Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

В этом подразделе клубы бета-ридеров строятся вокруг незаконченных или будущих книг.

Прежде чем открыть здесь свой тред, прочитайте правила!

Модератор: Ник. Горькавый

Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

Сообщение Оборотень Май 27th, 2009, 1:21 pm

Прочитал я тут на конкурсе о группе "Лондон", зашел на сайтик очень красивый, да и песню увидел "Гарри Поттер"!)))
Потому публикую сюда парочку глав новой книги на тему НЕ СОВСЕМ детского фэнтези\фантастики + некоторая доля легкого юмора!)
Читатели меня хорошенько достают по поводу продолжения, но я не дамся - строгое обновление по одной главе каждого романа примерно в неделю (пишу одновременно девять книг, две из которых в соавторстве).
Предупреждаю: книга еще не вычитана, поскольку редактирую всегда только по завершению романа (а то желание отпадает...)))
И еще одно - "Академия" все же рассчитана как подарок инфантильному взрослому и немножко повзрослевшему детишечку!))))))
Кстати, последняя глава написана сегодня...
_____________________
Эх, придется-таки всего одну главу впихнуть, а то разочка в три мой кусочек поболее будет, чем 60 000...((((
А я так надеялся!))))

Владимир Датыщев

Мистическая Академия
(почти что детская фантастика-фэнтези)

Всем моим друзьям, моей дочери Оленке на День Рождения, еще не рожденному сыночку Пете, жене Анне, матери Любви, папе Петру и Ростику Гельвичу в его День Рождения, Алексею Глушановскому и Наталии Затеевой, после разговора с которыми мне и захотелось написать эту книгу, посвящаю!

Книга Первая
Мистическая бурса

Пролог
(о чем, собственно речь?)

«Ну и кто это все наделал? Сейчас же убрать!»
Мама Демиурга

«Давным-давно, когда еще Земля была настолько юной, что ее детский насморк постоянно извергался из молодых вулканов, по этому грешному миру шагало немало высших сущностей. Но, как только создал их Творец, то наделил очень даже человеческими желаниями и возможностями, что быстренько сделало их практически смертными.
Жадность и вожделение чужих богатств, сребролюбие и зависть чужим талантам, недальновидность и нежелание учиться, жажда убийства и доминирования над ближними своими – все эти человеческие далеко не достоинства превратили множество полубогов, сынов и дочерей Адама и Евы в беспомощных созданий, которых потом нарекли людьми.
Но были среди них и те, что почище душой – их заметил Господь и преподнес к Себе, в ком не сомневался. А еще не определившихся, которую из трех сторон выбрать – стать обычными человеками, вознестись в Рай благословенный, либо же упасть в низы и обречь себя на звание Нечестивых, оставил в людском мире.
Но были среди них и те, что славились во много душами своими грязными да черными – их низверг Господь в сотворенный под землею Ад, а тех, в ком сомневался, оставил на бренной земле для осмысления грехов.
Но очень отличались создания эти Светлые и Темные от остальных обычных смертных, в них даже текла частичка бессмертия. И бродили они по миру Божьему без каких-либо занятий интересных, и не интересовали их человеческие дела, кроме богатства, или молитв.
И сотворил тогда Всевышний некое учебное заведение, где начали учиться они, выбирая свой путь в почти бесконечной жизни. И наполнялись ряды Ангелов и легионы Демонов, вырастая и влюбляясь, обручаясь, женясь и выходя замуж, рождали и растили детей, совращали смертных, или же очищали народы от грехов.
Так появился Мистический Университет, вместе со всеми кафедрами, отделениями и лабораториями. Так построилась Мистическая Бурса, Высшая Божественная Школа и Академия Архисуществ, как его составляющие ступени для вступления на должности Высших божественных созданий.
(из записок ректора Петра-Ключника Первого и Единственного)




Глава 1
(в которой появляются некоторые наши герои)

«Ученье – свет, а не ученье - тьма»
Настольная лампочка

Вот так всегда! Едва успел Ростик только выйти из дома, как увесистый комок грязи треснулся в его затылок чуть пониже уха. И как ни старался он сдержать слезы, но они – предатели, моментально слетели с его глаз, щедро заливая белоснежный воротничок новехонькой школьной рубашки. И не столько от боли, нет – болото липкое мерзко затекло за шиворот, пробежавшись по хребту и стекая под поясом куда-то в штаны. Нет, они прыснули от жалости к себе, ведь сегодня первое сентября, первый день школы, которую ему доводилось ненавидеть до смерти… А сейчас придется пойти туда в грязной одежде и все учителя будут смеяться, а одноклассники показывать пальцами…
- Не пойду, - внезапно решил он.
Валька, та еще зараза, ехидно выскочила из-за небольшой клумбы у крыльца подъезда и подло рассмеялась. Сегодня она так же, как и мальчик была одета в цвета переспелой корицы школьную форму, только в отличие от Ростика, девчоночью. Она скорчила пареньку противную мину, и, едва он поднял с асфальта неведомо откуда взявшийся булыжник, помчалась прочь. Ее тоненькие, словно спички, ножки в белоснежных гетрах и черных туфельках, которые выбивались из-под коротенькой юбочки, показались Гувичу необычайно привлекательными. Но он все же обиженно нахмурился и помчался за девочкой, крепко зажимая камень в руке.
На бегу мальчик любовался ее точеной фигуркой, на спинке которой болтался небольшой портфелик, эта сумочка постоянно раскачивалась от ее скачков через бордюры и грозила вот-вот слететь на землю.
Хотя, паренек на сегодня твердо решил не идти в школу, а нагло откосить, и даже без сожалений выбросил уготованный «классной Пробке», как называли ученики классного руководителя, пышный букет цветов в мусорный бак, он незаметно для себя все же неумолимо приближался к учебному заведению. Улица Пасечная уже оказалась сзади, когда они с Валькой, обогнав толпу желторотых первоклашек с перекошенными от страха личиками, громадными бантами и во много раз большими, чем их миниатюрные головки портфелями и букетами, пробежались по мосту над Погулянкой.
Не удержавшись, парень притормозил на миг, разглядывая асфальтированный парк внизу под широким мостом, и привычно плюнул с высоты – он так всегда делал, когда шел на уроки, или же возвращался домой. Этим неблагородным жестом «дрянной мальчишка» сразу же удостоился укоризненного взгляда какой-то тотчас же разругавшейся старушки. Справедливая бабулька, только захлопнув после праведного ругательства полузубый рот, дождалась от мальчика не извинений, а плевка еще раз – на этот раз ей под дешевые шлёпанцы а-ля «мейд ин Вьетнам» кошмарного синего цвета. Малолетний хулиган показал старушке неприличный, совершенно хулиганский жест и застучал своими лакированными ботинками вслед за девочкой.
Вообще-то, плохим парнем Ростислав никогда не считался, равно как и каким-нибудь битником, крушащим стекла в ближайших домах, или же несущимся вместе с оравой таких же сорванцов, как и он, пинать малолетку из соседнего класса. Просто Валька ему сегодня изрядно потрепала нервишки, он был непозволительно зол для такого взрослого мальчика и через каждые несколько шагов шмыгал носом, стараясь подавить горькую слезинку.
Выглядел он примерно так же, как и год назад, только сильно подрос за прошлое лето – почти на восемь сантиметров, расширился в плечах на занятиях карате-до, куда ходил в Лигу юниоров. Ну, надо отметить, что еще и реденькие усики появились над губой с едва заметным тонким шрамиком через всю щеку до уха – следствие неудачного набега на груши в школьном саду. В общем, совершенно обычный паренек, почти уже двенадцати лет отроду, невысокий, но статный, не толстый, но и не тощая кляча. Светлые, как говаривал покойный дедушка – герой Советского Союза, «истинно арийские» волосы, серые, глубоко посаженные глаза, кривоватый, уже два раза сломанный на тренировках нос, сморщенное от тяжких детских дум чело и сильный волевой подбородок. Вот, собственно и весь Ростислав Гувич – парень, которых много, но по-своему уникальный для родителей.
Улепетывающая впереди девочка, которая добралась уже до высоких ступеней на другом конце моста, ведущих ко школьному двору, выглядела несколько иначе. Ее антрацитовые вьющиеся волосы развевались на осеннем ветру, словно грива какого-то мифического и донельзя красивого существа. Тонкие ножки, присущие большинству девочек ее возраста, вступали в резкий контраст с почти, что идеальной женственной фигуркой, которую немного портили маленькие девичьи грудки под толстой тканью формы и белоснежным передником. Ее загорелые руки слаженно работали на бегу – еще бы, она ведь уже дважды становилась чемпионкой района по забегам на короткие дистанции и на скорость. Личико, повернись она только, так же удивляло красотой – просто громадные раскосые темно-карие глаза, широко посаженные по бокам курносого носика, подтянутые щечки, пухленькие губки, за которыми прятались белоснежные зубы и вертлявый розовый язычок. Короче, глянь на такую даже взрослый дядя – мигом слюни потекут, не говоря уже о молодых парнях.
Вот ее-то и можно было назвать закоренелой и загорелой летом хулиганкой, в отличие от паренька со светлой кожей и пшеничного цвета бровями. Она наводила ужас на весь район: у нее в инвентаре на дне рюкзака находилось все – от ржавого гвоздя, подобранного где-то на свалке, до увесистой рогатки и осколка увеличительного стекла. С помощью этого самого огрызка лупы однажды на уроке литературы, которую неизвестно отчего – ведь писала неплохие рассказы и домашки, не любила до колик, смышленая девчушка подожгла училке подол длинного серого платья. Она еще и эти юбки недолюбливала, которые носят почти все учительницы языка и литературы.
Едва завидев с первого взгляда, кажется, безобидную симпатичную девушку, собаки бросались врассыпную, вороны и прочие крылатые твари божьи летели кто куда, а вездесущие бабульки, толпами усеивающие скамейки в окрестностях, хаотично крестились. Ведь где бы ни появлялась Валька, любое дружелюбное существо тотчас же превращалось из дружественного в «проклятого врага – шпыгуна (шпион – по-украински)» и мгновенно предавалось страшным пыткам, которыми не гнушалось заниматься только ЧК НКВД, да некоторые китайские спецслужбы.
Жабы беспощадно надувались через соломинку и бросались с крыши ближайшей девятиэтажки вниз, ласково называемые «дирижабелями». Парни, до того мирно игравшие в футбол, или квадрат на площадке обзаводились новыми синяками под глазами и ссадинами на лодыжках, а несчастный кот бабы Жени с первого этажа вообще отказывался выходить из любимой квартиры, после длительной пробежки по району с подожженным хвостом. Бедный «котероид», или же «котомета» - в головке у Астафьевой явно водилось немалое воображение, получил ожоги третьей степени и едва не издох, после того, как ему облили хвост украденным у папы в гаража бензином из полуторалитровой пластиковой бутылки и надругались над ним уже упомянутым увеличительным стеклом.
В общем, страдали от выходок «Кошмарной Вальки-Шмаркли» все жители района и его окрестностей, не говоря уже о школе, которая очень быстро стала для находчивой девчонки-мучительницы всего живого и подвижного, некой Меккой развлечений и разнообразных подлянок. Но особенно терпел от выходок жестокой и донельзя затейливой девочки Гувич.
Она колошматила его везде, где только встречала. В столовке в него бросались вареной картошкой, помидорами и обливали компотом, на его плечах не раз растирали те знакомые еще из Страны Советов кубики масла, а мама уже в третий раз ворчала, заштопывая на заднице штанов рваные дырки – следствие подложенных на стулья вилок.
А еще Ростиславу приходилось наказанием учиться в одном классе вместе с этой черноволосой бестией. Тут уже по нему проходились по полной – словно красноармейские танки по Германии на пути к Берлину. За шиворот бросали мел, огрызки яблок и живых пауков, которых он до колик боялся. Стулья и донышки парты постоянно угрожали пятнами клея, или вонючего дезодоранта из магазина приколов «Белая Скала», острыми кнопками и жвачками.
Причем здесь донышко парты, спросите? А вот представьте, что сидите вы за этим столиком для света ученья, расслабились и машинально прижались коленями к столешнице снизу. И вот уже орете, как недорезанный, учительница тут же несправедливо изгоняет вас из класса за нарушение дисциплины, и вы идете в коридор, а из ноги торчит большущая острая канцелярская принадлежность, или же сверкает голое колено – оторванная штанина осталась приклеенной к покрашенному дереву. Далее – еще страшнее: дохлые крысы в рюкзаке, растертые птичьи какашки между страницами дневника, да и на свидание не пойдешь даже, ибо стыдно.
Однажды, прошлым летом он сходил с Юлькой из параллельного «В» на мороженое и долго сидел на скамье возле подъезда, держа симпатичную девчонку за руку и тихо балдея. Но, как только собирался ее поцеловать, как вдруг сверху на Барышникову обрушивается ливень липкого не то киселя, не то сиропа, обдавая с ног до головы. Девочка, конечно же заорала, как медведица на выданье и юркнула в дом, а где-то с крыши донеслось сытое совиное уханье.
Ох, как же было знакомо Ростиславу это пресловутое «Ух-хох-хох-ха» - оно преследовало его постоянное, иногда и снилось даже в кошмарных снах. Валька всегда так смеялась, выкидывая в его, или кого-нибудь другого сторону очередной свой фортель. Вот так довольно и смеялась!
«Корова», - думал мальчик, но молчал, любуясь красным топиком и ее изящной попкой, облаченной в потертые джинсы, когда Астафьева убегала от него по крышам.
Надо сказать, что высоты Гувич так же опасался, как и до дрожи в коленях боялся пауков и ползающих гадов, потому не последовал за наглой хулиганкой. Только стоял в проеме выхода из чердака, наблюдая, как с грацией горной лани Валька скачет по парапетам, удачно балансируя руками. А Юлька целый месяц не появлялась в школу, вернувшись, наконец, и просочившись туда вместе с толпой других «грызунов гранита науки», как говорила Наталья Павловна – их классный руководитель, спустя некоторое время после того досадного инцидента.
Оказалось, что липкая смесь очень быстро затвердела, намертво спутав длинные, почти до пят волосы красавицы и родителям пришлось в срочном авральном порядке остричь ее едва ли не на лысо.
Тогда Ростик не преследовал свою обидчицу, даже не попытался отомстить в результате того, как получил от Барышниковой звонкую пощечину и клятву, мол, видеть тебя никогда не захочу.
А ведь так и не поцеловался, расплывчато думал паренек, перепрыгивая сразу через пару бетонных ступенек и приближаясь в противной Вальке.
Но тут внезапно случилась оказия…
Старенький портфель Астафьевой, с которым она носилась вот уже не первый год, не выдержал. Его потертые лямки уныло скрипнули, словно простонав, и оборвались. Синяя сумка с громким ляпом бухнулась на знойный асфальт, по земле покатилось то печально известное увеличительное стекло – бич кота Охрима, зашуршали толстые учебники. Пенал треснул от соприкосновения с твердым покрытием заметенного перед праздником Знаний тротуара и ручки-карандаши разноцветные брызнули во все стороны, перемешавшись с осколками оранжевого пластика.
Валька вскрикнула и едва не плача, присела, собирая рассыпавшие кладези знаний.
Тем временем Ростислав преодолел последнюю ступеньку к светлому и доброму, а – конкретно – к своей школе и, не успев затормозить, на полном ходу врезался в девочку.
Сочный удар от соприкосновения двух молодых тел сообщил окрестностям о встрече двух одноклассников. «Ллу-у-уп!» - они оба упали в объятия друг друга, и мальчик аж зажмурился от удовольствия, ощущая под руками тонкий податливый стан.
Некоторое время они просто таращились в глаза, каждый на своего противника.
- Ты чего? – спросила Валька, удивленно рассматривая белые рученьки Гувича на своей талии. В груди у паренька что-то ёкнуло, впрочем, взгляд девочки так же выглядел очень растерянным и почти что нежным.
- Я? – пробормотал парень, не спеша, впрочем, убирать руки, - ничего я…
- Дурак! – она несильно оттолкнула его в грудь, - помог бы лучше!
Он поднялся и очень галантно, как только умеют еще не успевшие зачерстветь дети, протянул ей свою мальчишескую ладонь. Валентина, а ему именно так захотелось ее называть, поднялась, и они вдвоем принялись собирать ее вещи.
Доставая очередной закатившийся за бордюр учебник, Ростик внезапно увидел толстый школьный блокнот для рисования, покоящийся среди густых зарослей кустов.
- Странно, - вполголоса прошептал он, - мы ведь рисование еще в четвертом классе закончили.
Гувич ухватился за тетрадь формата А4, только альбомного, на котором кто-то, наверное, его владелица, каллиграфическим почерком нарисовала разными цветами «Я + ОН!!!», вот именно – ровно три знака восклицания, ни на один больше, или меньше.
Заинтригованный мальчик раскрыл блокнот, ожидая увидеть плод Валькиного воображения и придуманного избранника ее сердца. Да так и застыл с открытым от удивления ртом, а его руки задрожали.
- Не может быть, - вскричал он – на первой же странице очень искусно была нарисована девушка с лицом Астафьевой в объятиях светловолосого парня.
- Что? – не поняла девочка, сжимая в руках уже доверху набитый портфель с поврежденными лямками. – Ах ты…
- Это же я! – восторженно выкрикнул Ростислав, любуясь своим изображением в блокноте.
- Идиот! – едва не заплакала Валька, внезапно превратившись из той приятной молодой особы, чью талию недавно он обнимал, в старую знакомую бестию и грозу района.
Смачный удар в плечо, совсем мальчишеский, едва не свалил Гувича на убранный асфальт.
- Скотина! – с этими словами девочка сорвалась на бег и бросилась в толпу линейки, которой построились все учащиеся школы.
- Вот это дела! – вздохнул Ростик, взглядом теряя девчонку среди моря бантиков и осенних цветов. – А что бы случилось, не люби она меня? – поинтересовался он у ветра, который насмешливо пожимал плечами-ветками зеленых каштанов, произраставших вокруг школы и футбольного поля.
С этого момента все антинародные действия со стороны Вали прекратились, народ, он же – Гувич, просто балдел! Они даже начали дружить и через два дня впервые поцеловались, но уже в другом мире, о чем, впрочем, мы расскажем позже…
Спустя буквально минуту, дети уже стояли среди своих сверстников, мелкоты и более старших собратьев по учебному процессу. Вокруг строили серьезные мины преподаватели, галдели учащиеся, перешептывались родители, делясь между собой мнениями на тему «а мой Васька, ну, такой талантливый, что кошмар просто», «а Люда в прошлом году чемпионат по шашкам выиграла, умница» и «а ваша доця такая красивая, что у меня аж носки заворачиваются».
Директриса, дородная бабища, несмотря на довольно теплую погоду зябко кутаясь в длиннющий серый плащ, украшавший ее необъятную фигуру даже летом и, конечно, зимой, с некоторым неодобрением смотрела на колеблющуюся толпу. Эта картина продолжалась из года в год, и Клавдия Степановна просто не переносила большие скопления народа, считая количество людей, больше тридцати человек – стандартного классного набора, едва ли не революционным. Но вот такие шествия продолжались из сентября в сентябрь, и годков таких у толстушки-директрисы насчитывалось немало, как и немереное число лет она занимала должность этого немалого учебного заведения.
Казалось, Клавдия Степановна приходится директором школы «номер восемьдесят два» еще от времен Екатерины Второй, и некоторые старшеклассники справедливо считали, что это и есть сама Катерина-от-коня-смерть-принявшая – как Вещий Олег в Древней Киевской Руси. Этот факт усугублялся еще и тем, что директриса также являлась и преподавателем истории Украины и России, очень акцентируя внимание именно на периоде семнадцатого-девятнадцатого столетий.
На лестнице перед широкими дверями в учебное заведение стояли несколько желторотых первоклашек, декламируя простенькие стишки.
Маленькая девочка, монотонно встряхивая громаднейшими, как два воздушных шарика, розовыми бантами, бубнила речитативом:
Вот сентябрь пришел за летом
И горит в календаре
Единичка, что ответом
На учебу стала мне.
При этих словах нескладной рифмы Клавдия Степановна еще больше сморщилась, и ее лицо стало похожим на большое райское яблочко с тонкими прищуренными глазенками, крючковатым носом и тройным подбородком. Она мельком взглянула на маленькие часики, впившиеся в обильное сало на ее левой руке, и прошептала.
- Быстрее же, Пришествие будет через час!
Выступающую первоклашку тем временем сменил мизерный мальчик в обвисшей форме, все явно видели, что этот паренек – из бедной семьи и донашивает костюмчик своего старшего брата, который уже немного подрос и теперь учился в третьем «Г». Форма висела на мальце, да так смешно, скрывая его ладони в длинных рукавах, а штанины почти что волочились по бетонным ступеням, когда он шагнул вперед. Но никто не засмеялся.
- Видимо, - пробубнила себе под нос директриса, повторно всматриваясь в золоченый циферблат, - еще не перевелись люди, обладающие состраданием. Уж лучше вместо постных рож, помогли бы многодетной семье, где семеро детей кушать просят, и носят один портфель на троих – да и тот еще дедовский дипломат…
Мальчишка в слишком большой форме, которого звали Женькой Дибровым, открыл ротик с тремя передними зубами – остальные молочные ему выбил…
- Отчим проклятый, - почти что громко сквозь зубы прошипела Клавдия Степановна, - надо же так детей ненавидеть!
Женечка же сейчас шепеляво декламировал стих собственного приготовления, очень вкусный, надо сказать.
Я иду сегодня в школу,
Улыбаюсь, ведь люблю
Я кашку крупного помолу
В столовке, манку и стакан чаЮ…
Все стоящие здесь заулыбались – паренек обладал несомненным литературным талантом и, перейди он во второй класс, имел все шансы считаться школьным Пушкиным, или же Гоголем.
Дибров же продолжал.
О, как прекрасны все цветы,
Что принесли мы в классы,
Ведь мы учиться – я и ты,
Пришли из людской массы.
И мы растем, и любим вас,
Учителя, деканы,
Сегодня мы все – в первый класс,
А завтра покоряем страны!
Мальчик еще что-то говорил, но Ростик его совсем не слышал – он вовсю крутил головой в надежде рассмотреть среди одноклассников одну девочку с поврежденным портфелем. И лишь от упоминания о ней его сердечко начинало биться все быстрее и хаотичнее.
Внезапно над головами учащихся, родителей и преподавательского состава прозвучал громкий многоголосный звук колокольчиков. Толпа, рассудив, что окончилась вступительная часть, заколебалась, приближаясь к школьным дверям.
Директриса, привычная к подобным выходкам, растолкала малолеток, широко расставив руки, мол, не пущу! Дети от удивления и соприкосновения с жирными телесами, напрочь позабывали свои стишки, а госпожа Клавдия уже ухватилась за микрофон и заорала зычным голосом:
- Назад! Это все Васечкин, зараза! Ох, и поплатишься же у меня – век десятый класс не окончишь! Ох, и покаешься, грешник!
Пробило ли Юрку Васечкина, здоровенного десятиклассника на покаяние за грехи свои, неизвестно – все устремили свои взоры к источнику звука.
Оказалось, что шумел домашний кот Охрим, который стрелой мчался через небольшую площадь перед учебным заведением. Его глаза горели бешеным, почти сумасшедшим огнем – какой-то подлец, а именно – хулиганистый Юрка, привязал к его хвосту несколько пустых жестяных банок из-под тушенки и украденный школьный колокольчик. Бедная тварь божья бежала вперед, казалось, ничего не замечая вокруг.
Внезапно у всех присутствующих на празднике Первого сентября, до отказа отвисли челюсти – дорога бездомного животного закончилась в нежных руках…
- Это же Валька Астафьева, - прошептал кто-то из скопища народа.
- Тапки коту... - выдохнул кто-то.
Но девочка повела себя очень неожиданно и непредсказуемо – в результате ее действий челюсти родителей и учителей с дружным многоголосным треском вернулись на законные места. Она ласково потрепала кота по голове и отцепила звонок, вместе с жестяной тарой.
- Беги лапа, беги, - сказала она обалдевшему животному, чей хвост недавно загорался от тех же девичьих рук.
Сделав несколько шагов вперед, коту, наконец, удалось немного сузить широко вытаращенные глазищи и, благодарно мяукнув, раствориться в лесу из ботинок и лакированных туфель.
Валька тем временем порылась в своем разорванном портфельчике и, что-то из него извлекая, обратилась к противному Васечкину.
- Он же мог с ума сойти и умереть! – на ее темно-карих очах стояли слезы – зрелище никогда не виданное в районе со времен того, как Астафьеву доставили из роддома в жилище родителей.
Мелкий камешек свистнул в воздухе и впился прямо в лоб обалдевшего Юрки. Тот схватился за голову и заорал, как недорезанный.
Сама же девочка стояла, с полными от слез глазами и странное, незнакомое ранее чувство сейчас обволакивало ее душу. Оказывается, добро приятнее делать, чем устраивать всем козни!
Видя, что из этого столпотворения не получится ничего хорошего, директриса отобрала от замершей Вальки колокольчик и, всучив его какому-то упитанному первокласснику, закинула мальчика себе не плечо. После короткой команды, малец бешено загрохотал этим неизменным атрибутом праздника Первого сентября и все приготовились.
- О! Колобок колобка понес! – заржал кто-то из толпы. – Им еще бы один шар на голову – снеговая баба получится.
Клавдия Степановна погрозила невидимке кулаком в такт колебаниям черенка в звонке.
Начался первый урок, а директриса приготовилась к Пришествию…




Глава 2
(здесь появляются еще герои)

«Явление Христа народу!»
День открытых дверей в тюрьме Кресты

Мальчик привычно грохнулся за свою парту и с удовольствием отметил, что на сей раз подарков от Вальки не последовало: стул был пуст, а под столешницей не торчали кнопки, или присоединенные к низковольтной пальчиковой батарее проводки.
Оборотень
 

Re: Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

Сообщение Ajdar Ulduz Май 27th, 2009, 3:28 pm

" Коту пиз…ц, - выдохнул кто-то."... )))

Прочитал с удовольствием, и даже скажу больше - если бы не вот это вот... про "п...ц" - спокойно дал бы своим детям почитать. Во всяком случае, мой 9-ти летний сын, спокойно освоивший "Эрагона", получил бы удовольствие. Скажете - старомоден, но... не сторонник я того, чтобы подобные слова внедрялись в юные умы в качестве априори допустимых... Хотя автор и оговорился, что вещь НЕ детская... А ведь и в качестве детской смотрелась бы великолепно! ХОРОШЕЙ детскойлитературы мало. А этот текст - ХОРОШАЯ литература.
с уважением,
Аждар Улдуз

мой сайт: www.ajdarulduz.ru
Ajdar Ulduz
Золотое перо-2010
 
Сообщения: 358
Зарегистрирован: Май 22nd, 2009, 6:33 am
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 1 книга/история/изд-во "Снежный Ком"
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

Сообщение просто мария Май 28th, 2009, 11:55 am

Ajdar Ulduz писал(а):Скажете - старомоден, но... не сторонник я того, чтобы подобные слова внедрялись в юные умы в качестве априори допустимых... Хотя автор и оговорился, что вещь НЕ детская...


МОДЕРАТОРИАЛ

Добавлю, что автор, очевидно, плохо прочел правила форума - а именно категорический запрет на мат, в любом виде, в том числе и с пропущенными/замененными многоточиями буквами.
Очень прошу в дальнейшем при выкладке текста это учесть.
Мне бы не хотелось из-за одного-двух слов убирать всю тему в служебный раздел.
Аватара пользователя
просто мария
Автор Экслибриса - 10 книг/Почетный гражданин форума / Модератор
 
Сообщения: 6457
Зарегистрирован: Апрель 12th, 2005, 5:56 pm

Re: Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

Сообщение Оборотень Май 31st, 2009, 2:09 pm

просто мария, нижайше прощу прощения!(((((
Это я рабочий вариант кинул - тот, который на Самиздате висит (не вычитан и не правлен - делаю это лишь после написания целой книги)((((
Готов исправить, если бы смог - нет опции "редактирование"!
Если Вам не трудно - не могли бы Вы исправить эту непотребную фразу на "Тапки коту..." - буду очень благодарен!)))

Привожу продолжение (без лихих словечек!!!)

Глава 2
(здесь появляются еще герои)

«Явление креста народу!»
День открытых дверей в тюрьме Кресты

Мальчик привычно грохнулся за свою парту и с удовольствием отметил, что на сей раз подарков от Вальки не последовало: стул был пуст, а под столешницей не торчали кнопки, или присоединенные к низковольтной пальчиковой батарее проводки.
Вокруг по полу ерзали увесистые металлические ножки еще советских стульев. Борька Зуев, наглец и хам с постоянной отмазкой от физкультуры на предмет хронического ожирения, за лето еще более располнел и сейчас вовсю елозил тяжелой партой по полу. Его прелое тело совершенно не хотело усаживаться в проем между партой и спинкой стула, треща едва не лопавшимися штанами. Приходилось Бореньке-Борисоньке, как говаривала его слоноподобная мамочка, отодвигать «седалище науки» от стены поближе к учительскому столу.
- Были бы у меня такие родители, - шепнул Ростик своему сопартнику – Юрику Мартову, - и я бы столько жрал – от меня вот также бы физрук убегал!
- Угу, - согласился Юрик, с тоской разглядывая выпирающие из-под школьной формы свои острые ребра.
Ему-то от физкультуры убежать бы не удалось – слишком хиленький, даже сильным ветром его раскачивало, словно длиннющий маятник. Из-за роста этого мальчишку, хотя он и старался учиться всегда «на отлично», еще в первом классе усадили на последнюю парту возле окна, откуда он, возвышаясь над остальными одноклассниками своим постоянно унылым удлиненным лицом, смотрел на улицу.
Надо сказать, что, хотя мальчик и страдал от акселерации, но мозги у него работали как надо! Весь класс математику списывал, а сам Дылда, как его незлобно обзывали, постоянно выигрывал на областных олимпиадах по точным логическим наукам.
Мартов посмотрел на свои командирские часы – подарок дедушки на День Защитника Отчизны, что-то про себя подсчитал и с умным видом изрек.
- Судя по времени, - он даже, становясь похожим на своего кумира – Лейбница, поднял к выбеленному летом потолку указательный палец, - родители сейчас закончат скидываться на поляну учителям и скоро будут здесь. – Эдакий математический пророк, кибернетический мессия.
Ростислав промолчал – ему не очень-то хотелось, чтобы бабушка, просто боготворившая своего «внучонка», расстроилась, когда начнут читать оценки каждого ученика за прошлый год.
- И далась мне эта тройка по литературе? – разочарованно спросил он сам себя, но ответил ему Остап – озорник, сидевший за партой спереди.
- У меня, вона, - Буднич, по прозвищу Буденный, покрутил рукой, словно колдуя, над своим девственно чистым дневником, - четыре двойки! А ты из-за троясы переживаешь!
- Хорошо тебе, - скривился Гувич, - твоим родителям глубоко начхать, какие у тебя оценки, их только стоимость доллара на межбанке интересует.
Это было сущей правдой. Папа и мама Буднича числились в первой сотне лучших банкиров Украины, имели здоровенный особнячище в Винниках около Львова, несколько сотен гектар кукурузы, отобранных у какого-то бедного фермера за долги перед финансовым учреждением и целый парк дорогих автомобилей от «Бентли» и до раритетного 700-го Мерса. Одно из семейных «Феррари» обещалось, кстати, самому Буденному, при условии того, что он получит в этом году, хотя бы одну пятерку и станет, наконец, самостоятельным образованным человеком с аттестатом о среднем образовании.
Мальчику гарантировался стабильный годовой доход от фамильного банка, миллионы долларов на счетах и безбедная жизнь, да учеба в одной из лучших частных гимназий где-нибудь в Швейцарии. Кроме того, он мог ни в чем себе не отказывать за счет карманных денег, которые, впрочем, выделялись ему довольно неохотно и под страшную клятву «не разбазарю».
Ограничение в виде перекрытия потока карманной гривны случилось в тот момент, когда полтора года назад желторотый юнец выпросил у папы две сотни баксов «на жвачки». Ясное дело, что сладкими резинками тут не обошлось, а вся честна компания малолеток и мелких хулиганов, куда входил и сам Остап, нажравшись крепленого вина, почти снесла с тротуара переносной лоток туркменов, промышлявших дынями-арбузами.
Однажды увидев, как «барыга» в тюбетейке начал клеиться к молоденькой белокурой львовяночке, пареньки, осаждавшие до того пивной ларек, бросились «на помощь» красавице. Десяток молодых и довольно раззадоренных алкоголем тел врезались прямо в правую стенку торгового шатра. Бедный торгаш с южных земель заорал противным туркменским голосом, наблюдая, как великовозрастные детишки вовсю барахтаются в арбузных ошметках, пиная лопнувшие дыни.
Кроме того, треснула большая металлическая сетка позади временного сооружения для гешефта – сотни спелых шаров с радующим деток утробным гулом, горой покатились по тротуару, сбивая с ног утлых старушек, бойко выкрикивавших до того «семечки, семечки» и «у тебя одни козьи какашки, а не семки, вот у меня-то…».
Вот у той старушки, которая «у меня-то» и рассыпалось большое пластиковое ведро семян, а сама она, оседлав самый большой арбуз, покатилась прямо навстречу наряду милиции, постоянно крышевавшему этот стихийный базарчик.
Удивленный лейтенант – поборник справедливости к немздодавальности некоторых особо опасных базарных преступников, которые отказывались платить чернушный налог «на поддержку отечественной милиции», поймал, добродушно обхватил бабку. Завершением арбузно-дынного фестиваля стало громогласное «финале» того, как обнявшиеся руками и ногами защитник закона и старушенция, радостно матерясь, вместе на полном ходу врезались в широкие окна почтового отделения.
Удивленные осколки стекла брызнули на всю округу, смешиваясь с продуктами первой необходимости, которыми торговали здесь местные заезжие селяне, как то: «творожок козлиный, фьфу ты, козий», «молочко да водичкой-то, поди не разбавленное», «сушеные грибочки для тещи и для внучки» и «кааалбаса саляяями, домашняя вырезка».
Не слишком ретивые милиционеры, освободившие своего лейтенанта из цепких объятий старухи и плодово-баштаных остатков, нетрезвых мальчиков, конечно, не поймали. Но слава-то, слава, разлетелась по всему городу.
Таким образом, наделенный нехилым родительским имуществом Остап стал героем районо-подзаборного эпоса, известным, как «туркменский мститель и попиратель арбузной корки», а вот родители ему краник финансовый за это прикрутили. Не хватало еще, чтобы с дури малолетней спился бедолага, или в каталажку попал!
Кстати, надо отметить, что после того позора, вмиг обанкротившемуся торговцу потом еще и накостыляли по шее – не то более взрослые участники побоища, не то сами милиционеры, не то скинхедов из соседней улицы занесло.
Ростик как раз раздумывал над тем, завидовать ему Буденному из-за славы, или нет, когда дверь класса приоткрылась и на широкой мощной волне из родителей в помещение внеслась счастливая Наталья Павловна, вся сплошь и рядом утыканная пышными букетами весенних цветов.
Через минут десять все «предки» успокоились, радостный галдеж затих, и взрослые люди, преисполненные приятной истомой от возвращения в школьные пенаты, расселись позади ждущих начала урока учеников.
Началась обычная рутина обзора знаний, в которой уж кто-кто, а «классная Пробка» толк, несомненно, знала.
Вступительно-ознакомительную лекцию учительница начала с того, «как же прекрасен этот мир», «мои любимые ученики», хитрого блеска серых глаз поверх очков и «наконец-то мы с нетерпением дождались начала занятий».
При этих словах почти все дети угрюмо понурили буйны головушки и задумались над тем, сколько же литературных пыток а-ля «рассказ на тему «как я провел\а лето» им предстоит теперь пройти до следующих каникул.
Затем Наталья Павловна раскрыла старый потрепанный и засаленный, с прожженными насквозь пятнами, не без участия некой Астафьевой, классный журнал и принялась по списку сообщать родителям прошлогодние оценки успеваемости их родных отпрысков. Начала она, конечно, с буковки А, при этом из-за парты поднялась Арина Аарина – несчастная девочка, вынужденная во всем быть первой, от написания диктанта до окрика «присутствую!».
Все это время, пока скрипели стулья, вставали ученики, оборачиваясь к родителям, которые рукоплескали победителям школьных конкурсов и шепотом ругались, когда в студии звучали двойки-тройки. Вот мама двоечника Годберезного вся разулыбалась, когда услышала, что ее чадо угораздило себя тройкой по биологии, когда искусно разрезало жабу. Гувич же тем временем смотрел на первую парту, где сидела стройная фигурка Вальки, прижимаемая к стенке потным телом Груни Вишенской.
Астафьева сидела очень прямо, даже не вертя головой, и сейчас абсолютно не походила на ту хулиганку, что расслаблено развалившись на стуле, постоянно хамила преподавателям, плевалась бумажными шариками в одноклассников и вообще вела себя донельзя дико. Ее черно-смолянистые вьющиеся волосы легко ниспадали назад, на следующую парту, где злобная Юлька Барышникова, так и не простившая Вальке выходку с киселем, брезгливо смахивала ее локоны со столешницы.
Иногда Ростику казалось, что чудную головку Астафьевой окружает не темный ореол волос, а золотистый нимб, да такой яркий, что слезились глаза.
- Ей бы крылья еще, - простонал про себя паренек, ерзая на стуле, - сущий ангел.
- Ты чего, влюбился? – поинтересовался у него Мартов, всматриваясь в затянутые мечтательной дымкой маслянистые зенки соседа по ученическому «алтарю знаний», как величал парту историк Василий Модестович.
Гувич только тряхнул головой, отгоняя наваждение и мысленно уже готовясь к оглашению своей фамилии. Сейчас он очень жалел, что раскрыл свои детские амурные чувства, ведь, несмотря на то, что Юрик не особо увлекался художественным трепанием языка, его секрет грозил очень быстро раскрыться. Ведь в классе совсем рядом сидели две известные на всю школу балаболки – Олька Девишникова и Марта Изюмкина. Они обе, мелкие, как капельки росы, с плоскими грудками и попками, явно напрашивающимися на пластические операции в далеком будущем, обладали воистину громадными ротиками, разносившими всяческие гадости, казалось, по всему городу с невероятной скоростью.
Если бы паренек и Валька остались в этой школе (о чем немного позже), то на их бедные детские головы быстро бы обрушился ливень издевок и насмешек, хоть из дому убегай. Хотя, допустил мальчик, не столкнись они сегодня с Астафьевой, возможно, что хулиганство с ее стороны продолжалось бы и дальше.
Когда приблизились к букве Г, Ростик напрягся, вжимая голову в плечи. Ему очень не хотелось сейчас подниматься на скользкий лакированный паркет и краснеть перед всеми присутствующими.
- Гувич, - громко огласила учительница и буквально все головы, кроме Валькиной, повернулись к Ростиславу.
Паренек негромко застонал и, ухватившись за плечо Юрика, остался на месте. Ноги предательски дрожали, наливаясь какой-то мерзкой ватной тяжестью, щеки горели пунцом, а по спине пробежали противные мурашки.
«Классная Пробка» смотрела на его взмокший от пота лоб и ехидно улыбалась, как могут изобразить улыбку только исключительно крутые руководители, привыкшие управлять своими подопечными, как искусный ковбой правит лошадью, одичавшей от страшных ударов кнутом. «Литературка» же – второе прозвище Натальи Павловны, садистски увлекалась немного другими ударами… Она хлестала словом! Безжалостно, не зная усталости и всегда находя нужный эпитет, чтобы унизить, раздавить нерадивого ученика, поймавшего очередной кол, или же нашкодившего на занятиях.
Вот и здесь она, уже проанализировав невинное изречение ученика, проявила свои подлые возможности. Не даром Пробка обладала музыкальном слухом – ее чутким ушам удалось уловить реплику Мартова.
- Ну что, влюбленный, - спросила она, уставившись на Гувича своим знаменитым хищным взглядом поверх очков с толстыми линзами, - сам встанешь, или мне попросить Астафьеву помочь тебя поднять?
В классе воцарилась секундная тишина, пока недоумевающие родители пребывали в полном непонимании того, что происходит, а ученики уже вовсю анализировали полученную информацию. Казалось, в молоденьких мозгах сейчас кружились мелкие шестеренки среди извилин – «Ростик-Валька и любовь», «Валька, любовь и Ростик», «любовь…».
- А Гувич в Астафьеву влюбился, - хохотнула Изюмкина-зараза.
И в тот же момент весь класс, даже те, кто еще не догнал о чем речь, начали смеяться.
Ростик смотрел в это время на Вальку, уши которой сейчас горели ярче огня, а плечики поникли и сжались, словно она смертельно замерзла и отчаянно пытается согреться.
Почти не чувствуя ног, он поднялся, сверля злобным взглядом подлую училку. В его голове что-то горело, в груди же, наоборот – стало очень холодно, мороз стремительно пробежался по дрожащему позвоночнику и вонзился прямо в пятки.
Уже стоя и опираясь на парту, поддерживаемый добродушным подмигиванием Юрика, Гувич смотрел прямо на Пробку, которая в одни миг стала ему самым страшным врагом во вселенной. Та мило, почти по-матерински улыбнулась, сверкая кривыми зубами. Черная ненависть сейчас разгоралась в душе у паренька, которого многие еще назвали бы ребенком. Он внезапно представил, как совершенно ощутимо, его неведомо откуда взявшиеся клыки вонзаются в окровавленное тело Литературки. А сам он, тем временем, держа в руках большие золотистые вилы, пронзает ее грудь тремя длинными остриями и прибивает к холодному полу бездыханное тело.
Присутствуй здесь кто-нибудь из невидимых зрителей, они бы с ужасом отстранились от дрожащего, на сей раз от обиды и желания отомстить, Ростислава. Ведь на незримой для глаза обычных смертных ауральной параллели у него изо лба сейчас стремительно произрастали короткие рога, сквозь копчик пробивался извивающийся хвост с треугольной кисточкой, а ногти почти мгновенно превращаются в ядовитые роговые наросты-когти.
- Вы… не… имеете… права… - едва смог произнести он и в классе кто-то испуганно выдохнул, а Рустем Балуев, тот еще двоечник и проказник, украдкой показал стоящему посреди ряда пареньку знак «Во!».
- Повернись к родителям, дорогой, - сказала Наталья Павловна, игнорируя изречение мальчика и продолжая корчить свою противную улыбку. – И успокойся, иначе Астафьева может обидеться.
Это стало последней каплей для девочки. Раздался стук упавшего стула, а сама Валька, пробежала мимо Ростика, почти нечаянно наступив ему на ногу.
- Ты куда? – удивленно спросила Пробка, ожидавшая от девочки всего, но только не такой вот реакции…
Астафьева не ответила – она уже приближалась к выходу из ненавистного класса и нажимала на дверную ручку.
- Всем оставаться на своих местах! – голосом известного телевизионного актера произнесла директриса, протискивая свои обильные мощи в дверной проем. Она взглядом налившихся кровью глаз – казалось, моргни они сейчас, и сквозь веки забрызжет кровища, обвела присутствующих и, оттолкнув Вальку поближе к доске, вошла в помещение.
Народ, обратившись во внимание, но, не забывая о влюбленном пареньке, уставился на управительницу школой, изредка все-таки посматривая в сторону Гувича.
- Сейчас начнется Пришествие! – торжественно проговорила Клавдия Степановна, устремив взгляд своих вытаращенных глаз к окну.
- Что, собственно, происхо… - не успела спросить Наталья Павловна, но тут-то и началось.
В ослепительно-белом небе, без единой тучки, грянул гром, да такой силы, что стекла в окнах зазвенели, все неплотно прикрытые форточки захлопали на неведомо откуда взявшемся ветру, а в тренажерном зале стало слышно, как с грохотом свалились козлы для прыжков. Все удивленно втянули головы в плечи и вздрагивали при каждом ударе с неба, когда невидимый великан задолбил неким исполинским молотом по зданию школы. Гром участился, но тучи все равно не появлялись на горизонте, казалось, что пришел некий неосязаемый Апокалипсис и внезапно показал всем школьникам, а также их родителям знаменитую со времен дедушки Хрущева «кузькину мать».
Ученики и гости испуганно молчали, ожидая, что же будет дальше.
А дальше случилось что-то из ряда вон выходящее…
Педагог, ударник еще советского труда, учитель-методист с кучей дипломов, премий и наград, как будто мелкая озорная девочка подскочила к окну и, секунду посмотрев в него, выставила руку вперед сквозь открытую форточку, не обращая внимания на хлопающую ставню.
- Временно-пространственная петля установлена, - сказала она внезапно очень тонкой детской речью, словно кто-то вдруг взял, да и отрезал ей голосовые связки. – Прошу отсылать Предтечу!
Вокруг школы остановилась жизнь, полностью пропали любые звуки. Кто-то из детей от удивления пустил метеоризмы, то есть, проще говоря, испортил воздух. В рядах родителей испуганно икнули, наблюдая, как над деревом около окна застыла мелкая птичка. Она висела, почти что касаясь уже немного пожелтевших листьев, не взмахивая крыльями, но не падая. Словно пространство вокруг нее внезапно застыло, сделалось твердым, как камень и придавило своими пластами почти невесомое пернатое тельце к другим пластам атмосферы.
Ни единый звук теперь не доносился с улицы. Если бы кто-то высунулся сейчас из окна, что сделал Игорь Сидорчук – самый пытливый человечек в классе и капитан команды КВН, то увидел бы очень странную картину.
Все замерло в этом мире. На проложенной за парком Погулянка автостраде стояли автомобили, никто и ничего не двигались, даже одинокие пешеходы, в основном – пенсионеры, которые не слишком интересовались праздником Первого сентября, остановились в довольно интересных позах. Вот старик на пешеходном переходе как ступал с бордюра на проезжую часть, так и застыл с высоко поднятой ногой, и немного подавшись назад. А чуть подальше невысокая бабушка в цветастом желтеньком платке наклонилась за оброненной кем-то копейкой, да так и замерла в неудобной сгорбленной позе.
Еще несколько ворон повисли над дальним зданием бассейна. Чуть левее и пониже от них виднелась неподвижная птичья какашка, буквально в метре от лысоватого лба начальника местной бани, снявшего зеленую бейсболку, чтобы утереть проступивший пот.
Над разогретым от еще жаркого осеннего солнца асфальтом поднимались нерушимые клубы густой пыли. Дворничиха баба Епитимья, названая так своим отцом после того, как появилась в многодетной семье шестнадцатой по счету (в давние советские еще времена секса, конечно, не было, но люди жили счастливо и периодически), с задранной над седой головой длиннющей метлой стояла посреди футбольного поля. Ее рот оставался привычно открытым и казалось, вот-вот, да и слетит сейчас с губ легендарное «ироды, намусорили», любимое словцо этой поборницы чистоты и порядка.
В общем, казалось, что все и всё вокруг одним мигом застыло, как на картинке, хоть бери и пиши картину «Гибель Помпеи», наследуя Брюллова.
Небо над школой внезапно задрожало и окрасилось кровавыми тонами, как на той известной картине талантливого художника и внезапно треснуло пополам. Но не так, будто бы по нему пробежалась молния, а как бы кто-то неизвестный открыл его, как дамскую сумочку и посмотрел внутрь циклопическим оком.
Слава Богу, присутствующие в классе, а именно они остались живыми в этом мире застывшего безумия, не видели поднебесья. Иначе, многие из них, а конкретнее – почти все взрослые, могли бы сойти с ума. Учеников же подобная участь могла бы и миновать, ведь детки во много раз менее подвержены психическим ударам неизвестности.
Половинки разломанной сферы задрожали, и все вокруг заколебалось, пошли почти невидимые, но осязаемые на ощупь атмосферные круги. Казалось, вниз из черневшего в разломе космоса бросили увесистый булыжник, словно в воду, и от него пошли исполинские колебания, успокоившиеся где-то за границами материка и растворившись в океане.
Директриса тем временем вышла на середину класса и остановилась около школьной доски. Достав из открытого пенала, прибитого к стене слева, большой огрызок мела, она несколькими точными штрихами – было видно, что делала она это довольно часто, нарисовала точную шестиугольную звезду, очерченную идеально ровным кругом. Следующие несколько секунд на острых концах звезды появились символы поменьше, среди которых довольно начитанный наблюдатель мог бы отметить букву «алеф» на иврите, славянскую «Аз», греческую «альфу», скандинавскую «Анцуз верхний» («получение» – др. скандинавское), старославянскую «Алатырь» и «аак'ил» («обновление» – язык майя), пришедший к нам из письменности индейцев древней Америки. Прямо над самым рисунком привычная к мелу рука начертила стилизированное изображение буквы «ул» из того же языка майя.
Гексаграмма вспыхнула ровным алым свечением, по ней пробежались короткие язычки пламени, когда Клавдия Степановна легонько подула на нее и провела рукой по периметру доски.
- Вот это да! – прошептал Ростислав, когда из центра фигуры брызнула толстая золотая молния и, прошив тело директрисы, вонзилась в потолок. Но парню никто не ответил: все присутствующие, и взрослые, и дети, и даже Классная Пробка застыли, как и все пространство на улице.
Сбоку слышалось только дыхание Вальки, которая так же, как и паренек, таращилась на место в потолке, куда ударил электрический разряд из гексаграммы. Штукатурка в том месте осыпалась и почернела, прикрепленные рядом лампы дневного света оплавились, а одна из них сорвалась и повисла на одном держателе.
Потолок раскрылся в точке удара молнии, будто зонтик, но не наружу, а, словно, разошелся внутрь. Перекрытия исчезли, загнутые в невидимом пространстве, куда отнесло их заклинание Пришествия. В открывшуюся дыру заглядывала усеянная яркими звездами чернота вечного Космоса.
Тут из темени звездного неба прямо в недавно лакированный паркет ударил красный столб света, напоминавший круглую кабину модного современного лифта в супермаркете. Сверху, начинаясь где-то в неизвестности, по этой сияющей шахте пробежала тонкая полоска белого сияния, приближаясь к растерзанной школе.
Наконец, она со свистом соприкоснулась с полом, столб засиял, а из-под его основания поднялись удушливые клубы пара. Когда кипящий вокруг воздух, разбрызгивая вокруг капельки горячей воды, немного успокоился, ослепительно-красный лифт разок мигнул и опал, рассыпавшись мелкими звездочками-осколками.
- Здравствуй, Смотрящий, - проговорил кто-то из образовавшегося угольно-черного облака посреди класса, обращаясь к директрисе.
Клавдия Степановна медленно, словно в трансе, снимала сейчас с себя свой серенький всесезонный плащ, и дети удивленно охнули, когда за ее плечами раскрылись громадные бордовые крылья.
- Приветствую, Высший, - она склонила голову. – Рада видеть в своей убогой обители Наблюдателя! Сейчас я покажу тебе, чем порадовал Инкубатор в этом году.
Из облака раздался короткий смешок.
- Ты как всегда гостеприимна, милая, - сказал здоровенный Демон, когда чернота вокруг него рассеялась.

Далі буде!)))
(продолжение следует)
Оборотень
 

Re: Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

Сообщение Оборотень Май 31st, 2009, 6:30 pm

К предыдущей теме!!!

У МЕНЯ РОДИЛСЯ СЫН!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!))))))))))))))))))))))
ЗДОРОВЫЙ ПАЦАН, 3400!!!!!!!!!!!!!!)))))))))
52 см роста!!!!!!!!!!!!)))))))))))))))
НАПЬЮСЬ!!!!!!!!!!!!!!!))))))))
УРРРРРРРРРРРРРРРРРРРАААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!)))))))
Оборотень
 

Re: Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

Сообщение Ajdar Ulduz Май 31st, 2009, 7:02 pm

Супер! Пусть растет, и радует своего отца каждый день самим своим существованием. Пусть вырастет, и радует тебя тем, что похож на тебя. Пусть станет мужчиной, и ты будешь гордиться им. И пусть Бог даст тебе удачи, потому что теперь на тебе ТАКАЯ ответственность... у нас, на Кавказе, говорят - "Бог дает человеку ребенка - значит, Он дает ему и удачу, чтобы вырастить этого ребенка!"... Счастья и удачи твоему малышу. И да вырастет он Мужчиной с Большой Буквы! Поднимаю за него бокал с хорошим коньяком... прямо сейчас!
с уважением,
Аждар Улдуз

мой сайт: www.ajdarulduz.ru
Ajdar Ulduz
Золотое перо-2010
 
Сообщения: 358
Зарегистрирован: Май 22nd, 2009, 6:33 am
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 1 книга/история/изд-во "Снежный Ком"
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

Сообщение Оборотень Июнь 19th, 2009, 5:33 am

Ajdar Ulduz, спасибо, дорогой друг!)))
ОЧЕНЬ БЛАГОДАРЕН ЗА ТАКИЕ ТЕПЛЫЕ СЛОВА!)
От себя в ответ пожелаю неиссякаемой любви, множество Муз, достаточно денег и груду счастья!)
Поднимаю с ответ бокал с пивом - сил уже праздновать нету)))
Приходится памперсы менять!) :) ;)
Оборотень
 

Re: Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

Сообщение Ajdar Ulduz Июнь 20th, 2009, 2:20 am

:-))) надеюсь, бурные праздники не помешают творчеству? тем более уж сейчас - есть смысл писать для НЕГО!.. Прдолжение то текста выкладывать будете?
с уважением,
Аждар Улдуз

мой сайт: www.ajdarulduz.ru
Ajdar Ulduz
Золотое перо-2010
 
Сообщения: 358
Зарегистрирован: Май 22nd, 2009, 6:33 am
Число изданных книг/Жанр/Издательство: 1 книга/история/изд-во "Снежный Ком"
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Re: Мистическая Академия (книга-1 Мистическая Бурса)

Сообщение Оборотень Июль 11th, 2009, 11:03 pm

Ajdar Ulduz, будем!)
Вот прямо щас и выложу, но предупреждаю, что выкладываю, как написал, а правлю всегда по завершению книги - из-за этого меня многие "приятным словом" вспоминают)))

Глава 3
(тут некоторые личности отправляются в путешествие)

«Ага, не ждали!»
Пук на светском рауте

- Как же мне не принимать с добротой таких высоких гостей, - прохрипела директриса, ступая навстречу этому Дьяволу.
Смотрящий продвинулся вперед, переступив невысокий бортик тонкого серебряного диска, на котором здесь и появился. Прямые лучи замершего в нерешительности солнца уперлись в его величественную фигуру. Вокруг и дальше ничего не шевелилось, пребывая в странном замороженном состоянии от неизвестной магии, остановившей время.
Когда облако дыма рассеялось, мертвые глаза учеников и родителей молча уставились на широкие плечи, задрапированные длинным, алого цвета, плащом, ниспадавшем до пят. Ноги, обутые в бордовые парчовые туфли с загнутыми кверху носками, неслышно ступали по скользкому паркету. Но поступь гостя была настолько тяжелой, что покрытые лаком доски моментально покрылись змеистыми трещинами, слабо поскрипывая.
Этот пришелец воистину отличался невероятным, почти трехметровым ростом и довольно маленькой, как для таких габаритов, головой. Прямо из его лобной дуги произрастали небольшие черные рожки, таращась заостренными пунцовыми наконечниками в потолок и мерно покачиваясь на ходу.
Казалось, что эти самые рога медленно тлеют, в надежде разгореться и вспыхнуть жарким адским пламенем, окружая голову школьного гостя овальным коконом из пламени. От Демона веяло жаром и злобой, которые просто-таки сочились из широкого красного, будто у человека, мучающегося высоким давлением, лица. Пристальный взгляд громадных черных глаз с фиолетовыми вертикальными зрачками пробежался по девочке и парню, заставив детей вздрогнуть. Затем черт подмигнул им по очереди то левым, то правым глазом, показав, что веки у него расписаны какими-то загадочными символами-татуировками.
- Это те самые? – поинтересовался пришелец, останавливаясь посреди класса и усаживаясь на краешек парты. При этом он не сводил своего темного взгляда с перепуганных детей.
Под глазами Смотрящего висели плотные мешки – любой невольный наблюдатель мог бы, взирая на усталые черты этого пришельца, а также на его покрытые мозолями когтистые руки, сказать – это создание невероятно много трудится и мало спит.
Больше лицо ничем особо не отличалось, разве что лопоухими, заостренными сверху и снизу ушами, заросшими короткой щетиной щеками и треугольным подбородком, увенчанным черной козлиной бородкой. Грудь и все тело Демона скрывалось под той же плащом-накидкой, сзади которой по паркету тянулся длинный розовый хвост, переходивший в мясистый треугольник плоти на кончике.
- Да, - поведала ему директриса, - те самые! Вернее одна…
- Почему только девочка? – в глазах пришельца блеснула злость. – Я всегда приходил раньше за парочкой! Иначе как нам сдержать равновесие сил?
- Прости меня, - взмолилась Клавдия Степановна и бухнулась на свои толстые колени, - о, великий Баал!
Пол под ее весом застонал и немного просел. Широкие серые крылья накрыли ее с головой, которой директриса немедленно задолбила по паркету. От соприкосновений с твердым лбом ударницы педагогического труда, паркет немного прогнулся и затрещал.
- А если не прощу? – рыкнул Демон, возвышаясь над низменно скорченной Клавдией Степановной.
- Не губи, - в ужасе перед только ей известным будущим простонала женщина, - все что хочешь сделаю, Баал Адольфович! Только не в Живой Котел, наполненный смердящими адскими псами!
- То-то же… - смягчился Смотрящий. – Не слишком усердствуй, дорогая, - сказал он, - с некоторым ехидством рассматривая широкую трещину на полу, в том месте, где билась головою директриса. – Помни, что во время Пришествия материя становится очень неустойчивой, а любой неживой предмет – истончается.
Поняв, чем угрожает ей стремительно разрастающаяся трещина перед глазами, Клавдия Степановна успокоилась и даже поднялась на ноги. Она слабо качнулась и столкнула с ближайшего стула Варьку Матвийчук, усаживаясь на место девочки – видимо, насилие над собственным лбом не прошло для директрисы незаметно. Сброшенная со своего сидения девочка, не двинув ни одним мускулом, словно восковая кукла брякнулась наземь и покатилась к доске.
Ростислав даже обеспокоился насчет того, чтобы она не ударилась, или, еще чего хуже – разбилась или же сломалась. Но Варька, чемпионка города по карате-до среди девочек, и в обычное время отличалась стальными мускулами и мизерным умишком. Ее крепкое тело приложилось об стену и там без видимых повреждений остановилось, уткнувшись попой в большую кадку с лимонным деревом.
- Ты не ответила мне, - уже более спокойно спросил Демон, прожигая Клавдию Степановну своим жутким взглядом.
- Этта-а-а, - совсем по-сельски, а не педагогически правильно ответила управительница школы, - готова только Валентина Астафьева – мерзкая прогульщица, хулиганка, хамка и… - тут она добавила несколько крепких словечек.
Девочка дернулась от этих фраз, словно бы ее ударили, Наблюдатель же только улыбнулся, сверкая острыми клыками из-под тонких черных губ.
- Что ж, - промолвил он, стремительно приближаясь, к перепугано прижавшейся к тучному телу своей подруги Вальке, - давай посмотрим, что у тебя внутри…
Демон дотронулся когтистым пальцем к розовой коже на лбу девочки, и она вдруг застыла, ее руки скрючились, остановились на полпути к лицу – она замерзла так же, как и остальные люди.
Над головой Астафьевой вспыхнуло слабое голубое сияние, в воздухе словно развернулся небольшой монитор, состоящий из чего-то текущего, возможно – воды. На этом волнующемся экранчике пробежались мелкие волны, словно на его поверхность подул легкий ветерок. Затем голубоватое изображение мигнуло и показало картинку обнаженной девочки – угольно-черное тело, но с большим белым пятном в груди.
Валька, со стороны увидев свое голое тело, грозно завращала темно-карими глазами, но поделать ничего, увы, не смогла.
Этого Ростик, конечно же, стерпеть не смог, хотя и полюбовался вдоволь, честно говоря, на хорошенькую девушку. Что-то ощутимо ударило в его груди, наверное, отчаянно забилось еще детское сердечко. С громким криком, скорее не для устрашения дьявольского противника, а для того, чтобы подбодрить себя самого, паренек поднял стул и с грохотом ударил черта по спине. Результат превысил все ожидания Гувича.
Вскинув руками, Демон отлетел вперед, головой прямо о стену, которая незамедлительно лопнула, рассыпаясь цементной крошкой и ломаным кирпичом. Там его мощная туша прокатилась по соседнему классу, разбрасывая парты, стулья и закаменелых учеников. Наконец, Баал остановился, упершись ногами в учительский стол, и поднялся, отряхиваясь от пыли.
- Ты чего вытворяешь, - закричал вдруг он, но не на Ростислава, а не директрису, - негодная женщина! Хотела скрыть от меня такой талант?
Разъяренный черт буквально за полсекунды преодолел несколько метров, отделявших его от заслуженной учительницы две тысячи какого-то там года. Длинные когти сомкнулись на горле бедной женщины, а нечеловеческие мускулы вздулись на шее, когда он, словно пушинку, поднял толстуху высоко над полом.
Лицо Клавдии Степановны мгновенно покраснело и глаза выпучились, еще более налились кровью, чем в то время, когда она вошла в класс.
- Пощади меня, - пропищала директриса, едва ворочая разбухшим языком, - прости Доярку убогую.
- Ладно, - Баал Адольфович с явным сожалением поставил женщину на пол. – Скажи мне, сколько лет тебе успешно удается срывать столь чудесные надои с человечества? В этом десятилетии ощущается явный недостаток хороших кадров – не трудятся остальные Доярки, ей Богу, тьфу ты, Дьяволу!
При упоминании о Верховном Черте Клавдия Степановна странным образом перекрестилась – провела полным пучком пальцев левой руки вокруг лица и затем зигзагообразно опустила руку на уровень пояса и завела ее за спину.
- Я служу Высшим уже более восьми сотен лет! – она гордо вскинула подбородок, сразу же после этого подобострастно опустив голову. – Но прости, я не увидела в этом пареньке и толики божественного…
- Интересно, Смотрящая, - протянул Демон, задумчиво раскачиваясь на кончиках пальцев. – Как же можно проглядеть такое дарование? Ведь так приложить меня по копчику даже не каждому Архангелу по силам! Ты ведь очень старая и опытная Доярка! Почему пропустила инициацию?
- Не знаю, Высший, - едва не всхлипнула Клавдия Степановна, - кажется, что его недавно только активировали… - неуверенно предположила она.
- Занятно! – усмехнулся Баал и, не успел Ростислав опомниться, как черт уже прикоснулся ко лбу мальчика своим острым когтем.
В голове у паренька зашумело и он, словно в страшном сне ощутил, что не может двинуть даже мизинцем. Неизвестный страх перед мистическим существом и демонская магия скрутила его мальчишеские члены холодным одеревенением. Он почувствовал, будто сквозь пелену твердого тумана, как над его головой разворачивается такой же монитор, что и несколько минут до этого над Валькой.
Около дверей размещалось небольшое зеркало, установленное специально для того, чтобы Классная Пробка, входя в помещение, поправляла свои жиденькие завитушки. В него Гувич и смог рассмотреть, как на экране появилось его обнаженное тело, ослепительно сияющее белым пульсирующим светом, но подавляемое черным пятном на груди. О, боже, Валька увидит его голым!
- Смотри – покраснел-то как, - восхитилась Клавдия Степановна, наблюдая за мальчиком.
- Чего? – не поверил Демон и воззрился на нее с таким удивлением, словно бы увидел второе Воскрешение Иисуса Христа. - Не может быть!
Некоторое время эта странная парочка разглядывала паренька, а Смотрящая даже дотронулась холодным пальцем до его щеки.
- Силен! – констатировал Баал Адольфович. - Мал, соплив, необучен, но силищи хватает! Давно не видел, чтобы некоторые клетки, а уж тем более кровеносные капилляры подобным образом работали в Паралитическом Коконе!
Директриса ничего не ответила, но ее мнение с головой выдавали широко вытаращенные глаза и нервно подрагивающая губа.
- Тебя кто-нибудь злил в последнее время? – поинтересовался Наблюдатель, взмахивая рукой. Ростислав почувствовал, что сдерживающая его сила исчезла.
- Да, - ответил парень, немного смелея после упоминания о собственной силе. Ему сейчас очень хотелось заехать черту прямо в левое ухо, да так, чтобы челюсть вывалилась. – Вы меня разозлили, когда раздели на всем честном народе!
- Нет, - замотал головой Демон, - до этого что было? Когда волновался?
- В тот момент, когда вы Вальку нагло обнажили!
Астафьева, до этого времени глупо надеявшаяся на то, что ее позор не увидят, всхлипнула и бросилась на парту, прикрывая лицо руками.
- А еще ранее? – украдкой задал вопрос Баал. - До моего прибытия?
- Я разозлился на Пробку! – мальчик кивнул в сторону Натальи Павловны, безжизненной скульптурой стоявшей у разрушенной доски. Ему показалось, что он сообщил пришельцу из космоса нечто архиважное – так у Демона заблестели черные глазенки с фиолетовыми зрачками.
- Вот! – Черт Адольфович – как его окрестил про себя Гувич, взял, да и поцеловал прибалдевшую от этого директрису. – Не зря, видимо, ты здесь почти тысячелетие деток на небеса изводишь, - заорал он, приподнимая Клавдию Степановну в руках и кружась вместе с нею в каком-то бешеном танце.
Онемевшая от неожиданности женщина, продолжая таращиться вокруг ничего не понимающими зенками, хранила молчание.
- Ты почти, что вырастила себе замену, дорогая, - во весь клыкастый рот заулыбался Демон, возвращая Смотрящую обратно на паркет. – Эк, она людишек выводить научилась, что они из кардинально светлых сразу же во Тьму Первобытную – шмыг – и нету! Так что лет эдак через двадцать, когда училка и твоя подчиненная немного окрепнет, собирайся-ка ты на пенсию – ей свои делишки сдавай!
- Есть! – директриса очень смешно, по-армейски, встала в позу «смирно» и застыла в ней, как и полагается настоящему рядовому.
- Подарок ты мне сделала, настоящий приз, - хохотнул Демон, дружественно хлопая труженицу указки и мела по плечу. Да с такой силой, что она со всего маху опустилась на колени сидящему Жорке Бубруйскому. Не будь его одноклассник заморожен сейчас, подумалось Ростику, то орал бы уже в полную глотку о расплющенных «бедных моих коленях» - Жорка слыл пренеприятнейшим ябедой и неженкой, даже ужа в руки боялся взять.
- Чего? – тупо, совсем не походя на всегда все знающую «Грозную Клаву», спросила Смотрящая.
- А таво, - передразнил ее Наблюдатель, - что сейчас в Академию отправится эта маленькая девочка – чернейшая из детских душ, прямо на факультет Диаволистики!
- Мальчик, надо ожидать, - задумчиво прожевала губами директриса, - будет распределен, несомненно, на факультете светлого отделения Архангеологии?
- Нет! – довольный Баал помахал пальцем перед ее мясистым носом. – Несмотря на то, что в парне уже теплится пятно черноты, поступать он не будет никуда!
- Почему? – выдохнули вместе два человека и одно непонятное создание.
Черт Адольфович посмотрел сначала с некоторой жалостью на Гувича, потом, с презрением – на Астафьеву, а затем, скривившись, как слопавшая лимон мартышка, осчастливил взглядом Клавдию Степановну.
- Я сожру его сущность и стану более могущественным! Какой прок мне из такого сильного противника, закончившего обучение и получившего аттестат о высшем крылатом образовании? – просто пояснил он, обворожительно улыбаясь всем присутствующим. - Вот учишь ты детишек здесь, - надменно сказал он, - а чему? Какой из тебя учитель, если даже самого простого им втолковать не можешь? Ты – не педагог!
И Ростик, и Валька, никогда особо не уважавшие свою директрису, согласно закивали.
Смотрящая зыркнула на них ненавидящим взглядом, мол, вот как оставлю вас здесь после уроков! Затем она посмотрела на Демона, насмешливо скрестившего лапы на груди, и возмутилась.
- Я заслуженный учитель, - плаксиво выдавила она, - а вот ты, Андрюша Медведев, как слыл остолопом, так и останешься!
Ростислав вздрогнул, услыхав это имя – два года назад этого мальчика, о котором упомянула Грозная Клава, забыли в лесу.
Школьный пикник, на подобные которому все классы выезжали в начале лета, празднуя приближение каникул, окончился довольно поздно. Родители, привыкшие к подобным действам учителей, спокойно отпускали своих детишек в лес, на речку, или горы, полностью доверяя педагогам. Ведь до этого случая все ученики счастливо и без приключений добирались домой…
В тот же раз физкультурник, классный руководитель десятого «Б», вдоволь набрался пивка в компании с небезызвестным Антоном Макарычем, школьным химиком, алкашом и, заодно – сторожем на полставки. Совершенно ничего не соображая и не пересчитывая учеников по головам – все равно макушку низенького Андрюши нельзя было увидеть за высокими спинками сидений Икаруса, физрук позволил автобусу тронуться.
Ученики запели обычную детскую песенку «В траве сидел кузнечик» под музыку «Рамштайна» и никто не услышал, как кричит под ночным небом бедный одинокий ребенок, бегущий по лесной дороге за удаляющимся классом.
Медведева нашли спустя четыре дня, вернее, не его, а изрядно погрызенный дикими собаками кроссовок… Справили похороны, затем сорок дней, и еще какие-то там поминки – никто не сомневался, что мальчика или сбила машина, или же его скрюченным телом отужинали волки.
На секунду Ростику показалось, что сквозь алый плащ Демона проглядывает щуплая фигурка Андрюши, жившего когда-то на одном этаже вместе с Гувичем. Но наваждение быстро пропало, когда Клавдия Степановна звонко шлепнула Наблюдателя по лбу.
- Не зазнавайся, тля, - злобно выкрикнула она, упирая руки в боки и становясь похожей на взлетающий воздушный шар с большими крыльями сзади. – Не в твоем праве!
- Согласна, что не в его, - донеслось с подоконника.
Все участники этой маленькой драмы, могущей окончиться поеданием души одного маленького мальчика, незамедлительно повернулись к окну.
На ветке, прямо перед открытой форточкой, сидел небольшой белоснежный голубь. Он легко взмахнул крыльями, что выглядело довольно странно на фоне омертвевшего мира, и влетел в класс.
Несколько раз перекувыркнувшись через голову, птица начала стремительно увеличиваться в размерах. Во все стороны посыпались перья – она изменялась.
Разверзнутое небо над поврежденной школой зашумело, начало светлеть, а над горизонтом несколько раз мигнуло белесо-золотистое сияние.
Тем временем голубь, воспользовавшись тем, что взоры присутствующих устремились к окнам, где моргали небеса, уже опустился на паркет босыми ногами. Ростик повернул голову и встретился взглядом с невероятно добрыми голубыми глазами очаровательной девушки.
- Привет, - улыбнулась прекрасная белокурая незнакомка, подмигивая пареньку.
Гувич раскрыл моментально пересохший рот, да так и застыл – на красавице, кроме небольшой диадемы в кудрявых волосах ничего не наблюдалось! Только нежная молочная кожа, высокие груди да не прикрытые ничем, даже фиговым листочком, как у Евы, крутые бедра.
Заметив, как на нее таращатся, девушка сложила свои громадные крылья, покрытые лебяжьим пухов и завернулась в них, словно в накидку. Температура в помещении тотчас же понизилась, а у застывшего, как и парень, Демона потухли накалившиеся до этого рога.
- Какова! – выдохнул Баал, с треском захлопывая отвисшую челюсть. – Вот бы мне…
Что «бы ему» никто так и не узнал, потому что незнакомка подошла поближе и погладила Ростислава по голове. От нее очень вкусно пахло, будто в церкви – по классу витал запах мира и ладана. Едва это благовоние донеслось до ноздрей Наблюдателя, он томно закатил глаза и прикрыл свой длинный носище необъятным платком телесного цвета, извлеченным неведомо откуда.
- Каким это правом, - заворчал Черт Адольфович, - ты появляешься здесь, ангелочек недоделанный? Этот год – наше Пришествие! У вас – по нечетным!
- Ты забыл сказать, что у Инквизиторов и Регуляторов набор идет исключительно по високосным! – проворковала девушка, поглаживая Демона по руке. При этом она так соблазнительно строила всем глазки, что у Ростика ёкнуло сердце, Валька, заметив это, насупилась, Клавдия Степановна потемнела от злости, а сам Баал расцвел, словно прошлогодний урожай томатов.
- Ух, - едва выдохнул он, краснея еще больше, - но тебе здесь появляться запрещено! Сегодня… - ее рука скользнула по его широкой груди.
- Ну, не надо, - совсем по-девичьи надула губку прелестница, - я здесь по указанию Самого!
Она многозначительно ткнула пальцем в сторону разломанного потолка и протянула другой рукой небольшой сияющий свиток директрисе.
- Прошу, Смотрящая, - ангел изящно присела в глубоком книксене. При этом ее крылья словно нарочно разошлись, позволяя и Ростиславу, и черту разглядеть нежные половинки розовеньких грудей.
- Что тут? – недовольно проворчала Грозная Клава, развернула полученный клочок толстой бумаги, и оттуда на ее лицо упали теплые лучики золотистого свечения. – Понятно, - протянула она, многозначительно таращась на Демона. – Можешь забирать свою душу, уполномоченная Архангел Третьего Крыла, э-э-э, - она сверилась со свитком, чтобы не перепутать имя, - Лелайлина Златодарственная…
Девушка протянула руку в сторону души, обязанной последовать за ней на обучение в неизвестную детям Мистическую Академию. Но, вопреки всем ожиданиям Баала, за теплую ладонь красавицы уцепился совсем не Ростислав Гувич, а Валентина Астафьева, обалдело шагавшая вслед за Архангелом.
- Ты чего? – икнул Демон, широкими глазами наблюдая за тем, как две женские фигурки – одна достаточно высокая, другая – пониже, взбираются на подоконник.
Лелайлина не ответила, она лишь подмигнула пареньку, послала Черту Адольфовичу воздушный поцелуй и прыгнула с подоконника, зажимая в руках замершую от восторга перед полетом Вальку.
- Что ж, - грустно промолвил Баал, усаживаясь верхом на стуле и складывая когтистые лапы, согнутые в локтях на спинку кресла. Он положил свой подбородок на руки и внимательно посмотрел на паренька. – Жрать тебя, или что?
- Ты мне сожри! – сварливо отозвалась Смотрящая. – Такого пинка получишь, что мигом через все круги Ада пролетишь! Тебе же деньжат подсыплют, и уровень силы повысят, притащи лишь Господину это юное дарование.
- Уровень силы, говоришь? – задумался Черт, покачивая головой и явно взвешивая все «за» и «против». – И деньги?
Клавдия Степановна, оказавшаяся не настолько уж и плохой, как понял Ростик, очень убедительно закивала. Ее седые волосы расплелись из тугого завитка-прически – она все же очень волновалась за своих учеников, как оказалось. Или же боялась мифической Инквизиции, готовой распотрошить неудачливую женщину, отдай она такого таланта на съедение тупому рогатому ублюдку.
- Конечно! – согласилась директриса, еще более интенсивно кивая своими многочисленными подбородками.
- Лады, - решил Баал, хватая Ростика за шиворот и, не успел тот даже подняться на ноги, волоча его по лакированному полу к опять появившемуся красному столбу посреди класса.
Вскоре эта пара исчезла в вонючем облаке черного дыма, а по мерцающей колонне света быстро пробежалась тонкая золотая полоска, исчезнув где-то за клубящимися облаками вверху.
- Да! – заорала вдруг, как недорезанная Грозная Клава, подпрыгивая и размахивая над головой своими толстыми руками – ну прямо первоклашка на перемене. Ее крылья снова превратились в длинное серое пальто.
Гексаграмма на разломанной классной доске опять собралась воедино и вспыхнула, исчезая. Разлом в небесах с треском схлестнулся, между его половинками пробежалась длинная молния, заваривая небосклон. Опять загремел гром, стекла в некоторых домах треснули, усыпая улицу осколками, машины медленно тронулись с места, люди поворачивали головы и двигали руками – время возобновило свой ход.
- Да! – повторила директриса, счастливо подпрыгивая почти под полоток. В этот раз она вознеслась очень высоко, возвращаясь обратно – ее серые босоножки гулко соприкоснулись со скользким паркетом.
Раздался страшный грохот – казалось, что школа содрогнулась до основания.
Перепуганные родители и дети сбежались к громадной дырище, образовавшейся посреди класса. Внизу, на дне еще не наполненного школьного бассейна, пролетев перекрытие двух этажей, слабо шевелилась Клавдия Степановна.

Продолжения скоро последует (вообще-то готова примерно половина первой книги, но куда нам спешить, молодым))))
Оборотень
 


Вернуться в Растущие книги и обсуждение концептов

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 4

cron