просто мария Февраль 12th, 2013, 5:44 am
На этот раз он выбрал жизнь
Здесь даже время боялось шевельнуться. Все замерло, наслаждаясь первозданной безмятежностью. И море, что уже не било волнами прибрежные скалы, а нежно обнимало их, укутывая в мягкую пену. И серые камни, безмолвно впитывавшие тепло солнца, чтобы потом передать его земле. И леса, наполняющие ущелье величественным спокойствием вековых дубов и кипарисов... Лишь иногда в небо, как чайки, взмывали белые листки. Одни медленно растворялись в облаках, другие терялись в ветвях деревьев, третьи тонули в голубизне моря… На самой вершине горы лежал человек. Он никакого внимания не обращал на эти бумажки, которые, разлетаясь, касались его лица, его рук и затем исчезали навсегда. Он не шевелился. Мертв ли он? Как знать. Жив? Живее не бывает. А еще месяц назад ответы на эти вопросы можно было смело поменять местами...
***
«Профурсетка!» - заключили бухгалтера, когда узнали, какой гонорар получит Аня. О том, что такое талант, они не догадывались, как, в принципе, и большинство людей в офисе. Успеха, по их мнению, можно было достичь лишь одним из двух способов: или ты делаешь все грамотно, как положено, как учили в институте, без отклонений от нормы, или ты спишь со своим начальником. Но так как до появления Ани в компании работали, в основном, мужчины и дамы преклонного возраста, то и слухам неоткуда было браться. А тут – такая удача! Новый сотрудник, да еще и молодая, симпатичная девушка. К тому же, художественный консультант. По общему мнению, эта должность была ничем иным, как слабым прикрытием интимных связей. Действительно, Аня со своим начальником проводила много времени: они чуть ли не на весь день запирались в кабинете, забывая иногда даже на обед выходить, что по меркам офисной жизни было недопустимой распущенностью.
Директор Алексей Сергеевич планировал выпустить альбом своих рисунков и фотографий. Раньше он много рисовал. Часто. Жадно. Исступленно. Совсем недавно он навещал родителей. В их доме в каждой комнате висели его картины, и еще больше рисунков хранилось в шкафах, ящиках, комодах… Пожалуй, только родители восхищались работами сына и жалели, что Алексей отказался от своего увлечения. В основном, для них он и хотел издать этот альбом, только не знал, как его правильно оформить. От нынешних сотрудников не было смысла ждать интересных предложений. Максимум, что читалось в их глазах, так это недоумение - зачем нужно нагружать себя непонятным, бессмысленным делом, тратить деньги, силы, нервы и в итоге не получить никакой прибыли. Поэтому Алексей Сергеевич и решил найти талантливого человека, способного мыслить нестандартно, не по правилам. И он ее нашел.
Аня год как окончила художественный институт. И была полна энтузиазма. В ней еще жили детская наивность, юношеский максимализм, желание нарушать запреты, возвышаясь над серостью будней. Именно такой человек и нужен был Алексею. В нем-то режимность убила всю способность к творческому мышлению. Хотя, может и не всю, раз он решился воскресить свое прошлое.
Каждый день они перебирали картину за картиной, решали, в каком порядке разместить рисунки, раскладывали их на полу, придумывали подписи... Правда, никому до этого не было дела. У сотрудников была своя правда…
- Смотри-ка, опять пошла, - бубнила старая уборщица, которая по традиции подводила брови черным карандашом и красила губы помадой морковного цвета. – Все люди, как люди! Сидят себе за столами, по телефону говорят. А эта все ходит…
- Чего ты там бормочешь, Валентина Ивановна? Опять косточки молодухе перемываешь?
- А чего бы и нет? Вон, гляди, Сергеич-то наш ей каждый день перемывает. Беру пример с начальства!
Обе женщины: и бабка-уборщица, и главный бухгалтер Марина Вячеславовна - закатились страшным, злым смехом. У них начинался ежедневный ритуал.
Марина Вячеславовна, женщина лет шестидесяти, считавшаяся самой опытной в бухгалтерии, а потому и самой влиятельной особой в офисе, каждое утро приходила в приемную к директору, куда подтягивались и остальные сотрудники. И они обсуждали интимную жизнь своего начальника и его «консультантки».
- Подумать только, это кто ж ей сказал, что на работу можно в такой короткой юбке приходить? Или так ее снимать легче? – буквально надрывалась от смеха главный бухгалтер. – Она хочет показать нам, откуда ноги растут? А то мы не знаем! Может, мы не понимаем чего, а? Может именно так альбомы с картинками всякими делать надо?
- Альбомы делать! Скажешь тоже, Марина Вячеславовна! Мы таких альбомов с моим мужем Санькой знаешь сколько по молодости наделали! Листать устанешь! – подпевала Валентина Ивановна.
- Чего вы здесь опять собрались? – в приемную вошел заместитель директора, уважаемый человек среди сотрудников.
- Ой, Олег Викторович, не поверите. То ли в юбке, то ли без, разобрать не можем!
- Марина Вячеславовна, но вы же взрослый человек! Что ж вы во всем этом участвуете? Пойду, гляну.
Минут через пять заместитель директора вышел из кабинета начальника. Увидев вопрошающие лица сослуживцев, он поспешил объясниться:
- Они почти собрали свой альбом. Интересно только знать, в какой позе наш Сергеич это делал?
Вдоволь поиздевавшись над Аней, все разошлись по местам. «Работа превыше всего», - заключила Марина Вячеславовна и отправилась в свой кабинет, чтобы после обеда вновь собраться в приемной директора. К тому времени у всех должны накопиться новости.
Правда, в тот раз им не удалось обсудить полуденные сплетни. Все притихли у кабинета Алексея Сергеевича, пытаясь услышать, что же происходит за дверью. Аня куда-то пропала, зато приехала его жена.
Эта женщина не умела разговаривать тихо. Лариса будто получала удовольствие от того, что все вокруг имели возможность узнать о проблемах в ее семье. Зрителей она заметила, когда заходила в кабинет, и намерено оставила дверь слегка приоткрытой.
- Я не понимаю, тебя, Алексей! – закричала Лариса, едва муж поднял на нее глаза. – Я не понимаю! Тебе плевать на семью, на твоего сына! Чем ты тут занимаешься? Мы не видим тебя дома. И не говори мне, что ты работаешь
- Зачем ты кричишь?
- Я кричу! Я кричу! Посмотрите на него! Ты хоть понимаешь, чем все это может кончиться? Я семью стараюсь сохранить, а ты как будто меня не слышишь!
- Поверь, тебя слышит весь офис.
- Смеешься?! Знаешь, мне это надоело! Ты обязан больше времени проводить с сыном! Ему нужно отцовское тепло и забота.
- Ему двадцать лет. И все, что ему нужно, так это учиться! – Алексей начал потихоньку выходить из себя. Каждую неделю жена устраивала новую сцену, целью которой было доказать, что Алексей – ужасный муж и отец. – Ты хоть понимаешь, что у Витьки нет будущего, он так и останется полудурком со школьным аттестатом? У него нет интересов, нет цели. И в этом твоя вина.
Лариса вылетела из кабинета. Разговор пошел не по тому пути. Она терпеть не могла, когда ее в чем-то упрекали. Тем более она не ожидала этого от мужа. Она считала, что это Алексей был неправ, когда двадцать лет назад с головой ушел в бизнес. О том, что именно из-за Ларисы он бросил живопись и пошел на «более высокооплачиваемую работу», она уже давно забыла…
- Лариса Ивановна, что-то случилось? – вежливо поинтересовалась Марина Вячеславовна, которая понимала, что сейчас наступит ее триумф, и она сможет выложить жене начальника все свои соображения и наблюдения.
- А то вы не слышали…
- Да-да, слышала. Как все печально. В наше время семьи были крепче, и какие-нибудь девки не могли их разрушить…
- Давайте-ка подробности!
- Так Аня у нас тут работает, вы не знали? Они с Алексеем Сергеевичем альбом готовят. Каждый день запираются в его кабинете…
Примерно через час Лариса вернулась к мужу.
- Ты расскажешь мне, кто такая эта Аня?
Алексей молчал. Он понимал, что жена уже в курсе всех сплетней. Но не это его пугало. Он представлял, как Лариса отреагирует на новость о том, что он снова вспомнил о своем творчестве. Его жена ненавидела искусство в любом его проявлении. Ненавидела не только картины, но и краски, кисточки, карандаши. Даже само слово «рисовать» ненавидела. Ей понадобилось два года, чтобы «отучить» Алексея от этой абсолютно бесполезной, на ее взгляд, привычки. Два года он ломал себя. Брал в руки карандаш и тут же бросал его, рисовал ручкой на полях документов и рвал их в клочья. Он любил Ларису, и эта любовь затмевала все остальное. Ради нее от готов был отказаться даже от родителей. Чего она и потребовала практически сразу после свадьбы. Алексей виделся с матерью и отцом раз в месяц, а то и реже. И всегда он приезжал к ним в гости один, без жены, без сына. «Деревенщина!» - орала Лариса, когда муж хотел пригласить родителей к себе. Вскоре он смирился. И забыл о красках. Начал работать все больше и больше, накапливая капитал и превращаясь в бесчувственную машину.
И сейчас, когда на одной из выставок он познакомился с Аней, когда в доме родителей перебрал все свои картины, Алексей вспомнил все, что так тщательно и щепетильно пыталась уничтожить его жена. Он вспомнил, с каким неистовым наслаждением подходил к чистому холсту, как дрожащей рукой брал в руки кисть и делал первый мазок. Потом второй. Третий… Он воспарял над миром. Краска и кисть – вот его крылья. Он творил, пусть не так гениально, как да Винчи или Ван Гог… Но он создавал свой мир.
- Ты так и будешь молчать?
- А что тебе сказать? Аня – это мой новый сотрудник. Она художник.
- Да меня не интересует, кто она! Я хочу знать, что она тут делает?
- Работает. И перестать орать!
Впервые за столько лет муж повысил на Ларису голос. Она привыкла, что Алексей выполняет любое ее требование, любой каприз. И делает это молча. Она начала понимать, что теперь перед ней не тот Алексей, которого столько лет она воспитывала, дрессировала и подстраивала под себя. Перед ней вдруг появился призрак из прошлого, молодой парень, полный амбиций и надежд, который мечтал о славе и собственной выставке в Манеже…
- Ты опять начал рисовать? Мы же с тобой говорили на эту тему.
- Говорила ты. Я лишь подчинялся… И я не рисую. Я просто хочу сделать подарок для своих родителей – альбом с моими рисунками.
- Картинки для деревенщины. Они ведь даже не разбираются в этом твоем искусстве!
- Как ты об этом можешь судить? Сама-то в чем разбираешься?
- Не хами! Ты становишься таким же, как они!
- Знаешь… А я, пожалуй, этим горжусь!
Лариса схватила сумку и, хлопнув дверью, вышла из кабинета. В тот день Алексей не вернулся домой ночевать.
Аня пришла, когда все сотрудники покинули офис. Всю ночь они провели вместе. Но не так, как об этом могла подумать бухгалтер Марина Вячеславовна или уборщица Валентина Ивановна. Они разговаривали. Обо всем. На темы, от которых Лариса приходила в бешенство. О вещах, о которых сын Витька даже не слышал. О том, что двадцать лет назад было ценным для Алексея, а сейчас является смыслом жизни для Ани. В ту же ночь Алексей впервые за столько лет взял в руки карандаш. Он начал осторожно. С плавных линий, с очертаний… Потом все дальше, все больше поглощал его процесс. Аня только наблюдала за ним, позволяя срисовывать с себя каждый изгиб тела, миллиметр за миллиметром. Но он не смог нарисовать глаза…
Утром Лариса устроила скандал. Это была настоящая истерия. Она застала мужа спящим на полу в кабинете, где повсюду валялись рисунки с изображением головы, шеи, рук, талии Ани. Лариса рвала лист за листом, била стекла в шкафах, швыряла в мужа книгами, срывала со стен грамоты. Алексей никак не мог ее успокоить. Он сидел молча и думал, что когда-то сильно ошибся. И сейчас он, и только он виноват в происходящем. Лариса успокоилась только через час.
- Может, ты хочешь чай? – тихо спросил Алексей.
- Не нужен мне твой чай. Я хочу, чтобы ты стал прежним.
- А я и стал прежним, ты не заметила? Я снова начал рисовать. Я не забыл… Это мое, понимаешь, мое! Почему ты мне всегда запрещала рисовать?
- Потому что у тебя сын, который хочет кушать, а не смотреть на картинки. Потому что у тебя семья! А ты только и делал, что рисовал, рисовал, рисовал!
- А в кого я превратился сейчас? Моя жена меня ненавидит. Мой сын для меня чужой. И кроме Ани меня вообще никто не понимает в этой жизни!
- Ты еще смеешь ее имя называть? В моем присутствии!
В этот момент в кабинете появилась Аня. Она понимала, что сейчас вся та ненависть, что пунцовой злостью горела в глазах незнакомой для нее женщины, была адресована ей. В руках девушка держала альбом с картинами Модильяни.
- У него тоже не получилась глаза, - прошептала Аня и положила альбом на стол.
Лариса вцепилась в нее с остервенением, желая не просто уничтожить, растерзать соперницу, но и унизить. Она выволокла Аню в приемную, где уже собрался весь офис. Марина Вячеславовна одобрительно кивала, Валентина Ивановна злорадно улыбалась. Наконец Лариса отомстила за них всех, наказала девчонку за красоту, молодость и это глупое бесполезное «творческое мышление», которое бесило всех в этой компании. Концерт закончился, когда Алексей ударил жену книгой по голове - Модильяни подарил Ларисе сотрясение мозга…
Алексей провел в карцере пятнадцать суток. Когда его выпустили, он первым делом навестил Ларису, которая все это время лежала в больнице.
- Или ты прекращаешь все свое творчество, или тебе же будет хуже! Ты потеряешь все, что имеешь. Ты останешься без дома, без семьи, без своей чертовой фирмы! – прошипела его жена, когда Алексей вошел в палату.- Тебе решать, останешься ты в дураках или будешь жить нормальной жизнью!
В тот же вечер Алексей подписал отказ от всех своих прав на имущество.
***
Мужчина пошевелился лишь тогда, когда услышал приближающиеся шаги. Он приподнял голову. В нем тяжело было узнать человека, который еще недавно владел крупной компанией, имел двухэтажный особняк и на работу ездил на дорогой машине. Сейчас он был простым художником, который жил со своей музой в старом домике с обветшалой крышей. Каждый день они поднимались на самую живописную вершину крымских гор, где только небо могло за ними наблюдать, и рисовали…
К нему подошла девушка в запылившихся штанах и измазанной краской рубашке.
- Не поймала! – печально проговорила Аня.
- Зачем ты вообще за ним погналась? Это же просто рисунок, - улыбнулся Алексей.
- Но там… глаза. У тебя получилось!
- Не переживай! Еще раз нарисую. Посмотри лучше, как красиво в море тонет солнце…