"Ротоны", фэнтези. Наметки концепции

[Феликс]

Если бы маркизе нужен был титул, то она бы его себе "нарисовала": с ее ловкостью это сделать несложно. Но она не прочь приискать себе мужа. Причем не абы какого (простоватый, хоть и храбрый капитан ей не подошел), а именно "благородного герцога", аналога сказочного "принца". Подойдет ли на эту роль Магнус? Гм... Маркиза еще не до конца определилась...

[Татьяна Ка.]

Думаю, брат короля- не такое уж плохое начало для дальнейших поисков!

[Феликс]

На безрыбье и брат короля рыба. Более достойного жениха в королевстве покамест все равно не наблюдается.

[Феликс]

(Продолжение)

Следующие несколько дней выдались для короля напряженными, и он снова перестал выходить к общему обеду. Его ежечасно теребил стремительно поправляющийся от ранений ротон Менглы: почему медлим? когда выступаем? сколько можно ждать? Кочевник рвался в бой — но было не совсем понятно и даже несколько подозрительно, почему ему так не терпится воевать с соплеменниками. Лейб-медик, напротив, категорически возражал, требуя повременить с походом. Ротон, по его мнению, еще недостаточно подлечился и был по-прежнему слишком слаб для тягот походной жизни. Категоричность доктора тоже выглядела не совсем понятной, в свою очередь вызывая подозрения. Жена Ясмина снова взялась слезно просить, чтобы король помирился с верховным жрецом Тамышем. По уверениям Нукера, между Ясминой и жрецом возобновилась переписка — по всей видимости, через служанку Гортензию. Только неприятных объяснений с женой королю не хватало! Кроме всего прочего, необычно притихшим, озабоченным ходил брат Магнус, и это было странно и совершенно на него не похоже. Все эти обстоятельства беспокоили короля, озадачивали, вселяли сомнения. Пора было объявлять дату похода против ротонов, но король снова медлил, тянул с принятием окончательного решения.

Но главная причина задержки похода заключалась в маркизе. Каждый день король задавал ей вопрос, нашла ли она голубей, и каждый раз она не говорила ни да, ни нет. «Кто предатель?», — в упор спрашивал король. — «Назовите имя этого человека!» Маркиза уклонялась от ответа, просила дать ей больше времени на поиски. Но где его взять, время? Король чувствовал, что дольше тянуть с походом нельзя. Пора наконец потребовать от француженки прямого ответа. Итак, где маркиза? Где она?

Вошел Нукер.

— Где маркиза? — все еще не до конца очнувшийся от своих невеселых мыслей, спросил король.

— Да кто ж ее знает? — зло усмехнулся тайный министр. — При той свободе, Шварн, которую ты ей предоставил, нет никакой возможности предугадать, где она будет в следующий момент! У меня половина тайных осведомителей за ней по пятам ходят, а уследить не могут. Давеча была на дворцовых конюшнях. Спрашивается, чего ей там делать? Уж не задумала ли устроить взрыв кортежа? Затем крутилась возле дворцовой кухни. Зачем — непонятно. Всю пищу теперь на всякий случай проверяем — вдруг отравлена? Во дворце всех друг с другом стравила и перессорила: Магнус на меня самым бессовестным образом, грубо наорал, и теперь перестал даже раскланиваться. Что еще можно сказать о ее передвижениях? Постоянно торчит возле западного коридора; а у нас там рядом тайная комната для секретных встреч. Значит, подслушивает — иначе чего ее туда тянет, будто муху на мед?

Тайный министр выглядел несколько смешным в своем раздражении против француженки, но, по-видимому, ничего с собой поделать не мог.

— Теперь вот, судя по последним донесениям, — продолжал он, — опять поехала на постоялый двор! Зачем ее туда понесло? Повода уже нет, платье давно пошито… Тогда что она там делает? Не сообщает ли своему дружку-агенту планы предстоящего военного похода?

— Эти планы давно ни для кого не секрет, — со вздохом сказал король. — О них прекрасно осведомлены в жреческом храме.

— И откуда тебе это известно, Шварн? — скептически спросил тайный министр.

— Мне об этом сказала маркиза.

Тайный министр с изумлением посмотрел на короля.

— Ну что ж, поздравляю! — саркастически сказал он. — Вполне надежный, заслуживающий доверия источник! А не кажется ли тебе, Шварн, что она ведет двойную игру? Водит за нос и тебя, и жреца Тамыша? Если в храме известно о деталях похода, то сообщить им эти подробности могла только наша так называемая маркиза! Ты не поверишь, но я фактически поймал ее за руку, когда она ошивалась в коридоре в день проведения тайного совета воевод. Наверняка подслушивала. Не понимаю, Шварн, зачем ты с ней нянчишься. Посадить бы ее в темницу да допросить с пристрастием!..

— Ну-ну, — примирительно сказал король. — Тебе дай волю, так ты всех пересажаешь.

— Вскружила голову твоему брату Магнусу!, — продолжал перечислять грехи маркизы Нукер. — Не удивлюсь, если коварная обольстительница вытягивает из него тайные сведения. Подозреваю, что действует она заодно со служанкой королевы, Гортензией. Той самой Гортензией, напомню, с которой ее величество инкогнито, переодевшись в чужое платье, ходила слушать проповедь жреца, а может быть и встречаться с ним.

— Я, кажется, запретил тебе следить за королевой? — нахмурился король.

— Речь не о короле, а о ее служанке, — упрямо возразил Нукер. — Она давно у меня на примете. Выполняет мелкие поручения жреца, подглядывает, подслушивает, доставляет письма в храм и обратно. Недавно, очевидно по примеру нашей любвеобильной маркизы, взялась обольщать капитана Лангебарта. Много раз видели, как они запираются наедине. Не пытается ли жрец таким нехитрым образом перекупить немецких ландскнехтов?

Король со снисходительной иронией посмотрел на своего тайного министра.

— Об этом можешь не беспокоиться, Нукер, — сказал он. — Я осведомлен об этих планах и принял свои меры. — И в ответ на изумленный взгляд министра, пояснил: — Сам капитан мне все рассказал. Объявил без обиняков, что ему предложили более выгодное вознаграждение. Кто предложил, он умолчал, но ведь ясно, как день, что это жрец Тамыш — больше некому. Я тут же повысил ландскнехтам жалованье, и капитана это полностью удовлетворило. Так что если служанка надеется, что капитан польстился на нечто большее, чем ее красивые глазки, то она будет сильно разочарована.

— И ты веришь в искренность капитана?! — удивляясь королевской наивности, спросил Нукер. — Напрасно ты безоглядно доверяешь словам Лангебарта! А твоя доверчивость по отношению к так называемой маркизе и вовсе граничит с безрассудством, Шварн! Как бы тебе потом не пожалеть!

Король усмехнулся.

— А много ли выгоды ты получил от своей подозрительности, Нукер? Весь дворец у тебя под подозрением, весь дворец под колпаком, в том числе я и королева. И что в результате? А в результате мы раз за разом ошибаемся с направлением военных походов, всякий раз попадая пальцем в небо. Вот скажи: ты, со всеми своими подозрениями, можешь поручиться, что ротоны будут ждать нас на юге, как утверждают твои лазутчики?— Король забарабанил пальцами по столу, снова погрузившись в невеселые мысли. А невеселые мысли привели его к первоначальному вопросу:

— Так где же маркиза, Нукер? Если ты не знаешь, где она, то какой же ты к лешему тайный министр?!

В этот момент раздался стук и в дверях появился дворецкий.

— Маркиза Эмилия де Шаброль просит об аудиенции, ваше величество! — объявил он.

— Вот ведь черт в юбке! — едва слышно произнес Нукер.

[Татьяна Ка.]

Пожалуй, пора произойти чему-нибудь необычному!

[Феликс]

Пожалуй, пора произойти чему-нибудь необычному!

Скучно? Совсем действия нет? Неинтересно, найдет ли героиня голубей, выйдет ли она замуж и кто же на самом деле предатель?

[Татьяна Ка.]

Не скучно, но теперь на главную роль выходит маркиза, поскольку про нее написано больше всего. А вот ротоны совсем затерялись. Не есть гуд. Стоит, по-моему, определиться, что же в конце вы хотите получить - фэнтези или авантюрные приключения маркизы?

[Феликс]

Татьяна Ка., спасибо!

Да, вы правы. Я сам изначально не знал, что маркиза по ходу повествования всех собой затмит. Может быть, действительно сменить название? Но на самом деле ротоны крайне важны для сюжета как необходимый фон. Т.к. если бы не было ротонов и их набегов, то все "подвиги" маркизы потеряли бы смысл. Да и оставшаяся интрига - удастся ли королевскому войску угадать направление удара и кто же в королевстве был предателем - тоже завязана на ротонах.

А маркиза скоро отойдет на второй план. Теперь будет поход, осущестлвение хитроумного плана и главная, изначально заявленная интрига: как король собирается раз и навсегда решить проблему набегов кочевников. Правда, маркиза еще ненадолго всплывет в связи с пари: удастся ли ей выиграть спор, и если да, то как она распорядится выигрышем.

А фэнтези это или авантюрные приключения? Сборная солянка. Всякой твари по паре.

[Татьяна Ка.]

Думаю что все-таки приключения. Для фэнтези не хватает антуража, как то магов волшебства и тому подобное - это как мне объясняли.

[Феликс]

Магов и магии (кроме магии любви) не предвидется. Поэтому вы правы, это, наверное, все-таки приключения. А раз приключения, то тогда и маркизу не буду задвигать на второй план. Пусть и дальше авантюрит.

[Феликс]

(Продолжение)

В залу, как всегда не дожидаясь приглашения, танцующим шагом впорхнула маркиза.

— Не смотрите на меня букой, Нукер, — пропела она. — Я принесла хорошие вести.

— Что вы опять делали на постоялом дворе, сударыня? — резко спросил министр. — Извольте объясниться!

Маркиза проигнорировала вопрос. Вопросы здесь задавала она:

— Ваше величество, можно с вами переговорить наедине?

Король кивнул Нукеру, и тот вышел, бормоча под нос проклятья.

— Ну что, сударыня? — нетерпеливо спросил король. — Нашли голубей?

— Разумеется, ваше величество! Я обещала их найти и я их нашла!

— Где же они? — Глаза у короля загорелись.

— На пути к кочевникам, ваше величество. Я только что говорила с человеком, который за небольшую мзду выполняет для меня мелкие задания. По моему поручению он наблюдал за окнами западного крыла дворца. И сегодня утром на рассвете он видел, как оттуда вылетели два голубя.

— Так вот зачем вы ездили на постоялый двор, сударыня?

Маркиза лукаво улыбнулась.

— Вы, как всегда, чрезвычайно проницательны, ваше величество, — Она повернулась к зеркалу, поправила прическу и, оставшись довольная отражением, покружилась вокруг себя, словно в вальсе. — Ну что ж, ваше величество, я свою роль выполнила. Заодно выиграла пари. А теперь пришло время умным, важным мужчинам принять наконец на себя бремя государственных и военных дел. А мы, дамы, вернемся к нашим дамским заботам: шитью платьев, танцам и подготовке поэтических салонов. А также на досуге подумаем, какую награду просить за оказанную службу и выигранное пари. Вы ведь помните о нашем пари, ваше величество?

Легкомысленный тон француженки не на шутку разозлил короля. Его вдруг охватили подозрения: а не выдумала ли она историю про голубей для того лишь, чтобы отхватить денег и сбежать к себе в Париж? Некстати вспомнились слова Нукера о том, что безоглядно верить людям на слово — значит проявлять безрассудную наивность. А не водит ли маркиза его за нос? С ее стороны звучат одни лишь красивые слова. А где доказательства?

— Какие у вас доказательства, сударыня, того что голуби находились во дворце? Почему я должен доверять расплывчатым утверждениям, будто кто-то якобы выпустил голубей из окна?

— Вы не верите мне на слово, ваше величество? — удивленно подняла брови маркиза.

— Есть такая поговорка, сударыня: «Доверяй, но проверяй!» — нравоучительно сказал король. — Если хотите выиграть пари и получить награду, то одной веры на слово будет маловато. Нужны более весомые, зримые доказательства.

Маркиза подумала и достала из медальона перышко.

— Это голубиное перо, ваше величество. Я нашла его на территории дворца.

Король мельком взглянул на перо.

— И вы называете это доказательством, сударыня? А где гарантия, что вы не привезли его с собой из Парижа?

Маркиза казалась растерянной.

— Вот видите, сударыня, возразить вам нечего — констатировал король. — Ладно! Раз у вас нет доказательств существования голубей, то назовите тогда предателя, который, как вы утверждаете, их выпустил из окна.

Маркиза колебалась.

— Назовите имя предателя! — повторил король.

— Зачем? — наконец спросила маркиза. — Чтобы Нукер засадил его в тюрьму и тем самым вспугнул возможных сообщников? А что если у сообщников тоже есть голуби, и они отправят новое сообщение, отменяющее предыдущее?

Король посмотрел на француженку с недоумением.

— Отменяющее предыдущее, сударыня?! А вам разве известно содержание отправленного сегодня на рассвете сообщения?

— Разумеется, ваше величество. Даже ребенок догадается о его содержании. Могу ручаться, что оно состояло из одного единственного слова: «Юг». Ведь именно такое направление было выбрано на тайном совете воевод, не так ли?

Король в задумчивости прошелся по зале.

— Все это на воде вилами писано, сударыня! — наконец сказал он. — Сплошные ваши фантазии! Чем фантазировать, давайте лучше подведем итог ваших действий. Голубей вы не нашли. А если нашли, то упустили: какое сообщение было послано голубиной почтой, мы достоверно не знаем. Имя предателя вам неизвестно, иначе бы вы его назвали: ведь только он мог бы подтвердить ваши слова о мифических голубях. О какой же награде вы тогда ведете речь? О каком выигранном пари? И вообще, объясните мне, сударыня, почему я должен вам верить?

Маркиза тряхнула кудряшками, и на лице ее вновь появилось беспечное и бесшабашное выражение, которое ей так шло.

— Почему вы должны мне верить, ваше величество? — переспросила она. — А потому что у вас нет другого выбора! Хотите продолжать по старинке внимать Нукеру — дело хозяйское! Только потом не жалуйтесь, когда опять попадете пальцем в небо. А мои слова подтвердит поход. Если, конечно, вы воспользуетесь предложенным мною планом. Вы ведь не забыли о моем плане, ваше величество?

Раздираемый сомнениями, король вновь в задумчивости зашагал по зале. Наконец, он принял решение.

— Вы хорошо держитесь в седле, сударыня? — огорошил он маркизу вопросом.

— Я слыла лучшей наездницей графства Шаброль, ваше величество. Искусство верховой езды — одна из тех немногих полезных вещей, которым научил меня покойный муженек.

— В таком случае, сударыня, рано вам удаляться к дамским делам. Поедете вместе с войском в поход. Если слова ваши подтвердятся, если сумеете довести свой план до конца, то я сдержу слово и вы сполна получите обещанную награду.

[Татьяна Ка.]

Так-то оно все хорошо, но вот вопрос: если голуби в королевстве - редкие птицы, но их все же выпускал лазутчик несколько раз, почему их никто не видел? Стража там или слуги. Могли бы пойти разговоры, слухи... А слуги вообще такой народ, от которого ничего не утаишь. Интересно, как вы свяжете концы!

[Феликс]

На птиц мало кто обращает внимания, кроме орнитологов. У стражи и слуг много других забот, чтобы еще на небо смотреть и ворон считать. Выпускали голубей на рассвете, когда все еще спят. Даже если бы заметили, то не придали бы значения: залетела случайно птица в окно и вылетела — ничего сверхординарного, такое бывает. В крайнем случае подумали бы, что плохая примета, и тут же бы забыли.
Совсем другое дело - если специально следить, какие птицы прилетают, какие улетают. Тогда заметить можно многое.

Да я и сам не совсем знаю, как буду концы связывать. Уповаю на русский авось.

[Татьяна Ка.]

Если бы голуби были привычной птицей, на них бы внимание не обращали. Но они в королевстве - редкость. Кому-нибудь могла прийти в голову идея поймать их и продать!

[Феликс]

Дикие голуби в королевстве есть - в основном в горах, местах их естественного обитания. Ничего ценного в голубях нет, никто особо ловить их не станет: есть птицы и красивее, и вкуснее, и звонче.
Для того, чтобы птиц поймать, нужно сначала их заметить. А люди обычно смотрят себе под ноги. Известно, например, что в Москве обитают ястребы. Но разве кто-нибудь кроме специально наблюдающих за ними орнитологов их когда-нибудь в Москве видел?
Кроме того, голубей специально и выпускали по двое, в надежде что хотя бы один долетит.

[Татьяна Ка.]

Вы же писали, что голубей подавали в трактире, значит, ценное в них есть. Ошибаетесь, что никто ничего не замечает - люди обычно приметливее, чем кажутся. В Москве точно есть хищные птицы, я заметила их еще года четыре назад. А этим летом возле моих ног вылетел из кустов такой вот гад, схватил воробья и смотался на соседние деревья. А ведь я далеко не орнитолог...

[Феликс]

Да, голубей в трактире иногда подавали. Но в основном из целей конспирации: если кто-то вдруг увидит, как голубей привозят, то есть отговорка: привезли для продажи. Мясо голубей не котируется, оно считается мало вкусным - по сравнению с той же курятиной.
Коршунов в Москве заметить сложно, потому что они практически не появляются на земле. Гнездятся на крышах высоких зданий, добычу ловят тоже высоко в воздухе и сразу возвращаются в гнездо. Но коршуны в городе хотя бы живут, то есть обитают там постоянно, заметить их можно, птицы они необычные и опасные, сразу вызывают ажиотаж.

Более верной аналогией с ситуацией в тексте можно считать чаек. В Москве, в черте города, чайки не живут, но периодически туда залетают. Ни у кого особого удивления или желания поохотиться они не вызывают. Ну, прилетели и улетели. Ничего интересного.

[Татьяна Ка.]

Некогда голуби считались чуть ли не праздничным блюдом, особенно, например, у итальянцев. Ими легко заменить перепелку.

[Феликс]

Возможно. Но для этого нужны особые, мясные породы голубей. Обычные вряд ли подойдут. Да и если бы возникла охота голубей ловить, то логично это делать в местах их обитания - в горах, на скалах. А с отдельного, случайно пойманного голубя много ль толку? Почти столько же, сколько с воробья.
Да и как голубя поймаешь? Перепелов ловят сетями на "подсадных уток", а с голубями этот номер не пройдет.
Почтовые голуби способны пролететь без посадки несколько сот километров. Так что поймать их сложно. Из истории известно, что во время осад с почтовыми голубями пытались бороться с помощью соколов и ястребов. Но в основном безуспешно.

[Феликс]

(Продолжение)

На Базарной площади, при большом скоплении зевак, выстроилась Варяжская дружина, готовая выступить в поход против ротонов. Блестели на солнце медные шлемы, звенели стремена, храпели сытые, нетерпеливые лошади.

Олаф, воевода первого полка, подбоченясь, медленно проезжал верхом мимо шеренги своих воинов и время от времени наезжал конем на толпу, отгоняя наиболее любопытных и настырных ротозеев. В толпе он заметил шляпу с воланами, а в ее хозяине тотчас узнал приезжего барона с заковыристой фамилией — Швейцерзанг, так, кажется? Барон приветственно замахал рукой и заговорщицки подмигнул: мол, не забыл уговор? Уговор Олаф помнил. Да, это был тот самый барон, который в свое время оказал Олафу большую услугу: указал на переодетого ротона в толпе на площади. Откуда Швейцерзанг прознал в тот раз о пробравшемся в город кочевнике - бог его ведает; да это и не важно. Главное – Олаф получил тогда возможность преподать презренному азиату урок европейского фехтования, и если бы не вмешался немецкий капитан со своей пистолью, то изрубил бы ротона в капусту.

Олаф отыскал глазами ротона, который теперь находился при королевской свите. Выжил, выжил, к несчастью, красавчик, черт бы его побрал! Теперь вот восседает на лошади - без седла по своему кочевому обычаю, бледный, слабый от кровопотери, рука на перевязи, но смотрит соколом: гордо и надменно, будто хан какой. Нынче, увы, ротон под защитой короля, трогать его нельзя – а жаль! Олаф с превеликим удовольствием довершил бы начатое и отправил бы азиата на тот свет!

Рядом с ротоном, верхом на низкорослой степной кляче, мрачно сидел тайный министр Нукер. Оба азиата о чем-то вполголоса переговаривались, и Олафу показалось, что говорят они не по-нашему. Он как бы невзначай подъехал поближе – и подозрения его подтвердились: оба говорили на непонятном гортанном языке. Не иначе как плели заговор. Олаф про себя отметил, что за ними в походе нужен будет глаз да глаз, а то чего доброго продадут с потрохами кочевникам, не дорого возьмут.

Чуть поодаль от тайного министра, на грациозной лошади с позолоченным седлом, Олаф увидел короля. Тот был озабочен и задумчив, нервно теребил поводья. Олаф поморщился. Воеводы не любили короля. За что? Да за многое! За нерешительность, за чрезмерную мягкость и обходительность, которая людьми военными воспринималась как изнеженность. Интересно, зачем король едет в поход? Прохлаждался бы лучше во дворце с дамами, играл бы в фанты. А то как всегда только дело испортит! Правильно говорил этот ловкий барон, Швейцерзанг, когда угощал воевод вином в кабачке при полку. «Сколько можно терпеть унижение от дикарей-кочевников? – говорил барон, подливая воеводам в бокалы. - Вся Европа над вами смеется: с горсткой кочевых дикарей справиться не можете! Кому нужен король, который постоянно проигрывает поход за походом?»

»Не нужен такой король! - соглашались раззадоренные вином горячие головы. – Поганой метлой гнать такого монарха! Только вот кого вместо него поставить?» Барон разливал по кругу новую порцию вина. «Да хоть бы брата его, Магнуса! – предлагал он. – А что? Решительный человек, не размазня, военная косточка. Уж он-то с азиатами цацкаться не будет, изведет эту кочевую заразу под корень! Королевству нужна железная рука, и лучшего кандидата, чем конунг Магнус, не сыскать!» Но тут воеводы - те что поразумнее и поосторожнее - призадумались. «А как к этому отнесется сам Магнус? Он всегда лоялен королю, никогда против него слова не скажет. Согласится ли Магнус?». Барон излучал уверенность. «Согласится, куда он денется! – убеждал Швейцерзанг, делая знак хозяину кабачка, чтобы принесли еще кувшин медового вина. – Объясните ему, что отечество в опасности, что только он может отечество спасти! Сразу согласится. Да и не такой уж Магнус лояльный, по моим-то сведениям». Воеводы насторожились: «По каким таким сведениям?» Однако барон сразу замялся, ушел в кусты, чем породил сомнения в правдивости своих слов. «А как быть с королем?» -спрашивали воеводы из тех, что поосторожнее. Барон удивлялся их непонятливости: «Заставите короля отречься! – говорил он. – Вы солдаты, непобедимая дружина или кто? Сколько можно позволять монарху-недотепе ошибаться? Даже в волчьей стае, если вожак промахивается, то должен уступить место более сильному и решительному. Так и в королевстве. Верховный жрец Тамыш лишит короля благословения, а на царство помажет Магнуса. С жрецом уже все обговорено, согласие его получено: можете не сомневаться, он благословит и коронует конунга». Однако часть воевод по-прежнему колебалась. В итоге уговорились на том, что следует подождать, чем закончится поход. Если и на этот раз упрямство и нерешительность короля приведут к неудаче, то придется армии взять бразды в свои руки.

Олаф вновь украдкой бросил взгляд на короля. Рядом с тем стояла красавица-королева и о чем-то горячо просила. Воевода подъехал поближе, и ветер донес слова королевы: она слезно просила короля помириться с Верховным жрецом Тамышем. «Вот ведь как! – с горечью подумал Олаф. - Даже у недалеких, не шибко разбирающихся в государственных делах женщин, и то больше здравого смысла, чем у нашего горе-монарха! Неужели ему непонятно, что из-за своего ослиного упрямства он раз за разом наступает на те же грабли и ставит королевство на грань погибели?»

Чуть поодаль от короля молодцевато держался в седле конунг Магнус. Олаф залюбовался его подтянутой, могучей фигурой. «А ведь из него получится отличный король!» - невольно подумал воевода.

Рядом с Магнусом, о чем-то с ним переговариваясь, на резвом скакуне гарцевала нарядно одетая дама – та самая французская маркиза, о которой в королевстве ходило много толков. Барон называл ее интриганкой и советовал держаться подальше, однако уж чего-чего, а грациозности у нее было не отнять!

Все было готово к началу похода. Уже выехали вперед трубачи, ожидая приказа протрубить сигнал к выступлению, как вдруг на возвышении, на лобном месте площади, появилась величественная фигура Верховного жреца Тамыша. Был он в безукоризненно белых одеждах и опирался о тяжелый священный посох. Длинная седая борода его развевалась на ветру.

В войске произошло легкое волнение.

- Благослови, владыко! – послышались возгласы из рядов воинов.

Жрец поднял посох и засверкал очами.

- В каком направлении замышляется поход? – гневно вопросил он.

Все обратили взоры на короля.

- На юг! – спокойно отвечал король.

Жрец в ярости ударил посохом о землю.

- А разве тебе неизвестно, нечестивый король, что Священный орел повелел идти на север? – зычно крикнул он. - Как смеешь ты, нечестивец, ослушаться Священного орла? Так знай же, нечестивец, ты мне больше не король! Не будет тебе от меня благословения! Ни тебе, ни твоему нечестивому походу!

В войске поднялся ропот. Олаф жадно искал глазами Магнуса, сгорая от любопытства: как поведет себя конунг, чью сторону займет? В установившейся полной тишине Магнус тронул поводья и медленно направил коня в сторону короля. Поравнявшись с королем, он встал с ним рядом, плечо к плечу, демонстрируя полную лояльность. Затем сделал знак трубачам, и те заиграли в рожок. Войско пришло в движение. Где-то невдалеке раздался было робкий колокольный звон, но тут же смолк. В полном молчании, без колокольного напутствия и без приветственных кликов толпы, Варяжская дружина на рысях прошла по улицам столицы и покинула город через южные ворота.

За воротами, у крепостного рва отдавал честь, провожая войско, капитан Лангебарт. «Если поход закончится неудачно, капитана нужно будет нейтрализовать в первую очередь». – отметил про себя Олаф.

[Татьяна Ка.]

Нормально так, живенько! Не рискует ли Швейцерзанг так открыто призывая к бунту против короля? Тут, по сути говоря, в компании обязательно должны присутствовать люди тайной полиции...

[Феликс]

Татьяна Ка.
Спасибо!

Не рискует ли Швейцерзанг? Рискует. Но за то ему и деньги платят. Хотя риск не слишком велик: жрец вон давно открыто призывает к мятежу, а король запрещает сажать в тюрьму не за действия, а за слова.

Могли быть доносчики в компании военных? Могли - хотя доносчиков среди военных меньше, чем среди штатских. Но король в любом случае должен был знать о зреющем недовольстве и возможном заговоре среди военных. Недаром он так долго колебался и тянул с походом - знал, что поставлено на кон.

Увы, показать все это в тексте не получилось.

[Татьяна Ка.]

Но за то ему и деньги платят

Пожалуй, нет ни одного авантюриста, которому своя жизнь не дорога!

[Феликс]

Вряд ли найдется хоть один авантюрист, который в той или иной степени не рисковал бы головой.

[Феликс]

(Продолжение)

Войско уже несколько часов двигалось на юг. Вид у воинов был хмурый и подавленный, и даже лошади, казалось, трусили нехотя, против воли, так что их приходилось постоянно понукать шпорами. Маркизе представлялось, что если бы не железная воля конунга Магнуса, то войско давно бы остановилось, повернуло назад или разбежалось. Магнус поспевал повсюду, отборной бранью подгонял отстающих, свирепым взглядом пресекал любой ропот недовольства.

Наконец объявили привал. Воины спешились, стали устраивать костры, но и отдых не принес облегчения: вместо обычного оживления над местом привала повисла напряженная тишина, изредка прерываемая глухим негромким ропотом.

Король пытался напустить на себя оптимистический вид, но всякому было заметно, что в душе и ему не по себе. Он перекинулся взглядом с маркизой, как бы задавая немой вопрос: пора? Француженка прикинула в уме. По ее представлениям, войско прошло, вероятно, верст пятьдесят. Она кивнула королю: пора! И ободряюще ему улыбнулась: ни пуха, ни пера!

Король подозвал к себе Магнуса и велел собрать воевод. Приказ был тут же исполнен, и через пару минут те присоединились к свите короля — хмурые, прячущие глаза и смотрящие исподлобья. Король обвел собравшихся взглядом, сделал над собой усилие и объявил, что отменяет прежнее решение, признает свою неправоту и теперь намерен развернуть войско, направив поход в противоположную сторону, на север. Несколько мгновений царило изумленное молчание, воеводы не смели верить своим ушам. Затем среди воевод пронесся радостный вздох облегчения. Взоры просветлели, раздались сдержанные одобрительные возгласы.

— Какие на сей счет будут соображения? — спросил король. — Прошу высказываться.

— Да чего тут высказываться! — вскричал пылкий воевода Олаф. — Наконец-то! Наконец-то возобладал разум! Разумеется, разумеется, воеводы все как один поддержат новую волю короля! — Но тут Олаф наткнулся на хмурый взгляд Магнуса и осекся.

Вперед вышел Нукер.

— Не делай этого, Шварн… ваше величество! — сказал он с укором. — Не поддавайся минутным эмоциям. У нас есть твердые разведданные, о том что ротоны ждут нас на юге. Все остальное — не более, чем фантазии безумного старца из жреческого храма! Да, безумного старца! Или, что еще хуже, это козни и интриги одной всем известной французской авантюристки! И не нужно хмурить брови, Шварн: я сам видел, как ты с ней перемигивался!

— Держите себя в руках, тайный министр! — с угрозой сказал король.

Но у Нукера накипело; остановить его было невозможно.

— Я предупреждал тебя, Шварн: не доверяй француженке, она погубит королевство! Скажи, тебя околдовали?! Как мог ты перечеркнуть все свои прежние передовые взгляды, пойти против разума в угоду жреческому суеверию?! Так знай же, Шварн: если ты сейчас повернешь на север, то на меня можешь не рассчитывать! Я отказываюсь — ты слышишь? — отказываюсь участвовать в походе, в котором всем заправляют невежественный жрец и корыстная французская интриганка! Я возвращаюсь в город!

Король подавил вспышку гнева. Далось ему это нелегко.

— Никуда вы без моего позволения из войска не уедите, господин тайный министр! Вы будете делать то, что прикажу вам я!

Маркизе было интересно, чем закончится противостояние короля с Нукером. Казалось, тайный министр вот-вот схватится за шпагу, но тут вперед вышел ротон Менглы.

— Нельзя поворачивать назад! — сказал он и глаза его засверкали. — Если приняли решение сражаться, надо сражаться! Воинам стыдно показывать противнику спину!

Маркиза с интересом смотрела на низкорослого смуглого ротона. Выглядел он бледным, часто морщился от боли, одна рука была перебинтована, но другая, здоровая рука постоянно лежала на рукояти простой, неказистой на вид сабли. Кочевник рвался в бой.

Воеводы возмущенно зашумели, но король поднял руку, требуя тишины. По каким-то своим причинам, он старался вести себя с ротоном максимально вежливо и корректно.

— Не беспокойтесь, Менглы, — мягко сказал король. — Никто не собирается показывать противнику спину. Поход не отменяется, мы просто сменим направление. — Король еще раз осмотрел присутствующих. — Буду ли еще возражения? Что скажет конунг Магнус?

Все обратили взоры на конунга. До той минуты он не проронил ни слова, пребывая в глубокой задумчивости. Лицо его было хмурым и озабоченным.

— Не дело ты задумал, брат, не дело! — сказал он королю. — Только-только ты наконец определился, принял решение, и нате вам, снова здорово: опять идешь на попятный! Черт возьми, Шварн, ну сколько можно иметь пятниц на неделе! Сколько можно колебаться, малодушничать, шарахаться из стороны в сторону! Ты же не барышня, ей-богу! Нужно ведь наконец определиться! Уже разработана стратегия, уже намечены планы — какого черта их опять менять? Тысяча чертей! Вспомни, сколько было споров, разговоров, уговоров! Ради твоего прежнего чертова упрямства мне, как командующему войском, пришлось продавливать твое прежнее решение, ставить на кон свою репутацию — а теперь, значит, опять двадцать пять? Сколько сил было положено, чтобы убедить войско идти на юг, и нате вам: все усилия коту под хвост! Теперь, значит, изволь, конунг, убеждать людей в обратном? Так получается?

— Войско уговаривать не придется, — возразил король, — и это легко проверить.

Он знаком подозвал глашатаев и велел объявить в полках о новом решении. Через несколько минут воздух огласился дружным взрывом общего солдатского ликования.

— Вот видишь! – сказал король.

— И все-таки не дело ты задумал, брат! — упрямо повторил Магнус. — А кто поручится, что на следующем привале ты снова не переменишь решение? Черт подери, Шварн, это военный поход, а не прогулка на пикник! Есть согласованное заранее решение, есть детальный план действий, изменять его под влиянием каприза нельзя! Воля твоя, брат, но я категорически против!

Повисла неловкая пауза. Король в задумчивости попеременно глядел то на воевод, то на Магнуса, то на маркизу.

— Решение об изменении направления принято мной окончательно, — наконец сказал король. — Если ты с этим решением не согласен, то на время похода мне придется назначить нового командующего войском.

— Проклятье! — прорычал Магнус. — Вот изволь теперь все рушить и менять ради невесть с чего взявшихся капризов! Господа! — обратился он к воеводам. — Войско разворачиваем на север, как велит король. Планы придется менять на ходу. На следующем привале получите детальный маршрут движения. Отдых на привалах теперь для воевод отменяется: будем в авральном режиме составлять новый план действий. Карт северной границы с собой не взяли, подготовленного военного плана нет! Черт знает что такое! Не поход, а набег кочевой орды, честное слово! Олаф! — обратился он к старшему воеводе. — Бери запасной полк и продолжай движение на юг. Прикроешь южную границу на случай, если ротоны все-таки нанесут удар туда. Тысяча чертей! Как можно выступать в поход в условиях капризов и метаний, ума не приложу!

Через десять минут войско снялось с привала, и, обходя столицу, помчалось на север.