Самайд, мне тоже кажется, что имя ненастоящее. И я убеждена, что он работал на Центр, но не официально. Причем вот, чем занимался — незаконные эксперименты на людях. Много знает, а значит — очень крепко завязан с Центром и наркоторговцами. К нему наверняка тянутся «ниточки» не только от «Зимородка». Остальных членов экипажа могли ликвидировать после экспериментов над регенами — просто чтобы соблюсти секретность, это в духе наркоторговцев. Но шкипер… Он наверняка из тех, кто сам кого угодно ликвидирует. Скорее руководитель, чем исполнитель. А даже если исполнитель, то ценный».
Шатун, Псих: «Чем, готовностью на любую гнусь? Вот, кого, а таких в переизбытке».
Эла: «Возможно, но опытных и знающих среди них немного. Как и вообще среди кого угодно. Можем мы определить возраст следов?»
Ляма, Тайлинь: «Вот эти зацепки — ложные».

[olesky]

Ложные зацепки нашли во всех трех шлюпках, а внутри «Пустельги» — не нашли. Проверили, какой след на какой накладывается, и вышло, что ложные зацепки «отпечатались», когда шлюпки были на «Зимородке».
Правда, староваты следы. Чтобы разглядеть настоящую зацепку под ложной, Бесполезные совместными умственными усилиями изобрели остроумный способ — скопировали ложную зацепку и вычли ее из той, что обнаружили в шлюпке. И все равно след был сильно размыт Ляма и Тайлинь использовали целых восемь наложений, чтобы выявить настоящую зацепку.
А дальше что? В базе данных космолетов были фотографии шкиперов, но внешность слишком легко изменить, если доступны услуги хорошего целителя. На портрет Уан Самайда Эла смотреть не стала. Другие глянули, заурядная была внешность, очень неприметная. Действительно не на что смотреть.
Эла: «Кто бы он ни был и за кого бы себя не выдавал, научиться пилотировать мог только в училище космолетчиков. Скорее всего».
Тайлинь, Ляма: «Если он опытный пилот, то учился давно. Все следы затерли. Разве что найдем место вроде этих шлюпок — чтобы его посещали редко и всегда одни и те же. Хотя бы некоторое время».
Кин: «Шкафчики в раздевалке!»
Тайлинь: «Учатся два года и полсезона, все это время шкафчиком пользуется один и тот же студент… Да, следы должны остаться».
Мирала: «И в каком училище будем искать?»
Эла: «В нашем. Оно самое лучшее».
Мирала, выстраивая ринхов в размытую цепочку: «И близко».
Нужный шкафчик нашли довольно быстро — десять-пятнадцать лет назад кто-то им регулярно пользовался и «наследил» достаточно. Но кто это был? Подумывали прощупать документы в архиве училища — студенты подписывают немало документов, которые потом отправляются на вечное хранение. Но Ляма заметила и всем показала: «Тогда, десять лет назад, в этом шкафчике хранили одежду из дорогой синтетической ткани. Остался запах. Из такой ткани делают одежду для спортивных игр».
Тайлинь, Ляма: «На самой ткани остался след. Кто-то ее подолгу держал в руках, скорее всего — портной, то есть одежду сшили по личному заказу».
Бесполезные быстро нашли в сети странички швейных предприятий, которые обслуживали богатых. Отсеяли новые, возникшие позже, чем десять лет назад. Осталось пять.
Перешли на страничку команды училища по игре в «высокий мяч», пролистали архивные фотографии. Нашли несколько групповых — команды на тренировках. На спортивной одежде символы изготовивших ее предприятий изображают не стесняясь, у троих игроков были как раз символы дорогих швейных мастерских. Сведенья о пилотах тоже были в базе данных космических кораблей, Бесполезные с интересом их изучили. Все трое игроков в дорогой спортивной одежде учебу закончили, лицензии пилотов получили. Один три года назад, во время истории с регенами, летал на «Буревестнике», второй служил в транспортной комиссии, то есть сидел в конторе «от риски до точки». А третий, которого звали Суал Алби — работал на какое-то мелкое предприятие. Инженером-консультантом.
Эла: «Он. Точно он. Летать на двух кораблях сразу невозможно, чиновник обязан являться в контору каждый день, кроме выходных, остается этот — инженер-консультант».
Кин: «Думаешь, он живет под настоящим именем и внешность у него сейчас изначальная?»
Эла: «Может быть и нет, но личину проще менять для тайных дел, а потом возвращать изначальные внешность и имя. Если он не прячется от закона, но раз до сих пор в списке пилотов, значит не прячется».
Адреса Суала Алби, сетевые и домашний, нашлись в базе.
Псих, Шатун, Капля: «Так что, сдадим его СКР? Пусть разбираются».
Тайлинь: «Желательно предоставить СКР доказательства. На анонимное сообщение могут не обратить внимание. Или же, если дойдет до суда, его адвокаты могут создать проблему из-за ареста без веских доказательств».
Эла: «У нас другие цели. Нужно выяснить планы наркоторговцев, а сдать Алби СКР это, можно считать, обрезать ниточку. Наркоторговцы и их союзники в Центре наверняка готовы к тому, что кого-то важного арестуют. Нет, нужно самим тянуть за эту ниточку».
Жасан: «Можно его вызвать и задавать наводящие вопросы, а Эла, Ляма и Тайлинь разглядят, правду он отвечает или нет. Так, глядишь, и вычислим, чего наркоторговцы задумали».
Эла: «Может сработать. Другие идеи?»
Сента: «Он асп?»
Псих: «Ага, рапид. Все космические пилоты рапиды».
Сента: «Сейчас ночь, он спит, скорее всего. Могу подключиться к его аспекту и скопировать все, что там есть, все данные».
Эла: «Если он не принял меры против этого. Но попробовать стоит. И его дом прощупать — вдруг что-то найдем. Только аккуратно, он мог тоже поставить сторожевые конструкты против ясновидцев».
Ляма, Тайлинь, Жасан, Мирала, Псих, Кин: «Само собой, аккуратно».
Мирала выстроила ринхов к жилищу Алби — двухэтажному особняку в богатом предместье Лисий след. С садом в три десятка деревьев, прудом, двумя самоходами в гараже.
Тай: «Если верить базе данных, он не женат, этот Алби. Зачем ему одному такой дом?»
Ирмек: «Вечеринки устраивать. Или оргии».
Тай: «А как же конспирация?»
Янтарь: «Считаешь, что-то в этом доме еще есть?»
Эла: «Вряд ли. Если он живет под своим именем и внешностью, то своими гнусными делишками в своем доме не занимается. Из соображений той же конспирации».
В доме действительно были сторожевые конструкты, целых пять. Два в самоходах, два в компьютерах, один в санузле. И расположенные с умом, чтобы уловить прощупывание даже самым слабым ясновиденьем. И на воздействие блокера тоже могли сработать.
Эла: «Как я и предположила, он из тех, кто решает. Потому себя бережет».
Кроме конструктов, в доме были все остальные системы безопасности — сложные замки, датчики движения и прочее.
Янтарь, Ирмек: «Дождемся, пока он проснется и выйдет?»
Мирала, Зор: «А если не выйдет, так и будет сидеть день за днем? Не, надо туда пролезть».
Сента, Эмэр: «На ринхов ни эти сторожевые конструкты не реагируют?»
Капля: «Не, эт совсем другие устройства нужны».
Мирала: «Датчиков сонк-сущностей там тоже нет. Они бы лишнее внимание привлекли, понятно. То есть, ринхами могу разведывать, но если ретранслирую воздействие Тайлинь, Лямы или телепортеров, конструкты эти сработают?»
Капля: «И если ретранслируешь способность блокера — тоже могут сработать».
Кин, Тай Капле: «А твое воздействие на сами конструкты?»
Капля, демонстрируя, как это сделала бы: «Не среагируют».
Так что, Мирала нагнала ринхов, чтобы надежно ретранслировать воздействие Капли, и та слегка подправила «скелеты» конструктов, чтобы вообще ни на что не реагировали. И Бесполезные смогли всласть пошарить в доме «сшетеренкой».
Ляма: «Роскошь без уюта». Действительно — дорогая мебель, техника, бесшумные автоматоны-уборщики. Но все с таким расчетом, чтобы «держать спину прямой», как на официальных приемах. И не касаться, чтобы не запачкать, не нарушить блеск поверхностей.
Человек во всем доме было только один, тот самый Алби. И он не спал. Лежал один в широченной роскошной кровати и смотрел в потолок, куда спроецировал изображение с минорда. Поток событий, криминальная хроника — драки, кражи, денежные махинации. Хмурился, кривил губы.
Эла: «Может быть, еще уснет. Давайте проверим, что еще есть в доме».
Кин, Ирмек: «Можно его усыпить. Целительством или портировать в кровь снотворное».
Однако Ляма уловила сверхчуткостью, как Алби неосознанно вокализировал языком и гортанью, не открывая рта: «Структорито готовы».
Эла: «Бездна…»

На Элу накатил такой ужас, что сработал триггер. Тем не менее, остальные успели уловить ее мысль — «структурито» это «маленький структор», то есть та же «фасолина», только послабее. Не планету уничтожит, а всего лишь человечество.
Вышли из слияния, Эла сбивчиво объясняла:
— Это будет такой… шар, а на поверхности у него эффект Юуннэ… не обязательно шар, может вытянутое что-то, а внутри — безынерционник, и оно будет двигаться куда угодно. И все разрушит!
— Внутри кадавер? — спросил Зор.
— Да, скорее всего. Может быть придумают что-то еще, но скорее всего кадавер, это он создаст эффект Юуннэ на поверхности. «Фасолина» должна была провалиться под собственным, ей двигатель не надо было… и не получилось бы, он бы нагнал помех, помешал оборудованию. А структурито не надо проваливаться, они будут на поверхности… разрушать все. Звучит не так страшно, как «фасолина», но… тоже…
Зор кивнул:
— Если они разрушат электростанции и гидроузлы, будет страшно. А могут и вулканы распечатать, хранилища опасных отходов.
— И убить кого угодно, — добавил Псих. — Ни в каком спецукрытии не спрячешься. Разве что сбежать, но они же, наверное, смогут эти структурито телепортировать.
— Вот именно! — воскликнула Эла. — Даже в другие миры не сбежишь, у них теневой корабль… Если у них много структорито, они всю сушу перепашут, и ничего не сделаешь… И даже если мало! Нужно срочно сообщить власти! Или нельзя…
Она имела ввиду, что можно спровоцировать криминал, как было с «фасолиной».
— Если «структурито готовы», то чего они ждут? — рассуждала Эмэр. — Того совета криминала? Или еще не все готово?
— Скорее всего, совета, — подумав, решила Тайлинь. — Наркоторговцы хотят заручиться поддержкой остальных группировок.
— Да, вероятно, — несколько успокоившись, согласилась Эла. — Значит, не так уж они сильны. Но… семьдесят три структорито это… серьезно.
— Семьдесят три?
— Это столько ядер безынерцыонников не хватило на складах. Расчет приблизительный, может быть и семьдесят пять структорито, но не больше. И не меньше шестидесяти. Вероятность того, что их семьдесят три — девяносто один процент. Разве что ядра добыли где-то еще, тайком произведенные, но… вряд ли, меньше процента вероятность.
— С какой скоростью они смогут двигаться? — быстро спросил Кин.
— Учитывая нулевое сопротивление любой среды, разгонятся они могут… нет, релятивистские эффекты… и надо учитывать гравитационный баланс энергий… Бездна, знать бы как они устроены, эти их структорито. Давайте его сами спроектируем, что ли.
Слились, Янтарь замедлила время. Быстро прикинули конструкцию — шар, внутри кадавер и безынерционник с системой управления. Несложно, не сравнить с касоррами, «фасолиной» или «чудо-пнем». Оптимальной оказалась форма не шала, а «семечка» — вытянутое, приплюснутое, заостренное. Составили модель, до скорости самохода структорито разгонялся быстро, за десяток шагов, но потом ускорение снижалось, и все сильнее. На одной трехсотой скорости света релятивистские эффекты уже всерьез мешали работе безынерционника — у космических кораблей в вакууме те же проблемы. А учитывая, что структорито вынужден будет подруливать в гравитационном поле, не стоило бы ему разгоняться быстрее плайна. Два безынерцыонника в одном структорито увеличили бы маневренность, а с ней на порядок и скорость, но это было бы даже хорошо, потому что тогда структорито не семьдесят три штуки, а тридцать шесть. Однако, что хорошо для родного мира, то плохо для наркоторговцев, значит они оставили по одному безынерционнику в одном структорито.
Прикинули тактику и стратегию. Страшные вещи получались, действительно можно «перепахать» всю сушу, если человечество не найдет противодействия. Да и все перепахивать не надо, достаточно ударить по уязвимым точкам.
Жасан: «Как он ориентироваться будет изнутри? Сквозь эффект Юуннэ ничего не проходит же. Управлять им, кстати, тоже снаружи должны, не думаю, что внутри еще кто сидит, кроме кадавера».
Зор, Янтарь, Капля: «Самое простое — гасит эффект на мгновение, чтобы осмотреться. Допустим, ясновиденьем. Учитывая, что у кадаверов есть способности рапидов, мгновения хватит. Но в таком случае в это мгновение он будет уязвим, можно просто обстреливать структорито постоянно, как эффект погаснет, тут же подобьют его. Кроме того, ясновиденье можно перекрыть помехами с любого расстояния».
Сента, Ирмек, Псих: «Так тогда они и посложнее схему предусмотрели. Чисто тактически — кто-то будет снаружи наблюдать и сообщать внутрь структорито в такие как бы сеансы связи, что вокруг него. Обстреливают или нет, можно ли эффект гасить в ближайшее время».
Эла: «Уязвимость остается. Это хорошо».
Жасан, Кин: «А еще эти их структорито могут телепортировать».
Эла: «Да, нельзя забывать про такую возможность».
Прикинули еще тактику-стратегию. Получалось, что, если обеспечить внешнее наблюдение и связь с кадавером внутри стуктурито, у наркоторговцев была в распоряжении не просто сила — силища. Зачем было вообще возиться с «фасолиной», если быстрее и проще наштамповать этих самых структорито и диктовать человечеству условия?
Сента, Шатун: «Значит, мы чего-то не знаем. Есть у этой дряни еще какая-то уязвимость».
Ляма: «Мне кажется, это связано с энергией».
Эла, демонстрируя расчет: «Точно! Энергии нужно много, и сколько бы ее внутри не структорито не запасали, закончится быстро, меньше чем за час. Конечно, за это время тоже можно натворить бед, но, пока структорито заряжается, он уязвим».
Шатун: «Энергетические характеристики очень своеобразные должны быть. Где бы они эти их структорито не заряжали, дальнодеи почуют. Хорошие дальнодеи — так хоть с Луны. И даже могут спалить там все электрическое при таких-то энергиях».
Все это Бесполезные вычислили по дефициту безынерционных ядер и подслушанному слову «структорито». Можно сомневаться, однако вероятность ошибки согласно Элиной модели была немного больше процента.

[olesky]

Отдыхая после слияния, обсуждали, что дальше. Надо сообщать властям про структорито, но кому можно доверять? Чтобы был честным и не работал на криминал, достаточно компетентным — слишком велика вероятность спугнуть наркоторговцев или спровоцировать их на самые отчаянные дела — и достаточно смелым, чтобы вообще решиться на что бы то ни было.
— Тайная служба не подходит тем, что тайная, — рассуждала Тайлинь. — О них ничего неизвестно наверняка. Умудряются оставлять следы без зацепок, а это очень непросто.
— А я, вот сомневаюсь, что они справятся, — заявил Сента. — Работали они, работали, ресурсы тратили, а криминал все разрастался, главари ускользали. Может, вообще протекла давно уже эта тайная служба. Раз даже защита свидетелей протекла, причем аж сам глава работал на криминал.
— Про СКР то же самое можно сказать, — покивал Псих. — Работают так себе, и, может оказаться, что купил их криминал. А то и вовсе своих на должности поставил, как в Центре.
— Казыма можно известить, — сказала Тайлинь.
— Ага. Даже нужно. Я ему доверяю. Жаль, что он не на высших должностях все еще, но, может быть, что-то придумает. Ладно, кто бы еще мог управиться?
— Ресурсы есть у многих, но… управятся ли. Армия, правительство — я не знаю, кому там можно доверять, — продолжала Тайлинь. — К тому же, противостоять надо криминалу, армейские не знают всей специфики. Криминал тоже не знаком с их методами… Вряд ли знаком, однако в открытом бою структорито явно сильнее всего, что сможет выставить армия.
— Так что, кроме защиты свидетелей, никого не остается, — сказала Эла.
Но Тайлинь не согласилась:
— Еще стража, патруль. У нас и там, и там много подзащитных. Даже у меня есть несколько. Ресурсов у них маловато, однако доверять можно. И с криминалом они хорошо знакомы. Еще можно через Бриля, у него есть выход на спецслужбы и ту же армию. Но в таком случае необходимо быть абсолютно уверенными в Бриле. Он… слишком сам по себе. Может решиться на какую-то свою интригу.
— Вот уж кому никакие кризисы невыгодны! — возразила Мирала. — Ему нужен мир, покой и благополучие, чтобы мороженое покупали.
— Да, но… Он ведь нежадный. Деньги для него просто средства, а цель… явно не заработать еще больше денег. Можно задуматься о других богачах и крупных предприятиях, для которых деньги главное, но… Придется убеждаться, что они не связаны с криминалом, а это время. Какие еще остались силы?
Псих качнул головой:
— Жегиты, вуэлеры, молодежные группировки, рабочие союзы, школы и академии.
— Жегитам можно доверять? — усомнился Ирмек.
Псих усмехнулся:
— Мне ж доверяете. А кому нельзя, тех и не позовем. Мне виднее. Может и ресурсы бы нашлись, особенно если объединить… ну, всех, кого я назвал.
Тайлинь вздохнула:
— Это время. Время — не деньги…
— Значит, все-таки, ваша служба, — решила Эла. — Ресурсы у вас есть, бойцы тоже, действовать быстро умеете. Но ты сомневаешься?
— Сомневаюсь, что руководство справится. Ришард, он… хороший работник. Достаточно компетентен, честен. Однако, мне кажется, не готов к настоящему кризису. Он немножко интриган… Точнее бюрократ. Для бюрократов главное вовремя уйти от ответственности, а значит он к ответственности не готов.
— Карсай? — спросил Зор. — Этот-то готов, явно.
— Мы мало про него знаем.
Эла предложила:
— Сначала Ришард, потом Карсай, потом видно будет. Но отслеживаем их реакции «сшестеренкой».
Тайлинь кивнула:
— Будем надеяться, что они в своих кабинетах. Иначе Ришарда будет сложно найти, чтобы прощупать.
Первым делом, все же, отправили сообщение Казыму Науману. Он ответил кодом, который означал, что СКР и тайная служба слишком ненадежны, нельзя им доверять поиски структорито.
Проверили контору, для чего Мирала еще раз построила из своих ринхов гибкую структуру, чтобы проникнуть сквозь защиту. Ришард был в своем кабинете, однако не один — присутствовали еще двое ребят из защиты свидетелей и обсуждали какие-то упрощенные схемы контроля. Настроение у Ришарда было так себе — устал до апатии.
Тайлинь послала срочный вызов, Ришард, вздохнув, ответил.
— Вы один? — спросила Тайлинь.
— Нет, и я занят важными вопросами.
— Мои вопросы важнее.
Спокойный тон Тайлинь убедил начальника и даже напугал. Попросил посетителей выйти на три сотни шагов, Тайлинь вкратце изложила все, что Бесполезные узнали и додумали про структорито.
Ришард не был шокирован или растерян. Испуган, тем не менее, хладнокровия не потерял. И что-то быстро прикидывал. И был раздосадован.
Сента: «Как-то слабовато он испугался. Я б на его месте сильнее занервничал».
Псих, Шатун, Капля: «И откуда досада вот эта?»
Ляма, Тайлинь, Эла: «Что-то произошло раньше времени. Во всяком случае — не вовремя, нарушило планы».
— Информация от Ловкачей? — спросил Ришард.
Тайлинь промолчала. Красноречиво, намекая, что не важно откуда информация.
Ришард все прикидывал, сомневался.
Тайлинь в слиянии: «Ришард неплохой человек. Однако ходят слухи, что связан с какой-то группировкой в Сенате».
Псих, Шатун, Зор, Ирмек, Сента: «Протек? Это уже второй начальник Службы».
Эла: «Нет, на криминал не работает. В наше время все начальники на таких должностях связаны с кем-то из Сената или правительства, что тут поделаешь».
Псих, Шатун, Зор, Ирмек, Сента: «То есть, протек, все-таки».
Ляма: «Нет, он честен. Просто сейчас раздумывает, не связана ли эта его группировка с наркоторговцами. Стоит ли им доверять».
Эла: «Не стоит».
Ришард наконец-то заговорил:
— Вы предлагаете привлечь дальнодеев. У нас есть возможности, однако нужно понимать, что данный… кризис выходит за пределы нашей компетенции. Или эти структорито связаны с защитой свидетелей?
Эла выругалась вслух:
— Бездна!
Тайлинь в слиянии: «Он может тебя услышать».
Эла: «Ну и в Бездну, Псих, гаси его, а то он потянет своих дружков в Сенате, а они начнут выгоду искать, интриги крутить и все провалят. С вероятностью тридцать три процента, вот расчет».
Сента: «Ложный отклик ставить?»
Псих: «Не, так управлюсь. Янтарь, давай».
Янтарь замедлила время, и Псих своей способностью заставил Ришарда забыть все, о чем только что говорил с Тайлинь. Ришард задумчиво убрал минорд в поясной футляр. Потом снова достал и вызвал недавно отосланных посетителей.
Тайлинь: «Вызывать Карсая? Он, скорее всего спит — в их полушарии сейчас раннее утро».
Эмэр: «Давайте немного отдохнем и спланируем, как с Карсаем разговаривать. А сам он пусть выспится, добрее будет».
Вышли из слияния. Жасан решился высказать сомнения:
— Может зря мы так с Ришардом? Вдруг те его сенаторы тоже сами честные?
Эла печально качнула головой:
— Нет в наше время честных сенаторов.
— Есть. Но он под арестом, — мрачно пошутила Мирала.

[olesky]

Слились, дотянулись ринхами до Карсая. Глава Службы защиты свидетелей Новаленда испугался, едва поняв, что его вызывает Тайлинь. Ответил торопливо и не скрывая эмоций — не видел необходимости, потому что сделал и Тайлинь выводы.
Когда она точно также кратко изложила все о структорито, молчал два десятка шагов. Не совсем молчал, Бесполезные уловили непроизвольную вокализацию: «Дальнодеи… армейским нельзя… слишком много людей, нельзя… Ловкачи могли бы… через сеть?.. придется попробовать».
— Это как разрезать сырое яйцо, чтобы не разлилось, — наконец заговорил Карсай. — Если структорито уже готовы, то слишком легко спровоцировать криминал, чтобы их применил. Вероятность больше пятидесяти процентов. Вот вы говорите, что структорито могут выследить дальнодеи, потому криминал и Центр сначала взялись за «структор», а за структорито уже сейчас, хотя они проще… Раз они знают про дальнодеев, то должны были придумать, как им противодействовать. Самое простое — всех дальнодеев контролировать, их не так уж много. А учитывая, что нужны хорошие… Есть у нас способы, но требуют времени… А еще секретность — работать надо по всему миру, а может и в соседних. В разных государствах, тайком это сделать сложно… Искать структорито, допустим, можем и тайком, но потом, когда их найдем, наша служба не сможет действовать за границей. Разве что в Грансур, и то секретности уже не будет. А когда найдем, то я не уверен, что справимся, нет у нашей службы специалистов.
— Силы постоянной готовности… — начала Тайлинь.
Карсай перебил:
— Все испортят. Армия без войны расслабилась и растеряла профессионализм. В Бадашоне они с первых шагов выбились из графиков, хотя специально долго тренировались для подобного случая, даже для того завода. Как друг друга не перестреляли. Повезло нам всем, что Ловкачи успели вывести из строя «структор». Хорошо, есть гражданский спецназ, группы захвата ваши, вот они, пожалуй, управятся, однако… они не в постоянной готовности. А еще секретность — я не знаю, кому верить. Если бы точно знать, где какой структорито находится… Потому что для каждого структорито нужно составлять отдельный план, договариваться с разными людьми. Семьдесят три нестандартных ситуации… Тогда… Если ты все это узнала от Ловкачей, передай им, чтобы на нас не надеялись пока что — пусть постараются сами найти все структорито. А вот если найдут, то пусть лучше не рискуют. Сообщат тебе, а дальше… решим.
— Хорошо, — сказала Тайлинь и отключилась.
Жасан в слиянии: «Мне кажется, или вот сейчас зацепка на Карсая была сразу в двух местах?»
Ляма: «Действительно, одна зацепка на нем самом, вторая здесь, на минорде Тайлинь. Я заметила, как они исчезли одновременно».
Тайлинь: «Зацепка на голосе?! Это невозможно! Но действительно было…»
Ирмек: «Потом обсудим».
Вышли из слияния.
— Что-то он слишком растерян, — недовольно проворчал Шатун.
Эла вступилась за Карсая:
— В такой ситуации сложно не растеряться. Но он справится.
— То есть нам не надо искать структорито?
— Надо, раз он попросил. Потом — действительно лучше не вмешиваться, если не придумаем чего-то совершенно безотказного. Но что тут придумаешь, в структорито сидят кадаверы, они почуют любое сонк-воздействие и успеют среагировать… Посмотрим.
— Ладно, — протянул Сента. — Как искать будем? Все думают об одном и том же?
Все действительно думали о только что замеченной «зацепке на голосе».
— Это невозможно, — сомневалась Эла. — Это же даже не звук, передаются просто плюсы, минусы и ноли. С шифрованием — они еще и перемешиваются, чтобы не перехватили… Не поняли, если перехватят. Но не могло же нам всем почудиться…
— Мне не почудилось, — сказала Ляма. Уж чего, а реальность от иллюзии она отличала с гарантией.
— Хорошо, допустим. Почему мы раньше не заметили? Опять потому что Жасана с нами не было? Нет, не в «сшестеренке» дело, сейчас мы уловили зацепку не способностями телепортеров, а ясновиденьем Тайлинь и Лямы. Мы и раньше прощупывали того, с кем разговаривали через сеть… Да вот только что — Ришарда.
— Так Ришард здесь у нас, а Карсай — за океаном, — нашел разницу Зор. — Здесь у нас просто радиоволны, а на больших расстояниях сонк-связь. Может даже через мембров или нублов. Вот и передали сигнал вместе с зацепкой.
— Но он все равно должен был быть упакован, — сомневалась Янтарь, — перепутан…
— Вот вместе с зацепкой и упаковали, — довольно усмехнулась Эла. — А потом распаковали. Интереснейшая модель получается… только… в узловых компьютерах сети работают сонк-сервы, сквозь них бы никакая зацепка не прошла ни в каком виде?
Она обращалась к Эмэр, та успокоила:
— Если бы сервы валы крутили, тогда да, срезали бы любые следы. Но они там только как накопители энергии сидят. И, кстати, как усилители, и зацепку бы тоже усилили, вот она и дошла.
— Надо бы это проверить… Но, судя по всему, зацепки действительно передаются через сеть. Соответственно, можно отследить того, с кем связываешься, и мы сможем выследить «серьезных людей». Как бы с ними связаться или подслушать кого-то, кто свяжется… Опять все про одно и то же думают?
— Вы имеете в виду совет криминала? — уточнил на всякий случай Жасан. У него была еще версия, что Бесполезные могут устроить провокацию, чтобы главари наркоторговцев начали лично вызывать своих ребяток. Или что возможность связаться с «серьезными людьми» есть у защиты свидетелей. Но это все — ненадежно. А вот на совете будет слушать и говорить лично сам Сихонде или его ближайший, самый верный заместитель.
Эла кивнула:
— Когда там этот совет… уже получается вот-вот.
И у Бесполезных был адрес человека, который поможет совет подслушать, Кровохлебка дала в свое время.
— Надо постараться его не спугнуть, — припомнила Мирала. — Кровохлебка предупреждала. Знать бы, чем его можно спугнуть.
— Ну… очевидно, нужно быть вежливыми и честными, — пожала плечами Эла. — Ничего сложного.

[olesky]

Еще раз проверили друг на друге, передается ли через сеть «зацепка на голосе». Если разговаривать через большие узловые компьютеры сети — передавалась, если использовать сонк-связь «мимо» узлов — тоже. Радиоволнами или светом — не передавалась. И работало только с голосом, текстовые сообщения зацепок не содержали, что соответствовало элиной модели — «зацепка на голос» на самом деле соответствует эмоциям, которые очень индивидуально воздействуют на человеческую энергетику, а она в свою очередь воспринимается сонк-устройствами в голосовом режиме связи, когда они особо чуткие. То есть, можно даже молчать, зацепка все равно уйдет в сеть. Много старались инженеры, разрабатывая системы связи, чтобы голоса доходили без искажений, и вот, добились.
— До сих пор никто не заметил, — удивлялся Жасан. — Конечно, мы заметили, потому что объединили Ляму и Тайлинь, но связью вон, сколько занимаются, а уж выслеживанием, особенно с помощью сонк — с самого начала, по-моему.
Эла, подумав, кивнула:
— Не исключено, что заметили, но результаты засекретили. Особенно если Центр заметил. Надо иметь ввиду.
Слились и быстренько соорудили из риалина устройство — приставку к минордам и компьютерам — которое стирало «зацепки на голосе». Или подменяло их ложными, хотя и не важно, по какой зацепке тебя локализуют враги, ложной или настоящей.
Послали запрос человеку Кровохлебки, который знал, как можно подслушать совет криминала. Ответил почти сразу, текстом: «Кто вы и откуда знаете адрес?»
Псих в слиянии: «Жаль, не выследим его по «зацепкам на голос». Знает про них?»
Янтарь: «Выслеживать его невежливо, а нам надо быть вежливыми».
Раз так, то отправлять сообщение: «Не твое дело», — не стоило. Эла напечатала: «Мы Ловкачи. Адрес нам дала госпожа Канылын».
Человек Кровохлебки несколько шагов не отвечал. Но связь не разорвал.
Потом прислал: «Алима как всегда удивляет. Итак, что вам нужно?»
«Госпожа Канылын сообщила нам, что с Вашей помощью мы сможем анонимно присутствовать на намечающемся совете серьезных людей».
В этот раз ответили сразу: «Мельники будут слушать вот отсюда», — и указал координаты. По карте это было посреди степи, ближайшая дорога в семи тысячах шагов, ближайшее строение — ферма в трети перехода.
Человек Кровохлебки дополнил: «Это мертвая точка. Будут армейские глушилки и ясновидцы настороже. Но если вы Ловкачи, то для вас никаких сложностей».
Эла поблагодарила: «Спасибо. Сколько с нас?»
«За это бесплатно. Желаю удачи».
Ну, раз бесплатно, значит все, что сообщил человек Кровохлебки достоверно. Скорее всего.
Эла уже набирала: «Еще раз спасибо, до свидания», — но человек Кровохлебки спросил: «Свинья все еще воняет?»
Капля: «Можно набрать, что именно это мы и хотим выяснить. Чтобы этот неизвестно кто не узнал чего-то лишнего о наших возможностях».
Кин, Тай: «Но лучше быть честными, чтобы его не спугнуть. Он может пригодиться нам в будущем».
Эла, согласившись, набрала ответ: «Да, история с Центром не закончилась».
«Понятно. Будет нужно — вызывайте». И напечатал сетевой адрес, уже новый.
Распрощавшись с человеком Кровохлебки, вышли из слияния и принялись обсуждать.
— Почему он не взял денег? — спросила Элу Янтарь.
Ответил Псих:
— Он Кровохлебке должник. Может, вылечила его или родственника. Ну и — договор у них, чтоб бесплатно помогал ей или тем, кто от ее имени. То есть, до определенной степени помогал, если только назвать координаты, а дальше сам подслушивай, то бесплатно, а если ему самому же пришлось бы жучки ставить и записывать разговоры, то — плати. Обычное дело у них.
— У криминала? — удивилась Янтарь.
— Не, тут не совсем криминал. Скорее всего, это спец по прослушке и защите от нее. Из мелкого предприятия, может вообще одиночка. Сейчас в этом деле больше веры маленьким, а то в больших часто есть доля «серьезных людей» или государства. И криминал их тоже нанимает, мелких, но так, чтобы они сами не знали, на кого работают. Вот, Кровохлебка его, допустим, вылечила, а потом захотела подслушать «мельников». Помогла это дело наладить, допустим. Хотя это у меня так, домыслы.
— Действительно, — кивнул Сента. — Мы не можем доверять никому, если не прощупывали его «сшестеренкой». Вдруг ловушка по тем координатам?
— Но тогда причастна Кровохлебка, — возразила Тай.
— А разве это невозможно? — спросил Жасан.
— Нет, конечно, ее же тогда все три наши ведьмы контролировали и все три видели, что она не врет. Это то же самое, что прощупывать «сшестеренкой».
Эла слушала хмурясь. Решила:
— Придется рискнуть. Кровохлебка не врала, но есть небольшая вероятность, что этого ее человека раскрыли и действительно подстроили ловушку. Или что они наше подслушивание заметят каким-нибудь неизвестным нам способом. Все-таки Центр причастен, у него могли остаться сюрпризы не хуже наших. Потому будем осторожны, подготовим пути отхода, защиту.
— Может — прямо с «Неудачника» будем подслушивать? — предложила Мирала. — Из сомбра?
— Да, так и сделаем. И к драке тоже… подготовимся. Чем мы там собирались вооружить «Неудачника» кроме «рапед»?

[olesky]

В степи было жарко и пыльно, климатизаторы жилого фургона работали на полную мощь, из них даже доносился тихий гул. Это раздражало. Леок Молино сидел в кресле, полузакрыв глаза, пытался расслабиться и очистить разум. Грис Молино поглядывала на брата с некоторым беспокойством. Слишком много свалилось на группу «Мельница», и все за короткое время — сначала Нирашон, потом исчезла Кровохлебка. Потом Центр решил уничтожить планету, но остановили его не «серьезные люди», а, трудно поверить, государства — растерявшие профессионализм стражники и армия. Система, и без того не налаженная, разрушалась. «Мельники» все еще сильны, но знать бы, чего бояться, откуда прилетит следующий камень.
— Связь установлена, — доложил Оян. Молино долго не могли решить, кому позволить присутствовать рядом с собой во время большого совета криминала. Верных людей достаточно, проблема в том, что, если любого заполучат враги, то допросят с ясновидцем. Или под препаратами, или под пытками. А верных людей нужно беречь, потому не стоит доверять им опасные секреты. Кроме особых случаев, как сейчас. Выбрали Ояна — среднего уровня дигит, однако научился лихо пользоваться компьютерами, задавая алгоритмы и составляя модели с вполне приемлемой скоростью. Практически сравнялся с сильными дигитами. А хороший аналитик сейчас нужен, как никто другой, не будет у Молино времени обдумать все, что прозвучит на совете.
— Кто есть? — спросил Леок, не поднимая век.
Оян ответил:
— Все приглашенные, кроме маори. Вероятно, подслушивают, не обозначая присутствия, это в их стиле. Не могли они пропустить совет.
— Некоторые присутствуют, не обозначая себя, может быть маори среди них? — спросила Грис. — А отсутствует кто-то другой.
— По моим моделям анонимно присутствуют некоторые представители Хань и Африки. И они все равно обязаны будут себя обозначить, если захотят что-то сказать, маори на такое не согласились бы.
Леок кивнул. Жестом потребовал включить связь и заговорил:
— Предлагаю начать. — Никто не возразил. — Итак, сложившаяся ситуация требует обсуждения. Равновесие очень существенно нарушено, необходимо принять меры, чтобы его восстановить.
— Никто из присутствующих не нарушал равновесия, — это сказал представитель наркоторговцев. Голос, естественно искаженный.
— Энэа, — сноровисто потыкав в панель компьютера, определил Оян.
— Не Сихонде, — медленно произнесла Грис.
Оян пояснил:
— Сихонде в другом мире. Боится.
— Вы полагаете, что наше равновесие нарушил некто посторонний? — спросил… кто-то из Хань — тот самый, до сих пор анонимный. Должен себя обозначить…
— Змеиная тень! — удивленно сообщил Оян. Должно быть, полагал, что это древнее тайное общество не более, чем легенда.
Энэа, ближайшая, самая доверенная из людей Сихонде, ответила:
— Государства! Причем не каждое по отдельности, а согласованно и со всемирным размахом.
— Мы ничего особенного не ощущаем, — это сказал представитель Семьи — организация из представителей италийско-франских диаспор в Новаленде. Тоже своего рода легенда, но, в отличие от Змеиной тени, особо не таились. Много дел наворотили до Войны и после, местами были едва ли не «второй властью». Потом на заработанное накупили долей в законных предприятиях, остепенились, влились в элиту. Но кто-то в Новаленде до сих пор продает наркотики и скупает краденое, оказывается — все еще семья.
— Разве у вас не возникает проблем с локализацией протечек? — мягко и вкрадчиво спросила Энеа. Как она обтекаемо назвала запугивание и убийства свидетелей, способных навредить делам — «локализация протечек». Такое лицемерие среди своих настораживало.
— Мы стараемся не допускать… «протечек», — сказал представитель Семьи.
— То есть, проблемы у вас есть, — удовлетворенно решила Энэа.
— Не такие, как у вас, — это сказал Гонс, «серьезный человек» с севера Европы.
— Да, начали с нас, — спокойно признала Энэа. — Вероятно, отрабатывали методику. А теперь перешли к вам, всем остальным.
— Вы не могли затыкать обнаглевших, и они обнаглели окончательно, чуть что — вызывают патруль или стражу, — это вступил представитель «токарей» — восточнославской группировки с названием по семейному имени главаря — Токарь. — У вас началось. Сначала в одном городе, потом в соседних. Вот уже и до нас дошло.
— Отрабатывали методику, — повторила Энэа. — Обычно достаточно ликвидировать одну «протечку», чтобы простые обыватели опасались сообщать власти о наших делах. Но в последнее время не удавалось ликвидировать ни одной. Потому обыватели осмелели. Мы не знаем, почему не удается ликвидировать…
«Токарь» перебил.
— Да просто ваша защита свидетелей нашла средства, чтобы за свидетелями присматривать! Жучков наставили или сторожевых конструктов этих новомодных. А вы это дело проворонили.
— Нет, все гораздо серьезнее. Мы подозреваем воздействие на психику. Относительно свежий пример — небольшая группировка заплатила «черным» жегитам, чтобы они обработали виновника «протечки». Доносчика. А также сетевому взломщику, чтобы отрезал доносчика от сети, чтобы он не смог вызвать патруль. Однако жегиты не смогли взломать дверь квартиры доносчика. И, вместо того, чтобы отступить, торчали возле нее, пока не прибыл спецназ патруля. Один из жегитов сумел сбежать на птере, а потом по совершенно непонятным причинам сдался. Или другой случай — у одного из наших лучших исполнителей на самом ответственном шаге отказали конечности, потом он потерял сознание и очнулся в полуфургоне группы захвата.
— Вроде тот огурчик говорит, что у него одежда отвердела, — быстро сказал Оян. Молино сихнронно кивнули, принимая к сведенью — наркоторговцы не знают, как было на самом деле, или искажают то, что знают.
— Мы полагали, что овчары применили комбинированный препарат в сонном дротике, — продолжала Энэа. — Один компонент вызывает паралич, второй отключает. Нам удалось получить доступ к анализу крови захваченного исполнителя, компонент был только один — «гипнок». То есть причины паралича иные, очень вероятно, что воздействие на психику. Были еще случаи. Прослеживается расчет на то, что обыватели осмелеют. И они осмелели. А мы вынуждены соблюдать конспирацию, чтобы избежать «протечек» хотя бы в самых важных делах. А это лишние затраты, время. Наша работа существенно усложнилась. Притом, что доходы снизились.
— Клиенты повымерли? — отстраненно поинтересовался представитель «Пехоты» — еще одной восточнославской группировки.
— Нет, но близко к тому. Кто-то неизвестным нам способом подмешивает в порошок наиболее плотных клиентов «сероглин». В результате они завязывают.
Оян не понял, что значит «плотных», и Грис Молина снизошла до объяснений, потому что дигиту любые знания полезны в работе, а «мельникам» нужно, чтобы этот дигит работал хорошо:
— «Плотный» означает молодой и здоровый, то есть с хорошим шансом прожить достаточно долго, и все это время платить за наркотики. Сихонде сдали клиентуру мелким бандам, но все еще контролируют тайное производство наркотиков.
— Таким образом происходит согласованная атака на нас, — говорила Энэа. — Но атаковать только нас нет смысла. Более того, атаковать только «серьезных людей» Степного Союза тоже нет смысла. Планы наших врагов наверняка распространяются на весь мир. Ни у кого не возникает такого впечатления?
Никто ничего не сказал, потому что впечатление возникало у всех. Прижимают криминал, особенно после истории с Центром.
Энэа подводила к выводу:
— Не знаю, как у вас, но мы сомневаемся, что за атакой стоят государства и овчары. Думаем, что не только они.
Она серьезно? Хотя, действительно, у патруля, стражи и прочих охранников порядка до сих пор не особо получалось противостоять большому криминалу. Меньше возможностей, потому что связаны собственными правилами, меньше денег и других ресурсов, да элементарно людей меньше. И тем не менее — в последнее время пересиливают.
— Потому я предлагаю атаковать, — сказала Энэа.

[olesky]

В степи было жарко и пыльно, климатизаторы жилого фургона работали на полную мощь, из них даже доносился тихий гул. Это раздражало. Леок Молино сидел в кресле, полузакрыв глаза, пытался расслабиться и очистить разум. Грис Молино поглядывала на брата с некоторым беспокойством. Слишком много свалилось на группу «Мельница», и все за короткое время — сначала Нирашон, потом исчезла Кровохлебка. Потом Центр решил уничтожить планету, но остановили его не «серьезные люди», а, трудно поверить, государства — растерявшие профессионализм стражники и армия. Система, и без того не налаженная, разрушалась. «Мельники» все еще сильны, но знать бы, чего бояться, откуда прилетит следующий камень.
— Связь установлена, — доложил Оян. Молино долго не могли решить, кому позволить присутствовать рядом с собой во время большого совета криминала. Верных людей достаточно, проблема в том, что, если любого заполучат враги, то допросят с ясновидцем. Или под препаратами, или под пытками. А верных людей нужно беречь, потому не стоит доверять им опасные секреты. Кроме особых случаев, как сейчас. Выбрали Ояна — среднего уровня дигит, однако научился лихо пользоваться компьютерами, задавая алгоритмы и составляя модели с вполне приемлемой скоростью. Практически сравнялся с сильными дигитами. А хороший аналитик сейчас нужен, как никто другой, не будет у Молино времени обдумать все, что прозвучит на совете.
— Кто есть? — спросил Леок, не поднимая век.
Оян ответил:
— Все приглашенные, кроме маори и Ловкачей. Вероятно, подслушивают, не обозначая присутствия, это в их стиле. Не могли они пропустить совет.
— Некоторые присутствуют, не обозначая себя, может быть маори среди них? — спросила Грис. — А отсутствует кто-то другой.
— По моим моделям анонимно присутствуют некоторые представители Хань и Африки. И они все равно обязаны будут себя обозначить, если захотят что-то сказать, маори на такое не согласились бы.
Значит, без маори. Ну что ж, как хотят. А вот Ловкачи… Их отсутствие на совете делало ситуацию совсем неопределенной.
— Ловкачи могут незримо присутствовать? — спросил Леок.
Оян, вздохнув, ответил:
— Слишком мало данных. Если это они похитили Кровохлебку, то, скорее всего, подглядывают. Не исключено, что за всеми участниками сразу.
Леок кивнул. Жестом потребовал включить связь и заговорил:
— Предлагаю начать. — Никто не возразил. — Итак, сложившаяся ситуация требует обсуждения. Равновесие очень существенно нарушено, необходимо принять меры, чтобы его восстановить.
— Никто из присутствующих не нарушал равновесия, — это сказал представитель наркоторговцев. Голос, естественно искаженный.
— Энэа, — сноровисто потыкав в панель компьютера, определил Оян.
— Не Сихонде, — медленно произнесла Грис.
Оян пояснил:
— Сихонде в другом мире. Боится.
— Вы полагаете, что наше равновесие нарушил некто посторонний? — спросил… кто-то из Хань — тот самый, до сих пор анонимный. Должен себя обозначить…
— Змеиная тень! — удивленно сообщил Оян. Должно быть, полагал, что это древнее тайное общество не более, чем легенда.
Энэа, ближайшая, самая доверенная из людей Сихонде, ответила:
— Государства! Причем не каждое по отдельности, а согласованно и со всемирным размахом.
— Мы ничего особенного не ощущаем, — это сказал представитель Семьи — организация из представителей италийско-франских диаспор в Новаленде. Тоже своего рода легенда, но, в отличие от Змеиной тени, особо не таились. Много дел наворотили до Войны и после, местами были едва ли не «второй властью». Потом на заработанное накупили долей в законных предприятиях, остепенились, влились в элиту. Но кто-то в Новаленде до сих пор продает наркотики и скупает краденое, оказывается — все еще семья.
— Разве у вас не возникает проблем с локализацией протечек? — мягко и вкрадчиво спросила Энеа. Как она обтекаемо назвала запугивание и убийства свидетелей, способных навредить делам — «локализация протечек». Такое лицемерие среди своих настораживало.
— Мы стараемся не допускать… «протечек», — сказал представитель Семьи.
— То есть, проблемы у вас есть, — удовлетворенно решила Энэа.
— Ну, не такие, как у вас, — это сказал Гонс, «серьезный человек» с севера Европы.
— С нас началось, — спокойно подтвердила Энэа. — Обычно достаточно нейтрализовать одну протечку, чтобы не допустить следующих на достаточное время. Однако исполнителям не удавалось ликвидировать ни одной. И мы не совсем понимаем, как это удалось нашим… соперникам.
— Да просто защита свидетелей придумала, как их защищать — а вы это дело проворонили, — это подключился представитель «токарей» — восточнославской группировки с названием по семейному имени главаря-основателя — Токарь. — Понаставляли рядом со свидетелями жучков или этих новомодных сторожевых конструктов, вот и успевают… защищать.
— Это не может быть так просто, — уверенно возражала Энэа. — Мы подозреваем воздействие на психику наших… исполнителей. Поскольку некоторые случаи весьма необычны. Например, один из наших оптовых покупателей оплатил работу группу «черных» жегитов, чтобы они ликвидировали протечку. Однако они не смогли вскрыть дверь квартиры, а далее, вместо того, чтобы немедленно отступить, мялись возле двери до тех пор, пока не прибыл спецназ. Один из жегитов сумел сбежать, однако по неизвестной причине тут же сдался патрулю. Или другой случай, у одного из исполнителей в самый ответственный момент отказали конечности, потом он потерял сознание и очнулся в полуфургоне группы захвата. Потерю сознания можно объяснить усыпляющим дротиком, но отказ конечностей вряд ли. Наши специалисты подозревают воздействие на психику, некую форму внушения, до сих пор неизвестную.
— Этот их «огурчик» сейчас уже в исправдоме и там на прогулках рассказывает, что у него одежда отвердела, — тихо вставил Оян. — Отказа конечностей не было.

Если так, то про отвердевшую одежду должны знать и наркоторговцы. Не совсем понятно, зачем они врут про отказ конечностей.
Обозначил себя представитель «ночных кошек» — африканской группировки из бывших военных:
— Отказ конечностей мог вызвать и целитель. Только не совсем понятно, зачем ему сперва устраивать паралич, если мог вашего «огурчика» сразу вырубить.
— Вот именно! — сказала Энэа с интонацией «к чему я и веду». — И не только это не совсем понятно. Например, как они доставили целителя на достаточное расстояние, чтобы он смог дотянуться до нашего исполнителя своим воздействием? К тому же успел вовремя? Неужели телепортацией? Или наши противники научились ретранслировать воздействие целителей? Впрочем, это технические проблемы. Важнее вопрос — неужели на наших противников работают еще и целители? Каким образом его удалось уговорить?
Ну, это, положим, легко догадаться — наркоторговцев никто не любит и не против помочь с ними бороться. Особенно если гарантировать безопасность, так ее и гарантируют — очень эффективно мешают наркоторговцам «локализовать протечки». Да что там, Молино и сами бы не прочь «просадить» наркоторговцев, а то уж слишком они усилились. Даже Центр подмяли.
— То есть, против нас задействованы очень серьезные ресурсы, — продолжала Энэа.
— Только чтобы защитить свидетелей? — усомнилась Грис.
— Вот именно! — повторила Энэа. — У наших противников явно очень масштабные замыслы.
Заговорил представитель «утомленных», еще одной африканской группировки, состоящей из образованных людей, которых так «утомила» коррупция и некомпетентность законной власти, что аж взялись убивать и запугивать, а также продавать наркотики:
— Ну, не смогли вы несколько «протечек» заткнуть, потеряли вы парочку своих ребят и немножко денег. Неужели оно того стоило для ваших соперников?
— Мы теряем… не немножко, — возражала Энэа. — Как я уже упоминала, обычно достаточно было локализовать одну протечку, чтобы избежать следующих. Однако локализовать не удается, и обычные обыватели слишком… осмелели. Не боятся вызывать патруль и даже свидетельствовать в суде. Это заставляет нас соблюдать осторожность… конспирацию, чтобы… не появлялось свидетелей. В результате дела замедлились, затраты выросли. Мы недополучаем прибыль. И проблема не только в протечках… Нас пытаются лишить дохода и все чаще достигают успеха.
Гонс хмыкнул:
— А разве вы не продали все свои… предприятия разной мелочевке?
— Продали не все. А тем, кому продали, продолжаем поставлять товар оптом. Но все меньше, поскольку растет противодействие. Разными способами. Например, наши противники каким-то образом подмешивают в товар «сероглин», в результате наиболее плотные клиенты… перестают быть клиентами.
Оян непонимающе нахмурился — не знал, каких наркоманов считать «плотными клиентами». Грис снизошла для объяснений, потому что чем больше знает Оян, тем лучше для группы «мельница»:
— Плотные это молодые и относительно здоровые наркоманы, которые могут прожить еще долго и все это время будут платить за наркотики. Особенно наркоманы на системе — употребляют с умом, потому тоже живут до старости.
— И вы уверены, что за всем этим стоит ваше государство? — иронично заметил представитель Семьи. — Почему прямо сейчас?
— Вероятно, изыскали возможности, — спокойно ответила Энэа.
— И почему вы не заметили, что у них появились эти возможности? И не только вы?
— Мы не предполагали, что нам может грозить опасность со стороны власти. Я знаю, что у присутствующих разные ситуации, однако у нас с властью было установлено равновесие, и мы не могли предположить, что власть нарушит его первой.
Оян растерянно захлопал глазами. Давно уже не было никакого равновесия, криминал подминал все больше, а стража, СКР, сецслужбы — постепенно сдавали. Потому что, даже не принимая в расчет купленных криминалом сенаторов и высоких чиновников, слабее — у них меньше пространства для маневра, потому что связаны собственными правилами и ограничениями, меньше денег и других ресурсов, да элементарно людей меньше. Но это же и причина действовать активнее, атаковать, а не обороняться.
— Неубедительно, — засомневался представитель «Пехоты» — еще одной восточнославской группировки. — Если бить, то сразу в силу. А тут постепенно. Сперва только в одном вашем городе доносчиков этих защищали… хотя потом расползлось, да, и дальше расползается. У нас уже проблемы… Ну и «сероглин» торчкам подмешивают тоже в вашем городе, чего не везде сразу?
— Это ключевой город, — с нажимом ответила Энэа. — А настоящий удар они готовят. Ограничивают наш доход, создавая проблемы с «протечками» и лишая нас плотных клиентов, отрабатывают методы, собирают данные. И готовят давно, стараясь себя не выдать. Пожалуй первым их ходом было похищение общей казны.
— Разве это не Ловкачи сделали? — удивился представитель ханьского Зеленого общества.
— За Ловкачами стоит правительство. Вернее — правительства.
С Энэа неожиданно согласился представитель грансурских «дебаркос»:
— Тогда может и раньше началось, когда Клопа на живца поймали. Там-то уж точно Ловкачи причастны, а поймало-то государство его.
— Может быть и раньше, — спокойно подтвердила Энэа. — Если у них серьезные планы, то подготовка нужна длительная. А планы серьезные, всемирные — им нет смысла нейтрализовывать только нашу группу. И подготовка серьезная. Последние события… Центр был независимой силой, а сейчас он подконтролен правительствам, а значит, его ресурсы могут быть использованы против нас.
У Ояна отвисла челюсть.
А вот интересно, есть ли на этом совете хотя бы кто-то, не знающий, что Центр был под контролем наркоторговцам, и что «структор» — их работа?

[olesky]

Никто ничего не сказал.
Оян пощелкал клавишами и сделал вывод:
— Все знают.
Что знают — объяснять не надо. «Мельники» первыми обнаружили, что наркоторговцы подмяли Центр, но после истории со «структором» «серьезные люди», у которых есть хорошие дигиты, тоже выяснили достаточно. Сообщили союзникам, враги узнали через своих агентов, до остальных слухи дошли. Кто-то мог сомневаться, но в таком случае спросил бы сейчас Энэа — любой ее ответ сам по себе очень хороший материал для работы дигитов.
Однако раз все не только знают, что Энэа врет, но и знают, что она это знает, то, согласно логике парадокса, Энэа выгляди честной. Могут взять, да и поверить остальным ее утверждением. Чего Энэа добивалась, вдохновенно внушая:
— Мы не боялись, что власть нарушит равновесие, поскольку оно было взаимовыгодно. Наши клиенты вынуждены проявлять активность, чтобы оплатить наши услуги. — Ну да, наркоманы ради дозы соглашаются на всякое, даже больше работать. — Это существенно стимулировало экономическую активность. Заставляло деньги течь, что всегда выгодно государству. Однако не всегда выгодно тем, кто принимает важные решения. Некоторые группировки в правительствах и парламентах, в том числе нашем Сенате, решили завоевать популярность. Среди определенных кругов граждан — тех, кто завидует нашей успешности и боится нашего влияния. — И тех, кто недолюбливает наркоторговцев, то есть половины человечества. А вторая половина — искренне ненавидит. — И они приступили к делу. Да, постепенно, да, не дают решительного сражения. Потому что все еще недостаточно сильны. — И зачем так врать? Недостаточно сильны стража, тайные службы и СКР, это правда, но только потому, что власть не выделяет им всех средств и полномочий, какие могла бы. «Мельники» точно знали, что в разные малые советы Сената тайная служба подала проекты операций против криминала, в том числе — как быстро и надежно арестовать Сихонде и других «серьезных людей». Сенаторы признают проекты реалистичными, но сомневаются, потому что уж очень затратные и что под них надо менять драгоценные законы и правила. А Энэа продолжала врать: — Потому они стараются сделать нас слабее. Вероятно, начали не с похищения денег и не с Клопа, а с обширной кампании по дискредитации. Нас откровенно выставляют чудовищами — все эти фильмы, где мы выступаем в качестве отрицательных персонажей, все эти смакования смертей от передозировки… Как будто нам выгодно убивать клиентов. — Как будто им не все равно. Если бы так уж боялись, что «клиент» умрет, не продавали бы ему тяжелые наркотики. — Да, их атаки против нас кажутся разрозненными и несогласованными, во всяком случае — слишком несвоевременными, чтобы быть систематическими. Но это не значит, что системы нет.
— Ее нет, — буркнул Оян.
Похоже, Энэа перестаралась со своей «ложью, чтобы поверили». Она продолжала:
— Во всяком случае, они добились того, что мы не можем предсказать их следующих удар. И насколько он нас ослабит. Наши аналитики рассчитали, что у власти есть шанс победить нашу группу одним решительным ударом. А раз они могут, значит готовятся, рассматривают возможность. И постараются, чтобы их систематическую подготовку не заметили, чтобы их удар выглядел реакцией на наши действия или случайностью. Так они разобрались с Нирашоном.
Оян вопросительно взглянул на Леока, потом на Грис. Честно говоря, брат и сестра Молино сами поддались обаянию Энэа и усомнились, что Айба Нирашона «просадили» Ловкачи, защищаясь, а не правительство по выдуманной Энэа системе. Вдруг Ловкачи действительно работают на правительство?
Энэа продолжала:
— То, что случилось с Нирашоном — первый из их планов, приведенных в исполнение. И, нельзя отрицать, что он сработал прекрасно. Наши аналитики полагают, что аналогичные замыслы существуют относительно всех нас.
— Против нас у них ничего, никаких замыслов, — уверенно возразил представитель «Красной пустыни». — Мы бы знали.
Естественно, знали бы — их люди заседают в советах провинций Парсии и половины Индии.
Энэа не смутилась:
— Значит будут. И нет ли? Разве против вас не развернута кампания дискредитации? Особенно за пределами вашего государства, где вам трудно контролировать ситуацию? Не такая мощная, как против нас, но — пока что. Давление на нас тоже наращивали постепенно.
«Красная пустыня» не ответила. Оян кивнул — то есть, Энэа попала «в точку», нашла чем запугать индопарсийский криминал.
А Оян покачал головой:
— Это спрос, а не система.
Действительно, ханьцам и европейцам нравится, когда заграничные злодеи проигрывают, вот и показывают в Хань и Европе фильмы, которые нравятся зрителям.
У «Красной пустыни» есть свои дигиты, которые подскажут те же соображения, что Оян. Но люди склонные верить тому, что больше нравится, сколь бы «серьезными» они ни были. Здесь Энэа верно рассчитала. Она перешла к выводам и предложениям:
— Таким образом, у них есть возможность уничтожить нас по одиночке. Всегда была, и сейчас они решили ей воспользоваться. И чтобы противостоять власти, нам необходимо объединиться.
Оян коротко рассмеялся, Молино тоже не сдержали улыбок. Допустим в Степном Союзе «серьезные люди» договорились о равновесии, в Хань разделили территории, однако в других странах не так. В том же Грансур «Дебоске» — «из леса», местные — слишком давно и безнадежно ненавидят «Дебаркос» — «с кораблей», потомков приплывших из-за океана «белых». Даже не смогли объединиться, чтобы противостоять новалендской Семье, которая уверенно занимала в Грансур нишу за нишей, то есть была опасна не меньше власти. Повезло «Дебоске» и «Дебаркос», что Семья перевела все средства в законные предприятия. Или вечная война между восточнославскими «пехотой» и «Крестом», от которой одни убытки, и все это понимают, но все равно воюют. А те же африканские «утомленные» полагают, что утомили их те же «Ночные кошки», и устраивают им пакость за пакостью, не считаясь с ответными ударами.
Но Энэа небрежно добавила:
— Конечно, всем нашим людям не обязательно знать, что их руководители пришли к соглашению. Неожиданный мир со старыми врагами может слишком смутить рядовых исполнителей, но мир необходим.
А это сработает. Даже представитель «Дебаркос», который наверняка только что смеялся, как и Оян, признал:
— Если так, то ладно. И какие у вас замыслы? Что делать предлагаете?
— «Если хочешь жить — стреляй первым», — процитировала Энэа. Мы предлагаем атаковать.

[olesky]

Энэа взяла паузу. Остальные тоже отмалчивались, никто не возмущался и не удивлялся. Вероятно, как и Молино, догадались, к чему клонят наркоторговцы, сейчас ждали реакции других «серьезных людей».
Первым заговорил представитель Красной Пустыни:
— Атаковать? Кого и каким образом?
Энэа ответила:
— Это будет зависеть от принятых сегодня решений. Нами всеми принятых.
— Значит, без нас вы не справитесь? — пытался выведать представитель Красной Пустыни.
Энэа продолжила темнить:
— Чем больше нас будет, чем больше ресурсов мы сможем задействовать, тем больше вероятность успеха.
— Каких ресурсов? — подключился представитель ханьского «Треугольника».
— Разных. Финансовых, человеческих, информационных.
Представитель Красной Пустыни нетерпеливо выдохнул:
— И все же, что вы задумали?
— У нас разработано несколько перспективных планов, — ответила Энэа. — Однако посвятить в них мы можем только союзников. По совершенно очевидным причинам.
Вот оно что. Наркоторговцам нужны союзники для их перспективных планов, иначе бы на этом собрании обсуждали не атаку против государства, а совсем другие вещи. А если союзников не наберется, то и атаки не будет. А если вдруг наберется и атакуют удачно, то остальным, кто на союз с наркоторговцами не согласился, придется туго.
Высказал сомнения «Треугольник»:
— Стоит ли действовать настолько радикально? Мы допускаем, что нас собираются нейтрализовать. Однако неужели упущены все возможности договориться? За любыми действиями власти стоят конкретные люди, у любой группы в правительстве есть лидер. Почему бы не выяснить, кто вас атакует, установить с ним контакт и рассмотреть возможные компромиссы? Какие бы ни были у вас планы, радикально, в открытую выступать против государства слишком рискованно.
— Конкретных людей слишком много и они слишком далеко зашли! — заявила Энэа. — И не в этом ли состоит их замысел — заставить нас идти на переговоры, компромиссы, уступки? Сворачивать выгодные дела? Делиться, и не только деньгами?
Подключился Бриль:
— Ваши дела выгодные, но и рискованные. А если делиться, то и выгода сомнительная. Так ли уж важно за них цепляться? Не правильнее ли перевести средства в менее рискованные предприятия? — он имел в виду то, что проделала Семья — закончить с криминальными делами и вложиться в законные предприятия.
— Наши враги не исчезнут! — высокопарно воскликнула Энэа.
— Но и вы будете менее уязвимы. И никуда не исчезнете, сможете бороться с врагами, не тратя средства на оборону. В том числе за власть. Все равно вы по возможности проводите во власть своих людей, но из-за ваших дел связь с вами обваливает репутацию сенаторов и советников.
— Он сомневается, — подвел итог своих расчетов Оян.
Неужели Бриль подумывает поддержать наркоторговцев? Если решит, то это будет серьезный союзник. Сможет решить проблемы с деньгами — их у него полно, причем «чистых» заработанных совершенно законно. А не хватит — легко наберет кредитов. Кроме того, у Бриля есть связи в тайных службах и армии. Но зачем оно ему? Чтобы продавать мороженное, нужны мир и достаток, а если наркоторговцы победят, в мире не обойдется без сильнейших кризисов, может и вовсе в хаос скатится. Человечеству будет не до сладких деликатесов, не исключено, что все деньги Бриля обесценятся.
В цене будут бойцы и оружие. Впрочем, они и сейчас не помешают — чтобы деньги не отобрали. Как говорится, сталь тверже золота.
Брилю возразил представитель Семьи:
— Перевести средства в менее рискованные предприятия невозможно, не потеряв их часть. Кроме того, потребует времени. Кроме того, восстановить репутацию бывает очень непросто. Все это тоже риск.
Им ли не знать.
Энэа добавила:
— Отказаться от наших обычных дел и заняться менее рискованными — это драться с врагами в их яме по их правилам! К их радости!
Наркоторговцы хотели атаковать. Значит — было у них что-то, кроме планов. Оружие, не менее серьезное, чем «структор», свои люди во всех правительствах или в спецслужбах, или в армии. Союзники из других миров — почему нет?
Представитель «Треугольника» все сомневался:
— Допустим, мы добьемся успеха и… нейтрализуем правительства. Допустим. Но что дальше? Вы предлагаете, чтобы мы сами заняли место правительства?
— Почему нет? — ответила вопросом Энэа. Тон у нее был: «Разве не очевидно?»
— Однако в таком случае вам потребуется нечто большее, чем наша поддержка. Не только наша поддержка, но и народов.
Это он по ханьски очень вежливо намекал, что узурпаторам поддержка обычных людей нужна больше, чем самым жестоким, но законным тиранам, не говоря уже об избранных голосованием представителях. Как не вспомнить урок «восстания на окраинах» — во время Войны армия Грансур взбунтовалась и даже захватила власть. Очень не хотелось им воевать против Хань в союзе с Европой и Новалендом, хотели наоборот за Хань против Новаленда. Однако остальные, кто не армия, выступили против, сформировав знаменитую Резистенцу. И победили, пусть не сразу. Резистенцу снабжал оружием Новаленд, но и бунтовщикам Хань подбрасывал ресурсов, даже бойцов.
Энэа сказала:
— Сначала нужно победить! Мы сейчас делим непойманного осетра.
То есть, нет у наркоторговцев никаких планов заполучить «поддержку народа». Слишком презирают обывателя, и зря, про «восстание на окраинах» помнить очень полезно.
Вступил представитель африканских «тростников», очень солидной группировки с разнообразнейшими «интересами»:
— А все равно — вот, победим мы, а что дальше? Кому добыча достанется, Сихонде?
В ответе Энэа прозвучало удовлетворение, хотела она этого вопроса:
— Мы считаем, что будет справедливым, если после нашей победы каждый из нас останется с тем же, чем владеет сейчас. Но в отсутствие правительств и армии это будет больше чем сейчас. Во много раз больше.
— Ну а если кто недоволен будет и захочет у кого другого урвать? — уже менее напористо спросил представитель «тростников».
— В таком случае, остальные… успокоят недовольного. И разделят между собой все, чем он владел. Спорные вопросы мы сможем решать на советах, подобных сегодняшнему.
Молино, и брат, и сестра, обнаруживали, что уже строят планы. Прикидывают, каково оно — заниматься делами без оглядки на власть и закон, а также на других «серьезных людей». Очень выгодно получалось. Да они же сами будут властью, да еще какой. Соблазн огромен…

[olesky]

Энэа продолжала проникновенно уговаривать:
— Даже если власть не решится покончить с нами, что нас ждет? Мы всегда будем врагами государств. Даже если откажемся от наших… рискованных дел, нас не простят. Слишком многие из наших миссий объявлены преступлениями без срока давности, власть слишком боится нашего влияния. Власть всегда будет для нас угрозой, а угрозы следует ликвидировать. По возможности, и у нас есть возможность! Нужно всего лишь решиться!
Она замолчала. Остальные тоже не решались взять слово. Потому что если отказаться от союза с наркоторговцами, то они этого не простят. Уж во всяком случае не позволят остаться «с тем, что имеешь сейчас».
Но и встать на сторону наркоторговцев рискованно. Если они задумали атаковать государственную власть, то, какие бы ни были планы, вряд ли они выдержат столкновение с реальностью. Власть в последнее время переигрывает криминал, не исключено, что окажется сильнее и в прямом, масштабном противостоянии. А потом рассчитается с наркоторговцами и всеми, кто их поддержал.
Или, допустим, криминал победит, получит ли он то, что обещает Энэа? Выступать всем вместе против любого, кто позарится на чужое — звучит заманчиво, но слишком просто. Можно обвинить любого, что позарился, фальшивых доказательств подкинуть. А потом разделить все, что у него было, между остальными, чтобы не возмущались. Дальше — обвинить и уничтожить следующего, и так, постепенно захватить вообще все.
А могут просто все сразу позариться на чужое и сцепиться каждый с каждым. Сейчас тоже воюют, так ведь с оглядкой на власть, даже в рамках законов стараются.
А есть еще тайные силы. Некоторые в них верят, остальные — допускают возможность. До сих пор неизвестно точно, на кого работают Ловкачи — вдруг иномиряне с невообразимыми технологиями? Или служители проклятых богов с настоящим волшебством?
Однако соблазн велик. Огромен. Взять, и одним решительным ударом покончить с патрулями, СКР и всеми остальными. Получить все, что заслуживаешь, а дальше не оглядываться на закон и государства, не тратиться на взятки и юристов.
Наверняка сейчас «серьезные люди» наседали на своих дигитов-аналитиков, требуя точных предсказаний, а не разброса по вероятностям. Молино на Ояна даже не смотрели — пусть спокойно считает.
Оян потыкал в панель, кивнул и поднял взгляд. Грис жестом разрешила докладывать.
— Вероятность, что Сихонде управится с государственной властью без поддержки остальных «серьезных людей» составляет шестьдесят семь процентов, — излагал дигит.
— То есть — не решится без поддержки, — усмехнулся Леок.
— Да, не решится. Разве что у него есть нечто соизмеримое по эффективности со «структором», тогда вероятность победить выше. Во всяком случае, меньше риск полного поражения.
— Если у них есть «структор», то зачем им союзники? — усомнилась Грис.
— Потому можно предположить, что ничего настолько же эффективного у них нет. Впрочем, не надо забывать, что действия и заявления наркоторговцев могут быть игрой с целью обмануть соперников. У них есть сильные дигиты, которые подскажут… наиболее эффективные ходы в данной игре.
— Понятно, — кивнул Леок. — Наркоторговцы лучше всех знают расстановку, почему бы им не поиграть. Другие?
— Сами видите, сомневаются. Выжидают, какие решения примут остальные.
— Причем все ждут, — усмехнулся Леок. — Никто первый ни на что не решится.
— В таком случае решать будут с оглядкой на самого первого, — рассудила Грис. — Если кто-то из крупных игроков однозначно заявит, что примыкает к наркоторговцем, за ним потянутся другие. И наоборот, если кто-то первый откажет наркоторговцам в поддержке, большинство остальных тоже выступит против.
Тем временем Энэа решила взбодрить совет криминала, поскольку пауза затягивалась:
— Напоминаю, что нам нельзя затягивать с атакой. Перед ней необходимо будет уточнить и согласовать наши планы, это время, а время — не деньги, ни украсть, ни заработать. Потому решения должны быть приняты сегодня.
Неожиданно заговорил Бриль:
— Знаете, что… За вами всеми тянутся дела без срока давности, а за мной, вот, нет, — в его словах прозвучало неприкрытое самодовольство. Насколько знали «мельники», ни СКР, но стража так и не нашли, в чем обвинить Бриля. Не исключено, что он действительно не нарушал закон. Но скорее эффективно ликвидировал протечки. По-своему — затыкал деньгами, вместо того, чтобы убивать и запугивать, как остальной криминал. Что нельзя купить за деньги, можно купить за очень большие деньги, к молчанию свидетелей это тоже относится. А может быть Бриля прикрывали его друзья в тайных службах.
Бриль продолжал:
— Нашему государству, Степному Союзу, я даже полезен. Меня они атаковать не будут. Но это не значит, что я собираюсь быть вам врагом. Если нужны деньги, могу ссудить их на обычных условиях. Если нужны другие мои услуги — договоримся.
— Нейтралитет, — раздельно произнес Оян с удивлением.
Леок покивал:
— Да, мне казалось, что Бриль будет выжидать дольше всех. И все равно не поддержал бы он наркоторговцев, не выгодны ему мировые сотрясения. Но нейтралитет — значит он на что-то рассчитывает при любом исходе?
Оян, нахмурившись, покачал рычажки пульта. Качнул головой:
— Если наркоторговцы добьются успеха, человечество ждут… тяжелые времена. Возможны нарушения линий снабжения, в том числе продовольствием. А Бриль — производит продовольствие, причем многие ингредиенты в его мороженом искусственные. Те аппараты, которые производят сироп из воздуха в подводных городах и в космосе — это его технология, Бриля. Если нужно, его фабрики будут производить не мороженое, а что-нибудь попроще… Даже просто сироп — это спасет от голода многих людей. Очень многих. Кроме того, Бриль наверняка возьмет под свою защиту работников тайных служб, с которыми связан… и телепортеров из «Струны»!
— Возьмет под защиту? — усомнилась Грис.
— Ну… Обеспечит им возможность защищаться. Бриль может выиграть и занять очень серьезную позицию. Но и в случае поражения наркоторговцев не пострадает. Потому он выбрал нейтралитет. Выбрать сторону — слишком окончательное решение… рискованное.
— Как это повлияло на общее настроение?
— В среднем мало повлияло. Наверняка некоторые склонились в сторону союза с наркоторговцами, некоторые наоборот. Некоторые задумались о нейтралитете — «дебаркос» и «дебоске», ханьцы. Однако пока что продолжат выжидать. Может быть кто-то выберет нейтралитет прямо сейчас.
Грис качнула головой:
— Выходит, если мы сейчас выскажемся за или против союза с наркоторговцами, то тем самым решим судьбу человечества. А если выберем нейтралитет, то судьбу человечества решит кто-то другой. Так мы за или против?

[olesky]

Энэа расписывала безрадостное будущее, если не атаковать силы правительств вот прямо сейчас:
— Тех, кого не уничтожат, заставят отказаться от выгодных дел. Вынудят действовать по закону, — в последнем слове прозвучало омерзение. — А потом уничтожат другим способом. Например — разорят, сделав все наши предприятия убыточными. Нельзя надеяться, что нас простят. Таких успехов, как нам удавалось достичь, не прощают.
Вообще-то прощают. После Войны и не такое друг другу прощали, потому что надоело воевать. И все это знают, то есть Энэа сейчас настраивала «серьезных людей» против себя. Глупость? Или хочет, чтобы за наркоторговцев выступили только самые решительные? Всем ведь есть, чего терять. Впрочем…
Леок прикидывал, как бы поучаствовать в атаке наркоторговцем, чтобы остались пути к отступлению. Для начала — как можно вообще поучаствовать. Предоставить бойцов? Их у наркоторговцев хватает. А если возникнет недостача, то это будет означать поражение, предоставлять своих уже бессмысленно, как и любую другую помощь. Разве что бойцов группы «Мельница» будет как раз не хватать для победы, их участие или неучастие решит, чем все закончится. Но с самого начала, когда исход неясен, тем более до начала — нет.
Одолжить наркоторговцам денег? Или вовсе подарить? Им явно не хватает после того, как Ловкачи украли казну, а правительство просадило наркоторговлю. Но не хватает им очень много, смогут ли выделить столько «мельники»? Неизвестно. Зато точно известно, что Бриль сможет, и он уже согласился ссудить, хоть и «на обычных условиях». Нет, за деньги в данном случае ничего серьезного не купишь. Редко такое бывает.
Одолжить своих аспов? У «мельников» их хватало, в тем числе семь верных телепортеров, и один сомнительно верный — тот, который служил Кровохлебке. И это будет серьезная помощь. Но и серьезное участие, понадобятся подготовленные пути к отступлению, а если наркоторговцы проиграют, одолженных аспов придется бросить. Впрочем, если их потом выручить, оплатив адвокатов или организовав побег, то будут верны группе «Мельница», как собаки.
Можно предоставить наркоторговцам информацию от сети соглядатаев, хотя и довольно рискованно — если наркоторговцы проиграют, правительственные дигиты без труда вычислят, кто и как ее мог получить. А если выиграют, могут заявить, что информация не была таким уж серьезным вкладом. Зависит, от того, что за информация, конечно. Уже сейчас у «мельников» были кое-какие с трудом добытые и наверняка ценные данные, например, личности работников тайных отделов «контор» на разных континентах. То есть — можно. И мелкие услуги той же сети, вроде защищенных помещений или «чистого» транспорта пригодятся в большом деле, и обезопасить себя несложно, главное вовремя ликвидировать потенциальных свидетелей.
И, конечно же, особые услуги, предоставляемые только «мельниками», например ложные зацепки, позволяющие нейтрализовать вражеских ясновидцев. Да, они однозначно указывают на группу «Мельница», но и открывают хороший путь к отступлению — в обмен на гарантии безопасности или даже выгоду дать правительствам все ложные зацепки, предоставленные наркоторговцам.
Леок обратился к Ояну:
— Если мы поучаствуем в… замысле Сихонде, мы можем предоставить ему уникальную информацию, услуги наших аспов и особые услуги так, чтобы сохранилась возможность отступить с небольшими потерями? — бойцов и деньги он решил придержать.
— С небольшими — нет.
— С приемлемыми?
— Сложно. Особенно что касается уникальной информации. Понадобится серьезное юридическое обеспечение и передача данных не напрямую, а через подготовленных посредников.
Грис нахмурилась:
— Ложных свидетелей? Их раскусят ясновидцы и дигиты.
— Не ложных, подставных. Что-то вроде — компьютерный взломщик подслушал пьяную болтовню, благодаря которой угадал адреса и пароли, рискнул…
— Про такого свидетеля сразу скажут, что он подставной, — усмехнулся Леок. Но добавил: — То есть — можно.
Оян сдержанно кивнул.
А Грис думала о другом. Молодость вспомнила, когда у них с дружком всего был один минорд на двоих. Хороший, инженерный, со встроенными пультами управления сонк-сервами и сонк-чостами, но один. Еще из имущества были птеры, а больше ничего не было, даже одежду носили одноразовую. Жили они тем, что налаживали старую фермерскую технику в разных глухоманях. Заказчиков находили через сеть, добирались по воздуху. Работа была несложная — во всех без исключения случаев только и требовалось, что «взбодрить» сонк-сервов и переустановить программы в компьютерах. Платили не слишком, зато оставляли переночевать, хорошо кормили и давали еды в дорогу.
Грис была счастлива и даже знала об этом. И свободна.
Потом скопились деньги на счету, и Леок уговорил вложить их в свое небольшое предприятие — полулегальное «покупка-ремонт-продажа». Довольно выгодное, вот только платить приходилось нескольким бандам сразу. Прикинули затраты и решили, что дешевле нанять охрану — лучших бойцов из тех же банд и со стороны. Ошиблись в расчетах, затраты вышли почти те же, но образовалась неожиданная выгода — другие мелкие предприниматели предложили платить брату и сестре Молино за защиту от банд. Так и возникла группа «Мельница».
— Вот уж не думал, что случайно соберем свою банду, — удивлялся тогда Молино. — И что это так легко.
Да только оказалось, что назад пути нет. Как и счастья со свободой.
Грис высказалась:
— Мы столько создавали нашу сеть соглядатаев… Если проиграем, мы ее теряем, если выиграем, она потеряет смысл.
Леок хмыкнул:
— Выиграем-то мы больше. Гораздо больше. Ты не хочешь помогать Сихонде?
— Не хочу. Не очень у него получается, везде хуже делает.
Да уж, не очень. Сознательно и целенаправленно распространяет наркоманию — болезнь, коррумпирует власть, превратил обитателей в «слякоть», как их называла Кровохлебка.
И все же…
— И все же, — задумчиво покивал Леок. — Если проиграем, то сможем отступить с приемлемыми потерями. А если выиграем, получим больше, чем мечтали. Настоящую власть… и настоящую свободу. Сейчас ни у кого такой нет в нашем мире. Можно и рискнуть ради этого.
Грис вынуждена была признать:
— Ради этого можно.

[olesky]

Оян осторожно высказался:
— Неизвестно, что будет собой представлять участие группы «Мельница» в… замыслах Сихонде.
— Спросить? — предложила Грис.
Оян нахмурился, с сомнением качнул головой:
— Им это не понравится. Могут заподозрить, что мы планируем их предать.
— Не могут же они всерьез ждать от нас собачьей преданности! — возмутился Леок. — Даже наоборот, те, кто задумает предать, собачью преданность и покажут. Люди не собаки, притворяться умеют.
Оян по-прежнему сомневался:
— Если вы решите поддержать Сихонде, подобные вопросы сейчас создадут… предпосылки для недоверия. Помешают общему делу. — Пощелкал клавишами и решил: — Вам нужно намекнуть, что вы согласны участвовать. В принципе согласны, но… опасаетесь, допустим, что ваши люди не согласятся с вами.
Молино переглянулись, Грис, дождавшись, пока Энэа закончит фразу, включила микрофон и заговорила мягко, доброжелательно, как с приятельницей:
— Мы понимаем, что вы не можете выдавать свои замыслы и доступные вам средства. Однако, чтобы принять решение, хотелось бы уточнить, в чем будет заключаться наше участие. Видите ли, не все наши средства… достаточно надежны. Скажем, если вам нужно привлечь инженеров, техников или ученых, крайне нежелательно задействовать наши связи в академиях и школах.
Энэа молчала несколько шагов — заподозрила, все же, предательство. Ответила:
— Мы рассчитываем на ваших уникальных специалистов. А также особые услуги.
Оян выдохнул:
— Под «уникальными специалистами» она имеет в виду госпожу Канылын.
Можно было догадаться — для работы с кадаверами нужны целители, да побольше, да посильнее.
А Кровохлебки-то и нету, неизвестно даже, жива ли.
— Понятно. Благодарю вас, — сказала Грис, демонстрируя, что удовлетворена ответом.
Представитель ханьского Зеленого общества тоже захотел уточнить роль своей группировки в замыслах наркоторговцев, Энэа отвечала витиевато и запутано. Молино и Оян особо не вслушивались, было что обсудить поважнее.
— То есть, они не знают, что мы потеряли Кровохлебку? — спросила Грис.
— Не знают, — ответил Оян. — Тот ваш… сотрудник выложил в сеть рассказ телепортера Кровохлебки, однако сам рассказ… слишком неправдоподобен. Посторонние наблюдатели могли заметить, что Кровохлебка в последнее время не проявляет себя, однако согласно наиболее вероятному предположению это потому, что выполняет некое секретное задание.
Молино очень не хотелось рассказывать «серьезным людям», что потеряли лучшую целительницу. Это означало бы признать неудачу и показать слабость. «Мельников» боятся перестанут — ведь именно Кровохлебка с ее закладками внушала особый, мистический страх. А в союзе с наркоторговцами уже не скроешь, что Кровохлебка потеряна, поскольку те рассчитывали именно на ее услуги.
— Значит, они собираются задействовать кадаверов, — рассуждал вслух Леок. — Спецы из Центра, которые с ними работали, сейчас не могут. Под наблюдением, если не под арестом. Можно набрать целителей, но они же без опыта, а у Кровохлебки опыт есть, да еще какой — восстановила кадавера, от которого Центр отказался. Хотел кремировать. Может вообще без нее ничего не получится?
— Ее помощь была бы очень существенной. Ее отсутствие… — Оян подвигал рычажками. — Повышает вероятность неудачи. Если кадаверы необходимы, чтобы осуществить план наркоторговцев, то… малейшие сбои в их работе могут быть очень опасны.
— Вероятность неудачи, — недовольно протянул Леок.
— Мы можем помочь спецам из Центра уйти из-под надзора, — предложила Грис. — Наши связи в Центре не пострадали. Это будет даже лучше, чем Кровохлебка, опыта с кадаверами у них больше. К тому же она могла не согласиться помогать наркоторговцам. Или вообще — испортить кадаверов.
Оян что-то посчитал не компьютере — психологический портрет Кровохлебки наверное — и сообщил:
— Госпожа Канылын действительно могла бы… принять свое решение.
То есть — пойти против группы «Мельница». Надо признать, что могла — да, она презирала трусливых обывателей и продажные правительства, но и тайком лечила тяжелых больных, не сортируя на достойных и недостойных. И решительности ей хватит.
Молино надеялись, что Кровохлебка найдется и вернется к «мельникам», не хватало ее. Но если твердо выступит против союза с наркоторговцами и атаки на правительства, то врагом будет опаснейшим. Не только из-за своего чрезвычайно сильного аспекта, но и потому, что был у нее доступ к многим секретам группы «Мельница». А еще она очень хорошо, лично знает Леока и Грис, не исключено, что разглядела им самим неизвестные слабости. Хоть бери, и надейся, что уже не вернется…
— На сторону власти она не переметнется, — успокаивала себя Грис. — Но может переметнуться… К кому?
— Да хоть к Ловкачам, — зло проворчал Леок.
— Ловкачи работают на правительство, если верить Энэа. Или не работают?
— Не работают, — твердо заявил Оян. — Возможно работают на одну из крупных внегосударственных группировок или являются самостоятельной силой. Но не на правительство. По многим признакам, например этот их… то, что приняли за тварь из дипшейд — это наверняка автоматон, возможно сервомех. Однако его конструкция принципиально отличается от конструкций боевых автоматонов, хотя не менее эффективен. А значит, его разрабатывали едва ли не с нуля, вне государственной системы обеспечения безопасности. Есть и другие признаки.
Есть, конечно. Хотя бы то, что все, кого идентифицировали, как Ловкачей — молодежь, студенты, им бы государственная бюрократия не доверила ничего важного. Да разве пришлось бы Ловкачам бежать за диодный переход, будь за ними государство?
Леок нахмурился:
— То есть, ошибаются наркоторговцы насчет Ловкачей. Или прикидываются, что ошибаются? Да нет, зачем бы им дураками выглядеть. Если даже в этом ошибаются, то в чем еще?
Энэа обсуждала с Нирханом, Генсом и представителем Семьи что-то насчет незарегистрированных тяжелых плайнов, не зная, что судьба атаки на государства решена.
Леок протяжно вздохнул:
— Мы упускаем такую возможность.
— За возможности надо цепляться, — сказала Грис нейтрально, вообще без эмоций, в все-таки с намеком. Айб Нирашон цеплялся за любую возможность изо всех сил, и потерял все, чем владел. Кровохлебка, обнаружив Миралу Балт в Мире Два, ухватилась за возможность, кинулась в погоню, и где теперь Кровохлебка?
Леок и Грис посмотрели друг на друга. Грис кивнула, Леок пожал плечами. Решено.

[olesky]

Грис включила микрофон, заговорила, обращаясь к Энэа:
— Мы не знаем ваших планов и даже ваших возможностей, однако признаем, что у вас есть причины не раскрывать того и другого перед всеми нами. Гораздо важнее для нас знать планы и возможности власти. Вы утверждаете, что овчары… представители закона научились воздействовать на психику. Пока что используют эту возможность только для защиты свидетелей…
— Не только, — неожиданно возразил Нирхан. — Вот, как они у Нирашона пароли узнали, чтобы снять и рассеять деньги с его счетов? Пытать его не пытали, психотропы на него не действуют. Значит заставили его все рассказать, а потом заставили забыть, что все рассказал.
Нирхан тоже не понимает, что Нирашона разорило совсем не правительство? Зачем правительству продавать имущество Нирашона самому себе, зачем потом деньги рассеивать? И рассеяли хорошо, но не так, как это сделали бы профессиональные финансисты.
Грис не выдержала и спросила:
— Вы считаете, что Айба Нирашона разорило правительство?
— Ну, все признаки, указывают, что нет. Если бы не все, но — как нарочно. Значит — нарочно. Очень им надо скрыть, что умеют на психику действовать, никаких денег не жалко.
— Но защита свидетелей пользуется этой… возможностью.
— А потому что там «протечек» нет. Везде есть, а там нет. Подозреваю, их старый начальник «протекал», потому его и утихомирили. И после этого защиту свидетелей как поменяли. Защищают так, что и не подкрадешься, даже к самым мелким их свидетелям.
Заговорил представитель Красной Пустыни:
— Нам удалось выяснить, что Махед был убит выстрелом в горло. Почерк Клопа. Слишком символично, чтобы быть совпадением.
— Ложный след, как и с Нирашоном, — уверенно заявил Нирхан.
Скорее всего, Махеду стреляли в горло, потому что оно не было защищено доспехом. Но «серьезным людям» везде и всегда мерещатся символы и ложные следы. Верят, потому что хотят верить.
Почему бы этим не воспользоваться. Грис вступила:
— Таким образом, правительство действительно может воздействовать на психику. Это означает, что оно в состоянии разрушить любые наши планы. До нас самих они не доберутся… может быть. Однако могут нейтрализовать ключевых исполнителей.
Энэа возразила, напустив в голос беспечности:
— Вряд ли эта их возможность так уж… серьезна. Маловероятно, они могут воздействовать на психику многих… объектов одновременно. Может быть у них всего один носитель аспекта со подобной способностью… манипулятора.
— А может — не один, — возразил в свою очередь Леок. — Может быть они на могут одновременно воздействовать на психику миллионов. Или вообще всех. Мы не знаем. Более того, возможность воздействовать на миллионы гораздо важнее скрыть, чем одного-единственного аспа-манипулятора. Из политических соображений — чтобы не пугать обывателей. И чтобы соперники власти, то есть мы, не выработали методов противодействия манипуляциям с психикой. И только ли возможность манипулировать психикой есть у правительства? Им же доступны разработки Центра, в том числе секретные. Если мы атакуем правительства и приблизимся к победе, они применят против нас все. Просто чтобы уцелеть. А мы не готовы, даже не знаем, что есть у них в распоряжении. Потому мы полагаем, что от атаки на правительства следует воздержаться. Для начала нужно хотя бы выяснить все их возможности.

[olesky]

Молино ожидали, что наступит пауза после их отказа атаковать власть вместе с наркоторговцами. Или что Энэа начнет повторять свои доводы, или даже придумает новые. Однако вступил представитель «Креста»:
— А мы считаем, что сейчас самое подходящее время. Надо стрелять первыми, да так, чтобы наверняка. Чтобы некому было бить в ответ.
Оян не обеспокоился:
— «Крест» не за наркоторговцев, а против нас. Из-за тех ниш, которые мы заняли в восточной Европе. На открытую вражду не решаются, но сейчас увидели возможность. Если бы мы поддержали наркоторговцев, «Крест» был бы против.
Грис хмурилась:
— Тем не менее…
— Все это понимают, потому выбор «Креста» ни на что не повлияет.
Представитель «пехоты» сказал короче и проще:
— Это бить лбом скалу будет. Мы не участвуем.
Оян даже коротко рассмеялся:
— А эти не участвуют, потому что против «Креста». Тоже ни на что не влияет.
Потом «токарь» пространно рассуждал — с одной стороны, с другой стороны, и так опасно, и так рискованно, и решать что-то надо. Ничего твердо и точно не обещал, но Ояну хватило, чтобы сделать уверенный вывод:
— Нейтралитет. На чужие решения не влияет.
— Восточная Европа ничего не решила, — кивнул Леок.
Взял слово представитель «Змеиной тени», говорил долго, витиевато, иносказательно. Что-то там про почву и воду, про стебель, питающий ветви и ветвь, которая может заместить стебель, но будет питать другие ветви. Вроде бы доносил мысль, что криминал существует благодаря человечеству и даже за счет него, то есть паразитирует. Если попытаться человечество возглавить, велик риск не справиться.
— Они против, — подвел итог Оян. — Видимо, у «Змеиной тени» хорошие отношения с хранителями покоя. А вот это уже повлияет, особенно на ханьцев.
Другие ханьские группировки действительно взяли слово после «Змеиной тени». Тоже высказывались малоизвестными цитатами и отдаленными ассоциациями. То у них птицы не летают по ветру, то черепахи не потеют, то, если боишься не выбраться из ямы, надо перестать копать. Оян спокойно и удовлетворенно делал выводы. «Красное общество» — нейтралитет, «Треугольник» — против, «Маленькие клинки» — нейтралитет, «Зеленое общество» — нейтралитет, «Тайная река» — против. Теперь уже мало кто поддержит наркоторговцев.
«Терпеливые» — нейтралитет.
— Это еще что за кто? — насторожилась Грис.
— Нечто вроде «Змеиной тени», только нихонские, — ответил Оян. — Тоже разведчики-диверсанты. Не такие знаменитые, но эффективны не менее.
Нихонский «Такай хаси» заявил, что против, и довольно жестко. Мол, если у наркоторговцев проблемы, не надо втягивать остальных. А «Дорожное племя» — нихонские жегиты — высказались за. Они, мол, за то, чтобы двигаться, и не важно, куда, лишь бы быстро.
— Это из-за вражды с «Такай хаси», — объяснил Оян.
Потом высказался индийский криминал. И все группировки — городские, горные, «вторая стража» — заявили о нейтралитете.
Представитель Красной Пустыни говорил вальяжно и снисходительно:
— Мы только что проверили наши данные, проанализировали. Судя по всему, никакой атаки на нас со стороны нашего правительства не планируется. У нас достаточно надежные источники информации. Потому атаковать первыми нет смысла.
— Неожиданно, — удивилась Грис. — Они же друзья с Сихонде.
Леок поморщился:
— Нет у Сихонде друзей. Дела с ним ведут, потому очень хорошо знают наркоторговцев. Потому против.
Нирхан взял слово, повторил доводы Молино едва ли не слово в слово. Но выбрал нейтралитет. А «черные» жегиты выразились короче всех:
— Мы против.
И разорвали связь.
Тоже неожиданно. Вероятно дело в том, что «черные», как и Красная Пустыня, много ведут дела с наркоторговцами, хорошо их знают, и потому вступать в союз не хотят.
Лури Алт, «судья» криминала Западной Столицы, высказалась вовсе оскорбительно:
— Ничего у вас не выйдет, что бы вы там не задумали. Мы вообще не понимаем, на что вы можете рассчитывать. Вы даже порошок толкать разучились, даже овчаров подкупать. И хотите управиться с властью.
— Степной союз в целом против, — довольно констатировал Леок.
Европа — Генс, «виноградари», италийская Семья против, «красные платки» и «кулачники» за нейтралитет.
Новаленд — Семья нейтральна, «черно-белые» и «волчата» против.
— Это странно, — удивился Оян. — «Волчата» ведь бунтовщики, однако отказываются бунтовать.
Леок предположил:
— Они состоят из коренных новалендцев и считают всех, кто приплыл к ним из-за океана, захватчиками. И их потомков, и тех, кто остался за океаном.
Оян все равно удивлялся:
— Вероятно мы чего-то не знаем.
Грансур — «муравьи», «глубинные», «эспинас» против, «дебаркос» и «дебоске» — нейтралитет.
Представитель «дебоске» высказывался пространнее других, подчеркивал «мы».
— Он не только за себя говорит? — догадался Леок.
Оян кивнул:
— Да, еще за маори.
Африка — «тростники» и «ночные кошки» заявили о нейтралитете, «утомленные»… разорвали связь, ничего не сказав. Оян ужаснулся:
— Это война! Они… прямо сейчас людей Сихонде в южной Африке убивают!
Энэа тоже это поняла. И тоже разорвала связь.
Потом все молчали шагов десять, пока так и не успевший высказаться представитель австралендского Братства побережья не подвел итог:
— Никакой атаки на власть не будет. Не нужно это нам. Может еще что обсудим, раз собрались?
— Если бы мы высказались «за», то было бы нужно, — проворчала Грис.
Леок усмехнулся:
— Получается, мы спасли человечество от наркоторговцев.
*
Эла схватилась за голову:
— Они не искали союзников, они… выясняли, кто против, чтобы их уничтожить! С этого начнут, криминал своих боится больше, чем власти!
— Нужно предупредить всех, кто высказался против атаки на власть, — торопливо предложила Ляма. — Прямо сейчас.

[olesky]

Однако прямо сейчас взяли в слияние Элу, чтобы «обработать» Энэа. Ее локализовали еще в начале совета криминала, отследив через сеть по «зацепке на голос». И очень удивились, потому что укрытием Энэа была подводная лодка в накопительном бассейне крупной атомной станции на Юге Хань. Смешно даже, однако надо признать, что место выбрано такое, где никто никого искать не додумается.
Энэа принимала доклады своих агентов из Африки. Вполне спокойна была, поскольку наркоторговцы предвидели войну с «утомленными» и успели подготовиться. Их люди в Африке скрылись или заняли надежную оборону, едва получили зашифрованное распоряжение. Во всяком случае — «слоны» и другие руководители, а также ценные спецы, судьба мелких толкачей и рядовых бойцов Сихонде с Энэа, да и «слонов» не беспокоила. Как это типично для наркоторговцев.
Бесполезные взялись за дело. Вероятно, можно было работать и через сеть, раз уж она передавала сонк-воздействия, но уж очень новый способ. Потому Мирала добралась до Энэа «обратной ретрансляцией» одного из сопровождавших ту ясновидцев-охранников. Тоже способ, мягко говоря, новый, но хотя бы немного опробованый. Для начала осторожно прощупали подводную лодку самым слабым воздействием «сшестеренки» с многократным наложением. Многочисленные аспы из свиты Энэа ничего не заметили, датчики тоже не среагировали, а сторожевых конструктов не было — наркоторговцы почему-то перестали им доверять. Не потому ли, что конструкты не уберегли от чужого внимания «Зимородок»? А откуда наркоторговцам известно, что не уберегли, не от агентов ли в новалендской конторе? Все могло быть.
Здоровье Энэа контролировали сразу три целителя — один рядом с ней в том же помещении, двое в соседних, за переборками.
Ляма в слиянии: «Мне кажется, они не знают друг о друге. Я наблюдала за целителями в клинике в Бренке. Они очень своеобразно настораживаются в присутствии других целителей».
Кин, Ирмек: «Да, профессиональная ревность. Кроме того, если один целитель начнет воздействовать на пациента, даже в диагностических целях, второй может запутаться с диагнозом. А если вдвоем воздействовать начнут, то и вовсе опасно это. Потому на всякий случай учитывают, что рядом еще целитель есть».
Эла: «А если они все втроем начнут воздействовать на Энэа?»
Кин, Ирмек: «Повезет ей, если выживет и не рехнется. Наверное, Энэа сама не знает, что опасно это, когда целители друг про друга не знают. Так боится, что аж трех целителей задействовала и даже не сказала им друг про друга. Вроде как, если один предаст, другие выручат сразу, а так, зная, что другие есть, предатель бы придумал, как против них управиться».
Псих: «Видимо, не только. Они там и правда опасаются, что кто-то читает мысли. Целителя уж точно надо убрать, если атаковать Энэа. А если атакуют воздействием на психику, то, может такое быть, и мысли читают, тогда узнают, что целитель не один. Разве что он сам знать не будет».
Эла: «Но ты можешь нейтрализовать всех троих?»
Псих: «Легко. Начинаем?»
Никто не возразил, и Псих отвлек целителей от здоровья Энэа. Потому Ирмек усыпил ее, применив скопированную способность Кровохлебки. На четверть шага всего. Янтарь тут же замедлила время, и Сента неторопливо, аккуратно поковырялся в конструкте аспекта Энэа. Она, как и Нирашон, сохраняла там важную информацию — адреса-пароли, досье на самых разных людей, даже бухгалтерию. Сента с помощью Шатуна и его аспект скопировал все это на компьютер «Неудачника». Не все было понятно сразу, но кое-что… Один из блоков содержал корабельную роль «Небесной танцовщицы» — вот как, оказывается, назвали теневой грузовик Центра.
А еще был блок — «списком структорито». И содержал он координаты семидесяти трех точек. С разными дополнительными сведеньями, вроде адресов и ориентиров.
План сработал. А если бы нет, то были и запасные. Например — Ирмек скопировал бы аспект принудителя, чтобы воздействовать на Энэа. Полностью подчиненная она бы сама выдала все координаты и не только, главное — решиться. Или можно было похитить Энэа телепортацией и допросить под психотропами. Тоже главное решиться.
Тай: «Координаты могут быть зашифрованными».
Шатун: «Проверим?»
Эла: «Без нас проверят. Этим должны заниматься правительства и спецслужбы, не будем силы тратить. А если координаты зашифрованы, то пусть сами и расшифровывают».
Зор, Мирала: «Не провалят дело?»
Капля: «Если заинтересован в результате — делай сам».
Тайлинь: «Аккуратно проверить все эти координаты, чтобы не спугнуть и не спровоцировать наркоторговцев, спецслужбы смогут. Но дальше нужно нейтрализовать структорито, и не исключено, что понадобится наша помощь. Нам нужно быть в форме, то есть действительно лучше не тратить слияния на проверку координат».
Зор: «Тогда и риалин не плетем? Для сонк-пушек он нужен плотный, то есть потратимся солидно».
Мирала: «Если решимся на слияния, то лучше потратить его на разведку. Может еще каких «серьезных людей» проверим, как сейчас Энэа».
Эла: «Тем не менее, дальше «Неудачник» может очень сильно пригодиться. Потому лучше его вооружить. Надо рассмотреть другие варианты кроме сонк-пушек из риалина, они действительно слишком затратны».
Ирмек, Янтарь: «Нужно подкрепиться и отдохнуть хотя бы час».
Зор: «Хочу напомнить, что мы еще не закончили».
И то верно, нужно было убедиться, что все в порядке перед тем, как разрывать связь с Энэа в ее подлодке.
Янтарь «включила» время, Ирмек разбудил Энэа.
И она всполошилась, резко повернулась к сидящему напротив целителю. Очевидно, осознала, что вот сейчас у нее на короткое время помутилось сознание, потому встревожилась
Хорошо, Псих был наготове и воздействием своего аспекта отвлек Энэа на другие причины и поводы беспокоиться.

[olesky]

— Это же надо, какие они трусливые! — удивлялся Жасан.
Он имел ввиду «серьезных людей». Которые где только не прятались, чтобы поучаствовать в совете криминала. Под землей на геологических глубинах, под водой, почему-то предпочитая озера и водохранилища океану, под полярными льдами, в воздухе на огромных высотах, в космосе — лидеры «дебоске» сидели на обратной стороне Луны, смирившись с запаздыванием сигнала. Укрытие Энэа было, безусловно, одним из самых странных, но, несомненно, далеко не самым. Ладно, накопитель атомной станции, но европейский криминальный лидер Генс сидел в большом сонк-генераторе тамошней Академии Релятивистики, прямо внутри. Чувствовал себя защищенным — в подобных местах человека будут искать не раньше, чем в земном ядре и активных зонах реакторов. И ясновиденьем вряд ли что разглядят сквозь помехи, как и другими сонк-способностями. Это нужно дождаться остановки генератора, зайти внутрь и проверить, а не пустят. А если согласятся пустить, ждать придется долго — генераторы сразу не остановишь, даже если отключить в них все, что отключается, могут годами «выбегать» за счет запасенной в сонк-сущностях энергии. К тому же генератор глубоко под землей, прямых ядерных ударов не боится. Как сам Генс попадал внутрь и выбирался наружу, непонятно. Может быть, так и жил внутри, общаясь с внешним миром через датчики сонк-активности и обеспечивая себя воздухом, водой и едой по замкнутому циклу, как на космической станции.
Однако Бесполезные нашли Генса по «зацепке на голос». Да еще Мирала придумала способ проникнуть внутрь генератора своими ринхами, так что Эмэр могла убить Генса — на миг изменила бы работу нескольких сонк-сервов, и того поджарило бы.
Лидер «пехоты» тоже интересным способом прятался — справедливо рассудив, что по движущейся мишени попасть труднее, перемещался телепортацией через неравные промежутки времени в случайные, кажется места. Пути тут же тщательно затирались.
Однако Бесполезные умели находить затертые пути телепортации. А даже если бы не умели — успевали локализовать лидера по «зацепке на голос».
Всех превзошел, пожалуй, главарь «ночных кошек» — вокруг укрепленного бункера, где прятался, он собрал всю свою армию, три десятка тысяч человек, да еще с семьями. При удачной атаке на главаря погибли бы многие, что не могло обойтись без последствий. То есть, он взял собственных людей в заложники, так получается.
— Да, они трусливы, — согласилась Тайлинь. — Ты думал, что «серьезные люди» будут аристократичными злодеями из фильмов с продолжением?
Честно говоря, да. Жасану казалось, что криминальные главари такими и должны быть, как в фильмах — жестокими и циничными, но в чем-то и симпатичными за счет уверенности в себе, иронии, хладнокровия, ума, стиля и отваги. А у этих, реальных, только жестокость. Впрочем, были исключения — Молино, Бриль, вожаки жегитов, лидер «змеиной тени», представители «утомленных», глава италийской Семьи. Которые, между прочим, в генераторах не прятались, всего лишь выбирались на безлюдье подальше от случайных свидетелей. Бриль вовсе сидел в своих апартаментах с обычной охраной. И ничего, жив.
— Если они такие трусы, то почему закон нарушают? — не понимал Жасан. — Опасное же дело!
— Потому и прячутся в генераторах, что в опасности все время, — пожала плечами Эмэр.
— Мы тоже в опасности, но в генераторе не сидим.
Псих иронично заметил:
— Ага, всего-то прикрылись ложными зацепками, насторожили конструкты и ринхов и проложили каналы телепортации, в том числе на «Неудачника».
— А могли бы в генераторе.
— Кстати, можно обустроить укрытие в генераторе нашей Академии, — предложила Эла.
Жасан понял, что это шутка, только потому, что остальные засмеялись или заулыбались.
Ляма предположила:
— Мне кажется, это они… для шика. Чтобы потом хвастать: «Я участвовал в совете с Луны», «А я из вулкана», «А я из генератора».
Жасан вздохнул:
— Я понял. «Серьезные люди» на самом деле совсем не серьезные. Даже мы серьезнее. Прятаться в генераторе это смешно, а они хвастать будут. Не понимают?
Ляма, Ирмек и Псих подтвердили жестами — не понимают.
— Тогда почему им их дигиты не подскажут или другие советники? — продолжал недоумевать Жасан. — Может быть я плохо разбираюсь в криминальных делах но… Выглядеть смешными им совсем нельзя. Их перестанут бояться, и тут же свои же и предадут, разве нет?
Тайлинь ответила:
— Страх они внушают жестокостью. В том числе по отношению к тем, кто посмеет над ними смеяться. Но предательства действительно очень боятся, потому не доверяют никому, даже своим дигитам-аналитикам. Которые это понимают, потому стараются не говорить то, что вызовет подозрение у хозяина. Или то, что ему не понравится.
— Это вообще непонятно, на что похоже. Мы не только серьезнее, но и умнее их. И как тогда получается, что они настолько… ну… эффективны?
— Из-за слабости соперника. Государственная власть в наше время продажна, разобщена… неповоротлива.
— Наше время по сравнению с другими временами еще и ничего так, — заметила Мирала.
— Тем не менее, остается старая проблема — к власти приходят те, у кого развит навык борьбы за власть. За счет остальных навыков. Потому проигрывают криминалу, хотя сильнее. Система работает благодаря среднему звену и простым исполнителям.
— Так и у криминала те же беды! Тоже до власти дорываются те, кто к ней рвется за счет всего остального, включая ум. Это я про Энэа, «мельники», вроде, другие, ближе к тем, что в фильмах… Но наркоторговцы сильнее «мельников». Как-то умудряются переигрывать всех… даже нас бы переиграли, просто повезло нам с Кровохлебкой, с теми беглыми регенами.
— Думаете, стоит кто за ними? — спросил Зор. И перевел взгляд на Элу.
Та коротко кивнула:
— Не исключено.
— Выяснить бы, — протянула Тай. С сожалением, понимала, что придется заняться другими вопросами, хотя если кто стоит за наркоторговцами, было бы очень важно это знать, чтобы на вопросы ответить. И остальные Бесполезные тоже это понимали.
Но план уже был — найти все структорито и, если надо, помочь власти их нейтрализовать. Самое важное на сейчас. Менять план никто не собирался, просто трепались, чтобы снять напряжение перед сложным слиянием, обсуждая философские вопросы и новые идеи. Тоже полезно бывает.

[olesky]

Чи попросился на улицу. Выпустили и сами выбрались в сад, прихватив чай и печенье. Погода опять была пасмурная и прохладная, как нравится Ляме, а значит и остальным Бесполезным.
Продолжали болтовню, Эла высказалась:
— Признаки, что наркоторговцы не самостоятельны, а кто-то ими управляет, действительно есть. Не знаю, как сам Сихонде, но Энэа… Не дура, но посредственность. Даже внешность ее. Все хотят быть красивыми, но зачем ей быть аж такой уж яркой красавицей? Кроме как для себя самой? И менять свою внешность полностью… Я не вижу в этом… стратегии.
— Может, кого соблазняла? — предположила Мирала. — Сихонде, вот, чтобы к нему в подручные попасть как раз.
— Не, — возразил Ирмек. — Она ему давно служит, красоты себе позже прибавила.
— Я бы сказал, вообще недавно, — добавил Кин. — Кожа и мышцы лица очень… здоровы, насколько я воспринял через Ирмека. Как будто их недавно обрабатывали целительством.
— Тогда, конечно, да, — признала Мирала. — Ей бы внушительной быть, чтобы уважали. Или незаметной для конспирации. А так — да, посредственность. И Сихонде тогда посредственность, если себе такую ближайшую помощницу выбрал.
— Тем не менее, наркоторговцы очень успешны, — продолжала Эла. — Противостоят не только власти, но и другому криминалу. А значит, управляет ими совсем не посредственность.
— Какой-то тайный враг человечества, — проворчал Шатун. — До «фасолины», вон, дошло. Да и остальное все, что наркоторговцы выделывают — оно не на пользу миру нашему. И еще не закончилось, структорито эти свои… Хотя после того, как с «фасолиной» не вышло, логично было бы отступиться и… зафиксировать убытки. Будто цель у них устроить нам тяжелые времена, и не важно, как.
Сента усмехнулся:
— Домыслы это все. Мы эту Энэа разок прощупали, Сихонде вообще не видели, мыслей «серьезных людей» не читали, только эмоции. Может и есть у них стратегия. Например — дураками прикидываться, чтобы выявить врагов и предателей.
Эла нахмурилась, полуприкрыла глаза, прикидывая модели. И возразила:
— Нет, ненадежная стратегия.
— Значит, может быть другая неочевидная стратегия.
— Может быть. Вероятность около пятидесяти процентов. Мы действительно мало прощупывали наркоторговцев.
— А какая вероятность, что есть кто главней Сихонде у наркоторговцев? — заинтересовался Шатун.
— От шестидесяти пяти до, считай, ста процентов, смотря по какой модели. По доступным на сейчас данным. Признаю, что они недостаточны… поверхностны.
Эмэр игриво заметила:
— По поверхностным данным за нами тоже стоит неизвестно кто. Несерьезно смотримся почти все! Не хочу никого обидеть… особенно себя.
— Почти все? — спросил Жасан. — А кто не все?
— Так вы с Тайлинь!
— Мы?!
— Ну… пожалуй, на уровне Бриля. Хотя до «мельников» вам далеко еще.
От подобного заявления Жасан несколько растерялся. Куда ему, вольному телепортеру, до богатства и влияния Бриля?
С другой стороны, Бриль еще ни разу не спасал человечество, а Жасан поучаствовал.
Тайлинь улыбнулась:
— Нам не нужно выглядеть настолько же «серьезно», как Молино. Нет необходимости внушать уважение и страх подчиненным. Мы тоже несамостоятельны по моделям? — обратилась она к Эле.
Та, еще раз прикрыв глаза на пару шагов, ответила:
— Те модели не подходят для нас. Однако по другим моделям вероятность… больше пятидесяти процентов. Если по поверхностным данным, не зная про слияния и… остальное, что мы скрываем.
— А вдруг и правда? — с ухмылкой заметила Капля. — Напрямую не командует нами никто, но вдруг кто из нас умеет скрывать в слиянии, что на самом деле думает.
— То есть, я, — развел руками Псих. — Каждый раз, как вы меня раскроете, тут же вас отвлекаю своей незаметностью.
— По тысяче раз за каждое слияние, ага. Не, тут и правда надо настоящие мысли скрывать.
— И думать фальшивые, — с подчеркнуто наигранной серьезностью покивал Зор.
— Ага, да.
Зор изобразил теперь уже страх:
— И кто это может быть?
Жасан ему подыграл:
— Сента, раз с него все началось. И без него бы ничего не вышло. Или Эла, она разрабатывает наши планы по своим моделям.
— Эла — слишком явно, — качнула головой Янтарь.
— А если неявно, тогда Зор с Миралой. Они остальных подталкивают, в каком направлении двигаться. Хотя не только они, все понемногу.
— Но мы больше всех! — гордо заявила Мирала.
— Еще это могу быть я, — сказала Ляма.
Да, просто потому, что Ляма очень необычная. Люд, настоящий иномирянин из чужой Бесполезным культуры рядом с Лямой казался почти заурядным. Но это рассуждая совсем поверхностно, не зная, что необычность Лямы проистекает из ее сверхчуткости и представляет собой самую, что ни есть, нормальность.
— Или это тот, кого можно заподозрить в последнюю очередь, — серьезно заговорил Ирмек. И закончил: — То есть Чи.
Посмеявшись вместе со всеми, Ляма сказала:
— Если нами управляют, то вряд ли кто-либо из нас знает об этом.
Жасан поежился:
— Тайком нами управляют? Мысли внушают?
— Возможно. Но, скорее всего, направляют другими способами. Создают… обстоятельства.
— Ага, то есть помогают просто, — успокоился Жасан. — Наша удача на самом деле чей-то расчет. Очень тонкий. Хотя и неудачи же были, тот же демон, как наши… покровители это допустили?
— Благодаря неудачам мы освоили новые умения, — объяснил Кин. — Мы вообще очень вовремя их осваиваем. Хотя бы «зацепка на голос», которую мы открыли перед самым советом криминала. Ведь она помогла нам локализовать всех участников совета.
— Ну, это ладно, нашли бы другой способ. Насколько я нас знаю. И тоже удивлялись бы, как же вовремя. А ничего удивительного — просто надо нам. Выхода нет! — он вопросительно взглянул на Элу. Та кивнула:
— Нам везет, потому что мы готовы к удаче. Кое-какие совпадения были, та же Кровохлебка, но их вероятность достаточно высока. Вряд ли это покровители.
— Готовы к удаче, — медленно повторила Янтарь. — А если не удачи этой ждать или обстоятельств, которые новое осваивать нас заставят, а просто осваивать?
Она была права. Именно это стоило обсудить в свободное время, а не просто трепаться.

[olesky]

Эла обратилась к Зору:
— Так что вы там задумали? Оборотней?
Зор самодовольно подтвердил:
— Ага. — И объяснил для остальных: — Хотим сервомехов, чтобы они форму меняли. Они и так меняют, когда масштабируются, так пусть со смыслом… с еще большим смыслом — чтобы и летать могли, и нырять, и на колесах по ровной дороге.
— Вы про это не рассказывали, — удивился Жасан. — И в слиянии тоже…
— В слиянии не до того было. И не в слиянии тоже.
— То есть вы даже Эле не рассказывали?! Тогда откуда она знает?
Эла красноречиво пожала плечами:
— Догадалась. Насколько я знаю Зора, он должен прийти к идее сервомехов-оборотней. Вот чего не знаю, так это какие он выберет технические решения. А они уже есть.
Зор важно кивнул:
— Есть. Но повозиться придется, так что — не прямо сейчас. И другие наши идеи тоже не прямо сейчас, увы.
— Есть и другие идеи? — заинтересовалась Эла с неким, даже, предвкушением.
— А вот, думаем, научить касорров, чтобы могли «мух» выпускать. Даже несложно оно. Даже можно будет всего касорра в облако «мух» и «мошек» превращать. Еще подумываем, чтобы сервомех мог сам через сомбр ходить. А чего — ринхов своих Мирала программирует, схемы можно заменить на конструкты. Но это тоже не на одно слияние. А еще — теневой бот мы будем строить? Потому как можно поменьше суденышко, вроде шлюпки теневой уже.
Эла качнула головой:
— Строить одноместный бот нет смысла.
— Не, мы прикинули, что если сплести все из риалина — то есть и «борт», и двигатель — то его все можно масштабировать.
— Оно не будет работать! — возмутилась Эла.
— А потом, если надо, ремасштабировать до нормальных размеров, чтобы работало. С сервомехами получается, почему с ботом не выйдет? Тогда можно будет его вообще карманным сделать.
— То есть, корпус будет из обычного риалина, а не риаводорода?
— Да, только для сомбра шлюпка будет. Так и «Неудачник» наш в обычном космосе ни разу не был еще. И вообще ни в каких местах, где была бы радиация, чтобы корпус от нее защищал. Можно предусмотреть, чтобы шлюпка могла в атмосферах летать, тогда не надо будет выходить из сомбра в обычный космос.
Эла прикрыла глаза, моделируя. Кивнула:
— Должно сработать. Но нужно сначала поэкспериментировать хотя бы в симуляции. Я не только про шлюпку — про все эти идеи. Эх, было бы время…
Сента хмыкнул:
— Этот сервомех, который сможет сам через сомбр ходить, это ж прямо как демон. Они так делают. Глядишь, наши сервомехи и правда с демонами сравняются.
— Если научимся создавать одномерные пространства, — саркастично заметила Эла. — Или нечто аналогичное. В принципе, у нашей Академии есть проекты установок, способных на нечто подобное. Но их пока не строили. А экспериментировать, из риалина их плести… сами понимаете.
— Не потянем?
— Может и потянем, но не в родном же мире этим заниматься. И опасно это, играть с пространствами, и заметят их почти наверняка еще при отладке узлов. Ну и — релятивистов желательно взять в помощь.
— Аспов или ученых?
— И тех, и других. Естественно, в слияние, но… сами понимаете.
— А я не очень понимаю, — вступил Жасан. — Почему бы нам не набрать еще аспов в Бесполезные? Нас же просто… мало.
— А кого набирать-то? — спросила Капля. — Есть кто на примете?
— Нету, но… Вот же, релятивисты нужны. Допустим, пока что мы демонов делать не будем, но все равно для чего-то пригодятся. Сами говорите, что бесполезных не бывает. Или так боитесь, что не подойдут, как те криминальные ясновидцы?
Сента вздохнул:
— Прямо аж как те — вряд ли. Обычные порядочные люди подойдут, скорее всего. Однако все равно им притираться надо будет, а это время, возня…
— То есть… бывают проблемы с новыми людьми в слияниях? Даже если они… ну, порядочные.
— Еще какие. С самого начала непросто нам было. И потом тоже, когда жегитов взяли, то всех нас прикладывало из-за старых переживаний Капли.
— Особенно меня, — сказал Псих. — Думал, хорошо ее знаю, а тут такое.
— И «старшие» нас тоже… дезориентировали, — усмехнувшись, продолжила Капля. — Мы их умами понимали все, что и они, а после слияний вдруг уже не понимали. Сбивало это, привыкать к такому надо. А потом Шатун спикировал в слиянии, и уже старших приложило, и люто.
«Старшие» Бесполезные улыбнулись все вместе — развеселило их воспоминание.
— Потом Элу из-за всего подряд триггерило, — рассказывал Сента. — А из-за Лямы всех остальных триггерило. Да и саму ее тоже прикладывало — то мы не то понюхаем, то не то потрогаем. Ляма бы сама избежала, а мы толком не знали, чего можно, чего нельзя. А через нее и нам доставалось. И мешало это все работать. Мы бы гораздо быстрее и конструкты Капли приспособили, и дальнодействие Шатуна, если бы привыкать друг к другу не надо было.
— У меня таких проблем не было, — удивился Жасан.
— Так потому мы вас и взяли. Не очень-то нужен нам был еще один телепортер, а вот такой человек как вы, чтобы легко притерся… Эла после тех криминальных ясновидцев смоделировала, кто легче всего приспособится к слияниям по психологии своей. Оказалось, что Тайлинь подходит, ну Эмэр ее и уговорила. А потом вас обнаружили и решили взять. И правильно сделали.
— Так вот, почему вы меня уважаете так. Даже на «вы» со мной до сих пор.
— Верно, поэтому.
Уважение Жасан чувствовал в слияниях и не только. И лишь сейчас понял, откуда оно — как человека его уважали. Был польщен, аж смущен.