naomita Ноябрь 25th, 2008, 2:38 pm
У каждого человека в жизни наступает момент, когда все твои жизненные принципы подвергаются испытанию, когда место повседневного "да я никогда" вдруг занимает "но я могла бы...". Она называла его моментом истины.
Актриса Московского Художественного академического театра, Анна Колесникова невольно вздрогнула при воспоминании о давнем знакомстве, от чего карандаш визажистки невольно скользнул по ее коже, выводя некрасивую бордовую линию вкось от уголка рта. Девушка, впрочем, не посмела ворчать, а принялась поспешно исправлять ситуацию тампонами и тональным кремом - актрисе Колесниковой через несколько минут нужно было на сцену. Там, ее, приму МХАТА, ждал полный зал зрителей и оглушительные аплодисменты, там жизнь била ключом и Анна не согласилась бы променять это ни на что. Даже на долгую, но скучную жизнь в провинции.
Анна задумчиво глянула в зеркало. И чего это ей сегодня вспомнилось? Не к добру... впрочем, глупости, всего этого не было, это был просто сон. Она давно перечеркнула прошлое, забыла пятнадцать лет в маленьком тверском театре, она начала жизнь с чистого листа, когда ей стукнуло тридцать восемь, а все остальное - гори оно огнем. Это была просто удача и ничего кроме.
Закончив работать с ее лицом, гримерша поспешно собрала косметику и вышла вон, дверь хлопнула за ее спиной, а Анна внимательно разглядывала свое отражение в зеркале. Сорок три - это не возраст, это только начало карьеры, еще столько не сыгранно, еще столько не сделано... Господи, почему же эти мысли одолевают ее именно сейчас? То ли сон плохой приснился ночью, то ли какое-то шестое чувство... как тогда...
Дверь внезапно распахнулась, заставив Анну вздрогнуть.
- Привет, - радостно заявила с порога молоденькая девушка - единственная, кому было позволено так врываться в гримерку примы.
- Привет, Анют, - улыбнулась натянуто Анна и принялась поправлять прическу, чтобы только не смотреть на племянницу. Все-таки, в свои сорок три при всем обилии дорогих кремов, она не могла ровняться с двадцатилетней девчонкой с обгрызенными ногтями. - Как учеба?
- Нормально, - пожала плечами Аня и села на стул у двери. - А у тебя, как всегда, аншлаг за аншлагом...
- Завидуешь? - с легким превосходством спросила прима и покосилась на племянницу.
- Да, чего мне, - отмахнулась легко та. - Мне еще учиться, учиться и еще раз учиться! - Она весело рассмеялась и обняла тетку.
От объятий Анна все же немного расчувствовалась - как-никак в Москве кроме этой вечно занятой студентки у нее никого не было. Аня приехала в столицу два года назад и на месяц поселилась в квартире у тетки, пока поступала в театральный. Анна сперва испугалась, что племянница решит остаться у нее навечно, но, поступив, девушка решительно заявила, что уедет жить в общежитие, чтобы не стеснять известную тетку. Кроме прочего, Аня стеснялась упоминать о родстве среди новых знакомых - боялась, что это может повлиять на поступление, а ей хотелось всего добиться самой... она и добилась. Анна смотрела на счастливую девушку даже с некоторой завистью - ей, чтобы поступить, потребовалось два года, а Аню приняли сразу, да еще и в несколько мест.
Наконец, Аня разжала объятия и поспешно клюнула тетку в щеку:
- Ни пуха.
- К черту, - автоматически ответила прима МХАТа. - А ты что, будешь на спектакле?
- Не, - Аня поспешно намазала губы дешевым розовым блеском и подмигнула тетке: - У меня свидание.
- Да? - аккуратно накрашенные губы Анны растянулись в легкой улыбке: - И кто он?..
Аня зарделась, из чего ее тетя тут же сделала вывод о том, что девушка влюблена и что у них еще ничего не было.
- Ты его не знаешь, мы познакомились в парке... он замечательный!
- Хотела бы я на него посмотреть, - хмыкнула Анна. - Как его зовут-то?
- Саша, Сашенька, - прощебетала Аня. - Мы зайдем к тебе после спектакля. Ну, ладно, я побежала...
- Подожди, - Анна ухватила девушку за руку, подтянула к себе и аккуратно прыснула в ее сторону дорогими французскими духами, которыми племянница так восхищалась в прошлый раз. - Все, беги к своему Ромео, - усмехнулась актриса.
- Я тебя обожаю! - взвизгнула по-привычке восторженно Аня, поспешно обняла тетю и чмокнула ее в щеку, оставив на идеально-затонированной коже жирный розовый след, после чего поспешно выскочила вон.
- Удачи! - только и успела крикнуть ей в след Анна и принялась исправлять урон, нанесенный визитом племянницы.
- Анна Колесникова, на сцену, - как всегда не вовремя прогундосило радио.
- Колесникова, на сцену! - рявкнул режиссер, нагло сунув свою мохнатую голову в женскую гримерку.
Полина, молоденькая соседка Анны, взвизгнула, прикрывая маленькую грудь от жадных глаз режиссера. Третья девушка, Марина, продолжила переодеваться, не обратив на мужчину никакого внимания.
- Что же это такое, девочки? - жалобно протянула Полина, когда голова режиссера, наконец, исчезла за дверью.
- Тебе-то чего волноваться? У тебя и смотреть-то не на что, - хмыкнула Марина. - Да и вообще, все там будем...
- Где? - не поняла Полина, напяливая через голову выцветший сарафан.
- На месте Катьки, где ж еще? - Заржала Маринка. Всем было известно, что бывшая "прима" театра забеременела от режиссера и теперь ушла в декрет. Он, впрочем, вину не признавал в упор, даже когда она пришла в театр с животом наперевес. Полина как раз заняла в труппе ее место.
- Не хочу... - захныкала Полька, но Анна ее уже не слышала, она вышла вон из гримерки и поспешила на сцену.
В этот день в театре был почти аншлаг, особенно если сравнивать с обычными днями - в зале сидело человек тридцать, не больше. Появление Анны с ее коронной фразой зал встретил "бурными" аплодисментами, которые поддержало от силы человека два, но хватило их всего на четыре хлопка.
Анна ненавидела эту жизнь, этот театр и этот зрительный зал с его пустыми местами и еще больше - с заполненными глупыми, ленивыми провинциалами, которые были не в состоянии оценить по достоинству ее игру. Она ненавидела свою жизнь в этом городе. Она не хотела этого больше терпеть, не могла.
Морозная зима медленно убивала город, звезды ледяными иглами торчали из черного неба, их острия зависли в опасной близости над крышами домов. Анна в одиночестве шла по улице, зябко кутаясь в старое пальто, измученная после спектакля, измученная в особенности тем, что от зала не было ровным счетом никакой отдачи. Ее жизнь была дерьмом, и Анна позорно признавала это.
Она проклинала тот день, когда, влюбившись, согласилась после окончания универа поехать за мужем в этот чертов город, она ненавидела себя за то, что, когда брак после пяти лет разрушился, она не нашла в себе сил поехать назад в Москву, чтобы там начать все заново. Ведь тогда еще можно было что-то начать! А сейчас...
- Хреново, да?
Анна вздрогнула и растерянно огляделась по сторонам. На улице кроме нее никого не было, только какая-то тень отделилась от дерева и медленно направилась к ней. Силуэт был женский, так что бояться актрисе было не чего, но все равно холодок пробежал у нее между лопаток.
- Как спектакль? - спросила, подойдя ближе, незнакомка прокуренным голосом и с наслаждением затянулась сигаретой. Маленький огонек на темной улице едва осветил ее лицо, но тут же померк, не давая его толком разглядеть.
Анна предположила, что это - какая-то почитательница ее таланта, поэтому решила ответить вежливо:
- Спасибо, ничего, - улыбнулась она.
- А, по-моему, хреново, - заявила девушка и снова затянулась. - Актеры - бездарности. И режиссер не лучше.
Анна поджала губы и хотела уже послать незнакомку куда подальше, но сдержалась и ответила спокойнее:
- Извините, мне нужно идти...
- А ты неплохо играла, - будто бы не заметив ее слов, продолжила девушка. - С азартом местами, талантливо - несомненно. Только и правда, зачем выкладываться перед такими-то зрителями? - она снова с удовольствием затянулась сигаретой, потом неожиданно достала из кармана пачку и сунула Анне под нос: - Хочешь?
- Спасибо, не курю, - замотала головой Анна.
- Как хочешь, - пожала плечами девушка и сунула пачку обратно в карман. - Я ведь никого насильно не заставляю, твой выбор.
Анне почему-то показалось, что в словах незнакомки скрыт какой-то бОльший смысл, чем кажется, но осознать этого она еще не могла. Ей хотелось уйти с холодной улицы, домой, отоспаться, но что-то будто держало ее здесь, как якорь.
- Ты знаешь, - незнакомка медленно пошла по улице, и Анна следовала за ней, как на привязи, ловя каждое ее слово. - В жизни каждого человека есть момент, когда он становится перед выбором. В этот момент он может полностью изменить свою жизнь и жизни других людей, нужно только поймать этот волшебный миг, и все встанет на свои места, станет таким, как хотелось. Понимаешь?
Она вопросительно посмотрела на Анну, и та поспешно кивнула, хотя в этот момент слабо соображала, о чем говорит странная девушка.
- Тут все зависит от человека, только от его желания, от его воли. Не захочет он, откажется - пожалуйста, никто заставлять не будет. Ну, а, если согласится - тут весь мир к его услугам. Только, конечно, не бесплатно. - Она вновь затянулась, словно давая Анне возможность переварить все вышесказанное. Но оно не желало умещаться в ее голове, в ней билась только одна лихорадочная мысль - все это очень важно, это нужно запомнить, это очень много значит. - Так чего ты желаешь, Анна Колесникова? - наконец, спросила незнакомка и посмотрела Анне прямо в глаза. Ей показалось, что в глазах пляшет пламя. То ли это отблеск от сигареты, то ли игра воображения... ей стало сложно дышать, в старом тонком пальто морозной зимой вдруг стало безумно жарко, пот заливал глаза, а ноги будто вмерзли в асфальт, не давая ей сойти с места, из нее будто вытягивали ответ под ужасной пыткой.
- Славы, - наконец, выдохнула Анна и моментально почувствовала облегчение.
Незнакомка отвела взгляд и вновь глубоко затянулась сигаретой.
- А готова ли ты заплатить за желаемое? - она длинным пальцем с аккуратным ногтем сбросила пепел, и его унес холодный ветер.
- Готова, - Анну бил озноб, она едва понимала, что происходит, но все ее потаенные страхи и желания вдруг оказались на самом верху сознания, только они теперь имели значение. Она едва держалась на ногах.
- А ведь ты еще не знаешь, какова будет цена, - хмыкнула незнакомка. - Ценою будет жизнь, - она снова затянулась. - Ты готова заплатить?
"Жизнь", - это слово так просто слетело с губ этой странной девушки вместе с сигаретным дымом. Оно подействовало на Анну отрезвляюще, она снова вернула себе способность мыслить. Жизнь. Актриса закусила губу и на секунду подняла глаза к небу с его острыми звездами и безразличной луной. А можно ли назвать жизнью ее существование сейчас? Нет, это не жизнь, она не может так... здесь...
- Я готова, - неожиданно охрипшим голосом ответила Анна.
Незнакомка вновь посмотрела на нее своими дьявольскими глазами с отражающимся в них огоньком сигареты:
- Что ж, - хмыкнула она, - по рукам.
Девушка щелчком отбросила прочь бычок, развернулась на каблуках и быстро скрылась в тени соседнего здания. Анна почему-то не испытала желания побежать за ней следом, чтобы оговорить детали. Дело было сделано.
Постепенно к актрисе вернулась способность нормально мыслить, и она поняла, что стоит ночью на холодной улице, и ноги у нее совсем промерзли, да и старое пальто не греет. Она поспешно вычеркнула странную встречу из своей головы и поспешила домой.
На следующем спектакле Анна играла неожиданно вдохновенно. Ей было плевать на забывающих свои роли актеров, на зевающих зрителей - она играла будто сама для себя, или и вовсе для вселенной. После спектакля к ней подошел мужчина, представившийся режиссером, и предложил ей контракт на съемки в своем сериале. Таких совпадений не бывает, но каким-то непостижимым образом именно в этот день он был именно здесь. Это можно было бы назвать судьбой, так и писала многочисленная пресса. Только Анна знала, что рано или поздно за это совпадение ей придется заплатить.
Зал был, как всегда полон, и все эти люди с нетерпением ждали каждого ее слова, каждого жеста. На поклоне ей, как всегда, несли цветы. Все - только ей. А Анна, как щедрая хозяйка, раздавала букеты своим коллегам, будто делилась с ними частичкой своей славы. И в этом тоже проявлялось ее превосходство над ними. Себе актриса оставила только последний, самый красивый букет из белых орхидей - какой-то сумасшедший олигарх приносил их ей на каждое представление. Анна прекрасно знала, сколько стоит такой букет и была польщена таким вниманием, но тайный поклонник пока на сближение не шел. Колесникова спокойно ждала, она даже думала о том, что вышла бы замуж за такого поклонника. Впрочем, кто знает.
Наконец, после длительных оваций, зал отпустил актеров, и Колесникова зашла в свою гримерную. Первое, что она почувствовала, войдя - запах сигарет. Букет выпал из ее пальцев.
- Ну, здравствуй, - улыбнулась из тени та самая незнакомка и затянулась сигаретой.
- Что, уже? - тихо спросила Анна. Она тысячи раз прокручивала в голове эту встречу, проклиная себя за то, что не спросила, сколько ей будет отпущено. Каждый день ждать появления тени, которая отнимет твою жизнь - занятие утомительное. Но потом она решила об этом не думать, потом решила забыть. В какой-то момент она даже сумела себя убедить в том, что все это было не по-настоящему... но все равно ждала именно этого момента.
- А что, мало? - съехидничала девушка и хищно ухмыльнулась. - Да, хватит уже. Не жалеешь?
Анна сглотнула и покосилась на груду белых орхидей у своих ног. Потом все же сказала:
- Нет.
- И даже не хочешь отказаться? - приподняла бровь незнакомка.
- А можно? - растерялась Анна.
- А ты бы смогла? - она вышла из тени и села на место, где всего несколько часов назад прихорашивалась Анна. - Смогла бы ты жить без всего этого? - девушка красноречиво обвела сигаретой комнату.
Анна сглотнула. Она никогда не задавала себе такого вопроса, воспринимала расплату как нечто неизбежное, и тут такой вопрос...
- Я...
- Да я шучу, - улыбнулась незнакомка. - Сделанного не воротишь, да и вижу, что не откажешься. Пора плату брать. - Она подалась чуть вперед, и Анна испуганно зажмурилась, ожидая худшего... но ничего не случилось. Она открыла один глаз, затем и второй. В гримерке кроме нее никого не было, только орхидеи на полу, да слабый запах сигарет.
- Привиделось, - растерянно пробормотала Анна себе под нос, подняла цветы с пола и аккуратно поставила их в заранее подготовленную хрустальную вазу. Затем она села на свое место и начала смывать макияж, но странное беспокойство не покидало ее. Оно сперва было незаметно, маячило где-то на краю сознания, но затем все явственнее стало давать о себе знать...
Резко распахнулась дверь, и на пороге, с трудом пытаясь отдышаться, остановилась пожилая уборщица.
- Аня, Анечка... - она была не в состоянии говорить.
- Да говори уже! - рявкнула раздраженно Колесникова.
- Аню, вашу племянницу, машина сбила! Насмерть!
Не помня себя, Анна выскочила из гримерной, выбежала, в чем была на улицу. Там уже стояла машина скорой помощи, милиция и жигули с разбитым стеклом и помятым бампером. Аня лежала на асфальте, прикрытая белой тканью, врачи уже собирались уезжать - их помощь здесь была не нужна. Рядом милиционер опрашивал какого-то высокого парня. Тот нервно курил и постоянно кивал, в руке у него был зажат дешевый букет из красных гвоздик. Анна почему-то сразу поняла, что это и был тот самый парень, с которым летела на свидание Аня, и от этого понимания ей стало еще хуже. Она вдруг согнулась пополам и не заплакала - завыла от безысходности, от дикого чувства вины.
- Хочешь? - равнодушно прозвучало над ее головой, и Анна увидела перед глазами знакомую пачку сигарет.
Она медленно распрямилась, неотрывно глядя в глаза незнакомки.
- Зачем? Почему она?
- Кто-то должен был умереть, - спокойно пожала плечами девушка и стряхнула пепел с зажатой в левой руке сигареты.
- Но почему не я? Это ведь я согласилась на сделку, это ведь я согласилась отплатить своей жизнью...
- А кто сказал, что твоей? - удивилась девушка. - Живи, радуйся славе, теперь это - твоя судьба.
- Что? - с трудом выдавила из себя Анна.
- Прежде эта судьба принадлежала Ане. Теперь она твоя. Вы поменялись. У тебя теперь впереди долгая счастливая жизнь. Живи, - она пожала плечами и зашагала прочь.
Анна не смогла бы ее догнать, даже если бы захотела - ее ноги, будто вросли в асфальт, она могла только следить за тем, как исчезает в очередной тени незнакомка. Затем она перевела взгляд на тело своей племянницы. Ее парень молчаливой статуей возвышался над мертвой девушкой, затем он опустился на корточки и положил цветы на белую ткань, которой ее накрыли.
Кто-то набросил на едва помнящую себя Анну ее шубу и увел в теплое здание театра. Она не сопротивлялась.
- Угостишь? - хмыкнула, появившись из ниоткуда, девушка, потряхивая сигаретой, и Саша покорно достал из кармана зажигалку. Она прикурила и с прищуром глянула на него. - Ну, как, ты доволен?
Парень, молча, кивнул, взгляд его не отрывался от алых цветов на белой простыне.
- А ты? - через некоторое время спросил он.
- А то, - хмыкнула девушка. - Три сделки и одно изменение судьбы - это удача. Хоть ты и дурак.
- Свою судьбу я изменить не мог, ты знаешь об этом, - спокойно ответил парень. - Моя судьба - быть рядом с мертвой.
- И любить живую издалека, - усмехнулась Судьба.
- Зато она будет жить и будет счастлива на сцене, - пожал плечами он.
- Но никогда не будет любима. Такова теперь ее судьба.
- Каждый из нас заплатил смертью, - ответил Саша. - Она - он кивнул на погибшую, - чтобы любить. Анна - чтобы играть, я - чтобы она жила. Это была честная сделка.
- Все-таки вы - люди - ужасные глупцы, - хмыкнула Судьба, в очередной раз затянулась сигаретой и исчезла в сигаретном дыму.