Вдохновение? Ах да! Вдохновение!
Добавлено: Май 18th, 2009, 12:19 pmВдохновение? Ах да! Вдохновение!
После плодотворного дня на производстве голова забита всякими железяками, техпроцессами, методами обработки тех самых железяк…короче не до творчества.
Но, недописанный роман, лежащий тяжким грузом на флешке, заставляет, быстро поужинав, вновь усесться за компьютер.
Итак.
Что там у нас дальше?
Перечитываю последние абзацы, несколько минут сижу и тупо пялюсь в монитор. Бывают такие дни, когда не получается выдавить из себя и строчки. А то, что получается выдавить иначе как потугами не назовешь…
Вдохновение? Ах да! Вдохновение!
Включаю программу со звуками леса.
Сразу же наступает природная идиллия. Птички поют, в соседнем пруду квакают лягушки, где-то вдалеке гремит гром, время от времени припускает небольшой дождичек, шелестит листва. А за листвой, в зарослях притаились лесные охотники. Да только охотники те вовсе не на зверя лесного. Сидят эти лихие ребятки в засаде, не шелохнутся, гостей поджидают.
Вот послышался стук копыт. Изготовились они, ножички боевые достали, крепкий ремень меж деревьев привязали.
А на лесной дорожке уже и всадники показались. Все в кольчуги ростовые снаряжённые. На шишаках красные яловцы развеваются, за спинами щиты круглые висят, в руках мечи острые на солнце блестят. Мчат витязи во весь опор.
Велено им беглецов догнать и головы их князю воротить.
Натянули снасть молодцы.
Полетели всадники из сёдел на ремень напоровшись. А тут и ребятки лихие из зарослей повыскакивали, ножичками острыми поигрывают…и под негромкие гитарные переливы понеслась удалая свалка!
Стоп! При чем тут гитара? Не было тогда гитар!
Выключил прогу.
Ну, раз пошла такая пьянка, послушаю я лучше музыку!
«Давай я спою тебе песенку? Когда я пою её, все рыдают! Или…
Или что?
Или не рыдают!» - начинается милая песенка из мультика.
Сидит старый колдун, заслушался грустную песенку. Бормочет что-то, будто подпевает. Вздыхает дед и смотрит ласково на спящую дочку. Её густые черные волосы разметались по подушке, сопит дочурка, отвернувшись к стенке, попку приподняла, как в детстве. Отец подоткнул ей одеяло. Дочь давно выросла, стала сильной волшебницей, даже ему фору даст, но для старика она так и останется маленькой, щекастенькой девчушкой, задорно улыбавшейся, когда он брал её на руки, и норовившей укусить за палец. Колдун прослезился от милых сердцу воспоминаний.
«Кого только нету в лесу у меня и заяц и лось и барсук…» - жалобно так напевает Караченцев.
Чародей делает загадочные пассы руками, навевает дочке только добрые сны про маленьких лесных зверушек.
«Но нету слонёнка в лесу у меня слонёнка весёлого нет.» - закончил горестно Караченцев.
Эх! – опять вздохнул старик. – Сло-не-нё-но-к!
Попытался подпеть он, еле выговаривая незнакомое слово.
Встрепенулась Моргана, увидев во сне чудное животное, да и проснулась.
- Опять ты, старый, со своими фокусами! – буркнула она сердито. – Поспать спокойно не дашь!
Ведьма затрясла головой, пытаясь прогнать наваждение.
Для неё он навсегда останется старым, хотя и она сама уже давно немолода.
Давно ушедший в другой мир отец стал медленно истаивать, точно туманная утренняя дымка под напором солнечных лучей. Лишь грустные глаза до последнего следили за дочуркой.
Моргана подошла к зеркалу, взяла гребень и принялась расчёсывать седые растрёпанные космы.
Да! Милая песенка.
«Человек и кошка плачут у окошка, серый дождик краплет прямо на стекло…» - неторопливо льётся песня.
Он тянулся к узенькому зарешеченному окошку. Иногда в него заглядывало солнышко, но чаще всего летела пыль и лились помои с грязной улицы. Окошко было как раз на уровне мостовой, поэтому максимум что мог видеть заключённый из мрачной темницы – это сапоги случайных прохожих.
Хотя нет. Ещё он видел кота – белого, пушистого. Его кота. Хотя белым и пушистым его сейчас можно было назвать разве что с натяжкой. Грязь и вечный дождь сделали своё дело.
Вот и сейчас холодные струи стекали прямо на лицо узника.
- Пушок, - позвал он, с трудом улыбнувшись. – Пушок! Поди сюда!
Всё лицо заключённого покрывали синяки и кровоподтёки, левый глаз заплыл совсем, губы были разбиты в кровь, поэтому даже говорить и улыбаться было больно.
Кот встрепенулся и подобрался поближе к решетке.
- Пушок, зачем ты здесь околачиваешься?
- Разве я могу тебя бросить, Папа? – ответил котяра, удивлённо моргнув зелёными глазищами.
- Тем, что ты здесь сидишь, ты мне не поможешь! – настаивал хозяин говорящего кота. - Нечего заниматься групповым истязанием. Мне и так хреново!
- Ну что же делать? – заволновался кот, он вскочил и забегал туда сюда у окошка. – Что делать!?
- Не мельтеши!
Кот остановился, сел и ожесточённо зачесал за ухом.
- Слушай сюда, Пух! – начал хозяин. – Сейчас беги к ведьме Моргане. Расскажи бабке всё как есть. Уж она-то должна придумать, как меня отсюда вытащить!
Кот кивнул и дал стрекоча. Серый от грязи, со слипшейся комками шерстью, кот мчался по узким улочкам старого города…
«…где ты, где ты, где ты! Белая карета! В стенах туалета человек кричит!» - продолжалась песня.
Ну, нет! Это совсем не в тему. Давай следующую.
«В мой старый сад Ланфрен-Ланфра, лети, моя голубка!» - звучит бархатный голос Боярского.
Ведьма Моргана тянется к князю всем телом…
Нет. Вовсе не старая горбатая старуха с седыми растрёпанными волосами.
Сейчас она совсем другая. Молодая, стройная словно лань. Ради этого стоило продать душу Дьяволу.
«Но слаще сна твои уста. И роза падает с куста тебе на грудь, голубка!»
Моргана тряхнула аккуратной головкой, густые черные волосы рассыпались по обнажённым плечам. Полные яркие губы совратительницы призывно приоткрылись, изумрудные глаза горят дьявольским огнем.
«Лети в мой сад, голубка!» - продолжал Боярский.
Красавец князь откинул широкополую шляпу с пышным плюмажем и сжал колдунью в объятьях…
Постойте! Постойте! Какой плюмаж? Какая шляпа? Вот каналья!
И тут, вдруг заиграл мрачный марш группы Ramstein.
«Левой, два, три, четыре.
Левой, левой!»
Нога в ногу вышагивают ратники в тяжёлых доспехах. Гремит оружие, скрежещет железо.
«Левой, два, три, четыре…»
Копья на перевес. Забрала опущены. Видны только ожесточённые, нацеленные на противника глаза.
«Левой, левой!»
Начищенные щиты и шеломы сияют на солнце. Ветер треплет пёстрые знамёна. Строй за строем шагают, закованные в броню рыцари.
Крестьяне, осмелившиеся выйти на защиту деревни, вооружённые вилами, косами и оглоблями, сбились в кучу и сиротливо жались к частоколу.
Староста повернулся к своим и, стараясь ободрить ополченцев, прокричал на чистом немецком:
- Mutter!
Ну! Это, уж совсем не в какие ворота…
Такую тему лучше писать под отечественную Панк-Рок продукцию.
Включаю КиШа.
«Бери топор – руби хардкор!» - взревел Горшок и понёсся жестокий расколбас!
«Как известно на Руси Лучше Ваньку не беси, А то схватит он топор
И пойдет рубить хардкор!»
Повернулся староста к односельчанам, взмахнул секирой, блеснуло остро заточенное лезвие.
«Эй, братья, нам ли горевать?! Ноги в руки брать и вражину гнать!»
- Эй, братья, кто к нам прёт опять? – грозно выкрикнул староста. – Разгоним злую рать и айда гулять!
Взревели мужики. Вышли вперёд удалые дружинники, схоронившиеся до поры до времени за спинами крестьян. Сверкнули на солнце бляхи на кольчугах дюжих молодцов.
«Гони чертей!»
И вот уже безудержной волной несутся они на размеренно шагающего противника.
Дрогнули рыцари, не ожидав такого приёма. Простые мужики, бородачи, лупят врага дубинами и косами, колют вилами и рогатинами. Из-за их спин на попятившиеся ряды недруга бросаются дружинники, круша шлемы и пробивая доспехи клевцами и шестопёрами.
«А за Волгой кушал снег оборзевший печенег,
А с востока прет монгол - Скоро будет рок-н-ролл!»
Да! Заводная штука! Что у нас дальше?
А для следующей сцены как нельзя лучше подойдёт композиция в стиле Эмо.
«…ты знаешь, я пришел проститься, проститься…» - звучит мрачная песенка группы Китай.
Вокруг замерла кровавая сеча. Люди, мгновение назад с остервенением изживающие друг дружку, вдруг остановились. Словно исчез смысл этого всеобщего кровопролития.
Моргана опустилась на колени перед павшим, не обращая внимания на творящееся вокруг. Сейчас ей было всё равно, пусть хоть они перережут друг дружку.
Она смотрела на князя.
Тот лежал на земле пронзённый мечом, и смотрел на неё широко раскрытыми глазами, точно хотел насмотреться, насытиться ею за оставшиеся считанные мгновения жизни.
Рана его не кровоточила и, казалось, совсем не тяготила. Но он стал совсем бледный, точно меч одним ударом выпил все его силы.
Колдунья сжалась в комочек и плакала.
- Ну, как же так, любимый? – пробормотала она. – Я же предупреждала, что так может закончиться!
Она, вдруг успокоившись, потянула пальчики к ране, нашёптывая слова заговора.
- Нет…малышка, - прошептал князь посиневшими губами, отстранив её ладошки рукой. – Не поможет…Ты правильно сказала…Так суждено было случиться…
«Солнце. Отпусти меня!» - звучала песня.
Он прикрыл глаза и замер.
Моргана закрыла лицо руками и заревела. Сейчас она больше не была ведьмой, она была просто женщиной, оплакивающей любимого.
«Ну ладно пока. Мне в облака. Я знаю о том, что будет потом, после дождя…»
- Не плач малышка, – прозвучал знакомый голос.
Она тут же успокоилась, протёрла глаза от слёз и уставилась на князя.
Его тело казалось совершенно безжизненным.
Но, только Моргана видела, как дух её любимого медленно поднимается в небо.
- Ну, вот и закончился мой путь, - произнёс он. – Прощай волшебница, не грусти. Может, ещё встретимся?
- Конечно, встретимся! – прошептала колдунья.
- Я буду ждать, – он уносился всё выше.
- Скоро…приду…
Седая старуха ещё долго смотрела в небо, в след удаляющейся последней любви.
Ладно. Всё - спать, спать.
Завтра лучше Ленинград послушаю.
После плодотворного дня на производстве голова забита всякими железяками, техпроцессами, методами обработки тех самых железяк…короче не до творчества.
Но, недописанный роман, лежащий тяжким грузом на флешке, заставляет, быстро поужинав, вновь усесться за компьютер.
Итак.
Что там у нас дальше?
Перечитываю последние абзацы, несколько минут сижу и тупо пялюсь в монитор. Бывают такие дни, когда не получается выдавить из себя и строчки. А то, что получается выдавить иначе как потугами не назовешь…
Вдохновение? Ах да! Вдохновение!
Включаю программу со звуками леса.
Сразу же наступает природная идиллия. Птички поют, в соседнем пруду квакают лягушки, где-то вдалеке гремит гром, время от времени припускает небольшой дождичек, шелестит листва. А за листвой, в зарослях притаились лесные охотники. Да только охотники те вовсе не на зверя лесного. Сидят эти лихие ребятки в засаде, не шелохнутся, гостей поджидают.
Вот послышался стук копыт. Изготовились они, ножички боевые достали, крепкий ремень меж деревьев привязали.
А на лесной дорожке уже и всадники показались. Все в кольчуги ростовые снаряжённые. На шишаках красные яловцы развеваются, за спинами щиты круглые висят, в руках мечи острые на солнце блестят. Мчат витязи во весь опор.
Велено им беглецов догнать и головы их князю воротить.
Натянули снасть молодцы.
Полетели всадники из сёдел на ремень напоровшись. А тут и ребятки лихие из зарослей повыскакивали, ножичками острыми поигрывают…и под негромкие гитарные переливы понеслась удалая свалка!
Стоп! При чем тут гитара? Не было тогда гитар!
Выключил прогу.
Ну, раз пошла такая пьянка, послушаю я лучше музыку!
«Давай я спою тебе песенку? Когда я пою её, все рыдают! Или…
Или что?
Или не рыдают!» - начинается милая песенка из мультика.
Сидит старый колдун, заслушался грустную песенку. Бормочет что-то, будто подпевает. Вздыхает дед и смотрит ласково на спящую дочку. Её густые черные волосы разметались по подушке, сопит дочурка, отвернувшись к стенке, попку приподняла, как в детстве. Отец подоткнул ей одеяло. Дочь давно выросла, стала сильной волшебницей, даже ему фору даст, но для старика она так и останется маленькой, щекастенькой девчушкой, задорно улыбавшейся, когда он брал её на руки, и норовившей укусить за палец. Колдун прослезился от милых сердцу воспоминаний.
«Кого только нету в лесу у меня и заяц и лось и барсук…» - жалобно так напевает Караченцев.
Чародей делает загадочные пассы руками, навевает дочке только добрые сны про маленьких лесных зверушек.
«Но нету слонёнка в лесу у меня слонёнка весёлого нет.» - закончил горестно Караченцев.
Эх! – опять вздохнул старик. – Сло-не-нё-но-к!
Попытался подпеть он, еле выговаривая незнакомое слово.
Встрепенулась Моргана, увидев во сне чудное животное, да и проснулась.
- Опять ты, старый, со своими фокусами! – буркнула она сердито. – Поспать спокойно не дашь!
Ведьма затрясла головой, пытаясь прогнать наваждение.
Для неё он навсегда останется старым, хотя и она сама уже давно немолода.
Давно ушедший в другой мир отец стал медленно истаивать, точно туманная утренняя дымка под напором солнечных лучей. Лишь грустные глаза до последнего следили за дочуркой.
Моргана подошла к зеркалу, взяла гребень и принялась расчёсывать седые растрёпанные космы.
Да! Милая песенка.
«Человек и кошка плачут у окошка, серый дождик краплет прямо на стекло…» - неторопливо льётся песня.
Он тянулся к узенькому зарешеченному окошку. Иногда в него заглядывало солнышко, но чаще всего летела пыль и лились помои с грязной улицы. Окошко было как раз на уровне мостовой, поэтому максимум что мог видеть заключённый из мрачной темницы – это сапоги случайных прохожих.
Хотя нет. Ещё он видел кота – белого, пушистого. Его кота. Хотя белым и пушистым его сейчас можно было назвать разве что с натяжкой. Грязь и вечный дождь сделали своё дело.
Вот и сейчас холодные струи стекали прямо на лицо узника.
- Пушок, - позвал он, с трудом улыбнувшись. – Пушок! Поди сюда!
Всё лицо заключённого покрывали синяки и кровоподтёки, левый глаз заплыл совсем, губы были разбиты в кровь, поэтому даже говорить и улыбаться было больно.
Кот встрепенулся и подобрался поближе к решетке.
- Пушок, зачем ты здесь околачиваешься?
- Разве я могу тебя бросить, Папа? – ответил котяра, удивлённо моргнув зелёными глазищами.
- Тем, что ты здесь сидишь, ты мне не поможешь! – настаивал хозяин говорящего кота. - Нечего заниматься групповым истязанием. Мне и так хреново!
- Ну что же делать? – заволновался кот, он вскочил и забегал туда сюда у окошка. – Что делать!?
- Не мельтеши!
Кот остановился, сел и ожесточённо зачесал за ухом.
- Слушай сюда, Пух! – начал хозяин. – Сейчас беги к ведьме Моргане. Расскажи бабке всё как есть. Уж она-то должна придумать, как меня отсюда вытащить!
Кот кивнул и дал стрекоча. Серый от грязи, со слипшейся комками шерстью, кот мчался по узким улочкам старого города…
«…где ты, где ты, где ты! Белая карета! В стенах туалета человек кричит!» - продолжалась песня.
Ну, нет! Это совсем не в тему. Давай следующую.
«В мой старый сад Ланфрен-Ланфра, лети, моя голубка!» - звучит бархатный голос Боярского.
Ведьма Моргана тянется к князю всем телом…
Нет. Вовсе не старая горбатая старуха с седыми растрёпанными волосами.
Сейчас она совсем другая. Молодая, стройная словно лань. Ради этого стоило продать душу Дьяволу.
«Но слаще сна твои уста. И роза падает с куста тебе на грудь, голубка!»
Моргана тряхнула аккуратной головкой, густые черные волосы рассыпались по обнажённым плечам. Полные яркие губы совратительницы призывно приоткрылись, изумрудные глаза горят дьявольским огнем.
«Лети в мой сад, голубка!» - продолжал Боярский.
Красавец князь откинул широкополую шляпу с пышным плюмажем и сжал колдунью в объятьях…
Постойте! Постойте! Какой плюмаж? Какая шляпа? Вот каналья!
И тут, вдруг заиграл мрачный марш группы Ramstein.
«Левой, два, три, четыре.
Левой, левой!»
Нога в ногу вышагивают ратники в тяжёлых доспехах. Гремит оружие, скрежещет железо.
«Левой, два, три, четыре…»
Копья на перевес. Забрала опущены. Видны только ожесточённые, нацеленные на противника глаза.
«Левой, левой!»
Начищенные щиты и шеломы сияют на солнце. Ветер треплет пёстрые знамёна. Строй за строем шагают, закованные в броню рыцари.
Крестьяне, осмелившиеся выйти на защиту деревни, вооружённые вилами, косами и оглоблями, сбились в кучу и сиротливо жались к частоколу.
Староста повернулся к своим и, стараясь ободрить ополченцев, прокричал на чистом немецком:
- Mutter!
Ну! Это, уж совсем не в какие ворота…
Такую тему лучше писать под отечественную Панк-Рок продукцию.
Включаю КиШа.
«Бери топор – руби хардкор!» - взревел Горшок и понёсся жестокий расколбас!
«Как известно на Руси Лучше Ваньку не беси, А то схватит он топор
И пойдет рубить хардкор!»
Повернулся староста к односельчанам, взмахнул секирой, блеснуло остро заточенное лезвие.
«Эй, братья, нам ли горевать?! Ноги в руки брать и вражину гнать!»
- Эй, братья, кто к нам прёт опять? – грозно выкрикнул староста. – Разгоним злую рать и айда гулять!
Взревели мужики. Вышли вперёд удалые дружинники, схоронившиеся до поры до времени за спинами крестьян. Сверкнули на солнце бляхи на кольчугах дюжих молодцов.
«Гони чертей!»
И вот уже безудержной волной несутся они на размеренно шагающего противника.
Дрогнули рыцари, не ожидав такого приёма. Простые мужики, бородачи, лупят врага дубинами и косами, колют вилами и рогатинами. Из-за их спин на попятившиеся ряды недруга бросаются дружинники, круша шлемы и пробивая доспехи клевцами и шестопёрами.
«А за Волгой кушал снег оборзевший печенег,
А с востока прет монгол - Скоро будет рок-н-ролл!»
Да! Заводная штука! Что у нас дальше?
А для следующей сцены как нельзя лучше подойдёт композиция в стиле Эмо.
«…ты знаешь, я пришел проститься, проститься…» - звучит мрачная песенка группы Китай.
Вокруг замерла кровавая сеча. Люди, мгновение назад с остервенением изживающие друг дружку, вдруг остановились. Словно исчез смысл этого всеобщего кровопролития.
Моргана опустилась на колени перед павшим, не обращая внимания на творящееся вокруг. Сейчас ей было всё равно, пусть хоть они перережут друг дружку.
Она смотрела на князя.
Тот лежал на земле пронзённый мечом, и смотрел на неё широко раскрытыми глазами, точно хотел насмотреться, насытиться ею за оставшиеся считанные мгновения жизни.
Рана его не кровоточила и, казалось, совсем не тяготила. Но он стал совсем бледный, точно меч одним ударом выпил все его силы.
Колдунья сжалась в комочек и плакала.
- Ну, как же так, любимый? – пробормотала она. – Я же предупреждала, что так может закончиться!
Она, вдруг успокоившись, потянула пальчики к ране, нашёптывая слова заговора.
- Нет…малышка, - прошептал князь посиневшими губами, отстранив её ладошки рукой. – Не поможет…Ты правильно сказала…Так суждено было случиться…
«Солнце. Отпусти меня!» - звучала песня.
Он прикрыл глаза и замер.
Моргана закрыла лицо руками и заревела. Сейчас она больше не была ведьмой, она была просто женщиной, оплакивающей любимого.
«Ну ладно пока. Мне в облака. Я знаю о том, что будет потом, после дождя…»
- Не плач малышка, – прозвучал знакомый голос.
Она тут же успокоилась, протёрла глаза от слёз и уставилась на князя.
Его тело казалось совершенно безжизненным.
Но, только Моргана видела, как дух её любимого медленно поднимается в небо.
- Ну, вот и закончился мой путь, - произнёс он. – Прощай волшебница, не грусти. Может, ещё встретимся?
- Конечно, встретимся! – прошептала колдунья.
- Я буду ждать, – он уносился всё выше.
- Скоро…приду…
Седая старуха ещё долго смотрела в небо, в след удаляющейся последней любви.
Ладно. Всё - спать, спать.
Завтра лучше Ленинград послушаю.
Так, чтобы и музыку услышать, и полет музы в тексте увидеть. А так, как есть - видно, что автор понимает, о чем пишет, и приятным для читателя стилем владеет, но выразить идею убедительно не может. То ли времени не хватило, то ли музыки подходящей не нашлось.
Вопрос - почему? Скорее всего виноват выбранный жанр - сказка-притча. Не знаю, что и сказать. И, опять-таки, написано неплохо. Рррромантично. Но не мое совсем. Даже если условно сцепить зубы.
