Рецензия романа Аэлита

Все мы без исключения любим читать книги. Все мы так или иначе пишем отзывы на них. Этот раздел создан для того, чтобы научиться писать профессиональные рецензии на изданные книги, а также помочь независимому читателю в выборе книги для чтения.

Модератор: naomita

Рецензия романа Аэлита

Сообщение Zialam Июль 27th, 2019, 4:17 pm

Классическая ситуация разворачивается у другого классика также не признанного как будто и современника. То есть Роман Толстого Аэлита.

Написал я вот такой стих:

Новый прайд для ЗОО

Вливается опять неведомо откуда в ЗОО новый прайд
И коней неволей пола
На дыбы красиво встать опять велят
Каждый в этом новом названный
Заранее известный брат
Заранье кто-то сдесь пожал все руки, познакомил
Подал меню и что то показал
Я не знаю откуда стало ново
Знаю помогли опять и сново
Поднесли очки, байдану, слово
Мне оно давно не ново
Но все равно просить я буду - отойди!
Бессмысленны для ЗОО человеческого языка шаги

И ситуация этого романа, тождественна.
Его так сказать основная идея, это то что показанно со стороны уклада бытия марсиан. Аэлита - она которая одна из последних. Также марсиане представляются как вырождающиеся. Но далее идёт обсуждение подступающихся кандидатур Лося и Гусева.
То что они воспринимают за романтизм, это уже не то. Это удачное совпадение перекрутки многократных каких то социально-отношенческих циклов. Им только кажется что Аэлита - это то что наделено ещё хоть какой то романтической идеей, которая к тому же стояла бы её выше.
Даже при всех теориях, но это именно словесные теории о том что вырождающийся геном можно обновить более свежим.
Но это во первых не понятно - освежаемо ли?
В именно этом ли диагнозе генома проблема?
Есть ли в текущий момент именно эта проблема?
Как таковая проблема существует ли?
Эта проблема, таким способом, лечится ли?

Со слов романа, Аэлита уже и так, слишком много чего пережила, все это было слишком вымарщивающим и далее она должна была сохранять лиш надлежащее лицо, и то по поводу весьма увожительному и редкому.
В романе она, заблаговременно все это говорит, но как будто более первобытная страсть этого глазами видеть не хочет и видит это чем то другим, и то по причине лиш того что они в этом не варились.
Вроде как, они встречают на пути свой романтики препятствия - но и эти препятствия выступают в роли так же нетипичной для большинства романов.
Там вдруг все выходят из себя при этом. И выходят из некоего двуличного себя.
Царство марсиан - оно заведает и впереди, их потомство, не то что их самих - ждёт только равнодушие и холод а также полная автономизация бытия.
Чего кстате нельзя сказать по именно Лосю но и Гусеву тоже. Лося - постоянно кто то кормит и ещё кому то нужен да и то и сдесь было недостаточно, даже уже на земле ресурсов и тогда он ещё скооперировался с Гусевым и лиш после этого...
Эта основная идея романа такова что когда рядом что то происходит похожее на что то такое что могло быть и тоже у тебя, оно таковым и близко имеет полное право не быть. Именно взаимосвязи косвенной от того что находится рядом, как и события - этой косвенно относящейся взаимосвязи нет. Нету этого сравнения судеб.
Или другая идея: «Мы принимаем людей опять за тех же самых людей о которых долго не думали но они теми же не остались сильно а лиш наружностно-рутинно» И отличие колоссальное, потому что прежний вид удерживается лиш рутиной и показушностью.
Пример такого трезвого взгляда после продолжительного бадуна, показывается также в рассказе: «Боб Ламон - Окно»

Это и есть классическая ситуация - хотя можно долго смеяться над тем как подобное могло бы быть классикой. Так как ситуация классической не представлена в выборе жанра.
По роману, естественно Аэлита на них и докладывала, создавая им все проблемы, которые для них от начала и до конца хотела бы сама. Но Лось бы с Гусевым думали бы сдесь что это она делала бы к примеру лиш до тех пор пока любовь не обуяла бы её как следует. А именно по этой причине - она и докладывала, и докладывала бы и дальше.
И поэтому целиком романтическая идея должна была бы быть садистично-черноюморной.
Т.е. Пользуется любым подручным негативным средством защищая как взрослое существо свой мозг от того что уже не актуально. Зная так же то что это лучше делать не своей рукой.
Изначально она во многом делает вид, какой то готовности к романтизму - поиздеваться. Но поиздеваться в том смысле, в котором издеваются заранее зная и так. Злится она именно непростительно, от того что ей как в настоящем, так и в перспективах, предстояло бы все построить своё а также чужое с нуля... Но нёс нуля с с минус сотни два а далее ещё в квадрат. Вокруг неё есть только призраки о благоченствии, также тающих где то темноте рядом. Вокруг щедрые пустоты городов. Она обманывает потому что её просили, о том чтоб она именно обманывала и она так и обманывает, ничего не меняя из исходного.
Ему в это время, параллельное кажутся победы и так далее. А факт идёт именно машинно, равнодушно уже и размеренно. Моральному облику Аэлиты придаёт форму надлежащее давление со стороны отца. Но он и для неё уже не остался отцом а только разновидностью веры-сеятеля. Но не только ей, а так же и всему благочинствию окружения. Судьба тех двоих это и судьба их государства, но это и частная одновременно судьба не связанная с параллельными косвенно.

Это классическая сторона романа. А другая его сторона - это похожее олицетворение судеб бизнесменов, кои ещё хоть как то были охарактеризованны. Лось и Гусев - собираясь на Марс - поподают в особое социальное заблуждение. Такое заблуждение которое только имеет такое название из теории социума. Это примерно то особое заблуждение которое по аналогии с программированием - что то вроде прерывания.
Они так называемо меняют для себя все ибо они оба у себя - неудачники.
И обсолютно всем известно что в том месте нет ничего из того что должно было бы им дать шанс на жизнь. Вот сдесь и используется соображение аналогии когда нищий и ободранный у себя бизнесмен едет в другую страну и для себя картину меняет настолько в лучшую сторону которая непостижима для любой другой точки зрения.

Подобное неоднозначное разветвление судеб есть в книге: Тырин - «Жолтая линия». Об этом там в начале книги и несколько после. Но она и о другом и о другом в нескольких смыслах.

Инженер не только знает что ему что-то надо менять строя корабль, но знает и то что это изменение надо производить лиш в определённой, достаточно сильной форме. Т.е. для именно него - поездка за границу - тем выигрышем не окажется. То что аппарат летит именно в космосе, с представленной в книге навигацией хотя бы применяемой инженером - полёт именно на Марс - это чистая теория. Летят они видимо в чем то другом, и похоже что в ГОСТах. Инженер похоже только выводит аппарат в определенную аэро-динамическую область для развития нужных скоростей аппарата. Полёт даже на твёрдом горючем - такого результата не даёт но Инженер хотя бы знает примерно куда именно надо его вести. С ГОСТов так же не сходит и язык романтизеров, даже тогда когда они друг с другом говорят. И видно что говорят одно а хотят другого. Инженер например хочет пол царства и переигрывает. Это подтверждается тем что Аэлита говорит что сыны неба у них уже были. А с точки зрения ГОСТов - этого быть не могло. Как с точки зрения ГОСТов, Лось и Гусев не были где либо иначе как на Марсе. Но и по названию «дети неба» понятно что бы оно рифмовалось с «детьми гор» и такого же отношения. Было и другое подтверждение того что Лось и Гусев, якобы простодыро не взяли с собой питьевой воды. Это сразу подтверждается как то что они исходно, не собирались лететь на марс. Поскольку у обоих не было никаких вопросов с возможным осложнением наличия источника воды. Не говоря об отсутствии скафандров и довольно бросающегося в глаза слабой автономизированностью аппарата. То куда они собирались, - вода должна была быть тут же как и воздух, и воздух не ядовитый. Журналист понадобился в романе, с той же целью - то есть показать то что именно делал Лось и то что смахивало на большой верстак и козлы с точки зрения предприятия назначения - выглядело сомнительно.

Если бы они летели, именно так как должны были по теории ГОСТов то и показано то именно куда они бы и прилетели, и что именно бы увидели. С точки зрения нормального мужчины - Аэлита это не женщина а какое то схваченное триединство. С романтикой, вечно из под мужика. Для отчетов может быть это бы и подошло. Только не подходит то что именно для этого Лось кусал бы себе ногти строя аппарат и прочее прочее. Для отчетов он удачно провалился захотев как и надо пол царства. Звали инженера также как и по призванию экспансии. Он видимо заранее запасся всем этим отсчетом как и диопозитивами показываемыми Гусеву во время полёта через глазки. А также в руках у него маячило затемнённое с периферий ясное дело стёклышко и просто затемнённое.
Второй это все прекрасно понимает и видит то что надо.
А на одном из стеклышек инженер не достал фотографию марса и нагло уверял не едущего Гусева - что это он видит Марс. Во всем романе характеры этих двух персонажей - всегда только двуличные. Твёрдое горючее коробля (ультраледин) это поэтическое вещество легкого пределывания первых попавшихся ног.
Автор не щепетильно относится к отсутствию или вероятному отсутствию подачи кислорода в горючую реакцию, а также не заботиться о подлинной скорости ракеты, то есть космической скорости ракеты которая возможна лиш при использовании водорода.
И Аэлита с её царством в случае этого сценария - эта в некотором роде, интерференционно искажённая кривизна следа их полёта, который остаётся позади и с точки зрения найденного ими счастья выглядит как представленный искажённый вариант ихнего прошлого и вытянувшегося его лица. Это и мемуары после, и та точка зрения на это прошлое которое и будущее в определенном смысле в которой они смотрят на него глазами прибывших пришельцев. Проще говоря это то как они бы обсуждали своё прошлое если бы сами были инопланетными туристами как точкой зрения. И с результатов этой точки зрения они и что-то понимают, в плане того что находится вокруг них.
Zialam
 

Re: Рецензия романа Аэлита

Сообщение Zialam Июль 27th, 2019, 4:18 pm

Также эта история становления картографии элементы которой они подсматривают из под чужой подмышки как дети. В этом процессе формируется определённая карта. Рисуя её автор только подчеркивает обычно интересный по аналогии пункт. Который такой подозрительный или малоуживчивый пункт. И сдесь Аэлита собирается их обманывать а они собираются обманывать её. Когда автор подчеркивает - и идут настоящие мурашки, доставляющие удовольствие и вкус читаемого авторства. В Аэлите предлагается например разделять понятия Земля и Талцетл. Это делается аккуратно в силе приемов автора. И после каждого отыгрывания и разоблачения, она становится грустнее, олицетворяя собой большую невидимую статую свободы но с приставкой анти. Лось и Гусев по очереди тыкают в рассыпанные рядом с печальной статуей соответствующие регалии (они же элементы картообразования) после каждого угаданного ответа в этой шулерской игре, марсиане теряют определенную часть лица и всякий раз прибавляют градусного оборота так как не остаются измерительными постоянными величинами, также они с потрясающей силой мельчают и деградируют. Когда они говорят именно с ней, особенно Лось - то это искренний разговор с обманом на чистоту, так как она олицетворяет лицо обмана.
Мельчают и теряют лицо они, после каждого отыгрывания и параллельно с этим так как это погрешность измерительного прибора заблаговременно представленного с соответствующими рогами Лося. Но и эта погрешность также и часть прибора.
Zialam
 

Re: Рецензия романа Аэлита

Сообщение Zialam Июль 27th, 2019, 4:21 pm

У романа Аэлита - есть не менее двух версий книжных. А так же есть аудио-книжная версия и тоже отдельная по смыслу и она более всего походит на замысел представленный даже сиправильно соблюденными интонациями соответствующего замысла.

У основного персонажа Лося отчество (а то ли имя?) есть - Мстислав. То есть - тот который представлен в романе как мстящий.

Едва приземлившись на «Марс» между персонажами происходит двусмысленно-шифрованный диалог в котором если присмотреться можно узнать и актуальность для ситуации даже этого времени:

«- Революцию, что ли, хотите устроить?
- Как сказать Мстислав Сергеевич, там посмотрим.
- Нет, уж, пожалуйста, обойдитесь без революции, Алексей Иванвич.
- Мне что революция, мне бумага нужна, Мстислав Сергеевич. С чем мы в Петербург-то вернемся? Паука что-ли сушоного привезем?»

В этой примерно части диалога один из них объясняет другому по смыслу:
Что спецэффекты возмездия в виде к примеру показушный революции досужно намозолившие ему глаза и представляемые зрителю и на зрителя в качестве награды и что ещё хуже - лекарства - не есть никакая не награда, не счастье, не доказательство даже. А есть вино брожения процесса и даже не остановленного. Человек не хочет быть уподоблен части дикого племени а хочет видеть спокойный и рассудительный закон в том месте где поднимается вопрос награды. И что кино о возмездии, в отличае от качественного поручительства документа - ничего не призвано компенсировать. Тогда когда ущерб можно лиш компенсировать (хоть как-то) но лиш воздав и именно прямо в руки то что можно использовать хотя бы в свою пользу.
И так же этот диалог очень большая критика той социальной ситуации в которой они оба находятся вместе - решая проблемы этого вопроса лиш иронически, в пост-черно юморном смысле.

Остальная часть диалога - эквивалентируется по смыслу лиш в переводе на сленг, настолько тяжёлый что в этой теме переводить его смысл было бы сильно и сильно неприлично.

Позитивы вроде:
« Это не то, что губернию, какую-нибудь, оттяпать у Польши, - целиком планету. Вот в Европе тогда взовьются.» - Естественно обсуждаются в черноюморном смысле тождественном самосудному принятию решений с которыми они оба привыкли иметь дело на свой счёт в прошлом. И для подчеркивания юмора, показывается как это судят всего двое людей...
А взрослый человек эту шахматную стратегию развития знает.
Естественно crypt - живой и прыгающий, не статичный. Так как читатель и цензор тоже живой, и тоже не статичный.

Один из ключей этого crypt-а (encoder-а) - это тот самый эквивалент самосудных принятий решений с которыми они имели бы дело будучи членами того общества от которого убежали, и эквивалент который они для юмора отождествляют уже в своём лице, судя и осуждая своё прошлое и будущее также того социального строя тоже также.

Выражение «Марс» по сленговой условности автора - это всегда не то что означается этой планетой. И не всегда означает одно и то же. Оно означает и ругательный эквивалент - «на луне» или «с луны». Оно же означает и подпольный социумный строй и тоже ругательный в который они себя заподозрили как вовлечённых, и который был в их подленной жизни как подмена нормального законоупровляемого бытия (этот второй сленговый марс они также обсуждают подетально как то что знакомо обоим и при этом обсуждают обособленно-отдельно от социального строя) Оно означает и то условное по названию место куда они прилетели.

Двусмысленное означение рассказа Лося о том сколько именно они летели на Марс, - яснее ясного показывает противоречие теории и реальных по роману обстоятельств. Лось объясняет по Энштейновскому принципу и то чего они с Гусевым на самом деле не делали. Эйнштейновский принцип распространяется на световые и около-световые скорости а так как Лось и Гусев спустя всего 12 часов достигли Марса - то скорость их полёта была следовательно... Также этим он хочет сказать что они могут провести сдесь на отдыхе не менее 24 дней и как полностью состыкованные с теорией - правильно вернуться на «Землю». А ещё он этим хочет сказать о свободных днях отдыха отпущенного теорией для подобных путешествий.
Фактическая же их ракета, не имела права достигнуть даже второй космической скорости.
Ибо КПД выработки космических ускорителей не было эквивалентно. Так как они вырабатываются ещё до вырывания из атмасферы.
А это означает что класс топлива Лося - был ниже.
Или же двигатель был класса КПД ниже.
Сдесь мелькает и нарочная, маргинальная небрежность в подсчетах теории относительности Лосем подобная небрежности размешивания походного кофейка вместо лодки пальцем.
В более углубленной космологии считается что аппарат не может попасть на надлежащую и заранее рассчитанную планету без развития именно по отношению к ней, не константной, полной космической скорости.
Причина эта не ясна. Но врядли она приятна даже для слуха. Перегрузки на все надлежащие Джи оказались и для Лося и для Гусева, комфортабельны и сносны. Тогда когда подходили не всякому организму вообще.

Если вообще считать что аппарат твёрдо-топливного типа. Который Лось откровенно называет «ракета» что вообще говоря для знающих - есть синоним слову «беспилотник» летал именно не являясь муляжом ракеты. В котором ракетное пламя не могло ничего. Потому что перегрузка ускорения у такого аппарата по аналогии режима работы с космическим ускорителем обсолютно не съедобна для млекопитающего организма.
Сдесь обстоятельства можно считать раздвоенными и двоякими. По части того на сколько именно аппарат был муляжом а на сколько аппаратом.
Как бы хорош, комфортабелен и изощрён, не был такой бы двигатель его вредли кто либо пожелал рискнуть использовать более одного раза и то всего на несколько минут его явно одекватной отработки. Что скорей всего делал Лось переключая «реастаты» т.е - двигатели одноразовики шедшие не как основной и не реактивный.
Потому что адекватный человек, тем более конструктор на такой двигатель, как основной тем более не положился бы никогда.
Адекватное время работы лучшего из таких двигателей было бы около двух минут а потом это надо было бы отбрасывать как уже ненужную и бесполезную консервную банку. И ещё у них площадь задействованного манёвра должна быть точно меньше хотя бы четверти веса аппарата. Именно в те моменты когда Гусев падал в аппарате хватаясь за сердце - эта и был подленный вкус около космических джи и таких двигателей отрабатывающих свой кратковременный срок службы использованных так же исподтишка как и подсовываемые пейзажи. А также это подтверждалось бы тем что интенсивность температуры горения полетного твёрдого топлива исчисляется от 1000 по крайней мере градусов (если этот порог не выше) а это означает требование к одноразовости такого двигателя. А также есть определитель времени его выработки.

Основной двигатель - реактивным быть не мог. Потому что для него нужен окислитель - жидкий кислород. Который есть кислота. А во вторых дефицит. А в третьих реактивный двигатель летает со сверх звуковой скоростью - что малоудобно и в романе было не засвидетельствовано. Это означает очень большую подъёмную нагрузку. В другом его варианте и жидком топливе. Вероятно что означало бы использование запрещённой по идее жидкой взрывчатки. Но опять же и это требовало бы примеси катализирующей. Но так это или нет. Его любой второй вариант - взрывчатостью попахивает очень хорошо. Первый же вариант - пахнёт основным - стабильностью. А это естественно дорого. Всегда дорого когда и летает и стабильно.
Если же второе жидкое топливо не являлось бы взрывчаткой то тогда на катализатор возростали бы технические требования к качеству вообщем то по научному недостижимому в обывательском смысле. Для этого бы требовался бы научный поиск. Как и поиск требовался бы для первичного топлива так как то должно было бы расширяться на величину требуемого давления по установленной планке. В стабильном горении, - более калорийное топливо на реактивный принцип не используется по причине нестабильности развития такой реакции. Исследование любой стабильности в этом - означает вопрос исследования качества на практическом уровне.
Что является высокооплачиваемым и что является продуктом деятельности другой инстанции. Да игрушка от такого может и полетит и не одна. Но сдесь все волшебство съедается когда речь идёт о транспортаьельности ли именно самого человека.
Далее это все сводится к тому что реактивный двигатель, сам по себе очень неприличный и очень опасный. Конструктор не рискнул бы сделать его сам, если бы и мог. И тогда бы лиш купил и лиш ГОСТ-овый. Но имел ли возможность в СССР? И был ли тот представлен в романе внешне?
Zialam
 

Re: Рецензия романа Аэлита

Сообщение Zialam Июль 27th, 2019, 4:30 pm

Другая прелесть авиационных скоростей, это то что у топлива, пропорционально (вобщем-то) его калорийности растёт его детанационная подверженность. Аппарат начинает стучаться в атмосферу как об доски. Горючее вибрирует, нагревается от трения. А в жидком возможна высокотемпературная кавитация которая может вообще зажечь его.
У твёрдого топлива - калорийность была бы выше чем у любого жидкого и поэтому оно ещё опаснее в этом смысле. Ещё оно опаснее в том смысле что концентрация кислорода от скорости возросла бы. А это означает присутствие катализатора меняющего калорийное качества топлива, запросто переводя его в ранг взрывоопасного. Лось исходил бы только из чувства самосохранения. И поэтому его аппарат всякий раз при полёте должен был бы оседать на его обычную скорость которая должна была быть ниже сверхзвуковой. Это также подтверждало бы кратковременные его ускорения. И автор в одном месте это самое и подмечает когда говорит, что лиш по причине развития у аппарата особой скорости Лось тем самым рисковал взорвать аппарат, чего в его планах не было.

Скорость аппарата должна была быть определена и ограниченна степенью калорийности топлива выбранного именно.

В одном эпизоде во время полёта автор показывает и неслучайно выбирает сцену когда Лось и Гусев видят в окуляры летающую на них гору.
Это потому что лиш ГОСТ-овый аппарат может взять почти любую высоту. А кустарный не сможет. У каждого аппарата есть этот порог. И у летательного аппарата Лося он не смог быть выше полёта над горой (естественно обычной земной), (а это для кустарного аппарата - почти сверх хороший показатель) и даже для того чтобы хотябы сдесь продолжать невозможное, уже понадобился допинг полёта. Но и ведь и первый взлёт аппарата в небо был сделан вписываясь в незримость темноты как в кулисы театра.

Аппарат похоже не летел а медленно падал. И на то была та причина которая была бы в предполагаемом нежелании Лося содержать на борту опасное горючее. И он его выработал сразу на подъём аппарата. Братие большой высоты означало использование опасного горючего. И видимо какой то манёвр с переключением реастата автором заметно показывался как то что он был переключён Лосем в плане: «Лось когда захотел включил реастат» автор это подчеркивает и это хотя и трудно но можно заметить, если иметь определенный опыт и мудрость, то тогда это видно из романа. Это переключение вероятно было связанно с потребностью чем с правильностью необходимости держания курса.

В полёте они не придерживаются предписания требования приобретения своевременных ускорений а слушаются только самочувствия своих организмов.

В любом случае горючее качественного превосходства аппарата которое было способным поднять его на высоту (в любом смысле этого слова) было или опасным и поэтому выработанно быстро. Или было безопасным и поэтому его не могло быть много. Если безопасное, то для вертикального взлёта, логичнее всего было бы использовать сжиженный газ и без его сгорания, что обеспечило бы мягкий (с точки зрения ракеты) подъём и ускорение. Но водород - на месте Лося, в подожженном виде - нет.
Это было видно потому что Лось словами объяснял гражданам «отойти от аппарата». Должна была быть при этом техника безопасности, и температура бы при этом охватила бы немалые площади. Если конечно не считать площади бенгальских огней.

Выдерживается одинаковый подчерк действия подленного инженера: «Показать массам показушный бенгальский огонь», «Показать Гусеву из под тишка слайды о полёте в космосе», «Из под тишка присоединять к полёту (и так понятно) что твердотопливные ускорители.».

Ориентируясь по всем материалам романа суммарно, этот аппарат был чем то вроде вертолета со спрятанным внешне пропеллером. Топливо должно было хватать и для возврата также. И за взрыв этого топлива переживал Лось при ускорении мимо горы. Также это топливо не должно было вырабатываться до посадки как было бы при действительном полёте на самолетных скоростях. Следовательно аппарат приобрёл свою рутинную скорость ещё до посадки. Остальное топливо было только для спецэффекта без которого аппарат хотя и намного дольше но также был рассчитан взять нужное расстояние. И судя по всему он мог лететь как с винтом вверх (как у вертолета), так и с винтов с переди (как у самолета). При качественном полёте, он летел с винтом впереди (то есть лёжа как самолёт).
Автор может обособленно акцентирует на степень зловредности тех мер первого полёта к которому он был вынужлен прибегнуть только ради показухи, и одна только прибегнутая по просьбе показуха чуть не довела летчиков до серьезного кризиса в полёте.
А идейно, именно винтовой тип аэро-двигателя имеет заметную чувствительность к пороговой высоте подъема.

Было замечено что Лось не маневрирует при посадке корабля. Тогда когда это очень ответственное дело. Он смотрит на это как само собой разумеющийся процесс. И это может означать что его корабль возможно умел только хорошо падать, падать хорошо и комфортабельно. Возможно не мог на своём пропеллере без ускорителей даже взлетать. Видимо это был такой аппарат который не взлетал но его можно было сбросить с горы и он комфортабельно мог с неё упасть. Видимо режим падения его единственный рабочий режим за который Лось не сколько не беспокоился.
Способность аппарата комфортабельно падать - это основное для любого летательного аппарата, она важнее взлёта, разгона и даже полета. И именно лиш это качество кустарный инженер мог испытать и проверить как следует правильно.
И это первое основное что заботило бы кустарного строителя летательных аппаратов.
И вообще, он должен был бы получиться под стать строителям аппарата. Ведь автор не случайно подбирает контенгент, намекающий на соответственное качество.
Zialam
 

Re: Рецензия романа Аэлита

Сообщение Zialam Июль 27th, 2019, 4:32 pm

Уговаривая Гусева на полёт Лось не говорит с ним по простому. Что у того что у другого есть очень высокий AQ - и всегда присутствующая прикрытость хитростью выдаваемая за качество харизмы.
Лось говорит ему что он засёк радиосигналы как он определил что ОТТУДА.
Сдесь это адресовывается знающему человеку и Гусев этот вопрос пропускает. А знающий человек сразу должен был понять что сигналы шли только с области этой планеты. Но на самом деле это слишком явная заковыка предназначенная просто для слов романа, она не могла быть подлинной причиной и побудителем путешествия. И поэтому Лось просто врет Гусеву на предмет варианта источника поиска правды.
Гусев строя дурака спрашивает того: «как вам известно люди там или...?»
Тот улыбаясь намекает на то что им ТУДА - не надо. Ибо произносит на счёт такого подобия фразу: «Повсюду возникает «жизнь» и всюду над жизнью царствует человекоподобный» и тут же перечеркивает смысл этой речевки другой фразой: «Нельзя создать животное, более совершенное чем человек». Ею он хочет сказать что совершенство справится само. Что создать человека в животном смысле как пластилин под руками нельзя.
Она очень универсальна и произносится главным образом для перечеркивания. И обозначения мотивов.
При откровении о сигналах, Лось задумчиво кивает Гусеву на Марсо-стояние при этом. Тот этого намёка не понимает. А этот намёк сложный и он означает. Что радиосигналы с земли были уловлены Лосем (как надлежащим) именно при том единственном вспомогательном средстве. По радио-теории они должны были бы отразится от Марса как от зеркала. Но их отразил не сам Марс а марсианское магнитное действие на атмосферу этой планеты и за счёт этого в атмосфере образовалось зеркало для радио-сигналов которые не доходили так как были на изгибе земли кривизной ниже.
Лось определяет расстояние до этого места по своим радио-техническим и прочим уравнениям. Но он туда лететь не хочет. Он летит туда место которое известно уже за рубежом и где всюду над жизнью царствует лиш подобный человеку. И в плане вопроса «люди там или нет?» - выбирает человеческое а не подобие. То есть ищет «полюдское».
Это вопрос: «люди там или...»? Он глубокий и звучит как адресованный марсианскому космосу в печали вездесущего эха, этого вопроса не слышно...
Свою жену Лось характеризует как то что прилегло и ножки тут же свесило, и больным тут же прикинулось на все места. Лось не узнает её уже буквально через немногое время после женитьбы, и он не узнает в ней именно физиологическую женщину. Он ощущает через себя, свои чувства что у того существа рядом развивается какая-то физиологическая реакция на него, но видимо очень, очень сомнительная и не та. У него нет в этой реакции уверенности. И эта женщина позже показывается как Ихошка а Жена Гусева - как Аэлита. Когда Гусев ухаживает за этой Ихошкой - он сам видит эту же сомнительную физиологическую реакцию, явно не ту, без уверенности на назначение привешенных ярлыков. Да ладно бы ещё вешали той рукой...

Аэлита тоже такая же красавица. Главные её интересы поставленные в ранг физиологических и этот ранг подменяющих - это какая то общедворовая возня.
Основное её лицо и главный портрет рисуется только в созвучном диалоге:
- Вы были счастливы, там на земле?
- Аэлита. Счастье у мужчины приходит в любви к женщине.
- Шо ты такое говориш сын неба. Мне старшно. Мне страшно!

Заплывшие жиром и ещё чем то глаза красавицы - не видят мужчину физиологически. То чем у неё это все аргументированно и обставлено - это один порядок вещей. Который устраивает обоих людей в одном смысле. Но Аэлита такая физиологически с обстановкой или без.

Физиологически, ей с мужчиной приходит в голову вообще говорить. И это обнаруживается хотя у другого автора как что то функционабельное и неприятное средство.

Подобно тому как страшно Аэлите, страшно и Гусеву в его истории. Но он об этом молчит. Мужчине - это будет понятно. Также этот страх подчеркивается определенной чередой пауз встреч которые могли бы быть а также тем что он решительно меняет свой облик при ухаживании на решительно свинский, требуя чему помочь на счёт винтокрылых машин. Это потому что он попадает (по его разумению, случайно ли?) в довольно намозоленную, примелькавшуюся, неприятную по классически обставленную ситуацию ухаживания просмотра экрана на котором случайно ли является Тускуб. Он ведёт себя как тот кто прекрасно имеет право подозревать кого угодно в чем угодно если ему стало неудобно.
У Аэлиты как романа одновременно навевается несколько смыслов. И есть смысл в котором Аэлита и марсиане - персонажи только положительные.
В этом случае Тускуб олицетворяет того лидера который должен быть по людски у людей. В хорошем смысле он подобен благопристойному шеколадному мылу которое заканчивается тогда когда заканчивается его лидерство и мыло сдесь должно заканчиваться раньше. Тускуб в этом смысле представляется только в пост-служебных дружеских с коллегами разговорах.
Смысл которых сводится к позитивно звучащему лиш животному уровню.
Он говорит только о сьедобностях, вкусностях и страшен он только по мажорски. Ихошка, в этом смысле всплескивает руками когда случайно включает его пост-служебную передачу, не от того что боится его в каком то неприятном уровне страха костей вываренного бульона, а в том мажарном смысле «что он весь такой душка». Гнев тускуба только детски наигранный но и настоящий в мажорном плане. - в этом смысле идея царства Аэлиты это то что должно быть единственным вариантам для сборища людей и лидерства и без чего сдесь - нечего было бы делать. И тогда Аэлита и Ихошка прощаются тем что благонравно не могут сами перестать дергаться от царящего прикола, и обратить внимание на Лося с Гусевым. Но они ещё вынуждены это прощать осознавая то что сами являются побывшими. Но тогда их отношение принимает какой-то неприятно отеческий облик. А по отношению к ним - это кащюнство.
Ещё эта модель первородного государства предлагается писателем - как версия образования перво-исторических общинных сообществ. Которые возникают не по нужде климата так как они показывают в начале что сами бы и одни справились с поеданием кактусов под парящим солнцем.
Выбор внешности или натуры Гусева представлено таким каким обычно таких попутчиков предоставляет судьба таким людям как Лось. Гусев по названию происходит от «гусь - эдакий». Гусев - это проедатель и прожиратель жизни. Через определение его внешности можно определить внешность натуры Лося. И тот и другой персонаж представлены как что-то малоактуальное в плане свершения такого союза и с такой целью. И этот момент выглядит слабым местом в романе. Они олицетворяют определенное социальное явление как подобие разновидности преступников которая отсутствует на досках почета и категорию подобного преступности действа - такого же множественного но с другим интересом и тоже социально опасного, так как оно не наполняет общество в плане сборища а лиш наоборот. О котором как стремлении, хобби, основному жизненному интересу категории людей - принято молчать совершенно. Гусев - солдат. А Лось - подобный в сравнительном качестве смельчак но без формы, без пристрастия к жалованию и харчам, с интересом к свободе и своей живого качества душе.
Гусев - множественный по раскрученности гвардеец. А Лось - то же гвардеец в плане одекватной множественности категории натуры. У Гусева есть неподражаемое качество категории людей, но и у Лося есть неподражаемое и недостигаемое качество для любой другой категории людей. Потому что он может уйти, уехать да ещё с комфортом и зная куда. Он множественнен как разновидность стихия-подобного социального бедствия той же марки брэнд как преступность и той же классической склонности и актуальности и конечно то сведетельство чего о чем можно хотя и невзрачно но наблюдать наровне с названным рейтингом. Вроде отшельничества, мигранства, главное отсутствия со всяческими разновидностями и подвидами и также естественно новомодными, неискренними, с сюрпризами, с лозунгами: «всегда готофф!», политическое кредо?: «Фсегда!».
Часто у них бывает соблюдается определенный, искусственный издевательский акцент. Вроде того который был у дикторов старых советских аудиоспектаклей. Он у них означает появление соответствующего недовольства. Он мелькает и в романе в виде новых слов, новонайденного государства. Это качество как и преступность - достигаемо не всяким. Оно профессионализированно, как правило, скрытно, как правило не малого уровня, оно есть тягота адекватная и склонность. На счёт чего либо другого - память может быть плохая, но не на счёт профессианализма. Женщина такого типа может начинать принимать подобие печального образа героини романа с её притензиями. У преступности - одни черти. А у этих - черти тоже есть и другие. О них рассуждается в романе.
Ещё с этой категорией есть та обманчивая сложность что любой обычный человек может про себя сколь угодно думать что он всегда сможет или успеет стать подобным или на подобное решиться возводя себя в ранги. Это ощущение обманчивое и может навязчиво веять как возможно осуществимое по причине не раскрутки социальной людей этого качества. Есть у них пропаганда о тающем куске сахара в воде. Она не всегда называется или оглашается, она невербально навязывается как мировоззрение. Как мировоззрение невозврата как бы к больному царству, которое только само за себя, вдруг, не с того не с сего - начинает объявлять себя обратно здоровым и качественным, а на уме другое... Что происходит при этом перерождение. Брожение выдаваемое за жизнетворение.
Zialam
 

Re: Рецензия романа Аэлита

Сообщение Zialam Июль 27th, 2019, 4:48 pm

Сочувствия, когда они уже соблазнены под склонение, будет уже маловато потому что также в их школе есть и обязательно проходится и проводится определенная бесчеловечная линия пути. Пути который иначе не пройдёшь как бесчеловечно. В том плане безчеловечно что эта такая планка сложности и трудно-осуществлённости на уровне том где привелегий человека и человеческого нет и уровне человека первобытного и не только нет приведений а чаще есть отрицательное также давление. Когда хочется чтобы это лицо в процессе никто не видел. Этот отрезок бытия у них пройденный таким способом обязательно будет и в связи с этим цветок который прилично растёт на приличной клумбе этого никогда не забудет и не простит, не поймёт других без этого. Для того чтобы к примеру иметь такую исключительную из воображения вещь как летательный аппарат.
У коробля и создателя - определенная харизма. Судьбоносно корабль был построен по последнему особому случаю, порошок-горючие - кое как ещё нашёлся в двусмысленном смысле у последнего доброго профессора, и то в унизительной форме. Персонаж - под стать той же печальной харизме, он - из таких «каких сейчас почти что и нет». Он последняя ещё хоть как-то качественная печальная елочно-новогодняя игрушка. По покрову судьбы - Лось будет для себя таким перед полной одеквптноси вопроса даже совести.
Он с этого круга, особого судьбоносно-мировоззренческого круга - не сойдёт. Но и останется классикой и не последним и первым кто подойдёт под характеристику путешествия романа.

Есть ещё одна мистическая категория людей которых можно понимать и как злыми и как добрыми такую затрагивает Рэй Брэдбери в рассказе «На большой дороге». И они тоже умеют создавать сильные загадки и заблуждения где не истинное и искусственное будут тождественны подленному. Эта неподражаемая категория которая может оставаться последней там где уже все уехали. И характеристика последней уезжающей машины - она не обязательно унизительная. Она особенная, неподражаемая, заслуженно-правовая.
Их общество может у кого-то создать ощущение великой актуальности происходящего, потом нахождения его загадок, потом отгадок. «На большой дороге», по моему «Эрнандо» он на этой большой дороге в том же отношении как другой: «на машине». И тот на «большой дороге» в плане: «на текучке».

Когда именно камера точки зрения меняет эту точку зрения, показывая ещё настоящее но уже отражённую в глазах прошлого, на манер пьяного дурного видения? Возможно поворот этого угла обозрения происходит с момента описания событий полёта, сразу после отрыва ракеты.

В этой второй точке обозрения и смотрения, один из ключей - это течение времени в этой реальности в обратную сторону. В оригинальной действительности кораблю взлетает из круга окружённого советскими солдатами. А в искажённой реквиемской действительности происходит на оборот - корабль садится и окружается потом солдатами - этими же солдатами. И далее идёт обсуждение именно этих наземных событий, уже оценкой других глаз:

- Аиу, - сказал он, - аиу утара шохо, дациа тума ро гео талцетл.
Вслед за этим он рукою закрыл глаза и поклонился низко.
Выпрямился, подозвал солдата, взял у него узкий нож и стал царапать по обшивке аппарата: начертил яйцо, над ним крышу, сбоку фигурку солдата.
Гусев, смотрящий ему через плечо сказал:
-Предлогает кругом аппарата палатку ставить и охрану.

Перевод сдесь такой и правильно сделать созвучие сложно:

Тот который воевода из марса (его прототип должен был обнаружиться в массовке при отлёте коробля) - это то что оказалось подлинной правдой достигаемой вообще в их жизни высшей инстанции справедливости. Он даже говорит с людьми на одном языке, а со своими на другом и о других ценностях преследуемых его интересами и его окружением.
Он ещё символизирует навязчивое навязывание Лосю и Гусеву смыслов жизней-бытия чуждых и тождественных по неопознаности, тем которые прибыли вдруг с другой планеты, и которые не Лосю не Гусеву не знакомы и ещё меньше в их назначении плана пропагандист.
Он рисует на аппарате что то вроде на манер и идеи татуировки соответствующего ВДВ и как бы поднимает вверх накаченную руку в кулаке и говорит восклицание вроде: эээх. Наколко-подобная надпись не случайно имеет это подобие и означает:
Что яйцо - самое уязвимое созидательное начало, детство, то о чем надо заботится и охранять. Над ним рисуется сленговое выражение, такого же назначения: того что видимо и сошло или должно было сойти за надлежащую охрану. Нарисованный солдат - стоит в этом пейзаже, - наособицу, скраю и явно отдельно, обстрагированно от процессии. Обычно подобную символику в сленге называют «жизнь».
Даже значение слэнгов - с тех времён не изменилось и в этом тоже можно искать подчерк классики.
Сановник-воевода перед начертанием знака манера эмблемы - символично «закрывает глаза» - и сдесь это имеет соответствующее значение крылатого выражения.
Это ещё означает в де-cript-е то что на назначение полета, которое было назначением подлинным - глаз особо не закрывала та которую зовут «жизнь» и ещё эта маленькая сцена хотела показать что по части назначения и устраивания полёта и аппарата, Лось и возможно Гусев имели надлежащие описанному образу трудности и затруднения воздвигаемые на их пути видимо не рукою судьбой а волей активной.
После начертания эмблемо-подобия Гусев даёт свою оценку жизни на ухо через плечо Лосю: что мол: «Палатку по среди города и 20-века ставить предлагает и в ней с надлежащими условиями и тождественностями жить, развиваться и ещё самому охранять».
Или он говорит о вездесущих обстоятельствах к этому наклоняющих судьбы кои Гусев не склонен считать судьбоносными.
Владыка-воевода кланяется им потому что они с такой жизнью были бы достойны тем кому кланяются подобно солдатам. А берет он нож из рук солдата символично показывая этим ножом вид вражеских или как будто противоположных обслуге вид войск заслуженных, достойных «закрывания глаз на солнце», «солдато подобных мимуаров и воспоминаний».
В этой сцене Гусев как бы относится к рассуждениям времени отлёта аппарата и осмотру стоящих вокруг солдат:
Он безпокоится как бы на его хозяйство после отлёта не налегнули, и говорит что у одного солдата в массовке рожа показалась ему интереса и могущества соответствующего. Он показывает ещё то что он с основанием или без, но хотел бы отбросить всю природу таких оснований лиш на основе положенного на него жизненного опыта того что солдат запросто имел право в тот момент знать о Гусеве и его имуществе - всё как о своей котлете.
А также он говорит что это единственное то за что при отлёте стоило бы думать. И единственное то что в этом солдатском стоянии возле аппарата при отлёте - можно и надо было увожать. А также и единственный смысл организованности подозревать.
Предыдущая отлету сцена, не случайно показывается как эквивалентирующаяся брожению в пустыне на предмет выживания в которой ничего нет и в которой не за что ухватиться, в которой марсианин появляется лиш как надзиратель и появляется или проявляется он как тот кто-то обыкновению своей деятельности не касается земли, где надо размахивать револьвером.
Там Лось как после затруднения, вдруг наигранно хлопает себя по колену вспоминая «тон»: - А ведь пашня то вспаханная! Ведь это не просто кактусы а правильные ряды кактусов.
Между всем, напоминаю на всякий случай что по словарю значение слова «реостат» означает то что устанавливает сопротивление. И в цивилизованно-ГОСТО-вом варианте это рычаги управления маневрово-тормозными двигателями ослабевающими скорость двигателя основного. Следовательно они должны были работать постоянно, и их перекрытие (струй пламени на 1000-чи) градусов должны были увеличить постоянную скорость ракеты методом убирания с её пути противостоящщей реактивной тяги. (Странно что по физике той же скорости). И по роману заметно что это был не тот механизм работы принципа.
Летя и действуя в полёте только по предписанию самочувствия, тем самым автор символизирует в персонажах некое классическое трудовое действо, вездесущее, все-присутствующее, выполняющееся только этим халатным способом. Заодно автор подчёркивает что и назначение этого действа - не то которое загадывали бы наблюдающие за закрытым бортом массы. Действием подобия принципа которого предпринимается соответствующее, надлежащее лечение ситуации часто предпринимаемая в романе на такой манер.
А может автор показывает и физическую невозможность перенесения космических, межпланетных перегрузок организмами вообще. Доказывая это на самочувствиях персонажей. А как до такого и подобного вопроса докатиться? Да очень понятно-бы просто: Потому что марсиане олицетворяют также как и остальное, свою неприкосновенную, вечно-неопознанную натуру и судьбу своих марсианских будней.
Ни Лось не Гусев - в их шкуре, а тем более в хорошем смысле - не бывал. Не бывали потому что по программе обозрения «им не везло» или «им было некогда по обстоятельствам». Они были слишком далеки. И имели бы право смотреть а эти причины предвзято. Другое дело что такой вопрос жизни - задать не дают. И не дают просто методом неприличным. Методом огородного кулака. Ведь «по совести Гусев к своему времени должен был бы полком командовать!» - так это звучало с его слов, по тексту книги автора. Но этого случилось почему-то «не по совести», не по заслугам, под непонятным каким именно местом привязанным к закону грифу: «характера его неуживчивого», предявляемого Гусеву как причину не присвоения согласно с его заслугами, надлежащего военского звания. Он говорит об этом со свино-подобным юмором, в котором он оступился надлежащим образом. Видимо именно там где должен был.
Традиционно, в возрастной русской литературе happy end - не традиционен. Может и вообще запрещён жанром. Но все же возможно когда автор не ставит подобное в своём произведении и тогда ему остаётся менять ключ его понимания от стандартного.
Zialam
 

Re: Рецензия романа Аэлита

Сообщение Zialam Июль 29th, 2019, 2:42 am

Для большей полноты ощущения, Корабль Лося и Гусева должен был подняться в космические широты для того чтобы пересеч границу по космической территории что не являлось бы фиксируемым нарушением. «Деньги республики» - вероятно употребляются в выражении Лося в запутанно-патриотическом смысле, очень на это не похоже, по ряду причин. Местная власть собирается на месте взлета как те которые разрешили ко времени проведение определенного людного миропоиятия. Вместо и также в сочетании, Лось мог использовать в глазках приближающую космическо-обозрительную оптику. Аппарат мог в неосознанности потерять тягу и увлечься обратно гравитацией той же планеты.
Zialam
 


Вернуться в Книжные рецензии

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1