"Ротоны", фэнтези. Наметки концепции

[Феликс]

(Продолжение)

Во взгляде брата король почувствовал осуждение.

- Надеюсь, тобой движет не простое упрямство, Шварн? Всем известно о вашем конфликте с волхвом Тамышем, но не пора ли остановиться? Неуступчивостью ты настраиваешь против себя даже самых верных своих сторонников. Почему ты собираешься послать войска на восток, можешь объяснить?

- Есть донесения разведки, Магнус. - Король кивнул в сторону расстеленной карты.

Магнус подошел к столу и бегло взглянул на карту.

- Ты все еще веришь донесениям лазутчиков, Шварн? – спросил он.

- А что ты предлагаешь? Не верить разведке?

- У нас в королевстве разведка имеет конкретное имя. Кому она подчиняется? Вот именно! Нукеру! Я бы на твоем месте поменьше доверял ему и его лазутчикам. Сдается мне, что неспроста ротоны обводят нас вокруг пальца. Поверь, Шварн, в ходе последнего похода у меня была возможность наблюдать за Нукером вблизи. И знаешь, что я тебе скажу? Тип он странный, себе на уме. Догадайся, какой ответ я получил, когда спросил: «Ты веришь, что мы застанем ротонов врасплох?» Он ответил: Нет, не верю! Одно из двух - либо он сам собственным шпионам не доверяет, либо ведет двойную игру. Не удивлюсь, если выяснится, что он говорит по-ротонски. Ну а то, что он этим дикарям сочувствует – так это видно невооруженным глазом!

- Другой разведки у нас все равно нет, - устало возразил король.

- А по мне, так лучше никакой разведки, чем такая! Мы скоро станем посмешищем всей Европы, Шварн! Соседи смеются, а народ того и гляди устроит бунт. Народ не простит, если ты пойдешь против воли богов.

Фразу про народ, который не простит, король уже где-то слышал. И он даже помнил, где. Не далее как вчера ночью, ровно в тех же выражениях его уговаривала жена, Ясмина. А утром осведомители докладывали, что именно эти слова произносил волхв Тамыш в своей проповеди.

- Ты веришь, что зигзаги беркута в поисках падали - это воля богов, Магнус?

- Да я чему угодно поверю больше, чем лазутчикам Нукера! Гони его прочь, поручи разведку мне, и мы перестанем вечно тыкаться пальцем в небо.

В последнее время предложения избавиться от Нукера сыпались на короля едва ли не ежедневно. Теперь об этом открыто заговорил и Магнус. Защищать советника от нападок становилось все труднее.

- Нукер обладает бесценным опытом жизни среди кочевников. Никто не знает ротонов лучше него.

- А по мне, так Нукер их слишком хорошо знает. Я бы даже сказал - подозрительно хорошо. Не удивлюсь, если он и они…

Разговор принимал слишком опасный оборот; король поспешил перебить собеседника и сменить тему.

- Я позвал тебя, Магнус, - сказал он. – чтобы спросить: могу ли я рассчитывать на твою поддержку на военном совете?

Магнус подошел к королю и положил обе руки ему на плечи, как у них было принято с детства, когда приходилось мириться после ссоры.

- Брат, - сказал он. – Ты всегда можешь на меня положиться.

[Феликс]

(Продолжение)

Король был растроган. Поддержка верных людей была сейчас нужна как воздух. А где найдешь сторонников более надежных, чем собственный сводный брат? Если бы не ротоны с их дьявольской и неподвластной европейскому уму хитростью, король бы тут же, не сходя с места, сместил Нукера, а все военные дела передал в ведение Магнуса. В таком решении, кстати, было бы немало плюсов, у многих в королевстве Нукер был как бельмо на глазу. Придворные бы перестали роптать, народ бы возликовал; возможно, на некоторое время удалось бы даже купить лояльность волхва Тамыша. Быть может, поубавилось бы и наушничества, подглядывания и подслушивания, столь пышным цветом расцветшие в последнее время во дворце. Ну хорошо, Нукер искал и, по его уверениям, неоднократно пресекал заговоры, но ведь всему должен быть предел!

Дело дошло до того, что два дня назад королю посмели донести на королеву. Якобы Ясмина находилась в тайной переписке с волхвом Тамышем - и в доказательство принесли перехваченное письмо. Король едва не лишился дара речи. Он выхватил в ярости письмо из рук осведомителя, изорвал на мелкие куски и растоптал, а самого доносчика схватил за грудки и сжал так, что тот захрипел, лепеча околесицу о каком-то приказе. Сквозь бешенство пробилась мысль, что негоже вымещать ярость на мелких исполнителях. Король отшвырнул осведомителя и послал за Нукером.

- Что происходит, Нукер? – спросил он вибрирующим от гнева голосом. – Ты что себе со своими шпионами позволяешь?! Не смейте трогать мою жену, слышишь! Вели своим соглядатаям оставить Ясмину в покое!

Нукер имел дерзость оставаться совершенно невозмутимым.

- Я не могу говорить своим людям, кого им оставлять в покое, Шварн. Перед ними стоит задача обеспечить твою безопасность. Если мы начнем связывать их запретами, то задачу они не выполнят.

- Ты забываешься, Нукер! Ясмина – королева и моя жена. Не твое дело, кому и зачем она пишет! Какую опасность может представлять ее переписка с Тамышем?

- Вы прочитали письмо, Ваше величество?

- Я не ищейка, чтобы читать чужие письма!

- Верно, - согласился Нукер. – Сыск должны вести специалисты. Позвольте дать Вашему величеству совет. Ваша ярость направлена не по адресу. Поговорите с супругой, объясните ей, что в данной ситуации писать волхву неразумно. Мы не можем допускать утечек информации из дворца. Это опасно.

- Каких еще утечек? Что ты мелешь, Нукер?

Советник достал из-за пояса свернутый в трубку свиток и протянул королю.

- Это копия перехваченного письма от Тамыша к королеве.

- И слышать не желаю! – Король брезгливо отстранился. – Сколько раз повторять? Я не читаю чужих писем.

- Письмо пастырское. Многоречивые рассуждения о погрязшем в грехах королевстве, призывы к духовному очищению и все такое. И тут же, как бы между прочим, конкретные вопросы о том, сколько во дворце входов и насколько многочисленна охрана.

Король прикусил губу и несколько секунд с подозрением глядел на советника. Затем решительно протянул руку за свитком.

- Где это написано?

- Вот тут. – Нукер указал место в середине письма. – И еще тут.

Король прочел и задумался.

- И что ответила Ясмина? – наконец спросил он.

- Это мы и хотели выяснить. Письмо перехватили, но вскрыть не решились. Посчитали, что прочесть имели право только вы, Ваше величество.

В тот же вечер король поговорил с Ясминой и взял с нее обещание волхву больше не писать. Но раздражение против Нукера только усилилось.

[Феликс]

(Продолжение)

- Я подумаю, - пообещал король то ли Магнусу, то ли самому себе. – Возможно, и вправду пора подыскать другого советника.

Вошел слуга и доложил, что явился Нукер. Интересно, подслушивали ли его люди разговор? Магнус, заслышав имя советника, помрачнел и собрался было откланяться, но король удержал его. Пора было положить конец атмосфере секретности и подозрительности. От кого таиться и прятаться? От собственного брата?

- Останься, брат. Я хочу, чтобы ты присутствовал при допросе пленного ротона.

Магнус вскинул брови, у него с пленными разговор был короткий. Но в это время вошел Нукер, и Магнус почел за благо промолчать.

- Человек, которого ты хотел расспросить, доставлен во дворец, Шварн, - осторожно сказал советник и покосился на Магнуса.

- Можешь не скрытничать, Нукер. Командующий Варяжской дружиной примет участие в допросе.

Нукер нахмурился, хотел было возразить, но тут же лицо его вновь приняло невозмутимое выражение. Он пожал плечами и знаком пригласил следовать за ним.

Они долго шли через анфилады комнат, поднимались с этажа на этаж, спускались лестницами черного хода, и затем попадали в новые анфилады. Было ясно, что советник путает следы. После стольких кружений по закоулкам дворца запомнить путь следования было практически невозможно. У короля было такое впечатление, будто его завели в лабиринт, из которого теперь без посторонней помощи не выбраться. Но вот они остановились перед дверью – настолько низкой и неприметной, что ее можно было принять за вход в погреб. Нукер поочередно открыл с полдюжины замков, дверь отворилась и взгляду предстала крохотная комната с голыми стенами. Стол с парой стульев, соломенный тюфяк в углу – вот и вся мебель. На тюфяке лежал ротон.

Невысокий и щуплый, обросший, за время пленения, жидкой бородкой - вблизи он вызывал скорее жалость и любопытство, нежели ужас и ненависть, приписываемые кочевникам молвой. При появлении чужаков ротон с достоинством поднялся и с безразличным спокойствием оглядел вошедших. Невозмутимости его позавидовал бы и Нукер. Король приблизился и осторожно отогнул верхнюю часть грубой и плохо пошитой одежды дикаря, оголяя смуглое плечо и лопатку. Крыльев у ротона не было. Что ж, одной легендой меньше. Но чем же в таком случае объяснить непостижимую, сверхъестественную стремительность передвижений орды?

- Как зовут тебя? – спросил король.

Пленник молчал.

- Скорее всего, он не знает нашего языка, - пояснил молчание советник.

- А ты знаешь их язык, Нукер? – поинтересовался король.

Тот замялся.

- Да знает он! – вмешался Магнус. – Это было ясно еще во время похода. Только зачем-то скрывает. И я даже догадываюсь, зачем…

Король сделал Магнусу предостерегающий знак.

- Ну так переводи, коли ротонский язык знаешь, - обратился он к Нукеру.

Советник произнес какие-то слова на странном, гортанном наречии.

Пленник молчал.

[просто мария]

Феликс, а может, Вам стоит выкладывать куски по главам (или более-менее законченным сценам)?
Будет легче восприниматься, мне кажется.

[Феликс]

просто мария, хорошо, постараюсь выкладывать главами. Но пишу я медленно и урывками, так что выкладывать буду редко.

[Д.В. Калюжный]

Интересно у вас тут. Романы обсуждают прямо по ходу написания. А я, когда пишу, разве что жене показываю отдельные кусочки. Хотя, с другой стороны, с Феликсом особый случай: у него затруднения и с антуражем (история, география), и с сюжетом, и с героями, и с их речью.
Конечно, фэнтези есть фэнтези. Можно спокойно пустить рыцарскую конницу брать артиллерийские батареи. Но, как бы, некоторый налёт достоверности должен быть. Я так думаю. Отсюда несколько подсказок Феликсу. Воинской дисциплины, в современном понимании, у рыцарей не было. Однако престиж короля или лица, заменяющего его на поле боя, был абсолютным. Правила местничества в Европе, и в России в том числе, соблюдали: спорить с тем, кто ниже тебя "по месту", никто бы не стал, а просто погнал пинками. Военную разведку придумали существенно позже (при Наполеоне). Картографирование было в зачаточном состоянии. Если это 15 век и Европа, то - никаких волхвов, а в обычном случае папский епископ. А Папа утверждал королей на троне, и уж конечно вмешивался в дела. Папский кардинал Ришелье, к примеру, был премьер-министром Франции. Уже в 12 веке была создана Священная инквизиция, побивавшая за ересь. А если дело происходит восточнее Польши, то должен быть православный иерарх, причём волхв, представитель прежней (народной) религии, тоже мог иметь место (где-нибудь в лесу), но был вне закона. Здесь писателю есть с чем поиграть.
Пока в романе совсем нет ни народа, ни экономики, ни торговли.
Полная непонятка с ротонами (как в нашей истории - с "татаровами"). Кто такие? Откуда взялись? Где их, так сказать, кадровый резерв - то есть семьи с детьми? Европа была весьма плотно заселена. Предположим, Феликсово королевство (княжество?) расположено на стыке Венгрии, Словакии и Чехии. Значит, ротоны на королевство нападают с территории этих стран. Функция короля, как высшего человека своего народа - в проведении внешней политики. Иначе говоря, страны сосуществуют постольку, поскольку короли утрясают международные проблемы. А тут вроде бы голое поле. Опять же: фэнтези. Можно сделать вид, у этого королевства нет соседей. Но это значит - упустить широкий пласт смыслов и возможностей. Наконец, ротоны "дикие". Но дикий народ никогда не воюет с армиями. Дикарей ассимилируют, или огораживаются от них - об этом было сказано в начале этой темы. В романе можно играть на том, что "дикарями" их считают местные, а они на самом деле не таковы. Но тогда у них должна быть внятная цель, а также своя ротонская Родина, или как минимум заказчик, если ротоны - сводное войско.
Ещё. Феликс! В чём волшебство? Этого я пока не увидел. Или уже решено окончательно писать исторический детектив?

[Феликс]

Д.В. Калюжный
Большое спасибо за комментарии. Но в комментариях ваших много спорного.

Воинской дисциплины, в современном понимании, у рыцарей не было

Почему вы так решили? Да, в большинстве случаев дисциплина в то время была слабая, но случались и исключения. Например, у монголов дисциплина была жесточайшая. В моем воображаемом королевстве брат короля специально отбирал и нанимал свою дружину. Логично предположить, что там и дисциплина будет отличаться от средней по больнице. К тому же у меня как есть случаи нарушения дисциплины: один из воевод не соглашается с решением главнокомандующего и не стесняется высказать это вслух.

Правила местничества в Европе, и в России в том числе, соблюдали: спорить с тем, кто ниже тебя "по месту", никто бы не стал, а просто погнал пинками.

Это верно, если речь идет о дворянском (боярском) ополчении, когда служат по обязанности и в соответствии со знатностью и чином. Но в наемном войске все может быть совершенно по-другому. Моя Варяжская дружина никакого отношения к местной знати не имеет, а потому и местничества там может и не быть.

Военную разведку придумали существенно позже (при Наполеоне)

Ну почему же? Лазутчики и дозоры существовали с незапамятных времен. Вот что об истории русской разведки пишет сайт agentura.ru:

Код: Выделить всё

Первого Штирлица внедрили в Киев

Понятно, что древнерусского комитета госбезопасности или службы внешней разведки в природе не существовало, и о том, что входило в понятие "разведчик", историки могут только догадываться. Учитывая те обрывочные сведения, которые до нас дошли. Первые упоминания о проведенной нашими предками шпионской операции относятся к 881 году от Рождества Христова. Ей руководил вещий Олег. Спустя два года после смерти родоначальника варяжской династии Рюриков вместе с еще юным княжичем Игорем он оставил Волхов и во главе большого войска отправился покорять славянский Киев. Захватив Смоленск и Любеч, воинственный князь спустился на ладьях вниз по Днепру и остановился рядом с Киевом. Место ему понравилось. И он решил узнать, кто же их счастливый владелец. На днепровский берег выпрыгнул дружинник - видимо, славянин или варяг. К сожалению, имя первого разведчика осталось неизвестным. Посланец отправился к поселениям и, прикинувшись одиночкой-странником,собрал все нужные его князю данные. А затем отправился назад к князю с донесением. Княжили там два брата-варяга Аскольд и Дир. Олег приказал большей части своих воинов оставаться на месте, а остальных "потаил" в ладьях и, притворившись проплывающим мимо торговцем, с небольшой дружиной причалил к берегу. К братьям князьям были посланы новые агенты, объявившие, что они гости, то есть купцы, и идут "в Греки от Олега князя и от Игоря княжича". Так была осуществлена дезинформация - сегодня один из основных методов работы спецслужб. Обманув Аскольда и Дира, они под каким то предлогом заманили братьев на причал , и тогда в действие вступила группа захвата. Дружинники выскочили из ладей и убили правителей. Вот так состоялся первый государственный переворот в Киеве и главную роль в нем сыграли люди, которых ныне принято называть разведчиками. И именно Олег сегодня считается символическим основателем русской разведки.

http://www.agentura.ru/culture007/story/

Картографирование было в зачаточном состоянии.

Код: Выделить всё

Уже в допетровскую эпоху в России было известно искусство составления географических чертежей, что доказывает «Большой Чертеж», начавший составляться ещё в XVI веке (по-видимому, по приказу Ивана Грозного)

http://ru.wikipedia.org/wiki/Картография

Если это 15 век и Европа, то - никаких волхвов... А если дело происходит восточнее Польши, то должен быть православный иерарх

В Литве язычество сохранялось почти до 15 века. То есть там существовали волхвы. Православного иерарха там не было, при крещении было принято западное католичество.

Пока в романе совсем нет ни народа, ни экономики, ни торговли.

Скорее всего, этого и не будет. А зачем?

Полная непонятка с ротонами (как в нашей истории - с "татаровами"). Кто такие? Откуда взялись?

Правильно, это теперь мы знаем, что пришли они из Монголии. А для тогдашней Руси это был неведомый народ, невесть откуда свалившийся на голову. То же и у меня с ротонами. Прикочевали откуда-то, а откуда - бог его знает. И какая разница, откуда?

Европа была весьма плотно заселена.

До 17 века к югу от России существовало Дикое поле, которое никто не контролировал. Оттуда совершали набеги крымские татары, там жил непонятный воинственный люд, называвший себя казаками и никому не подчинявшийся. Там вполне могли появиться воинственные племена. Например, в Крыму рядом с крымскими татарами жило воинственное племя ногайских татар. Если бы крымские татары вытеснили их из Крыма, то те вполне могли откочевать в степь на границы с Русью.

Наконец, ротоны "дикие". Но дикий народ никогда не воюет с армиями.

Почему не воюет? Крымские татары совершали успешные набеги на Русь. Несколько раз сжигали Москву. Да, тактика у них была не европейская, не "рыцарская", можно даже сказать, бандитская: подкрасться незаметно, застать врасплох, нанести молниеносный удар, но тем не менее тактика эта была очень эффективная и применялась на протяжении нескольких веков.

В романе можно играть на том, что "дикарями" их считают местные, а они на самом деле не таковы.

"Дикость" - понятие относительное. По сравнению с королевством, ротоны были дикими. Точно так же, как по сравнению с Русью дикими были крымские татары.

Но тогда у них должна быть внятная цель, а также своя ротонская Родина

А какая может быть внятная цель или родина у кочевников? У тех же крымских татар, совершавших набеги на Русь, какая была цель?

В чём волшебство? Этого я пока не увидел. Или уже решено окончательно писать исторический детектив?

Волшебства, скорее всего, не будет. Фэнтези - в смысле выдуманная реальность. Альтернативная реальность, если хотите. Например, такой вариант: что было бы, если бы Литва (или Русь) не были бы крещены, а остались бы языческими, и власть в них попытались бы захватить волхвы-жрецы. Например. Я еще не решил окончательно, как все будет развиваться и чем закончится.

[Феликс]

Не получается у меня пока выкладывать целыми главами. Выкладываю то, что есть. Но это конец сцены допроса.

[Феликс]

(Продолжение)

Магнус шагнул к королю и горячо зашептал ему на ухо:

- Этот узкоглазый никогда не заговорит, пока чувствует поддержку Нукера. Все эти азиаты заодно, они понимают язык друг друга, им легко сговориться. Отдай пленника мне, и он заговорит как миленький. Живо развяжем ему язык, когда вздернем на дыбе…

Король поморщился и отстранился от брата. Некоторое время он стоял в раздумье, а потом решительно подошел вплотную к ротону и сказал, глядя ему прямо в глаза.

- С тобой говорит король Галантии. Никто не причинит тебе вреда, можешь отбросить страх.

Тень презрительной улыбки пробежала по губам пленника и тут же исчезла, уступив место прежней холодной бесстрастности. Советник собрался было переводить, но король остановил его.

- Сдается мне, что наш гость не нуждается в переводчике, - сказал он, продолжая пристально глядеть в лицо узника. - Назови свое имя, ротон.

Ротон молчал.

- Почему вы совершаете на нас набеги? – продолжал король. – Вы сжигаете дома и убиваете жителей. Зачем? Какая вам в том польза? Мне говорили, что ваши воины рыщут в захваченных селах в поисках одежды. У вас недостаток в одежде? Мы дадим ее вам. Обменяем на ваших лошадей. Или овец. Ведь ваш народ разводит овец? Мне говорили, что при набегах вы набиваете походные сумы нашими глиняными кувшинами. Мы дадим вам кувшины, у нас много гончаров. Мы научим ваш народ обращаться с гончарным кругом, и у вас будет столько посуды, сколько вы пожелаете. Вы угоняете наших людей в полон. Мне говорят, что сами вы пленных в рабство не обращаете, и это свидетельствует в пользу вашего народа. Вы продаете пленных греческим купцам в обмен на кольчуги и сабли. Вам нужно оружие? Мы дадим вам и кольчуги, и сабли в количествах, гораздо больших, чем вы получаете от греческих купцов.

Ротон молчал. Лицо его продолжало оставаться непроницаемым.

- Почему, совершая набеги, вы проявляете такую чудовищную жестокость? – продолжал король. - Я уверен, что это происходит оттого, что вы не толком не знакомы с нашим народом, не общались с ним. Если бы вы нас лучше узнали, если бы вы пожили среди нас хотя бы несколько дней…

- Да что ты с ним миндальничаешь! – не выдержал Магнус. – Охота тебе метать бисер перед свиньями. Отдай его мне, и мы устроим публичную казнь на главной площади. Народ устал терпеть унижения от кочевников, он жаждет мщения. Мы отрубим сначала руки, потом ноги, затем голову. И скажем народу: так будет с каждым, кто придет к нам с мечом.

Король поморщился.

- А какого твое слово, Нукер? – спросил он.

- Нужно время, - нехотя отозвался тот. – Вода камень точит. Еще несколько месяцев, и воля ротона будет сломлена. Он заговорит.

Король в раздумье прошелся взад вперед по крохотной комнате-камере. Затем остановился напротив ротона и снова посмотрел ему в глаза.

- Ты свободен, - сказал король пленнику. – Я дарую тебе свободу, но с одним условием. Ты должен пробыть в городе три дня. Походить, посмотреть, потолкаться. Всего три дня. После этого ты будешь волен идти на все четыре стороны.

- Что ты делаешь, Шварн! – закричал Магнус. – Опомнись! Ты отпускаешь опасного врага и возможного соглядатая. Только боги знают, что он может выведать за эти три дня.

Король не обратил на слова брата ни малейшего внимания, продолжая пристально глядеть в глаза ротону.

- Нам нечего скрывать, - сказал он. – Я не вижу больше повода держать узника в плену. Принадлежность к ротонам не есть преступление. Ты можешь, Магнус, назвать конкретное злодеяние этого человека?

Магнус лишь возмущенно пожал плечами.

- А ты, Нукер?

Советник отрицательно покачал головой.

- В таком случае решено, - вынес окончательный вердикт король. – Нукер, выдашь нашему гостю не слишком выделяющуюся одежду, снабдишь едой и деньгами и ночью незаметно выведешь из дворца. Капитану Лангебарту сообщишь приметы ротона и от моего имени передашь, чтобы городская стража не выпускала его из города ровно три дня. – Все это время король внимательно следил за выражением лица узника, пытаясь уловить хотя бы малейший отблеск эмоций, но бледные черты пленного оставались бесстрастнымт, будто тот не понимал суть произнесенных слов. – И еще, Нукер, переведи нашему гостю, что он свободен. Хотя я и уверен, что перевода ему не требуется.

[Тави]

Имхо, написано слишком сухо. Сплошные диалоги, мало описаний. Не описана даже комната, где происходит допрос, не говоря уже о персонажах.

- С тобой говорит король Галантии.

Королевство вроде бы по-другому называлось. Галантия - это вроде бы название столицы, если я не путаю.

Магнус лишь возмущенно пожал плечами.

Имхо, слишком слабая реакция.

[Vector_N]

- А какого твое слово, Нукер? – спросил он.

КаковО пишется через "в". КакОго - через "г".

[Феликс]

Спасибо за замечания. Постараюсь учесть.

[Феликс]

(Продолжение)
Королева.

Ясмина пребывала в прескверном расположении духа. Уже который раз за последнее время муж позволял себе по отношению к ней резкие, можно даже сказать, грубые выходки. Еще недавно неизменно учтивый, ласковый и предупредительный, он теперь на каждом шагу проявлял холодность, раздражался и даже опускался до чтения ей нотаций. Туда не ходи, того не делай, с тем не поддерживай переписки… Иногда Ясмине казалось, что король разлюбил ее, и если бы не Верховный волхв Тамыш, она бы впала в отчаяние. Но волхв Тамыш разъяснил истинную суть ее несчастий и обещал надежду. В короля вселился дух противоречия, говорил он. Ясмина должна помочь избавить короля от злого духа, и тогда в жизнь королевства – равно как и в ее собственную семейную жизнь – вернется покой. Но для этого от Ясмины требовалось терпение, смирение и послушание. Волхв Тамыш, как и полагалось доброму духовному пастырю, наставлял ее на истинный путь, советовал не спешить, не устраивать мужу сцен, а действовать мудро, осторожно и исподволь. Большое облегчение Ясмине доставляли письма-исповеди, которые она писала волхву. В них она жаловалась на судьбу, признавалась в охватывающем ее порою тоске и просила совета: как ей жить с человеком, обуянным злыми духами упрямства. Волхв в ответ утешал, обещал изгнать злого духа усердными молитвами, а для этого время от времени просил описать расположение залов и коридоров дворца, дабы добрые духи могли по ночам беспрепятственно проникать в королевские покои и оказывать на мужа благотворное воздействие.

Но прошлой ночью упрямый злой дух вновь возобладал. Король был мрачен, отводил глаза и долго угрюмо молчал. Ясмина уже приготовилась выслушать резкие, обидные упреки, но вместо этого король глухим голосом неожиданно попросил прекратить переписку с волхвом Тамышем.

- Так у меня и нет с ним никакой переписки, - возразила, покраснев, Ясмина. И это была почти правда: разве можно было назвать письма-исповеди перепиской?

Лицо короля на секунду исказила болезненная гримаса, но он сдержался и тут же взял себя в руки.

- Прошу тебя, Ясмина, - сказал он тихо. – Дай мне обещание, что ты не будешь больше писать Тамышу.

Она дала мужу такое обещание. Терпение и уступчивость – вот главное оружие против злого духа, овладевшего королем. В конце концов и волхв Тамыш призывал к тому же: уступчивость и терпение.

[Vector_N]

Если это пишется для юношества, то переживания королевы никого волновать не будут. По-моему, нужно больше действия.

[Феликс]

Согласен. Сам вижу, что движения мало. Но динамично писать пока не получается.

[Тави]

Нет описания королевы. Получается не королева, а ходячие переживания.

[Феликс]

Получается не королева, а ходячие переживания.

Да. Пожалуй, соглашусь. У меня король уже где-то упомянул о королеве как о красавице, но этого явно недостаточно. Попробую описать ее в следующей сцене.

[Феликс]

Пробило два часа пополудни, наступало время обеда. Король, конечно, опять к столу не выйдет, запрется, как всегда, в кабинете и будет шушукаться с этим неприятным своим советником, Нукером. Ясмина не любила и боялась советника, почитала его интриганом и злым гением мужа. И не она одна. Жрец Тамыш называл Нукера главной причиной всех бедствий королевства. Если бы им, жрецу и королеве, удалось объединить усилия и избавить короля от дурного влияния, писал он, то страна смогла бы вздохнуть спокойно. И в семье Ясмины наладилась бы прежняя согласная супружеская жизнь.

Ясмина позвонила в колокольчик, и тотчас явился дворцовый лакей.

- Выйдет ли его величество к обеду?

- Его величество пожелали обедать у себя в кабинете, - прозвучал ответ.

Ясмина жестом отослала лакея, прикусив от обиды губу. Ну вот, так она и знала. Придется обедать в одиночестве. Одеваться было не для кого, но не могла же она позволить себе распускаться! К тому же одевание к обеду всегда доставляло ей удовольствие и отвлекало от неприятных мыслей. Ясмина осмотрела с полдюжины нарядов и выбрала воздушное розовое платье с кружевами и перламутровыми пуговицами, которые, как она хорошо знала, удачно подчеркивали нежную белизну ее лица. В комнату впорхнула Гортензия, служанка, и принялась помогать застегивать крючочки и пуговички, надевать тончайшие жемчужные нити. Ясмина тем временем гляделась в зеркало, но занятие это не приносило ей обычной радости. Лицо по-прежнему было свежо и прекрасно, но печаль наложила едва заметные тени под прелестными, миндалевидными, опушенными густыми ресницами глазами. Ясмина вздрогнула: ей показалось, что вокруг глаз даже появились едва заметные морщинки. Нет, слава богу, только показалось. Королева изобразила на лице улыбку, и зеркало отразило чудесную, томную, лукавую красавицу, созданную для того, чтобы очаровывать окружающих. Ясмина знала цену своим чарам. В ее жизни еще не встречался мужчина, который бы устоял перед магией ее очей. Ничего, - подмигнула она себе в зеркале, - растопим камень королевского сердца, никуда он от нас не денется.

Одевания меж тем закончились. Вдруг Гортензия, сделав таинственное и лукавое лицо, вытащила из шуршащих складок своих юбок конверт с сургучной печатью.

- Шшш, - приложила она палец к губам. – От жреца Тамыша…

Ясмина нахмурилась.

- Откуда оно к тебе попало? – строго спросила она.

- Как откуда, выше величество? – изумилась Гортензия. – В условном месте во дворце нашла, как всегда.

- Кто принес?

- А я откуда знаю? – невинно пожала плечами служанка, пряча глаза. – Увидела: письмо лежит… Дай, думаю, госпоже отнесу.

Королева повертела конверт в руках. Был большой соблазн вскрыть и прочесть – но нельзя.

- Прочтите, ваше величество, - вкрадчиво, будто змей-искуситель зашептала Гортензия. – Интересно ведь!

- Я обещала мужу не читать больше таких писем, - твердо сказала Ясмина, - и не намерена нарушать слова.

- А и не надо ничего нарушать, ваше величество, - хитро подмигнула Гортензия. – Я обещаний не давала, мне прочесть можно. А вам ведь не запрещали слушать?

И прежде чем Ясмина успела возразить, служанка выхватила конверт, вскрыла и принялась читать.

Королева заткнула было уши, собираясь выгнуть Гортензию. Но тут же передумала.

- Все равно я отвечать не буду, - приняла она твердое решение.

А раз так, то можно и послушать.

[Татьяна Ка.]

"но печаль наложила едва заметные тени под прелестными, миндалевидными, опушенными густыми ресницами глазами"
"зеркало отразило чудесную, томную, лукавую красавицу, созданную для того, чтобы очаровывать окружающих" - мне кажется и там, и там немного переборщили. Слишком много определений сразу.

[просто мария]

Лучше вообще не использовать (а в данном случае - просто убрать) "качественные" определения - чудесный, прелестный, очаровательный и т.д. Пусть читатель сам судит по описанию, насколько хороша женщина и красивы ее глаза.

[Феликс]

Спасибо за замечания!

мне кажется и там, и там немного переборщили. Слишком много определений сразу.

Было желание написать покороче, потому и получилось много определений через запятую. Не хотелось на целый абзац растягивать.

учше вообще не использовать (а в данном случае - просто убрать) "качественные" определения - чудесный, прелестный, очаровательный и т.д. Пусть читатель сам судит по описанию, насколько хороша женщина и красивы ее глаза.

Это не авторское описание. Это скорее внутренняя речь героини. Именно так она воспринимает себя. Но в данном случае автор с самовосприятием героини вполне согласен.

[Татьяна Ка.]

Скорее это отношение автора к героине, с которым она согласна!

[Феликс]

Татьяна Ка.
Когда красивая женщина рассказывает, какая она очаровательная, с ней трудно не согласиться.

[Феликс]

(Продолжение)

Письмо было сердитым и кратким. Тамыш пенял королеве на ее молчание, укорял за небрежение добрыми пасторскими наставлениями, сетовал на легкомыслие, взвывал к чувству долга. В нынешний судобоносный для народа момент, писал он, никто не имеет права отмалчиваться, купаясь в роскоши. Ясмина взглянула на свое великолепное шелковое платье, и лицо ее залила краска. Жрец Тамыш обладал дьявольским, язвительным даром обличать пороки. О чем бы он ни заводил речь – вскоре становилось стыдно и за хорошую еду, и за комфортные условия жизни, и даже за свою красоту, молодость и здоровье. Из его слов выходило, что праведно живут одни только жрецы, да немытые, нечесаные, одетые в рубища нищие. Казалось бы, ну что плохого может быть в воздушном, переливающемся перламутром шелковом платье? Ан нет, жрец умел в мгновенье ока внушить к нему отвращение, и королева уже была готова сорвать его с себя как нечто постыдное. Да, приходилось согласиться, она жила в грехе роскоши, что тут возразишь?

- Ответ будет? – шепотом спросила Гортензия.

- Я дала мужу слово…

- Фу-ты, ну-ты, - состроила презрительную рожу несносная служанка. – Да мало ли какие обещания я давала мужу?! Да если все обещания выполнять, то что это за жизнь будет?!

Ясмина задумалась. Отвечать на письмо, конечно же, нельзя. Данное слово есть данное слово. Решение окончательное и бесповоротное – никакой переписки. Но с другой стороны, так хотелось объясниться, пожаловаться на Нукера, на овладевшую мужем холодность, на необходимость жить в дворцовой скуке и роскоши…. Ах, если бы можно было поговорить со жрецом с глазу на глаз! И обещания бы она тогда не нарушила – что может быть предосудительного в дружеской беседе с добрым пастырем? Но как это сделать? Во дворец Тамыш не придет – да его и не пустят, - а окажись королева одна вне дворца, ее тут же узнают по наряду. Ясмина вновь с отвращением взглянула на свое дорогое платье. Сбросить бы его, нарядиться в рубище и пойти куда глаза глядят. Стать нищей, ходить на проповеди… И тут в голову Ясмине пришла сумасшедшая мысль, от которой повеяло детскими сказками, переодетым Харун ар-Рашидом, опасностями и волнующими приключениями. А что, если?..

- Скажи, Гортензия, - спросила королева, едва сдерживая пьянящее волнение от собственной смелости. – Ты когда-нибудь бывала на проповедях жреца?

- Да кто ж на них не бывал, ваше величество! – По лицу сметливой служанки расплылась лукавая улыбка. – По вечерам, как стемнеет, на Базарной площади… А сегодня как раз День нарождающейся луны, грех не пойти. Вот только одеяние надо бы сменить, там не любят богато одетых. Да и признать могут, по одежде-то.

- А ты могла бы достать платье попроще?

- Положитесь на меня, ваше величество! – В глазах Гортензии загорелся авантюрный азарт. – Я в этих делах дока. Так хитро вас оденем, что ни одна живая душа не признает.

Обед был забыт, и несколько остававшихся до вечера часов прошли в лихорадочных приготовлениях. Гортензия невесть откуда достала ужасно уродливый балахон, бесформенный, жесткий и колючий на ощупь. Ясмина его примерила и чуть не расплакалась от боли: повсюду кололо, резало и натирало. Терпеть такие адские муки Ясмина не согласилась бы даже ради верховного жреца – впору хоть вообще от приключения отказывайся. Но служанка и тут проявила смекалку. Хламиду надели поверх шелкового платья, предварительно его укоротив. Правда, продолжал колоться воротник, но и его с внутренней стороны подшили шелком – и в результате носить балахон стало более или менее терпимо. На ноги Ясмине надели безобразные, цокающие как подковы, деревянные башмаки, а на голову – аляповатый домотканый платок. Ясмина взглянула на себя в зеркало – и ужаснулась. Она бы а жизни не поверила, что плохая одежда может так изуродовать женщину. Зато теперь узнать в ней королеву было невозможно. В этом она убедилась, когда в сопровождении служанки, будто цокающая лошадь на поводу, отправилась к укромному, неохраняемому выходу из дворца. Стража не оказывала привычных знаков почтения, кое-кто даже позволял себе резко прикрикнуть на проходящих женщин. В одном из коридоров они наткнулись на брата короля, красавца Магнуса. У Ясмины бешено заколотило сердце, заставив ее втянуть голову в плечи и еще глубже закутаться в платок в ужасе оттого, что писаный красавец увидит ее в столь неприглядном виде. Но к счастью, Магнус королеву не узнал; лишь мельком бросил презрительный взгляд и прошел мимо, бормоча под нос: «Совсем Нукер дела запустил! По дворцу шатается всякий сброд, а он только и делает, что нянчится со своим ротоном».

Благополучно выскользнув из дворца, беглянки остановились передохнуть в садовой беседке, располагавшейся в нескольких шагах от неохраняемого дворцового входа.

- Ну вот, ваше величество! – радостно и возбужденно зашептала Гортензия. – А вы не верили, что получится!

В этом момент у дворцового входа послышался шум и в сад вышли двое. В руках одного был факел. Беглянки сразу узнали в нем Нукера и в страхе затаились. Королевский советник что-то приглушенно говорил своему спутнику, низкорослому человеку с восточными чертами лица, но в европейской одежде, сидевшей на нем мешком. Нукер, очевидно, о чем-то спрашивал, но о чем - понять было невозможно, поскольку говорил он на странном, гортанном наречии. Спутник молчал. Тогда Нукер толкнул его в спину, как бы прогоняя с глаз долой, и захлопнул за собой дверь во дворец. Низкорослый спутник некоторое время постоял в нерешительности, а затем двинулся по саду прочь от дворца – немного враскачку, как человек, проведший всю жизнь в седле.

- Это ротон!- в ужасе зашептала Гортензия в самое ухо королевы.

Королева содрогнулась. Да, сомнения не было. Это был ротон. Жрец Тамыш говорил верно: злоупотребив доверием ее мужа, Нукер плел заговор с целью погубить королевство.

[Татьяна Ка.]

Мне понравилось ( ну, оно и понятно - женские интриги!)
Не очень нравится слово пастырь и пасторские наставления. Не знаю, что там давали жрецы, но, может, просто наставник?
И писаный красавец посмешил. У нее сердце от страха в пятках, а она о красоте?
А откуда Гортезния может знать, что это ротон? Их видели близко? Или она настолько умнее королевы? Кто бы стал держать такую в слугах, что умнее себя?