Бежал

Ежегодный конкурс на лучшего писателя форума "ЭКСМО"

Бежал

Сообщение Venetzia! Февраль 16th, 2005, 2:20 am

Бежал (рассказ)

Три недели прошло с побега. Искали ли их в этой стороне - неизвестно. У Банного озера в поселке сняли с забора какую-то рвань, помылись - вода холоднющая. Оперóв вроде не видно, тихо. А что одежу взяли - подумают на башкир.
Шли потом три дня, бумажку с планом вертели так и этак. И вот - дошли.
На всякий случай к скиту Геннадий подошел один. Залег наблюдать. Ни звука не доносилось из горы, где прятались монахи. Изредка вылезал на свет мужик с ведрами, носил воду за гору. Огород, что ли, у них там? По описанию вроде похож.
До вечера Геннадий лежал по шею в болоте, наблюдал, обрывал и жевал голубику. Как взошла луна, решился.
С неба лился белесый свет на окрестность горы. Геннадий подполз, таясь как мог, к пещере. Темно - нащупал руками, ногами путь к обитой железом двери. Постучал тихонько.
Открылось в двери окошко, и свет за ним. Видно, еще когда полз, заметили.
-Спаси Господи, добрые люди, - завел шарманку Геннадий. - Пустите переночевать.
Тишина и свет. За дверью ждали. Тот мужик или не тот?
-Арсений, ты, что ли? - рискнул Геннадий. - Тебе поклон... от Германа Платоныча.
Нет ответа, только свет двинулся, осветил по-другому угол пещеры.
-Он меня к тебе послал, - продолжил Геннадий. - Говорил, мол, будет нужда - так и передай Арсению, мол, я прошу. - Поколебался и добавил, - Перед смертью тебе поклон передавал. На смертном, так сказать, одре.
Залязгал засов. Дверь приоткрылась на ширину ладони. Геннадий торопливо полез в ватник за запиской.
- Вот, - показал он записку в щель. - Смотри сам - рука Герман Платоныча. - Свет переместился, осветил бумажный ошметок, на котором дорога к скиту бледным, твердым карандашом была скорее выдавлена, чем нарисована. Карандаш Геннадий унес тогда для Германа Платоныча из культчасти лагеря.
Дверь растворилась. Геннадий намерился было войти, но сторож, Арсений или кто другой, сам вышел ему навстречу. И фонарь внутри оставил.
- Не сюда. Давай в лес, - и потянул Геннадия за драный рукав.
На лунном свету оказалось - крепенький башкир в провонявшем зипуне. Он оглядел Геннадия с головы до пяток и махнул головой на овражец. Туда и пошли.
- Так помер Герман Платоныч? - башкир рассмотрел в последний раз листок и отдал Геннадию. Тот вздохнул.
- Доходил... при нас доходил.
- А бежали когда? - башкир сощурил припухшие веки.
Геннадий усмехнулся. - А почем ты знаешь, что бежали? А может, я шофер с шоссейки, воды попросить пришел? Может, я Герман Платоныча вчера в городе видал? Или к вашим отцам оперá ходят в грехах каяться?
- Какие оперá! В поселке только об том и речь, что врагов народа ловят, с лагеря. А поселок отсюда три дня ходу. Шел бы ты, брат, с миром, а то из-за тебя и честные отцы погорят. Тебя хоть за дело, а они сидят в горе мирно, наши грехи замаливают. Накроют органы всех одним разом.
Геннадий вздохнул опечаленно. - Эх, а мне Герман Платоныч сказал - иди к Арсению, он поможет...
- И помогу. Хлеба, чаю дам на дорогу. Тропу покажу заветную. А оставаться нельзя. Не бери грех на душу, уходи.
Геннадий исподлобья посмотрел, словно в раздумьи. - Напарник со мной. Вместе из лагеря шли. Герман Платоныч и благословил на дорожку. Он и сам бы с нами, да силы не те. Благословил, да и преставился.
Башкир кивнул, вздохнул тяжко. Вроде проняло.
- Говорил, последний раз бы уральским воздухом подышать, на озеро съедить да Арсения повидать, - разошелся Геннадий, - да что! Вот бумагу нам отдал, сам чертил, говорил, заветная, чтоб никому не показывать.
-А напарник где? - остро взглянул Арсений.
-Ногу подвернул на болоте. Как от поселка шли, так и подвернул. Нам бы осесть где по-тихому на недельку, а там дальше...
-Вывихнул, что ли? Распухла, нога-то?
-Подвернул, - закивал Геннадий. - Об коряку споткнулся и покатился. Склон там был.
-И где ж он?
-Да тут, в овраге, - Геннадий ухватил башкира за рукав, заглянул в глаза. - На одной ноге скачет - как тут идти. Нам бы где пересидеть... а там через горы, да и в Сибирь.
Арсений смотрел под ноги, думал. Геннадий набрал воздуху.
- А поговорить с отцами - не поможет?
Башкир покачал головой.
- Ну как же, брат? - заволновался Геннадий. - Святые же люди? Как же странников не принять? А оперá к вам не заходят, не найдут!
Тот покачал головой. - Святые, говоришь, люди - конечно! Они вас примут! Вас-то примут, а сами куда? Завтра сюды за вами оперá с собаками, а отцов за укрывательство на Колыму? Ты думай всё-таки!
Геннадий улыбнулся тонко. - Прости, брат. Не сообразил.
- Бог простит.
Геннадий еще походил, повздыхал. Посмотрел на Арсенья.
- А в Стенькину Потайку не пустишь?
И вытянул опять бумажонку, разжал кулак, показал на свет. Там, рядом с корявой линией, изображавшей реку Урал, и крестиком вместо меловой горы - тайного скита, - стоял еще крестик, бурый. Кровью, что ли, старик его малевал.
Арсений посмотрел на бумажку бесстрастно. - Грех взял на душу Герман Платоныч, от испытаний ума решился. Это он тебе про Потайку рассказал?
- Да как сказать тебе... На следствии вместе сидели. Столько было говорено, а про Потайку нет, ни слова. - Геннадий вздохнул, глядя на бумажку. - На этапе при нас бежали, нас не взяли - старик хилый. А мы с напарником и с Герман Платонычем задумали айдáть с лагеря. Он мне и тогда ничего не говорил! А потом доходить начал. И говорит, идите без меня. Такие, мол, дела -- вот вам и карта. Мы и пошли.
- А второй про карту знает?
- Про карту знает, а про Потайку - ничего. Это мне Герман Платоныч одному. Говорил, мол, как ученик ты мне, Геннадий, есть кому знание передать перед смертью...
Арсений задумался. Видно, тоже совесть есть, даром что прислужник культа. Обрывок Геннадий аккуратно сложил по швам и уложил в ватник.
- А еще че говорил? - спросил Арсений.
- Так что говорил... мол, с Арсением в Гражданскую Колчака гоняли, в той пещере прятались, кровью братались. Сказал, если что, напомнить про Стенькину Потайку.
Башкир поднял припухшие глаза. - Не могу. Сам не знаешь, чего просишь. Иди в лес, через горы, в тайгу - сам целее будешь и нас не обидишь. Тропу покажу, как сказал.
Геннадий растопырил глаза удивленно, - А чего? Что там у вас, в пещере-то? Зверь лесной, чудище морское?
Башкир покачал головой. - Не знаешь, чего просишь. И Герман Платоныч... зря он так, да еще приготовился душу Богу предавать. Да туда наши отцы три раза по сорок дней на воде постятся, и тогда заходят! Простому человеку хода нет туда. Не любит она грешников.
Осклабился Геннадий. - Ну ты здоров, служитель культа! А Стенька-то что был - грешник, душегуб! Всей ватажкой стояли, с девками, и что им было? Так и Герман Платоныч мне говорил - мол, если их не тронули, так кого тронут? Бабы вам сны пересказывают, а вы и верите.
- Герман Платоныч, царство ему небесное, человек был неверующий. А неверующим чудеса не являются. Только после того стояния Стенькину ватажку-то и побили. А самого казнили страшной смертью. И тогда он не выдал, где пещера та! Сам суди.
- Ну, - улыбнулся Геннадий ясной улыбкой, на которую когда-то так липли арбатские барышни-машинистки, - я от смерти столько раз уходил, что мне и лишний день в охотку. А на тебе грех будет, что последнюю просьбу старика не выполнил. Поведешь?
Арсений задумался. Оглядел зэка: чем только кожа на костях держится, одёжа дырами заплатана, а глаза горят. Времена настали - кто свой, кто враг народа, разве их разберешь. А Герман Платоныч... Бог ему теперь судья, в помянник вставить, да за Псалтирь. Чай, сорок дней не прошло.
- Как солнце встанет, приходи на болото с восточного конца. Поведу.
***
Хлыст сидел на кочке, поджидал их, извернув навыворот ногу - одни глаза сверкали. Арсений кинул мешок с одёжей и провизией ему под ноги. - Ты неси.
Хлыст не двинул мускулом, а Геннадий, сведущий в блатной табели о рангах, предупредительно подхватил мешок сам. - Далеко отсюда?
- Восемь верст. В гору.
- Эта гора, что ли?
- Быват, эта, быват, не эта. - Арсений приладил поудобней свой мешок и запрыгал вперед по кочкам. Геннадий подхватил Хлыста под мышку, кивнул - давай хромай, мол. Хлыст застонал, как народный артист. Потащились помаленьку.
- Что ты городишь, - задыхаясь, проговорил на ходу Геннадий. - Гора или эта, или другая.
- Гора, может, и одна, - отозвался Арсений,- а только одним путем не подойдешь. Водит лесной хозяин. Сам тропы под ноги стелет, и всегда разные.
- А что монахи говорят?
- Ничего не говорят. Обет дали. Гора заговоренная, хода нет никому.
- А чё нас ведешь? - подал голос Хлыст.
Арсений помолчал. - Слово я Герман Платонычу дал. Попутал враг рода человеческого. Он сказал - я приду, либо от меня придут, попросят в гору пустить - ты их пусти. Они с чистой душой придут, - Арсений обернулся на Геннадия. - Святой был человек Герман Платоныч, ученый книжник, красный командир. При старом режиме в ниверситете учил, по всему свету ездиил.
- Воевали вместе, что ли?
- От Колчака айдáли. С плена белогвардейского. Десятые сутки шли, изголодали, Андрей Платоныч и говорит: Господи, мол, - а сам был неверующий - пошли где голову преклонить, водички напиться. Тут на пещеру и набрели.
- Это ж сколько лет прошло.
- Да почти тридцать. А он как вошел, так весь взвился. И про воду позабыл. Буквы мне показывал - буквы там есть, как глиной на стене нарисовано,- до вечера толковал. Понял я так, что пещеру он эту двадцать лет искал, еще при старом режиме, книжки про нее писал, а тут сподобил Господь - помолился, да и нашел. Вот так ночь там пересидели, а сны-то снились сладкие, там ручеек нашли, а с него вода как слеза, и, видать, с той воды такие сны.
Хлыст буркнул что-то и остановился, задыхаясь. Геннадий подобрал под деревом сухой сук, ветки обломал, что не мог - достал из голенища заточку и кое-как ею обкорнал. Сунул палку Хлысту в руки, заточку обратно в сапог и пошли нагонять башкира.
Тот поджидал их, готовый рассказывать дальше.
- Так вот, а потом утром вышли на скит - он тогда уже здесь был, только старцев хоронилось трое. А мне воевать нелюбо было. Говорю Андрей Платонычу, мол, схоронюсь я здесь, старцам послужу, чай, крещеный. А он: я тебя судить не возьмусь, на то есть суд полевой да трибунал, но возьму, мол, грех на душу, если обещаешь никому до конца дней про пещеру не сказывать. А я, мол, говорит, вернусь - жди. Или от меня придут. Ты их в пещеру проводи. С добрым, мол, придут умыслом, с чистой душой.
Задыхаясь от скачки на одной ноге, Хлыст буркнул:
- А что, и Пугач тут стоял?
- Дак что... может, и он. Говорю ж, заветная пещера. Может, и заговоренная. Говорят, был со Стенькиными людьми один старик - дак он и проклятье наложил. Чтоб не ходили.
Хлыст оглянулся на Геннадия, нахмурился.
- А что, - торопливо сказал Геннадий, - слухи-то про Стенькин клад? Потайка-то? Мне Герман Платоныч сказывал...
- Про то старцев спроси, - отозвался Арсений, не оглядываясь. - Добра Стенька-душегуб награбил много, да не про людей это добро. Может, где и схоронено. Были охотники искать, да не возвращались. Вон в войну двенадцатого года, говорят, ходили разведчики, Наполеон сам посылал. И при Колчаке, да и потом... Только кто идет за кладом, того хозяин в пещеру не пустит. Заведет, закрутит по болотам - дома не дождутся.
- Ага,- согласился Геннадий.
Шли еще долго. Геннадий обливался потом - этого бугая на себе тащить. Солнце вышло, припекло, пришлось раздеваться. Геннадию было стыдно - ватник был надет прямо на белое, тощее тело. У Горелого хоть исподняя рубаха была с Германа Платоныча. А Геннадию только карта досталась. Вот вам и все наследство от доктора наук - одна бумажка. Зато стоила она всех его чемоданов с диссертациями, сгинувших в лубянской печи. Молодец старик.
- Ну что, далеко еще?
- Да кто ж его знает.
Геннадий не удержался:
- А про работы свои тебе Герман Платоныч ничего не рассказывал? Про Беловодье...
- Дак ведь про Беловодье-то тебе тут каждая баба до вечера сказывать будет. Мол, есть в окрестных горах тайный ход к озеру, к подводному граду Китежу... там старцы святые спят крепким сном. Когда проснутся - наступит новая жисть на всем свете, - башкир вгляделся и замахал рукой. - Ну-ка оба сюды.
Потащились в гору, сопя и толкаясь.
Вход в пещеру хоронился за пахучими кустами, белые цветы били по лицу, колючки царапали. Арсений вполз первый, бормоча под нос и крестясь. Внутри пещеры встать можно было в полный рост, и солнце сквозь кусты освещало ближний угол. Огляделись.
Вверху на стенах действительно было намалевано, вроде как буквы. Сели, разложили припасы. Хлыст кинул ватник к стене, нагретой солнцем, и завалился на него. Из-под полуприкрытых век наблюдал.
Так сидели, молчали. Арсений достал из мешка перевязанный тряпицей жбанец. Напились квасу, закурили. Надели обратно всё снятое - пещера дышала на них холодом.
Геннадий сощурился на письмена, вспоминая лекции. Угловатые знаки неохотно начали складываться в незнакомые слова. Забыл, всё забыл.
- Понимаешь, чё написано? - Арсений кивнул на стену.
Геннадий усмехнулся. - Понимаю. Ничего особенного. То же, что мы на заборах пишем.
Башкир засмеялся. - Хорошо ученым быть! Все на свете знаешь, все тайны, какие где есть. И от людей почет.
- Ты так думаешь? - Надо было промолчать, но уж очень горько засвербило у Геннадия на сердце. - Где почет ученому, ты говоришь, - здесь? Или в лагере? Медведям да уркам лекции читать?
- А чё! - простодушно подхватил Арсений. - Урки ж тоже ж люди, и у них интерес.
- Люди! - скривился Геннадий. - Тебя послушать, так у нас все - люди! Вы тут в горе сидите, за весь мир молитесь... а людей не знаете. Пока ты бездарь серая - так ты и человек! Пока сидишь в своей норке, никого не трогаешь - так и закон на твоей стороне! А настоящих... выдающихся, талантливых, которые, может быть, раз в триста лет рождаются... - он осёкся.
Арсений присмотрелся. - У кого какой крест. А ты чё, сам-то изобрел чего? Или книгу написал? Так надо было извещение по начальству отправить. Это и в лагере, говорят, можно.
- Я мог изобрести, - проговорил Геннадий. - И написать я мог. Но зачем? Ради кого? - искривил капризно губы. - Все хотят одного - возвысить себя самих. Ничтожества, животные. Зачем приносить в жертву себя, метать бисер перед свиньями? Кто оценит?
Башкир покачал головой. - Герман Платоныч не так говорил, а человек был ума великого. Ну, да Бог тебе судья. Он рассудит.
- Нет, ты погоди! - не мог уже остановиться Геннадий. - Ради чего, скажи мне? Ради потомков? А кто они будут, потомки? Они нас, с нашими метаниями, знаешь где иметь будут? Вот то-то.
Поднялся, прошелся по пещере. - Вот вроде построили справедливое общество, а толку? Ты в лагере не был! Невинные вперемежку с виноватыми, отец дело шьет на сына, сын мать в углу насилует! Ты это видел? - не видел, богомол! За это боролись? За это вы против Колчака кровь проливали?
Башкир пожал плечами, вздохнул. - Жисть, брат. От сумы да от тюрьмы не зарекайся.
- Жизнь? Да я е**л такую жизнь! - похабные слова звучали из уст Геннадия нелепо, неумело. - Где справедливость, ты мне скажи? Никаких книг, никаких революций не хватит, чтобы дать людям счастливую, справедливую жизнь! Чтоб дать счастье тем, кто его заслуживает! - он рухнул обратно на мешки, тяжело дыша от возбуждения.
Башкир наблюдал хмуро. - Я человек неученый. Только если каждый будет ко всем по любви, тут она и будет, справедливая жисть. Наши старики так без книжек жили, и хорошо жили.
Геннадий усмехнулся презрительно - что говорить! И так сказал больше, чем должен был.
- Пошел я помаленьку, - башкир поднялся и глянул сверху вниз на Геннадия. Глаза на свету оказались не черные, а белесые какие-то, точно слепой. - Вы располагайтесь. А я припасов потом еще...
Геннадий не успел вмешаться - внимательно слушавший Хлыст вспрыгнул к башкирскому горлу. - Куда ты пойдешь, падла. Сукам сдавать?
Ни мускулом не дрогнуло круглое лицо. Перевел взгляд на Хлыста. - Обещал довести - довел. Прости, если что не так.
- А ни хера! Твой Герман Платоныч говорил, в горе ход есть! В пещеру, где Стенька общак прятал! Показывай!
Геннадий вздохнул. Башкир стоял прямо, глаз не опускал.
- Нет тут хода. Ошибся Герман Платоныч.
- Он сюда ради хода шел! Так и сказал нам - обещал клад показать! Под горой, и ты с ним тогда был! Веди под гору!
- Клада нет, - повторил башкир. - И хода нет. Ошибся он, старый колодец за лаз принял. Мы ж десять дней шли, болотную ягоду жевали. С нее чего не привидится...
- Оставь, - начал было Геннадий, и Хлыст развернулся на него.
- Я вас, как чурка, послушался, а ты меня завел волкáм кормить! Показывай лаз!
Полосой света скользнул башкир к выходу. Хлыст угрожающе развернулся, Геннадий поспешил между ними - и проводник осел, наколовшись на клинок.
- Нет хода... -- шептал одними губами.
Хлыст повернул багровые глаза на Геннадия. Тот прижался к стенке, чтобы устоять. Башкир опускался на пол, белесые глаза таращились. Дышал часто-часто.
- Торопливый ты, брат. - Геннадий тихо полз по стене к выходу, не сводя глаз с блатного.
- Теперь ты поведешь. Грамотный. Ксива где?
Геннадий вынул записку. Всмотрелся в бледные линии. Глаза не видели, листок дрожал в руках. Ничего не понять. Вот лаз, кажется. Или не тот?
- Нашел, идем, - сказал быстро и полез в отверзшийся ход.
###
Пещера открылась его опухшим от тьмы глазам блеском слюдяных сводов. Сверху проливался свет. Пол был твердый, каменный.
-Стенькина потайка, - за спиной прохрипел Хлыст. - Что встал, вперед иди!
Геннадий поднялся на ноги - затекли, пока полз, не слушались - и сделал несколько шагов. Потрогал стены. Мокрые. И блестят.
- Все как старик сказал, - говорил без остановки Хлыст. - А ты не верил! Щас найдем, айда искать, щас всё найдем!
Он бормотал, заглядывал за камни, царапал ногтями вмятины в полу. Геннадий подошел поближе. Хлыст обернулся, торжествующе лыбился во всю рожу.
- Дурак был старик! Зачем тебе говорил! - он упал на колени, руками готовый охватить пещеру. - Щас найдем, до конца жизни гулять хватит!
- А вон, смотри-ка, - осипло выговорил Геннадий.
Хлыст повернулся посмотреть. В дальнем конце виднелась палата не палата, а жилое место. И как не заметили! Поспешили туда, оскальзываясь на камнях. Заваленные истлевшей парчой, заплесневелые, стояли заржавленные пороховые ящики.
Огляделись чем открыть - нашли железяку на полу, как специально лежала. Хлыст примерился к замкам. Принатужился. Железяка хряснула и сломалась.
Крышка вспрыгнула - замок открылся.
- Мать твою, - услышал свой голос со стороны Геннадий.
Хлыст хохотал, запускал в россыпь неровных, тяжелых монет руки, пробовал самоцветы на зуб.
- Вот тебе Стенькин общак, грёб твою в люлечку! А старик - интеллигент! "Меня деньги не интересуют!" Щас бы что сказал! - смеялся тоненьким голоском, как птица чирикала, толкал Геннадия под локоть от радости. Счастливая улыбка искривила лицо.
Геннадий смотрел. Хлыст стоял перед ним на коленях, рылся в ящике, смеялся, утирая слезы. Как мало человеку надо... Животное. Навоз истории.
- Идем дальше, - сказал Геннадий. - Надо еще ход к озеру найти. Как старик просил.
Хлыст обернулся. - А ведь прав был, старик-то! - прохрипел, качая головой. Подошел к Геннадию вплотную, взглянул укоризненно. - Зачем тебе его мочить приперло! Разве такой был договор?
Геннадий посмотрел на Хлыста. Ничтожество, убийца.
Таких в будущем сможем определять в младенчестве. Укол - и нету. И лагерей тогда не будет. Все будут светлыми и совершенными.
- Так было лучше. Он не дошел бы. И мы бы не дошли. Ты первый от голода-жажды начал ныть.
- А этого монашонка придурочного? Чего полез его мочить?
- Ты сам знаешь, - ответил Геннадий. - Он расскажет. Старцам своим, еще кому. Мы люди тихие - пришли, ушли. Никто не видел. Его здесь сто лет не найдут.
- Сначала старика... - Хлыст выпрямился во весь свой рост, - а с ним втрое быстрей дошли бы, не плутали. Теперь этого... а теперь самим ход в твою богадельню искать! - Вдруг глаза его ушли вглубь, как колючки на болоте. Все понял Хлыст.
Ноги под Геннадием спружинили, изготовились. - Я - нет, я... - глаза забегали, ища подмоги, - я же тебя сюда привел! Сам сказал - на всю жизнь гулять хватит! Гадом буду! Вон, смотри!
Хлыст чуть повернул голову. Геннадий выхватил из ящика пригоршню колючих, острых камней и швырнул блатному в лицо. Точным движением вытащил из сапога заточку, темную от башкирской крови, и всадил куда пришлось.
Потом отступил и смотрел, как тот падал лицом вперед на дукаты, хватая воздух, руками цепляясь за края сундуков. Самоцветы рассыпались по полу среди древних, изъеденных ржой патронов. Хлыст булькал кровью и смотрел, умирая.
Ничтожество.
Обойдя тело, Геннадий пошел торопливо к центру, где проливался свет. Вынул листок, сощурился на рисунок. Сюда. Повернул голову, рассматривая стены. Точно. Сюда.
Как старик учил? Лицом на запад. Где запад? - поди догадайся. Геннадий покрутился и нашел положение. Теперь заговор...
Сощурился, припоминая. Как там говорил старик?
- Небо - отец, земля - мать, на море Сияне, на острове Кургане берег бьет, вода льет, вода-царица, дай водицы на хитрости, на мудрости раба божия Геннадия! - Вздохнул, поднял голову, крикнул в отверстие: - Моя правая рука, моя правая нога, мое дело право. Я к вам с пасхою, а вы ко мне с ласкою. Есть у меня святой мак — что скажу, все будет так. Господи, пошли час добрый.
Начал креститься, помедлил - с какого плеча на какое? -Аминь.
Огляделся. Свет как будто изменился, яснее стал. Журчание затихло. И увидел - там, в конце хоромины, за ящиками, было темно, как вход. А только что не видел! Геннадий засмеялся и полез, по ящикам, по россыпям.
Лаз был широкий - прямо тоннель - и тёмный, не видно ни зги. Геннадий пошел, держась руками за стены, но скоро разошлись и стены. Голова закружилась, как будто потерял центр равновесия.
Ничего. Скоро дойдет. Скоро! Геннадий услышал смех, точно эхо - сам же и смеялся.
Молодец старик, Герман Платоныч. Только он ее и нашел, прекраснодушный дурачок - водил, водил всех лесной хозяин, знал, кому открыть дорогу к озеру!
Знал, что судьба найти эту дорогу Геннадию. Его пожизненный крест.
- К озеру... - шептал Геннадий, тараща невидящие глаза. - К Белым Водам.
Звук собственного голоса его бодрил, и он пошел говорить дальше, сам с собою, а сам шел опасливо, ногой ощупывая каждый камень. Голова кружилась, дурнота комом стояла в горле.
- Старик говорил, что попросишь - все беловодские старцы выполнят. Хранители Руси! А мне ничего не надо! - захихикал Геннадий. - Я как есть бессребренник, пощадят старцы за бескорыстие моё.
Он споткнулся и упал, больно ушибшись коленом. Сел на землю, тёр колено не видя, смотрел вперед, куда шел.
- Старик правильно догадался. Приду к озеру, они примут... Они не откажут. Попрошу о помощи, кинусь в ноги. Братья наши, учителя, - Геннадий заплакал от нахлынувшей радости, - очистят нашу землю от злобы, от грязи, от порока. Старик был прав. Не дожил, увы, но кто его просил с нами идти? Знал, на что шел! А может быть, зная, и пошёл?
Как утешительна была эта мысль! Во рту вкус крови, дурно-металлический, и он мешал Геннадию думать о старике. Или искусал губы? Шептал и не ощущал уже бумажку в сжатой намертво руке.
- Всюду ложь, разврат, предательство. Последние дни доживает русский народ. Попрошу старцев... за спрос не прогонят. А мне... позволят последние дни при себе провести, и спасибо. Все, как старик говорил! - приподнялся, колено подломилось. Выругался и пополз на четвереньках, вглядываясь во мрак впереди. - Вот оно, Стенькино Потаенье! Ход к беловодскому озеру, к тайному граду Китежу. Небесная Русь поможет поднебесной мученице! Все они... затаившиеся жидомасоны, бездари, ничтожества, жалкие отупевшие обыватели - всех их поглотят воды Белого Озера. Построим новую страну... новое общество... новый, чистый мир. Без злобы, без несправедливости. Ну где же конец, сколько можно идти! - хряснул во гневе кулаком по земле.
Так он полз и говорил, и снова полз. Слизывал воду с земли утолить жажду и тащил тело вперед, моргая во тьме. Медленней и медленней. Вперед. Во мрак. Дальше и дальше.
Сил не стало. Распластался отдохнуть. Дыханием живот больно приплюскивало к полу. Прижался щекой к склизкому камню.
Невидящие глаза его осветило видением пещеры у входа. В полосе солнечных лучей лежал башкир. Сквозь покрытые белыми цветами ветви пригревало засохшую кровь на рубахе. Слабо билось сердце.
Вошла вся белая, прозрачная, невидимая, взяла башкира за руку.
- Ишь, заспался. - Голос словно колокольцы. - Идем. Давно вас дожидаемся.
Ликование охватило Геннадия - его, его дожидаются! И раскрыл глаза. Но уходил башкир за руку с белой бабой, вперед уходил из черного туннеля на свет, где плескалось в синелесной котловине озеро, - и рассеялось видение перед ослепшим оком. Задрожал Геннадий, как обиженный ребенок. И заплакал от отчаяния. И, цепляясь ногтями за камень, пополз дальше во мрак.
Аватара пользователя
Venetzia!
All the psychos in the world can't bring me down!
 
Сообщения: 3254
Зарегистрирован: Апрель 11th, 2004, 12:57 am
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 5 книг
Мистика
Эксмо/Рипол Классик

Сообщение Kloun_ono Февраль 16th, 2005, 3:51 pm

Мои ощущения - слишком уж глобальный конец при таком интимном, почти камерном начале. Кажется, что уж слишком хотелось уложиться в установленный лимит, и оттого события, которых хватило бы на десяток "литературных недотыкомзеров" громоздятся друг на друга в коротком рассказе, напоминая леммингов, колоннами марширующих в море. Если моё мнение что-то значит - перепишите поразвернутей. Тогда будет практически гут.

Самое неконкурсное произведение, пожалуй.
Kloun_ono
 

Сообщение Прохорова Февраль 16th, 2005, 6:34 pm

Kloun ono, а мне очень понравилось. Я бы не назвала "конец -глобальным". Никаких цунами и прочих форс мажорных обстоятельств Автор не организовывает. Да, описано беспорядочное извержение эмоций, но это возбуждение главного героя нарастает вполне естественно, и объясняешь его себе или лихорадкой, или каким-то болотным дурманом.Но этот дурман не рождает самостоятельные мысли, а лишь снимает тормоза с глубоких затаённых идей. И как-то ненавязчиво Автор заставляет задуматься:как у человека в голове совмещается такая светлая теория и решимость хладнокровного убийства. Почему рассказ не конкурсный?
Прохорова
 
Сообщения: 527
Зарегистрирован: Август 29th, 2004, 10:06 pm

Сообщение Kloun_ono Февраль 16th, 2005, 7:03 pm

Прохорова, сорри, возможно недостаточно корректно выразился. Имелось в виду, что оно написано менее всего с оглядкой на конкурс.
И когда я говорил про глобальный конец (хехе) я имел в виду то, что он не соттвествует по накалу эмоций/страстей/мордастей длине произведения.
Требую повести по мотивам! )))))
Kloun_ono
 

Сообщение Автор Февраль 16th, 2005, 7:20 pm

Спасибо! Kloun_ono, Ваши замечания всегда очень точны. Не хватило опыта привести всё к одному знаменателю. Буду работать! Повесть не обещаю, а этот рассказ доведу до ума. Для меня всегда важно Ваше мнение.

(А как же неконкурсное -- чего же башкир Арсений как бобик по десять раз на странице повторяет, что хода в заветную пещеру нет никому? Аж умер за это. :-))

И как-то ненавязчиво Автор заставляет задуматься:как у человека в голове совмещается такая светлая теория и решимость хладнокровного убийства.

Уф! (вздох облегчения) Спасибо Вам! Именно это и хотелось показать.
Автор
 

Сообщение Нора Февраль 16th, 2005, 8:00 pm

Интересный рассказец. Неплохо показываете картинку. Причем, с помощью диалогов. Именно, диалоги ваше сильное место в произведении. Они вам удались. Но много рваных предложений.

Особенно в начале. Посмотрите внимательно. Если это такой стиль, то и весь роман должен быть в таком формате. Если нет, то выглядит слегка кургузо. А это ведь самое начало рассказа.

Три недели прошло с побега. Искали ли их в этой стороне - неизвестно. У Банного озера в поселке сняли с забора какую-то рвань, помылись - вода холоднющая. Оперóв вроде не видно, тихо. А что одежу взяли - подумают на башкир.
Шли потом три дня, бумажку с планом вертели так и этак. И вот - дошли.


Интрига есть, сюжет хорош, но вот некоторые отдельные предложения портят впечатление от чтива.

С уважением, Нора.
Я последний поэт деревни. Предпоследний скончался в пьянке. Из к/ф "Мы поженимся" ;)
Аватара пользователя
Нора
 
Сообщения: 979
Зарегистрирован: Август 16th, 2004, 2:57 am
Откуда: Оттуда

Сообщение Kloun_ono Февраль 16th, 2005, 10:08 pm

Автор, ой за что это меня так уважают? Даже как-то приятно (еще бы, хехе). Неконкурсное - не в том смысле, повторюсь, что не соотв. условиям и проч., а в отличии произведения (а не "чтива" важатая Норочка) от остальных.
Наверное, это обещанная тяж. арт.
Kloun_ono
 

Сообщение Амрит Февраль 16th, 2005, 11:16 pm

У меня сложилось довольно ровное отношение. В первый раз прочитала с восторгом, до сих пор уверена, хотя боюсь сглазить, что это один из самых сильных рассказов. Язык хорош, диалоги, как тут уже отмечали. Но ощущение такое, что я все это читала, причем не раз - может, просто дань традициям в современной литературе... В общем, про Китеж я тоже мечтала, может, поэтому. Прочитала нормально, перечитывать - не хочется.
Изображение
Аватара пользователя
Амрит
Автор 06/07, Серебряная сказка, 6 книг
 
Сообщения: 1830
Зарегистрирован: Ноябрь 24th, 2004, 3:44 pm
Откуда: г. Калининград
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Сообщение Амрит Февраль 16th, 2005, 11:19 pm

Да вообще как-то тяжело стало после него. Какого-то избавленья, просветленья, о чем тут пишется - не чувствуется. Автор, вам, видимо, муки были важнее?
Изображение
Аватара пользователя
Амрит
Автор 06/07, Серебряная сказка, 6 книг
 
Сообщения: 1830
Зарегистрирован: Ноябрь 24th, 2004, 3:44 pm
Откуда: г. Калининград
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Сообщение Автор Февраль 17th, 2005, 12:17 am

Какого-то избавленья, просветленья, о чем тут пишется - не чувствуется.

Нда... автор, видимо, конкретно "не донёс". Не доработал. Какое тут может быть просветление? Зацикленный на возвышенных идеях говнюк, обозленный на весь свет по причине его несовершенства, захотел на халяву исполнения своих идеалов! Чего стоят те идеалы, которые позволяют ради себя убивать людей? Ну и получил от волшебных беловодских старцев по справедливости -- жаль, автор не видел, как Геннадий сдох ме-е-едленно в подземном тупике, оплакивая себя любимого... :-)

Если этого у автора не получилось -- значит надо перерабатывать рассказ в корне.

Нора -- очень интересное замечание! А ведь правда! Просто все уже настолько на слуху, как заезженная пластинка. Спасибо!

Kloun_ono, у Вас замечания действительно, кажется, всегда в корень. Всегда умеете выхватить самую суть.

Всем спасибо!
Автор
 

Сообщение Иманка Февраль 17th, 2005, 2:31 pm

Чувствуется рука мастера, глаза ни за что не цепляются, диалоги вообще суперские! Очень понравился стиль. Мне рассказ вообще понравился, чувствовался вкус болотной грязи, отчетливая грязно-темная картинка, в хорошем смысле этого слова. Впечатление такое, словно бы я посмотрела кинофильм, а мне кажется, что умение так писать — это великолепно, талантливо! Единственное, о чем хочу спросить автора, а зачем Герман Платоныч дал уркам карту? Я так и не смогла ответить на этот вопрос.
Иманка
 

Сообщение Мавка Февраль 17th, 2005, 4:40 pm

Ощущение двойственное.. Понравилось и не понравилось одновременно расказ хорош, но у меня создалось впечатление отрывочности..будто это не самостоятельное произведение, а середина чего-то большего, за кадром остались - начало и окончание.
А вот с тем, что предложения рваные, по-моему, ничего не нужно делать (в этом случае). Если поразворачивать фразы - потеряется напряжение.
Но вот ощущуние, настроение мне категорически не подходит...мрак и болотная жижа..
Это не умаляет, однако, достоинств рассказа.
Несовершенство - залог выживания.

Цветан Тодоров
Аватара пользователя
Мавка
 
Сообщения: 131
Зарегистрирован: Ноябрь 7th, 2004, 11:38 pm
Откуда: ISRAEL

Сообщение Амрит Февраль 17th, 2005, 6:10 pm

Согласна с Мавкой по поводу настроения. Автор, вашей обособленности от героя, что он получил по заслугам - как-то не чувствуется, простите. Может, просто я не поняла. Перечитаю через пару дней, еще подумаю.
Изображение
Аватара пользователя
Амрит
Автор 06/07, Серебряная сказка, 6 книг
 
Сообщения: 1830
Зарегистрирован: Ноябрь 24th, 2004, 3:44 pm
Откуда: г. Калининград
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Сообщение Автор Февраль 17th, 2005, 6:44 pm

Вы действительно правы, Амрит и Мавка. Сейчас, перечитавши рассказ на холодную голову, стало ясно, что многое еще очень сыро. И именно те места, к которым претензии у вас и у Иманки -- сразу бросилось в глаза, что там действительно недоработано.

Ну и спасибище же вам -- всем спасибо! Без таких заботливых критиков рассказ так и остался бы недоношенным. А теперь сразу видно, где остались прорехи.

Иманка (значит, там надо пояснее в этом месте) -- Геннадий как бы сошелся близко со стариком, еще на следствии, и из лагеря потом бежали вместе, хотя он врет башкиру, что старик умирал в лагере при нем. Спасибо за добрые слова!

Раз вы все такие добрые, у меня есть два вопроса от себя как от автора (это кроме тех, которые вы мне накидали):

1. Сцена убийства башкира -- неубедительная? (Меня она не убедила, не убеждает и сейчас, но что с ней еще сделать -- не знаю) Ясно, кто убил? Мне хотелось, чтобы читатель в этом месте подумал на Хлыста (блатного), чтобы больше потом был шок от осознания того, что всех поубивал Геннадий. Какое у вас осталось впечатление от этой (очень слабой) сцены?

2. Не слишком ли много, как говорит kloun_ono, впихано в рассказ разномастной информации: и побег, и заветная пещера, и Стенькин клад, и волшебное Беловодье? Не надо ли чем-то пожертвовать, чтоб внимание читателя не отвлекалось? Или у вас не было такой проблемы при чтении?

Всем большое спасибо!

Мавка: а я вообще по жизни человек смурной :-)
Автор
 

Сообщение Атос Февраль 17th, 2005, 11:18 pm

Большая часть рассказа мне очень понравилась. Мастерство автора несомненно.
Очень самобытно, хороший стиль и индивидуальность. Очень реалистичное
изображение событий, окружающего мира и людей почти на протяжении всего
рассказа. По нему почти нет объективных замечаний. Только мои
личные субъективные. Все нагнетания про Беловодье, клад, Стеньку Разина,
"потайку" очень к месту, хорошо. Читается рассказ как БЫЛЬ. Поэтому режет
слух в нескольких
местах "...леший водит...", чтение "заговора", "...Вошла вся белая, прозрачная,
невидимая, взяла башкира за руку.". Появляется ощущение, что автор читателя
обманывает. Не БЫЛЬ это, а СКАЗКА! Не похоже это все в комплексе на
галлюцинации. Это авторские плутания в собственном сюжете. Из-за этого
нечеток жанр произведения и невыразителен конец. Конец вообще, на мой
взгляд не получился. Очень смазанный. Ожидалось, судя по потенциалу
автора и по течению рассказа, что-то гораздо более значительное и неожиданное.
А тут, какая-то "белая
баба" увела куда-то несчастного башкира, а Геннадий "...задрожал,...заплакал...
и полез во мрак...". Нечетко и неясно прописано кто убил башкира, профессора
и почему. Одни загадки...
Герман Платоныч малопонятная личность оставшаяся за тканью рассказа, ( кто,
зачем, как и почему отдал карту и этот "заговор"). Все мистические
элементы, на мой взгляд, тут значительно ослабили рассказ,
ограничив круг тех людей, которые это "проглотят, не заметив".
Название какое-то "неправильное" что-ли... Лучше бы назвать "Беглецы" или
"Бегство". Или "Тайна Беловодья", "Стенькиного клада", "Тайная пещера"...и так
далее.
Потенциал у автора и его рассказа очень хорошие. Можно это произведение
подработать и сделать гораздо лучше...
Желаю автору успехов!
Мушкетёр
Атос
 
Сообщения: 515
Зарегистрирован: Июль 30th, 2004, 3:31 am
Откуда: Белгород

Сообщение Фрези Февраль 18th, 2005, 12:28 am

у меня создалось впечатление отрывочности..будто это не самостоятельное произведение, а середина чего-то большего, за кадром остались - начало и окончание.

По-моему, я поняла, в чем тут дело.

Ладно, автор, замахиваетесь на большое -- вот Вам и реца по большому счету.

Задача рассказа, вообще любого литературного произведения -- показать героя, которого конфликт толкает на развитие. У Вас конфликта хватает, а где развитие героя? Вот оттого и недоумение всех прежде высказавшихся товарищей, вот и не понял никто Вашего Геннадия, потому что Вы решили показать читателю фокус: а вот пусть думают про плохого, что он хороший! Это как картинка в учебнике психологии: так посмотришь -- красавица в мехах, а этак посмотришь -- старуха с бородавкой. Вот Амрит и обиделась, потому что Вы читателем манипулируете, вместо того, чтобы выложить ему все карты! Вот Мавка и говорит, что ей показалось, что это отрывок чего-то большего -- потому что у Вас момент развития остался за кадром, образ статичен!

Я в "Мастерской" привела мнение Ивена Маршалла, что образ антигероя создать очень сложно, а вот читая Ваш рассказ, поняла -- почему. Антигерой всегда так эффектен и окружен тайной, что вроде и делать ничего не надо -- знай нагнетай атмосферу. Да и куда, действительно, может развиваться антигерой? Но главная задача любого автора -- показать духовное развитие персонажа! А показать отрицательный персонаж в духовном развитии -- это, знаете ли, задачка! Это много духовных сил надо приложить, а не думать, как похитрее читателя обвести вокруг пальца!

Вот это у меня лично и есть самая главная претензия: вместо того, чтобы честно показать читателю момент кризиса и развития (пусть в сторону негатива) в образе Геннадия, Вы начали напускать читателю в глаза туману и показывать фокусы со статичным, неизменяющимся героем. Оттого и непонимание со стороны рецензентов. Я бы Вам посоветовала определиться с моментом кризиса, показать, как плавно и постепенно Геннадий заключает со своей совестью сделку за сделкой, опускается все ниже и ниже. Вот тогда будет рассказ. А не фокус.

А так, в принципе, любопытно. Своеобразно. Успехов Вам!
Фрези
 

Сообщение Автор Февраль 18th, 2005, 12:59 am

Угу.
И что ж я маленький не сдох... (И никто мне не помог)

Спасибо, ребята, Атос и Фрези. :cry: :oops: Моя пошел переписывать... :cry:

Очень хочется писать по-настоящему!!! :roll:
Автор
 

Сообщение Прохорова Февраль 18th, 2005, 8:45 am

Так уж сразу и переписывать? Один и тот же, любой, рассказ одним кажется глубоким-другим занудным, одним интересным-другим вялым и т.д.
Но раз вы обращаете внимание на замечания, вот моё в общую копилку: Всё в рассказе какое-то из другого мира, всё время сверяешь, и нигде не чувствуешь фальши, и только имя главного героя-из этого. Это специально сделано? Чтобы рассказ совсем не ушёл "в отрыв" из зоны восприятия читателя-горожанина? В общем, не люблю я имя Геннадий. Но это мои проблемы :?
Прохорова
 
Сообщения: 527
Зарегистрирован: Август 29th, 2004, 10:06 pm

Сообщение Автор Февраль 18th, 2005, 12:25 pm

В общем, не люблю я имя Геннадий.

Ай, спасибо, товарищ Прохорова! За то и имя выбрано -- я его тоже не люблю (прошу прощения у всех форумских Генок): "Гена" -- красиво, а вот "Геннадий" в полной форме мне кажется каким-то... скользким, что ли. Себе на уме. Так что мне показалось, что перса оно хорошо характеризует.

Всё в рассказе какое-то из другого мира, всё время сверяешь, и нигде не чувствуешь фальши, и только имя главного героя-из этого.

Спасибо за такие слова, автор очень к этому стремился -- к ощущению "другого мира"! А с другой стороны, ведь действие-то происходит в сталинскую эпоху, и герой -- всего-навсего недопеченный "враг народа" (за какие-то прошлые свои интриги наверняка в лагерь ему "помогли" попасть добрые люди). Как же его было еще назвать? Пятвчет? ("Пятилетку в четыре года")? :-)

Борльшое спасибо!
Автор
 

Сообщение Нора Февраль 18th, 2005, 3:52 pm

Автор, ваша задача пропускать слова рецензентов через сито. Думайте, анализируйте, что, для вас важно, а что нет.

С уважением, Нора.
Я последний поэт деревни. Предпоследний скончался в пьянке. Из к/ф "Мы поженимся" ;)
Аватара пользователя
Нора
 
Сообщения: 979
Зарегистрирован: Август 16th, 2004, 2:57 am
Откуда: Оттуда

Сообщение Прохорова Февраль 20th, 2005, 6:06 pm

С чего бы это автор так искусно уходит от некоторой ...э....ясности. Ни разу не прозвучало "Я написал","Я думал"...и т.д., только талантливые ухищрения: "Моя пошел переписывать". Неужели опять-женщина? Я сошла с ума, траля-ля-ля-ля
Прохорова
 
Сообщения: 527
Зарегистрирован: Август 29th, 2004, 10:06 pm

Сообщение Прохорова Февраль 20th, 2005, 6:07 pm

С чего бы это автор так искусно уходит от некоторой ...э....ясности. Ни разу не прозвучало "Я написал","Я думал"...и т.д., только талантливые ухищрения: "Моя пошел переписывать". Неужели опять-женщина? Я сошла с ума, траля-ля-ля-ля
Прохорова
 
Сообщения: 527
Зарегистрирован: Август 29th, 2004, 10:06 pm

Сообщение Прохорова Февраль 20th, 2005, 6:08 pm

С чего бы это автор так искусно уходит от некоторой ...э....ясности. Ни разу не прозвучало "Я написал","Я думал"...и т.д., только талантливые ухищрения: "Моя пошел переписывать". Неужели опять-женщина? Я сошла с ума, траля-ля-ля-ля
Прохорова
 
Сообщения: 527
Зарегистрирован: Август 29th, 2004, 10:06 pm

Сообщение Автор Февраль 20th, 2005, 7:58 pm

Прохорова писал(а):С чего бы это автор так искусно уходит от некоторой ...э....ясности. Ни разу не прозвучало "Я написал","Я думал"...и т.д., только талантливые ухищрения: "Моя пошел переписывать". Неужели опять-женщина? Я сошла с ума, траля-ля-ля-ля


:) :) :)

По-моему, тут большинство авторов этим занимается. :-)
Автор
 

Сообщение Синет Н. Февраль 23rd, 2005, 2:05 pm

А мне такой язык нравится! Краткий, точный, украшенный оттенками историческго периода, в котором
происходит действие рассказа. Сюжет заинтриговал. Но мне кажется, что автор слишком
переусердствовал с эмоциональным восприятием героя этого мира в конце - начинает напоминать
галлюциногенный бред. Но может быть, так и задумано?
В любом случае, как и сказал Клоун оно, это тяжелая артилерия. Вотс.
По вопросам автора:
- Сцену можно прописать по-лучше. Но вам все же удалось запутать, хотя и не понимаю для чего это
нужно, если вы описываете действие? Вроде бы не детектив?
- Да, вышел некоторый перегруз.
Вотс.
Синет Н.
 

След.

Вернуться в "Золотое Перо-2005"

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0

cron