просто мария Январь 13th, 2015, 1:46 pm
Глупости
Вот как-то раз
Один мудрец
Издал такой указ:
Чтоб всех волков
В лесной глуши
Не стало бы тотчас.
И в тот же миг
Исчезли все
Охотники из виду
От радости запели те,
Кто помнили обиду.
Их стало больше,
Тех зверей,
Кого любили волки.
Пшеницу, рожь, ячмень и прос
Под аппетиты их пришлось
Нам выложить на полки.
Взмолились люди:
- Что же ты, правитель, натворил?!
Лишил нас хлеба, масла ты
Мечты приговорил!
И испугался тот мудрец:
- О, как теперь вы правы!
Да неужели ж польза есть
От хищников кровавых?!
Ну что же, слушайте указ,
Последним здесь он будет:
Две тыщи дам я за заказ
Кто новых особей для нас,
Для леса, раздобудет!
Что жизнь – качель
И на концах
Противодействие начал.
Не тронь, и будешь награждён
Вмешайся – горький твой удел.
Кристина захлопнула книгу и взглянула на мужа.
- Милый, а чем тебе представляется равновесие?
- Равновесие вообще?
- Ну да. – Улыбнулась она.
- Думаю, это такая штука…
- Длинная палка в руках канатоходца?
- Как вариант, - в ответ улыбнулся муж, - а может, иллюзия. Недостижимое состояние.
- Почему недостижимое?
- Ну как же, - он потянулся, удобнее устраиваясь в кресле, - всегда что-то перевешивает, - изящное движение рукой, -туда или сюда.
- Тогда получается, что момент равновесия всё же случается? Периодически?
- Нет, это не считается, - он снисходительно улыбнулся, и зря.
- Предлагаю пари.
- ?
- Я докажу тебе, что равновесие существует, и бывает стабильным.
- А если нет?
- Если нет, то любое твоё желание.
- Каким же будет твоё в случае победы?
- Смотрим подряд все пять частей саги. Вместе.
Муж отрицательно помотал головой.
- Не годится. Это слишком жестоко.
- Ты не уверен в своей правоте?
Он вздохнул:
- Ну хорошо. Одну часть на твой выбор.
- И красотку.
- Нет.
Кристина наклонилась к мужу и поцеловала его в губы.
- Тогда пять. Договорились.
***
- Так сколько, ты говоришь, тебе кусочков сахару, дорогой?
- Как обычно, два, - он удивлённо вздёрнул бровь, - почему ты спрашиваешь?
- Так. А если добавлю один?
- Чай будет недостаточно сладким, - он улыбнулся, предвидя очередной вопрос.
- А если три?
- Пересластишь. – Он потянулся поцеловать её, но Кристина отодвинулась.
- Так вот что я скажу тебе, мой милый: два кусочка сахара в твоей кружке чая – это равновесие вкуса, которое всегда остаётся неизменным. Ну?
Муж легко щёлкнул её по носу.
- А если я пью чай в кафетерии на углу? А если чай зелёный? Или же твоя мама испечёт нам свой миндальный пирог? Видишь, слишком много факторов, с лёгкостью превращающих мою дозу сахара в условность.
Кристина сделала вид, что ничуть не расстроилась.
- Ну хорошо. Вот твой чай, дорогой.
Весна набирала обороты, уверенно отбрасывая последние следы снега и холода с земли. Деревья в парке обрастали почками и кое-где уже пробивались зелёные листья. Пахло влажностью и новизной.
Кристина с мужем прогуливались по дорожкам, держась за руки.
- Ну почему ты такой скользкий тип? – Грустно улыбнувшись, спросила она.
Он вновь принял шутливый тон, дотронувшись до куртки.
- Ошибаешься, сегодня я как раз не скользю.
- Ну согласись, что равновесие – оно во всём. – Кристина забежала вперёд, вынуждая мужа остановиться и посмотреть на неё сверху вниз. – Прекрати издеваться, ну согласись хоть раз, что я права.Посмотри, чего ни коснись, оно там есть. Важна каждая мелочь.
- Важна, – согласился он, после чего наклонился, собрал несколько засохших листьев акации, умело перевязал и украсил цветами мать-и-мачехи. Букет пел о приходе весны и в то же время напоминал об осени. Немного грусти и надежды. Он вручил его жене, шепнув на ухо:
– А между ними была зима. А может, и не было.
- Ты невозможен, - ворчливо отозвалась она, не сдержав улыбки.
Она исчезла в мае. Муж пришёл с работы, а Кристины не было. Вещи её были на месте, документы тоже, вместе с кошельком, лежали в сумочке. Поэтому сразу он ничего не заподозрил. Единственное, что удивило – отсутствие ужина.
Пожав плечами, муж проследовал на кухню и принялся готовить сам. Ужинать ему пришлось так же в одиночестве. Около десяти вечера он начал волноваться. Позвонил одной подруге, другой. К двенадцати он обзвонил все знакомые номера из записной книжки её телефона. Утром он звонил уже по незнакомым.
Как банально, картинно, чёрт его дери, но пришлось проверить все больницы и морги. В пару он даже съездил. Опустошённый, вернулся в квартиру. Кристина не появилась. Ни в этот день, ни в последующие. Социальные сети, полиция, добровольцы, найти её не мог никто. Муж не мог спать. Не мог есть. Он сходил с ума. Не мог сидеть на месте. Единственная, неотступная мысль заставляла двигаться, ходить. По парку, по стадиону, по улицам. Он искал её в её любимых магазинах, караулил на остановках, высматривал в окнах трамваев, на сиденьях проезжающих мимо автомобилей. Он запретил себе читать криминальные хроники, и мониторил их все.
Через неделю вышла в свет шестая часть саги. Тогда он стал караулить её в кинотеатрах. Сидел в холле, проверял всех входящих и выходящих из зала, после чего ехал в следующий. И в следующий. И в следующий. Восемь раз он собирал все её вещи, и восемь раз раскладывал каждую на своё место.
Он придумал заманивать её в дом. Он включал её любимую музыку, фильмы. Нон-стопом. Смотрел сам и оставлял на время, когда отлучался. Кристина не приходила.
И однажды муж взглянул в зеркало, но не увидел там мужа. Там был Олег. Небритый, замученный, дикий какой-то взгляд, ничем не напоминающий того добродушного парня, который ещё недавно здесь проживал. И в этот момент раздался звонок в дверь.
Она стояла и выглядела как никогда взволнованной. Виноватость лишь слегка проглядывала под звоном победы в глазах. Он сразу всё понял и согнулся, как от сильного удара в живот.
- Прости. Прости меня, - вскрикнула она испуганно, - о Боже, что я наделала! Родной мой…
Кристина хлопотала над мужем долго, пытаясь выдавить из него хоть слово. Потом он уснул, и она бесконечно гладила его по голове, успокаивая и шепча всякие глупости.
Наутро он оделся и ушёл на работу, не прикоснувшись к завтраку, который она для него сделала. А вечером, не зайдя на кухню, откуда доносился запах запечённой в меду утки, принялся собирать вещи.
Кристина спрашивала, умоляла, требовала – Олег словно не слышал её. Тогда она повисла не его ноге, не давая пошевелиться:
- Ты вернёшься?
- Я не знаю, - это было правдой. Он действительно не знал, вернётся ли. Не знал, хочет ли. Не верил. Не доверял. Не узнавал женщину, свернувшуюся клубком у его ног. Спросил:
- За что?
Она непонимающе взглянула на него, лицо её скривилось перед тем, как расплакаться.
- Я хотела доказать тебе. Равновесие… Ты смеялся надо мной каждый раз! Я ведь… - Она захлёбывалась слезами. - Я решила, что если исчезну, ты поймёшь, что оно было, когда его не станет, только и всего! Эта штука, она есть всегда, когда есть мы, или кто-то, а когда нас нет, когда выдернуть звено из цепочки, то всё нарушается!
Олег скрипнул зубами и, тщательно подбирая слова, процедил, постепенно повышая голос:
- Да ты хоть понимаешь, что ты натворила! Это тебе игрушки что-ли?! Ты хоть понимаешь, что мне пришлось пережить?! Столько людей! Так же нельзя!
- Прости прости прости, - она бросилась осыпать его лицо поцелуями, чувствуя, как тает лёд с его души, и усиливая старания, - я больше никогда никогда так не буду делать! Умру, но не сделаю. Обещаю, слышишь? Я так люблю тебя!
Он обессиленно опустился на диван, чувствуя, как пульсирует в висках боль. Обхватил голову руками.
- Выйди, - спокойно попросил он жену.
Кристина вышла, в очередной раз ужасаясь, что же она наделала и прекрасно понимая, что она чуть было не потеряла. Больше она не повторит своей ошибки. Никогда.
Конечно, при условии, что он не будет больше с ней спорить.