Недобог: Драконье солнце (начало II Части)

[madoshi]

Глава 7. Владыка Луны
Из-под стрехи в окна крысится
Недозрелая луна.
Все-то чудится мне, слышится:
"Выпей милый, пей до дна!"
Hellawis. "Оборотень"

Записки Астролога
После всего, что случилось, наша встреча с Астериском Ди Арси должна была произойти совсем буднично. Мне один раз она даже приснилась – посреди какого-то каждодневного сумбура о горных речках и полетах в облаках. Я сидел в той же самой таверне, где встретил бога – ну да, а где же еще?.. – дверь отворилась, и вошел человек. Откинул испятнанный дождем капюшон, улыбнулся широко и угрожающе – он. Право же, я мог бы придумать что-нибудь и пооригинальнее, тем более, что дальнейшие события показали: жизнь богаче всех и всяческих измышлений – я умудрился в третий раз спасти жизнь этому герою.
Надо сказать, что еще лет двадцать назад Радужные Княжества были совершенно обыкновенными землями, ничем не лучше и не хуже прочих. Правда, ими управлял весьма деспотичный и жестокий бог, который обожал кровавые стычки между сеньорами, отчего границы перекраивались каждый год, а то и полгода, если богу случалось устроить внеплановую оттепель или, скажем, задержать зиму… но – бывает и хуже. Шляхтой управляет Ра, так что у нас все зарегулировано дай боже. Жители Земли Истинных Богов говорят, без позволения самого Ахура-Мазды даже дыхнуть не смеют, а Кевгестармель, в отличие от своих коллег, делал, что хотел, и позволял остальным поступать так, как им вздумается – до определенного предела. Предел этот становился ясен преступившему, как правило, внезапно и весьма болезненно.
В общем, на мой взгляд, как бог прежний правитель Княжеств был очень даже ничего. Может быть, потому, что они с Вискондилом пришли из другого мира, не из того, что все прочие боги – так считал Леон Странник, а ему я верю. Впрочем, я под властью Кевгестармеля не жил. По возрасту не смог бы – его действительно уничтожили двадцать лет назад… чуть больше, чуть меньше – сейчас уже едва ли можно сказать точно.
Причиной, по которой Кевгестармеля убили, конечно, был вовсе не непосильный гнет или бесконечные стычки на границах – к этому жители Радужных Княжеств за три тысячи лет худо-бедно притерпелись. Но вот один молодой горячий лорд воспылал страстью к жрице-девственнице из храма Кевгестармеля.. Говорят, она была необыкновенно прекрасна… ну что ж, может, и так. А может, и нет. Уверен, за истекшие века многие молодые люди попадали в такую печальную ситуацию. Однако сей молодой человек, в отличие от прежних своих товарищей по несчастью, не стал попусту лить слезы и жаловаться на судьбу, или идти напролом и пытаться умыкнуть девушку из храма (что так же бесполезно, но гораздо более гибельно), а решил разрушить первопричину своих бед. То есть – убить бога.
Не спрашивайте меня, как ему это удалось. Он был обычным человеком – уж на этом все истории сходятся. Даже о Древней Магии ни один певец не упоминает. Говорят, юноша выведал о тайном уязвимом месте этого бога, поплыл на остров посреди Южного океана, а на том острове росло дерево, а на дереве висел сундук… А еще говорят – точнее, намекают – что молодой человек с товарищем умудрились сыграть на противоречиях между богами и сделать так, что свои же объединились против Кевгестармеля и прибрали его. Как – дело темное, и едва ли мы это когда-нибудь узнаем.
Официальные версии легенды правда, еще сообщают, что ребята не убили Кевгестармеля – убить бога, мол, невозможно – а всего лишь усыпили его. Кевгестармель еще проснется, - говорят они, - и вот тогда всем задаст… Не знаю. Что-то мне сие сомнительно. Если уж не проснулся, когда делили его территорию… вряд ли что другое способно разбудить алчное божество.
Так вот, о территории. Радужные Княжества остались без бога. Они и до сих пор в таком положении, пусть Союз Городов захватила Фрейя, а Эмираты получил Вискондил. Сердце владений все еще не имеет хозяина. Это противно самой природе богов – оставлять землю без присмотра – но так было. И там начало происходить что-то странное.
Вот саламандры, например. Столетиями о них рассказывали сказки, тысячелетиями мальчишки уходили ночами в скалы и разводили в безлюдных местах костры, надеясь изловить хоть одну – да что там, я и сам ходил! – и никому до сих пор это не удавалось. Никто их даже не видел. Так же, как птицу Сирин. Или Оленя Золотые Рога, исполняющего желания. Или Белую Лань, женским голосом вещающую о скорой беде. Или Призрачного Пса Финнегана. Или древесных фей. Или оборотней. Клянусь Белой дамойi, да мало ли их, этих причудливых существ, не то порождений человеческой фантазии, не то воспоминаний о прежних эпохах, когда люди были подвластны Древней Магии и Древним Богам!
А в Радужных Княжествах – пожалуйста. И оборотни, и саламандры, и Белая Лань. Старики шепчутся: скоро Древние Боги придут. А что?.. Очень даже запросто. Вот приготовят их слуги все для них, и… вот тогда и начнется, помяните мое слово! Ой, нет в людях того страха, что раньше, вот в наше время…
За пределами Княжеств верили в разгул нечисти слабо. Сейчас, правда, больше, чем раньше – успели привыкнуть. А прежде или считали досужими выдумками, или - особо продувные жонглеры - даже песни слагали о Земле Обетованной, полной чудес. Местным жителям от чудес радости было мало. Сеньоры позабыли о вековых распрях, и объединяли силы, чтобы худо-бедно защищать людей от леса и вод. Маленькие деревни пустели, большие разбухали и ощетинивались частоколами. Жизнь приспосабливалась.
А знаете, где происходил тот разговор с Воху-Маной, когда он меня нанял?.. В Фиолетовом княжестве, не больше не меньше! Совсем рядом с родными местами господина Ди Арси. Может быть, вы спросите меня, почему я направился именно туда… На самом деле, я с самого начала шел в Медину-дель-Соль, столицу Отвоеванного Королевства. Я был уверен, что Воху-Мана найдет меня там... я надеялся на это. И не просто так найдет – потребует с меня того же, что несколько раньше потребовал Симон Ди Арси.
В результате он нашел меня даже раньше – оно и хорошо.
Так мне гораздо легче будет спровоцировать бога. Пока все складывалось так, что мне даже не надо делать для этого ничего особенного.
Я просто пошел дальше.
Когда я расплачивался с хозяином за ужин, он сказал мне:
-А что, молодой господин, будете ночевать в общем зале, или прикажете подготовить вам комнату?
-Нет, - я улыбнулся. – Я, пожалуй, пойду.
-Куда пойдете? – опешил хозяин. – Ночью в лес – это ж верная смерть!
-Ну… - я неопределенно пожал плечами. – Просто пойду. Не беспокойтесь, мне есть, где переночевать.
Это было правдой.
Вечер, как я уже сказал, был теплый, и, когда я подошел к частоколу, огораживающему деревню, как раз гасли последние малиново-алые отблески заката. Деревня стояла на тракте, так что местные жители днем открывали ворота, пропуская всех проезжих – это составляло немалую часть местного дохода – ночью же, извините, господа хорошие, все закрывалось. Меня это не волновало. Тын, ограждавший село, охранялся, но охрана была рассчитана на то, чтобы не пустить кого-то со стороны леса, а никак уж не на то, чтобы помешать кому-то выйти прочь. Вот и не помешала.
Под деревьями сразу показалось холоднее, после духоты и тепла таверны зябкость пробрала сквозь плащ и сюрко. Надо идти побыстрее - тогда и согреюсь. Но ходить по ночному лесу тяжело – ночным зрением я никогда не обладал, а летом, пусть даже ночь лунная, сквозь листву проникает слишком мало света. Сегодня луна пока еще даже не взошла – я мог назвать время ее восхода, не заглядывая в календари и таблицы.
Впрочем…
Я опустился на одно колено и слегка погладил траву, придавленную, должно быть, каким-то неосторожным путником еще днем. Прикрыл глаза – не то чтобы сейчас это имело какое-то значение – ощущая, как под пальцами медленно распрямляются согнутые было стебли. Хорошо.
Когда я выпрямился и поднял голову, у моего лица парило сразу несколько фей. Малютки светились ровным, голубоватым светом, похожим на болотные гнилушки.
-Добрый вечер, - сказал я и улыбнулся.
Феи мне, конечно, не ответили – они и говорить-то не умели. Просто молча парили рядом.
Я шагнул вперед – и летуны рассыпались в стороны. Множество их собратьев – сестер?.. – уже повисли между деревьями, обозначив что-то вроде тропы, протянувшейся вглубь леса. Мимо кленового куста, мимо кустика спелых ягод брусники…
-Спасибо, - сказал я в пустоту.
Вряд ли меня поняли сами феечки – я обращался к более древней силе, что стояла за ними. Я пошел вперед, осознавая, что за мной тоже остается полоса примятой, израненной травы… и еще осознавая то, что распрямится она гораздо быстрее обычного.

Записки Аристократа
Обидно, но астролога нам так сразу догнать не удалось. И не сразу не удалось. Из-за всей этой возни с лошадьми и с перевалами, из-за болезни Вии – она таки еще пять дней провалялась в том захолустье, не в силах подняться с постели, - мы потеряли уйму времени. О нет, сама Вия утверждала, что она еще как в силах, только бы на лошадь сесть, а уж там она… Я не дал. Сам себе удивляюсь. Обычно, когда надо срочно что-то сделать, я могу быть вполне безжалостным типом, не щадить ни себя, ни других. А ее я не просто щадил – я натурально заботился о шаманке! Хотя она ничего не делала для того, чтобы мою заботу заслужить.
Так вот, так и вышло, что снова в путь мы пустились почти через неделю. Я решил не терять времени и не возвращаться к перевалу Абентойер, а рвануть напрямик к перевалу Собаки. Вия одобрила. Она снова посылала своего духа разведать путь, и он сказал ей, что дорога свободна. Весна в этом году была ранняя и жаркая, а потому снег на перевале стаял раньше, уже в начале седьмого месяца. И то хлеб.
Беспокоило меня другое. Прямо за перевалом Собаки – Радужные Княжества. И среди них – Зеленое княжество. Оно, правда, начинается не сразу у подножия гор, наоборот. Оно – самое южное из них, граничит уже непосредственно с Землей Басков. Ну там крошечный кусочек границы с Отвоеванным Королевством тоже имеется - пресловутый Анмарский перешеек, за который до исчезновения Кевгестармеля воевали чуть ли не ежегодно. Потом стало других проблем хватать, и, пока суд да дело, договорились о том, что будет это покуда свободная зона.
Так вот, Радужные Княжества… Рай для искателей приключений, ад для тех, кто живет там постоянно… Ну ладно, не ад. Я немного преувеличиваю. Человек ко всему привыкает, а земля там хорошая, иначе уже давно никого бы не осталось. Но все-таки не самое лучшее местечко на континенте. И вот именно туда-то понесло астролога!
Я весьма сомневался, что Гаев решит надолго задержаться у меня на родине. Разве только найдет богатого заказчика в лице какого-нибудь барона или графа. Это, конечно, было бы очень неудобно: в таком случае астролог станет на какое-то время практически недосягаем. Когда человек прячется таким образом, убить его еще можно, а вот изловить – нет. Тогда мне только и останется, что звать на помощь Хендриксона. Неприятное положение.
Ну а если он не захочет воспользоваться чьей-либо защитой и покровительством (правда, равнозначным длительному, хотя и комфортабельному, заключению), то вряд ли в Княжествах задержится. Значит, пойдет в Землю Басков. Ну или в Отвоеванное Королевство на худой конец. А туда ведь не обязательно топать напрямик: вполне можно обогнуть через Эмираты… А что, почему бы и нет?! В конце концов, мы, в отличие от астролога, на лошадях, стало быть, довольно быстро наверстаем разницу: не может же он с утра до вечера бегом бежать!
Впрочем, едва мне в голову пришла эта паническая мысль, как я быстро взял себя в руки. Нет, ну почему, в самом деле, я так не хочу возвращаться в Княжества? Можно подумать, меня там с собаками ловят! Ничего подобного. Ушел я оттуда семь лет назад вполне тихо и мирно… ну, более или менее. Дома я долго числился погибшим… может быть, и до сих пор числюсь, если туда не дошли слухи о моей службе при дворе Хендриксона. А они вполне могли и не дойти – ни сам герцог, ни ваш покорный слуга вовсе не собирались афишировать мое настоящее имя и подробности биографии. Узнать меня сложно: пусть даже я похож на своих отца и брата, но и они пользуются известностью только в самом Зеленом Княжестве. Кроме того… ну похож. Ну мало ли. Никогда не спрашивал, но подозреваю, что у моего отца могло быть множество незаконнорожденных отпрысков, не говоря уже о деде и прадеде! Да и бывают же просто похожие люди, не так ли?..
В общем, это мое нежелание было всего лишь страхом напуганного ребенка в темноте. Куда разумнее справиться с собой, чем очертя голову бросаться пересекать Эмираты. Обычаев тех мест я совсем не знаю, не говоря уже о языке. Из богов там Вискондил – весьма и весьма опасный тип. Лучше не связываться. Пропасть легче легкого.
Так что… значит, Радужные Княжества. Бывали у меня времена и похуже.
Путешествие через перевал оказалось даже приятным. Погода не испортилась, мы не попали в ураган, на нас не обрушилась метель, мы не утопли в снегу и ни моя Иллирика, ни Виин Гай не сломали ноги. После нашего памятного ночного разговора Вия Шварцевальде несколько оживилась. Во всяком случае, собеседницей стала гораздо более приятной. Подозреваю, что ее множественная память хранила огромное количество самых разнообразных историй, но рассказывать их она не спешила – могу ее понять. Зато случаями из ее собственного скудного опыта в качества помощницы лекаря делилась охотно, и было их так много, словно она не два или три года с странствовала со своим наставником, а лет десять. Наблюдательности этой девчонке хватало, равно как и способности видеть смешное и занимательное в разных пустяках. Наследие одной из ее личностей?.. Собственное качество?..
Глупый вопрос, если подумать. А шаманке приходится отвечать на такие постоянно, по десять раз на дню. Самой себе... что бы слово «себе» для нее ни значило.
Горы в седьмом месяце были необыкновенно красивы. Погода стояла ясная, солнечная – нам везло. Величественные вершины, обмороженные сверху небесным холодом, возвышались над нами, навевая на меня не то робость, не то восхищение. Места здесь были безлюдные – по крайней мере, с этой стороны перевала. Пушистые темные леса стлались ковром из долины в долину, рассеченные только узкими венами рек и речушек. Чем выше мы поднимались, тем холоднее и свежее становился воздух. Думалось иногда: правы были жонглеры, такой воздух действительно можно пить.
Небо над нами все время было неправдоподобно высокое. В горах оно всегда такое. А я уже и забыл, какая эта радость.
Ну, конечно, не только в небе было дело. Все-таки у меня было задание. Меня переполнял веселый азарт, я не просто гнался за астрологом, но еще и получал от этой погони самое настоящее удовольствие. Я ни капли не сомневался, что Драконье Солнце вот-вот окажется в моих руках, а значит, с назойливым постояльцем своей души, который изрядно отравлял мне жизнь, я тоже сумею разделаться скоро.
Мы просыпались, как правило, с рассветом, ехали довольно долго – пока перевалившее за полдень солнце не сходило совсем низко к горизонту. Потом искали место для привала, устраивались… в течении дня тоже делали привалы. Разговаривали мало, все больше о вещах несерьезных: о серьезных нас говорить не тянуло. Каждый из нас понимал, что другой его понимает, и именно поэтому не очень-то хотелось высказывать это хрупкое чувство в словах. Мы оба знали, что ищем исцеление – а пока не нашли, просто так трепаться никакого толку нет. Это хрупкое сопереживание возникло не к месту и не ко времени. И все-таки оно казалось мне самой драгоценной вещью на свете.
Я даже познакомил Вию с Агни: как ни странно, они друг другу понравились. Агни заявила про Вию «Ничего, сойдет!» Так что теперь саламандра ехала попеременно то на моем плече, то на Виином. Ящерка здорово экономила нам время, когда нужно было под вечер разводить костер: если саламандра просит дрова не упрямиться и разгореться, они не долго сопротивляются.
Как-то, когда лошади, поднимаясь по склону, медленно ехали бок о бок, минуя черно-рыжий сосновый бор, я не поленился выяснить у Вии, не бывала ли она сама или кто-то из ее «Альтер эго» в Радужных Княжествах.
-Менестрель объехал весь Закат, и он достаточно молод, чтобы его сведения не успели устареть, - пожала плечами Вия. – Так что мне примерно известно, что такое Радужные Княжества.
-А в Мигароте он тоже бывал? – спросил я вдруг, вспомнив про наш с Вией давнишний-давнишний (кажется, будто несколько месяцев прошло!) разговор по поводу выбора маршрута.
-Бывал, - кивнула девушка. – Разумеется. Я бы тоже хотела там побывать… - добавила она почти мечтательно.
Из чего я сделал вывод: память ее личностей все же каким-то образом отличается от собственной памяти… хотел бы я знать, каким! И, как бы шаманка ни кокетничала, она все-таки обладает собственным «я» - или чем-то вроде. А любое «я», разумеется, имеет свои собственные желания. Это меня очень обрадовало. Да что там обрадовало, я почувствовал себя прямо-таки счастливым!

Едва мы пересекли перевал, стало понятно, что мы оказались совершенно в других землях. С этой стороны Каменного Пояса было гораздо теплее, да и склоны спускались более полого, поэтому, стоило немного сойти вниз с перевала, как сразу же начались виноградники, а еще в долинах запестрили знакомые, крытые красноватым речным тростником крыши. Во всех прибрежных деревнях в княжествах кроют крыши этим тростником, а больше почему-то нигде, даже в Земле Басков, где он еще растет… Сам не ожидал, чтобы сердце мое так вздрогнуло и сжалось. Никогда не думал, что примусь ностальгировать, а вот поди ж ты! Значит, и так бывает…
За одним поворотом у меня прямо дух замер: я увидел знаменитые пестрые облака! Честное слово, хоть в Радужных Княжествах действительно каждое княжество носить имя своего цвета, прозвали их так именно из-за облаков, а не из-за чего иного. Облака словно бы отыгрываются в наших краях за века и километры, когда им приходится быть только белыми, и меняют оттенки с непринужденностью балаганной танцовщицы, накладывающей краску на щеки: те, которые нам довелось увидеть сразу же, висели в небе (казалось, на одном уровне с нами, потому что мы все еще спускались) гроздью пушистого зеленого пара, как молодые листья зимой. Кое-где в них проглядывали оттенки бирюзового.
Я сам не заметил, как заорал в голос.
-Вия! Облака! Нет, ты видишь, облака! Эй, привет, знакомцы! – и, как мальчишка, замахал им рукой. А потом расхохотался, спрыгнул с Иллирики и вскарабкался на обломок скалы, который как раз попался рядом с тропою. – Эй, облака! – снова заорал я. – Привет!
Вия удивленно посмотрела на меня: думаю, таких фокусов она все-таки не ожидала. Потом внезапно улыбнулась краешком рта.
-А ты куда более одинок, чем может показаться, - наконец сказала она.
Эта реплика изрядно охладила мой пыл. Я спрыгнул с камня, отряхнул ладони и полез обратно на лошадь. Да уж, не самая мудрая выходка! Но я, оказывается, соскучился…
Когда мы вошли в предгорья и начали приближаться к человеческому жилью, пришлось Агни снова закупорить в пузырек: в моих краях очень не любят саламандр. Долгими зимами родичи Агни, обычно живущие наособицу, сбиваются в стаи и рвутся поближе к теплу. Тепло для них – это только живое тепло. Одна саламандра, если захочет, может и не причинить вреда человеку (Агни меня ни разу не обожгла), но, собравшись вместе, они словно разом с ума сходят. Ну и устраивают поджоги, конечно. Могут дотла деревеньку спалить. Мне приходилось видеть такие вот пепелища на исходе зимы. Поэтому, если крестьянам случится встретить саламандр поодиночке, они стараются их убивать. Ничего сложного тут нет, хватает и удара ножом. Или, скажем, вилами. Или даже просто дубинкой.
Мы старались останавливаться на ночлег именно в деревнях, потому что Радужные Княжества – совсем не те места, где приятно бродить по ночам. В каждой деревне нас, например, встречали побасенками об оживших покойниках. Я этому не очень верил: что-что, а такой гадости встречать не доводилось. С другой стороны, я не был здесь семь лет. За семь лет всякое могло случиться. Кроме того, эта напасть, начавшись на севере, к югу, к Зеленому княжеству могла еще и не добраться. Очень даже может быть.
Да и без оживших покойников оставаться ночами под открытым небом – приятного мало. Те же единороги, например, предпочитают охотиться именно по ночам, особенно под луной. И прочая нечисть очень луну любит… да-да, я всегда говорил, что поэты – тоже разновидность нечисти!
Так что мы старались не ночевать под открытым небом. Поскольку я эти края не знал как следует, каждый раз я сверял карту с рассказами жителей местечка, где мы останавливались, чтобы решить, куда двигаться на следующий день, и все шло замечательно.
Вот только Гаева нам, как ни странно, догнать не удавалось. Каждый раз дух-защитник Вии говорил ей одно и то же. Ладно, у астролога была фора как минимум в неделю, которую он изрядно продлил тем, что пересек горы не по перевалу, а бог знает как. Предположим, даже, что ему удалось спуститься быстрее, чем нам: в горах есть такие места и такие крутые тропы, где лошади только тормозят путников. Но в остальном… Когда мы спустились с гор, расстояние между нами должно было быстро сокращаться, но вместо этого оно оставалось почти таким же, уменьшаясь крайне медленно. Либо Гаев шагал круглые сутки (чего просто не могло случиться – не железный же он, в самом деле!), либо все-таки приобрел лошадь, либо…
Однажды, когда мы в очередной раз петляли по узкой колее, шедшей на сей раз по лесу (это заставляло меня настороженно вглядываться в заросли по обе стороны тропинки, держа руку возле рукояти Косы), Вия сказала:
-Я знаю, почему мы его не догоняем. Он идет по лесу напрямик.
-Напрямик?! – я посмотрел на нее и нахмурился: Вия говорила совершенно серьезно, как всегда. – Это невозможно. Его бы там триста раз уже сожрали, сожгли и принесли в жертву. Наши леса, особенно вдали от жилья, это такое…
-И все-таки он идет напрямик, - стояла на своем шаманка. – Сами подумайте, милорд: разве еще каким-то способом он мог бы так долго держаться впереди нас?..
-Воздействует на нечисть своим неземным обаянием? – хмыкнул я. – Нет, конечно, он парень изворотливый, но не настолько же!
День тот был пасмурный, и хмурые темные ели, опушенные густым неприветливым осинником по обе стороны от нас, казались весьма неподатливыми любому обаянию.
-Я думаю, он воздействует на них Драконьим Солнцем, - сказала Вия. – Милорд… вы знаете, что такое солнце для драконов?
-Знаешь, я как-то до сих пор не встречал ни одного дракона, чтобы его об этом расспросить!
-Я тоже не встречала, - кивнула Вия. – Но в наших краях драконов хоть иногда можно увидеть в небе… и знаете, милорд, только по ночам. На фоне лунного неба. И еще… во всех сказках герой всегда идет в драконью берлогу посреди белого дня. Вы не задумывались, почему? Разве не проще подстеречь гадину, пока она спит?
До меня что-то начало доходить.
-Драконы спят днем, да? – спросил я. – А летают ночами?
Вия кивнула.
-Поэтому солнце для драконов, это…
-Луна, - закончила Вия. – Именно Луна. А обитатели здешних лесов ей поклоняются, по вашим же словам. Как вы думаете, они могут пропустить нашего общего друга, если он обладает Драконьим Солнцем?
Я только ругнулся.
-Вот именно, - подтвердила Вия.
-Ну и что нам делать? – сердито спросил я. – Имей в виду, если ты сейчас предложишь очертя голову тоже рвануть через лес напрямик, я на это не пойду. У меня есть задание, которое я должен выполнить и возвратиться живым. Я не такой везунчик, как этот астролог, и испытывать судьбу не собираюсь.
-Я тоже, - кивнула Вия. – Мне тоже хотелось бы дожить до того момента, когда я смогу использовать Драконье Солнце… Поэтому я ничего такого не предлагаю. Просто надо смириться с тем, что мы догоним его позже.
-Хм… - я потер подбородок. Неприятная новость, что и говорить, но… рано или поздно ведь нагоним, верно? – А если он решит отсидеться у кого-нибудь из своих новых друзей?
-Вот тогда и будем думать, что делать, милорд, - пожала плечами Вия.
Тут она была права, так что мы просто продолжили свое путешествие навстречу неприятностям. В тот день неприятности нас, правда, не застигли. И на следующий. И вообще еще дня два прошли спокойно. Расстояние между нами и Гаевым постепенно сокращалось: он все-таки не уходил в глушь (хотя, казалось, должен был, если уж пользовался у нечисти «дипломатическим иммунитетом»), а предпочитал держаться более или менее людных мест. Ночевал всегда в деревнях, на постоялых дворах. Нас уже разделяло не больше дня пути – хозяева всегда легко припоминали светловолосого светлоглазого молодого человека, который назвался странствующим астрологом… шарлатан, конечно, но ничего себе парнишка, приветливый! Деньгами, видно, астролог так за весь путь и не обзавелся: его способы рассчитаться за ночлег менялись изо дня в день. Гороскоп составил… матушке бородавки на руках вылечил… травками меня напоил какими-то, верите ли, ваша светлость, с тех пор больше животом не маюсь, а то ни одна знахарка помочь не могла!
А потом произошла катастрофа.
Это случилось ранним утром. Погоня за астрологом завела нас в места совсем безлюдные. Следующая деревня, в которой можно было заночевать, располагалась далеко – чтобы попасть туда засветло, следовало выйти раннее раннего. Так мы и поступили: покинули постоялый двор, когда еще туман стоял.
Пока я расплачивался с хозяйкой (у этого постоялого двора для разнообразия была хозяйка, а не хозяин), Вия стоя клевала носом, привалившись плечом к косяку. Мальчик-прислужник, который как раз разжигал огонь в очаге, косился на нее с изрядным подозрением: разумеется, в населенных местах Вия всегда заматывала лицо. Ладно хоть о проказе тут не слыхали, а что будем делать, если Гаев нас за собой до юга протащит, и там придется в какой-то большой город заходить?..
Ладно, решил я. Тогда и буду думать. А еще припомнилось смутно, будто, как я слышал, в Отвоеванной Земле и в Эмиратах женщины носят накидки на лицах. Предположим, Вия у нас будет какой-нибудь молоденькой стеснительной барышней оттуда… а почему бы и нет?..
Наконец мы вышли наружу. Вия еще какое-то время ждала, пока я выводил лошадей из сарая, который здесь по недоразумению называли конюшней. Кажется, шаманка зевала во весь рот, но под повязкой все равно ничего не видно.
Потом мы наконец-то сели на лошадей, и выехали со двора.
-Завтрашнее село ведь не так далеко от того, куда мы придем вечером, милорд? – спросила шаманка. Когда мы отъехали от деревни подальше, она, как всегда, размотала свой шарф.
-Поближе, - кивнул я. – Там дальше начинаются более населенные края. Мы деревеньки две-три будем за день проходить. А к чему ты это?
-Давайте завтра никуда не пойдем, - сказала она. – Раз начинаются населенные края… Гаев, если не свернет, уже не станет срезать путь через леса… не будет смысла. Если верить карте.
-Да, - я кивнул.
-Вот… значит, еще один день особенно ничего не изменит. Давайте лучше завтра отдохнем.
-Ты не заболела? – спросил я с некоторой тревогой. – Или это опять твои шаманские штучки?..
-Нет, просто… милорд, разве вы не помните?.. Сегодня последний день седьмого месяца. Завтра полнолуние… и Ламмас.
-Ламмас?.. – я удивленно моргнул. – Что это такое?
-Как, вы не знаете?!
-Первый раз слышу.
-Ламмас, - повторила Вия. – Он же Лугнассад. День, когда Древние Боги начинали стареть и дряхнуть. В Самхейн они умирали, в Йоль возрождались… милорд, вы же выросли в Радужных Княжествах! Разве вы никогда прежде не слышали об этих праздниках?!
-Сегодня от тебя слышу в первый раз, - пожал я плечами. – Ламмас… Лугна… Лагна… на что?
-Лугнассад, милорд…
-Ха! Ну и названьице… Там что, у них бог плодородия как раз в этот день в кустики сходил?
-Бог плодородия? – Вия покачала головой. – О чем вы, милорд?.. Древние боги почти все были связаны с землей, со смертью и возрождением.
Что-то такое прозвучало в словах шаманки… что-то толкнулось в сырых, холодных гроздьях тумана по обе стороны тропы. «Самхейн!» - вздохнул туман. «Ламмас», - хлюпнула трава под ногами.
-И что? – спросил я. – Это же просто дни в году, которые праздновали тысячелетия назад. Чем они могут быть опасны?
-Уж вы-то, милорд, должны знать, что праздники вовсе не перестают быть праздниками с течением столетий, - строго сказала Вия. – Это дни, когда ткань бытия нарушается. Когда все наоборот. Дни, о которых мы говорим, связаны с фазами Луны. Освобождается сила, благодаря которой наш мир обновляется… точнее, так было когда-то. Теперь этой силой владеют новые боги. Но здесь… - шаманка промолчала.
«Где новый бог убит», - ехидно качнули ветками осины по обе стороны дороги.
-Так, и чем нам может угрожать этот праздник здесь? – деловито спросил я. – Кстати сказать, за двадцать лет местные жители ничего такого не заметили…
-Местные жители наверняка заметили связь с полнолунием, - покачала головой Вия. – Скажете, нет?
Крыть было нечем. Еще когда я был совсем малышом, нам было прекрасно известно, что в полнолуние из дома лучше не выходить.
-А чтобы обратить внимание, что некоторые полнолуния опаснее прочих, нужно порядочно времени, - припечатала Вия. – За какие-то двадцать лет с этим не справиться. У людей столетия уходили. Ну… может, где-то и справились. В деревеньках подальше, где память прежних времен еще умудрились сохранить.
-Ну хорошо, если ты считаешь, что так разумнее, день и в самом деле можно переждать, - пожал я плечами. – Или ночь. Ведь если полнолуние, разгул каких-то там сил должен быть только ночью, под луной, верно?
-Надеюсь, что так, - осторожно сказала Вия.
-Ну тогда и вовсе никаких проблем. Ночи-то мы с тобой и так проводим под крышей, - заметил я довольно легкомысленным тоном.
Когда мы проехали еще с полмили, Вия вдруг сказала:
-Милорд, а почему вы не выпускаете Агни?
-Она не любит такую погоду, - пожал я плечами. – А что, ты по ней соскучилась?.. Ну ладно, можно и выпустить, отчего нет.
Я действительно раскупорил пузырек. Ящерка в кои-то веки оказалась недовольна пробуждением: и холодно, и сыро, и в воздухе что-то не то, и вообще ей тут не нравится… Правда, услышав, что о ней справлялась Вия, сменила гнев на милость, и пересела на плечо к своей новой подружке. Спряталась у нее в волосах. Вот странно: со мной Агни болтать просто обожает, но мне ни разу не удалось поймать ее на том, чтобы они с Вией о чем-то вообще разговаривали. Как-то я спросил Агни, почему тогда ей так нравится проводить время с шаманкой. Будь ящерка человеком, она бы пожала плечами. «С ней просто приятно быть рядом, - ответила она. – Она же все время меняется». «А я? – спросил я. – Я тоже все время меняюсь?» «Нет, но тебе и не нужно», - ответила Агни тоном, каким взрослые часто просвещают детишек-несмышленышей по поводу самых простых и элементарных вещей.
День вообще оказался пасмурный: восхода солнца мы даже не заметили. Но уже ближе к полудню, когда мы сделали привал, дали лошадям отдохнуть, а потом поехали дальше, солнце наконец-то показалось. Выглядело это феерически: туман вдруг вспыхнул золотом, молочной белизной и бирюзой, капли воды на волосах Вии, на гриве Гая заискрились, словно живые драгоценности.
Я увидел, как Вия улыбнулась… а потом глаза ее расширились от ужаса.
-Мне не нравится этот туман, - резко произнесла она.
Тут я каким-то образом понял, что она имела в виду. Почувствовал, что ли?.. Услышал?.. Краем сознания засек.
-Стой! – я натянул поводья. – Погоди…
Мы прислушались. Может, показалось?.. Да нет. В лесу сквозь шелест листьев что-то странно шумело или жужжало – словно рой
-Вот что, - сказал я. – Держись-ка поближе ко мне. Да не так! С левого бока! Что под руку лезешь?..
Вия пожала плечами и щелкнула поводьями, заставляя Гая обойти Иллирику и почти притереться к ней боком. Я же опустил руку на рукоять меча… и очень вовремя. Потом что в тот же момент что-то вылетело из тумана, свистнув возле моего уха. Вия вскрикнула.
Меч я выхватил прежде, чем успел об этом подумать. Рубанул – и только после заметил, что именно рубанул. Хорошо хоть по Вии не попал: она, умница, догадалась пригнуться. Тонкая нить, перерубленная, упала вниз и канула в тумане.
-Спасибо, - сказала Вия, потирая шею. – Они меня чуть не заарканили.
По пальцам у нее протянулась красная полоса. Должно быть, шаманка тоже услышала свист и успела подставить под нить руку, чтобы петля не затянулась на шее.
Вдруг что-то метнулось прямо мне в лицо, то ли птица, то ли летучая мышь – если мыши летают днем, - дохнуло пламенем. Я взмахнул Косой… попал! «Летучая мышь» тонко вскрикнула, и я краем глаза увидел, как в сторону отлетело легонькое, разрубленное напополам тельце со стрекозиными крылышками. Опять свист… я вскинул руку, защищаясь, и липкая нить петлей обхватила мое запястье. Тут же я почувствовал острую боль в руке: нить была не просто липкой, она еще почему-то жглась.
«Вот уж!» - подумал я с досадой, перерубая «поводок». К сожалению, сама липучка никуда не делась. Вия ругнулась слева от меня: я заметил, что она отмахнулась от чего-то кинжалом.
-Они дышат огнем! – крикнул я. – Осторожней!
-Это феи, Стар! – ахнула Вия. – Эльфы! Надо бежать! В галоп!
-Какой галоп в тумане?!
Вия только матернулась – да так крепко, как девушки вообще-то материться не должны. Впрочем, в этой ситуации я мог с ней только согласиться.
Феечки. С крылышками. По цветочкам порхают. Рассказать тому, кто не бывал в Радужных Княжествах, – вот уж он посмеется. Кто бывал, тот знает, что эти самые цветочные феи – одна из главных напастей, которая только может подстерегать путников. Одно счастье: они никогда не нападают на дорогах, только защищают от людей свои владения в глубине леса. То есть раньше не нападали. Девять лет назад. Обнаглели?..
Расплодились?!
Тогда почему нас никто не предупредил?! И почему, черт побери, мы раньше на них не наткнулись?! Все этот Ламмас пресловутый, будь он трижды неладен!
-Давай, - крикнул я. – Хотя бы рысью. А может, твой Гай сквозь туман видит?!
-Он-то, может, и видит, - резко ответила шаманка. – Я – нет.
Тем не менее, проклятого коня пришпорила. Я тоже пришпорил Иллирику, пуская ее легкой рысью. Еще две или три паутинки свистнуло мимо нас: одна хлестнула Вию по щеке, оставив длинную кровоточащую царапину, одну шаманка отбила кинжалом, другую я - мечом. А потом феи хлынули на нас потоком.
Вам когда-нибудь случалось потревожить осиное гнездо или, скажем, пчелиный улей?.. Так вот, очень похоже. Они маленькие, их много, и жалят они больно. А еще эти самые липкие нитки… Вообще-то, это просто паутина. Но она тонкая и врезается в тело. Стоит такой петле захлестнуться вокруг тебя – и все, на скаку уже не снимешь. Шлейку можно обрубить – проще простого. Ну и что?.. Липкая гадость осталась, жжется, мешает, движения сковывает…
И огонь опять же…
Моя Коса, увы, слишком длинная – не приспособлена она для конного боя. Нам с Вией волей-неволей пришлось разъехаться, иначе я непременно порубил бы ее заодно с нашими противниками. Впрочем, противников я рубил не так уж много – верткие, зар-разы… Нет, с десяток или даже больше все-таки упали под копыта Иллирике, но что такое два десятка?.. Капля в море. Их было две сотни, если не больше. Иллирика же запаниковала, заржала, поднялась на дыбы… Правильно, я бы тоже поднялся: ведь феечки, не будь дуры, целили в кобылу не меньше, чем в меня. Сперва на дыбы, а потом, ясное дело, понесла.
Тут уж мечом махать стало и вовсе невозможно, и мне волей неволей пришлось нести Косу в оставленной в сторону руке, потому что вкладывать ее в ножны я не хотел (и не смог бы, наверное!). Феи не отстали: неслись следом раздраженным роем. Может, мы и в самом деле их гнездо потревожили?!.. Да нет, чепуха: всем известно, что цветочные феи гнездятся на цветочных полянах и лугах, а какие тут луга?.. Сплошные осины…
Как ни странно, одну из атаковавших меня фей снесло встречным воздушным потоком прямо на меч. Услышав предсмертный писк, я удовлетворенно хмыкнул – и смахнул с лица вторую фею, которая примерилась дыхнуть пламенем мне прямо в левый глаз. Смахнуть-то смахнул – рука у меня тяжелая, а много ли такой малявке надо?.. Другое дело, что тут же у меня перед глазами возник низко нависший над тропой сук, и пригнуться уже не получилось.
Я даже не успел устыдиться собственной глупости, летя с лошади. И про Вию не успел подумать. Зато почему-то подумал, что испачкаю плащ – жалко…

Записки Астролога
Тем днем мне не удалось как следует выспаться. Проснулся я уже сразу после обеда, с гудящей, горящей головой, и, как я ни ворочался на жестком тюфяке, так и не смог как следует заснуть. Тогда я поднялся, окатил голову водой из кувшина и, закутавшись в плащ да прихватив с собой заплечный мешок (я никогда не оставлял вещей в комнате даже на короткое время), вышел на улицу.
Меня сразу насторожил туман – обычный в этих местах с утра, он почему-то не рассеялся даже к середине дня. И еще… когда я подошел к растущей во дворе березе и прислонился к ней затылком, то не почувствовал отклика. Нет, дерево, определенно, было здешним и определенно все пропиталось той самой силой, которой управляло Драконье Солнце, но в то же время… По какой-то причине эта сила не тянулась ластиться ко мне, как домашний котенок, а ждала, затаившись, словно его дикий собрат. Вообще-то, так она и должна вести себя, однако за последнее время я, оказывается, уже привык к иному отношению.
-Говорят, сегодня день-то… особенный… - вдруг услышал я. В тумане все звуки разносятся странно: иногда не поймешь, говорят совсем далеко, или у тебя над ухом. Но в этот раз я сразу же понял, что говорят у калитки. Это хозяину привезли дров, и он расплачивался с привезшим.
-Мало ли что говорят… - уклончиво заметил хозяин.
-А все-таки… бабы шепчутся… вроде как у нечисти праздник. Луна потому что.
-У нечисти праздник каждый месяц – как у баб текучка. Потому что луна. Глупости-то не болтай – а то еще боги услышат…
-Кому нас здесь слышать…
-Но-но, а все же лишнего не надо! Старика Ива-то вон, говорят, молнией…
-Врут они все – скажешь тоже, молнией! Молодуху свою с мельником застукал, вот его и хватило. Мне жена рассказывала.
-Ты давай-ка, лучше, чем болтать, ставь воз к сараю…
-Да ладно тебе… Н-но, Крапчатый…
Голоса отдалились, а я так и застыл посреди двора, прижимаясь затылком к бесполезной березе. Особая ночь, говорят. Луна, говорят. А Астериск Ди Арси почти уже догнал меня. Сказать кому, не поверят…
Да только я почти уже составил его гороскоп. Почти совсем. Мне осталось просчитать совсем немного влияний.
"Я безнадежный идиот, - сказал я сам себе. – Тебе радоваться надо, Райн, если с ним что случится! От счастья прыгать!"
Вместо этого я отлип от дерева, и порадовался, что дорожный мешок уже у меня на плече. Не надо заходить в таверну и терять время.
Вокруг этой деревни частокола, или даже просто насыпи не было – здешние места считались уже гораздо более спокойными. Да и замок близко. И белый день. Поэтому мне не пришлось, как часто в последнее время, перелезать ни через какие стены. Однако лес не обрадовался моему приходу – это я тоже уловил сразу. Вот так заходишь в дом, и по чуть напряженным складочкам у рта хозяйки, по тому, как пугливо спрятался за занавеску ребенок, понимаешь, что тебе тут не рады.
Я неспешно пошел вглубь леса. Шагал без тропы, и от каждого шага сквозь хвою проступала вода от прошедшего ночью дождя. Было очень тихо, даже упрямого дятла, который, кажется, долбит при любой погоде, не слышно. Хвойные ветки парили где-то высоко-высоко надо мной, теряясь в тумане. Деревня, по моему расчету, осталась далеко позади – случайных грибников и охотников поблизости оказаться не должно.
Я остановился. Кругом было тихо, так тихо, что, кажется, слышно, как трава растет и копошится в ней всякая мелочь. Так и хочется что-нибудь сказать – просто так, ради звука хоть чьего-нибудь голоса. Я кашлянул и произнес:
- Разум к счастью стремится, все время твердит:
"Дорожи каждым мигом, пока не убит!
Ибо ты – не трава и когда тебя скосят –
То земля тебя заново не возродит!"
Разумеется, лес молчал в ответ. Высокие сосны, кажется, усмехались: "Ты-то, может, и трава – перед нами".
Я двинулся вперед, и через несколько минут увидел фею - она выюркнула откуда-то из крон деревьев, медленно и неловко подлетела ко мне… отпрянула.
-Ну же, - сказал я, снова вслух. – Может быть, проводишь меня к вашему капищу?..

К капищу мы добрались, наверное, только под вечер. Пришлось идти далеко и быстро – что весьма неудобно, если шагаешь почти без дороги. Феечкиного умишка хватало, чтобы выбирать для меня звериные тропы, но все-таки нам часто преграждали путь поваленные древесные стволы, кучи хвороста или еще что-нибудь в том же духе. Кроме того, феечка-то сменялась – время от времени из-за деревьев вылетали новые и сменяли товарку. У меня же сменной пары ног пока не было.
В общем, у меня было достаточно времени проклясть и Астериска Ди Арси, и Драконье Солнце, и его дурацкую идею меня преследовать. А больше всего я успел проклясть шаманку. Без нее Ди Арси, небось, до сих пор болтался бы в окрестностях Адвента, не зная, где меня искать.
В общем, я проклинал, а ноги несли меня все дальше и дальше к этому безвестному капищу. Помню, где-то часа через полтора я остановился, присел на очередное поваленное дерево и поел хлеба с сыром и луком, а потом поспешил дальше. Меня гнало неосознанное беспокойство. Я знал, что сегодня ночью Ди Арси угрожает опасность. Я догадывался, что это опасность может быть связана с жаждущими жертвоприношения… Ошибиться я не боялся – ошибкой больше, ошибкой меньше, мало ли их у меня было?.. А в лесу меня Ди Арси все равно не поймает. Я боялся опоздать.
Я успел задолго до начала празднования. Солнце уверенно отрабатывало последние мили ежедневной барщины, но краснеть и уходить на покой еще даже не думало. Туман после обеда рассеялся, и широкие золотые лучи ножами разрезали воздух между стволами. Поляна, на которую привели меня феи, казалась совершенно пустой. Ну или была пустой, когда я, тяжело дыша и едва пробравшись через очередной бурелом, только что клочки плаща на ветках не оставляя, буквально вывалился туда. Помню, еще сапогом зацепился, потерял равновесие, и вынужден был пропрыгать несколько метров на одной ноге. Как еще умудрился не упасть!..
Так вот, поляна была совершенно пуста. Высокая трава, сплошь покрывавшая ее, казалась серой. Поляну окружали, в основном, буки, перемежаемые редкими елями. Серые ошметки паутины только добавляли последним неопрятности. Еще было очень тихо – как весь день сегодня. Так бывает тихо перед грозой, вот только грозы не случится, в этом я был уверен. Разве что в переносном смысле.
Я расправил плечи и огляделся:
-Ну?.. – я старался говорить как можно мягче и дружелюбнее. – Я пришел. Не хотите ли показаться, господа?..
Разумеется, так сразу они не показались. Я и не ждал. Я отошел к краю поляны, потому что там заметил лежащий на земле поваленный ствол дерева, на который вполне можно было бы присесть... Когда я приблизился к нему и смог рассмотреть получше, то увидел, что ствол опален. Не скажу, что это меня так уж удивило.
Я присел на обугленную валежину, стащил с плеч мешок и развязал горловину. Перекусим, что ли…
Слизывая с пальцев последние крошки сыра, я услышал шорох с той стороны поляны. Поднял голову… Ко мне неспешно, раздвигая копытами высокие травы, шел единорог. Очень старый единорог: в гнедой гриве виднелись пегие пряди, да и зубы, когда он чуть приоткрывал пасть, фыркая, выдавали возраст. В пасти желтели клыки – очень острые и длинные, таких у лошадей или косуль не встретишь, один надломлен. Но все равно мне не хотелось бы встретиться с этим зверем в поединке. Тем более, что острый витой рог блестел темной бронзой, ловя солнечные лучи. Единороги сбрасывают рога в конце осени, как лоси, весной у них отрастают новые.
Стараясь быть учтивым, я поднялся ему навстречу.
-Приветствую тебя, хозяин леса, - сказал я как мог приветливо. – Прости, что забрел сюда без разрешения, но у меня были очень веские причины поступить так.
Откуда-то сверху слетел ворон. Уселся на макушку единорога между ушами и повернул голову, уставившись на меня бессмысленным черным глазом. Потом открыл клюв и прокаркал – почти чисто, почти по-человечески:
-И тебя приветствую, Хозяин.
Честно говоря, такое обращение грело бы мне душу куда больше, если бы я не понимал, какой смысл стоит за ним.
-На праздник пришел? – спросил ворон. - Гостем будешь?
-Возможно, - я склонил голову. – А может быть, и нет. Там посмотрим. Вы будете встречать праздник здесь?
Ворон ничего не ответил, все так же смотрел на меня, будто интересовался – зачем, мол, спрашиваешь очевидное?.. Как будто и так не понятно.
-Тогда я подожду, - сказал я, присаживаясь на бревно. – Не возражаешь, хозяин леса?
Ворон снова не ответил ничего, сорвался с головы единорога и улетел… только пара черных перышек упала в траву.
Я наклонился и подобрал одно. Потер между пальцами. В детстве, помню, казалось: между перьями птиц живет ветер…
Единорог наклонил голову в траву и принялся жевать, неожиданно сильно дергая длинные стебли. Я нагнулся, достал из сумки плоский матерчатый мешочек. Там лежала пергаментная тетрадь с вычислениями. Накануне я решил зарисовать гороскоп, чтобы уж без ошибок. При мне была и походная чернильница, но я знал за собой страшную неаккуратность: начну писать на коленке, обязательно клякс наставляю. Поэтому я просто принялся разглядывать схему, составляя набросок толкования в уме. Самое любимое…
Все выходило совершенно правильно. Сегодня. Сегодняшний день – кризисный. От того, как разрешится кризис, зависит очень и очень многое…
С дерева слетела феечка и присела мне на плечо. Еще пара пристроилась у сапога в густой траве. Я не стал их отгонять – феечки мне не мешали.
Я разглядывал натальную карту, вертел ее то так, то эдак, и, кажется, упустил момент, когда на поляне все начало меняться. Свет стал тусклее и более оранжевым, единорог прекратил жевать… Я вскинул голову, и обнаружил, что откуда ни возьмись появилось еще несколько единорогов. Эти выглядели моложе, через короткую шерсть можно было разглядеть длинные, извилистые шрамы. По весне единороги дерутся за самок…
Молодые повели себя иначе – не так, как старик. Они по очереди подходили ко мне и преклоняли колени в траве. Первый раз я чуть ли не подпрыгнул – а вы попробуйте остаться спокойным, когда заточенный до игольной остроты кончик рога оказывается где-то в непосредственной близости от вашей шеи! Второй раз было легче, на третий я почти привык, ну и так далее.
Единороги закончили представляться и разошлись по поляне. Вороны больше ниоткуда не слетали и ничего не говорили, я тоже молчал, так что человеческих слов над поляной не раздавалось. Только единороги время от времени фыркали, да какая-нибудь феечка со стрекотом проносилась с ветки на ветку.
Потом я услышал шум и шорох. Солнце почти зашло, но алые отблески на стволах деревьев не погасли, а как будто даже разгорелись сильнее. Да не просто разгорелись! Они танцевали, перемещались…
Я вскочил, уронил тетрадку в траву… Сидящие возле меня феечки в возбуждении вспорхнули, присоединились к своим товаркам, бестолково носящимся под ветвями поляны. Саламандры! А кто же еще!
Саламандры высыпали из леса разом, как будто плотину прорвало. Расплескались по валежнику, по ветвям деревьев, зашныряли в траве, осветив поляну мерцающим, неверным светом. Вот ей же ей… скажи мне кто – не поверил бы. Саламандрам стоит только сбиться в стаю, как они тут же из себя выходят, жгут кругом все что ни попадя, но эти пока ничего жечь не спешили. Двое прошмыгнули совсем рядом со мной. Одна задела сапог, не оставив на коже ни подпалины, другая спрыгнула с ветки мимо моего лица – точно прохладный ветерок пронесся.
Алые, трепещущие огни бестолково и хаотично расцветили лес, как будто отражая ускоренное в миллиарды раз безумство ночного неба. Вот уж!
А потом на поляне появились те, кто так долго и безнадежно меня преследовали, не зная, что на самом деле это я преследовал их.
Наверное, если бы меня не отвлекли саламандры, я расслышал бы появление Стара Ди Арси издалека. Он ломился, не пытаясь скрываться, не отвлекаясь на последствия. Однако я увидел его уже тогда, когда он почти появился на поляне. Он бежал по лесу, перепрыгивая через поваленные стволы и огибая живые деревья. Вселенская тьма его побери, у меня бы так ловко даже днем не получилось! В руках баронский сын нес обнаженный меч. Иногда, если кто-то из саламандр или феечек слишком приближался к нему, Ди Арси описывал мечом мощный полукруг, отгоняя нападавших. Правда, ни разу не попал. Как будто… не видел!
Когда он, наконец, вбежал на поляну и одна из саламандр прыгнула ему на голову – впрочем, тут же соскочила – я увидел, что глаза его закрыты. Или показалось?
Кстати, о саламандрах… с ним же была какая-то саламандра, он ее называл Агни. Куда делась?.. Бросила его? Пропала по дороге?
Целая стайка саламандр пробежала позади Ди Арси, он быстро обернулся к ним, взмахнул мечом и сделал несколько шагов назад… Тут же несколько феечек бросились на него спереди, заставляя снова пятиться. Я понял наконец-то – можно было и раньше догадаться! – что его планомерно оттесняют к центру поляны. Ну да, чего и следовало ожидать…
Шаманка появилась из леса, совсем с другой стороны. Вообще-то, она выскочила почти у меня из-за спины и приземлилась в прыжке на то бревно, на котором я только что сидел – при желании я мог бы поймать Вию Шварценвальде за рукав. Не стал. Теперь-то я разглядел: она действительно шла с закрытыми глазами.
Шаманка плавным, грациозным шагом направилась к центру поляны, как будто ее тянуло туда на канате…
Вот уже оба моих незадачливых преследователя оказались именно там, куда их загоняли… А солнце уже почти зашло… или даже совсем зашло – я не мог бы поручиться. Впрочем, если предположить, что жертва должна быть принесена точно тогда, когда угаснет последний луч…
Вия и Ди Арси стояли спина к спине. Ди Арси – по-прежнему с мечом, на котором не было ни капли крови, шаманка плавным движением извлекла из обоих рукавов длинные ножи. Глаза у обоих все еще были закрыты.
Лицо Вии вдруг показалось мне удивительно знакомым. Как будто я видел его... когда-то очень давно. Во сне или в воспоминании о сне.
В кронах деревьев засмеялись вороны.
"Что за… - подумал я ни к селу ни к городу. – Ведь вороны ночью спят…"
Старший единорог взвился на дыбы и яростно заржал.
А меня захлестнула волна всепоглощающей… ненависти? Злобы? Возбуждения? Наплыв эмоций был такой сильный, что я, кажется, застонал и даже потерял соображение на секунду. Весь мир пропал – я не помнил себя прошлого, не думал о будущем. Перед моими глазами только и было, что красная пляска саламандровых огней. Сегодня Ламмас! Сегодня последний всплеск угасающей силы лета! Оно, вечно живое, вечно молодое! Не древнее мертвых скал, но такого же возраста, как я, Райн Гаев!
"Выпейте вина, Хозяин", - ласково прошептала, склонив передо мной голову, незнакомая рыжеволосая девушка. Кожа ее сияла золотым светом, и такими же золотыми были глаза на нежном лице.
Она протягивала чашу, выдолбленную из целого дубового чурбака… кто же делает из дуба чашки?
Я принял долбленку из ее рук, и почувствовал, как от девушки на меня дохнуло жаром.
-Саламандра? – спросил я.
Она только хихикнула, и тут же подруги подхватили ее под руки и унесли прочь в танце. Эмоции во мне бушевали по-прежнему, но теперь, после короткого затмения, я, по крайней мере, вернул себе способность хоть как-то мыслить. Огни вспыхнули ярче, как будто саламандры увеличились в размерах, но это все же были именно саламандры, никакие не прекрасные девы. Ох Райн, о чем говорят такие видения, а?.. Вот именно!
Чашка осталась у меня в руках.
А посреди поляны происходило жертвоприношение.
Теперь в игру вступили единороги – они кружили вокруг своих жертв, яростно ржали. Время от времени кто-нибудь из них бросался на Ди Арси или на Вию, но почти тут же отпрыгивал. Я заметил, что шкуры многих единорогов украсили свежие кровоподтеки: меч Стара Ди Арси, определенно, не был самым худшим на континенте. Один из единорогов и вовсе валялся на земле поодаль, в конвульсии дрыгая ногами и отчаянно силясь подняться… поток алой крови хлестал из его шеи, несмотря на засевший в ране нож. Шаманка упала на одно колено, уже безоружная. Она зажимала левой рукой рану на правом плече. Куда делся второй ее нож, я не видел.
Я знал еще одну девочку, которая, наверное, именно так и сражалась одна против всех, прежде чем погибнуть...
Стар Ди Арси тоже был ранен, но пока еще успевал отмахиваться мечом за обоих. Не открывая глаз. Что он видел?.. Чем ему представлялся этот бой, бесполезный и безнадежный?..
Стоит мне еще немного подождать – и я избавлюсь от своей главной проблемы.
Я поднес чашку к лицу. Принюхался. Ну точно, кровь. Или наваждение.
В чашке оказалось совсем немного – я осушил ее одним глотком. Отбросил в сторону и шагнул вперед, срывая с пояса кинжал.
-Эй! – крикнул я. – Вы хотели жертв?! Сейчас их тут будет предостаточно!
Пляска огней. Пляска звезд. Астрологу ли не справиться со звездами-недоделками?..
Записки Аристократа
Только земли подо мной не было. Вместо этого я спиной упал в воду.
"Лужа!" – решил я, но через мгновение понял, что вода подо мной вовсе и не думает кончаться, способствуя встречи моего тела с твердой почвой. Напротив, она продолжалась и продолжалась. В считанные мгновения вода захлестнула меня с головой. Эй, да я просто тонул! Мы так не договаривались!
Не забудьте, что в правой руке у меня был зажат меч. До сих пор не знаю, как мне удалось всплыть, да еще так, чтобы мою любимую Косу нигде не бросить и не оставить. Но я вынырнул, отфыркиваясь и отплевываясь. Рукой с зажатой в ней Косой я пытался смахнуть с лица мокрые, прилипшие волосы. Вот… додумался! Как только без уха не остался?..
Вода была противной, холодной, пахла гнилью и рыбой. И еще какой-то гадостью, которую я распознать не мог. А чего еще вы ждете от такой воды, как эта?.. Морок. Ставлю десять серебряных, морок. Потому что откуда еще…
Я попытался оглядеться, причем первыми мыслями, как водится, было: "В воде драться неудобнее всего! Не размахнешься, и…" Я уже прикидывал, как будет удобнее рубить нападавших.
Увы, рубить оказалось некого. Водная гладь расстилалась от горизонта до горизонта. Над водой светила луна, превращая ее в гладкое слюдяное зеркало.
Плавать с мечом да еще и в одежде – очень неудобно, но чему меня только не учили… Вкладывать меч в ножны, будучи в воде, еще сложнее, практически невозможно, поэтому я просто сунул рукоять в зубы. Не сказал бы, что так легче - моя крошка не абордажная сабля, чтобы ее в зубах таскать. Центр тяжести не тот, и тяжелая слишком, хотя и не двуручник. Впрочем, говорят, что челюсти сами по себе очень сильные.
Кое-где гладкую зеркальную гладь прорывали непонятные лохматые метелки. Когда глаза немного привыкли к серебру и блеску, я разобрал, что это просто кроны деревьев, показавшиеся над водой. Правда, кроны почему-то голые, без листьев. Однако! Это какая же глубина…
Я глянул вниз… и едва не проглотил собственный меч, если это только было возможно!
Вода подо мной оказалась очень, очень прозрачной… это только поверхность ее сверкала зеркалом-недоделком, лунной амальгамой… Зато в глубине было видно очень четко: корявое переплетение деревьев, хаос ветвей, будто над лишенным листвы лесом парю… а в самом внизу, костры горят. Яркие такие искры.
Костры. Под водой. И темные силуэты вокруг пляшут.
Невпопад мне вспомнился танец Вии, тот самый, который она исполняла, чтобы не то исцелить, не то до самоубийства довести сумасшедшую Хельгу. Эти тоже что-то такое делали… наверное. Я не мог толком разглядеть – высота большая была, почти птичий полет. У меня от одного взгляда на хоровод теней руки-ноги слабели, и сразу вспоминалось, что вода холодная, и рыбой пахнет, и вообще…
Я сжал зубы поплотнее, чтобы не дай бог не выпустить Косу, и поплыл к ближайшему дереву, отчаянно работая руками и ногами. Тоже мне, потомственный аристократ… плаваешь, как… да, вот как это самое и плаваешь. Хорошо еще, что не тонешь.
На дереве мне почудился какой-то темный комок. Сперва подумалось, что это особенно густой, нечесаный клобук веток, а может быть, вороньи гнезда, потом понял: ничего подобного. Вия. Она сидела на одной из веток, крепко обняв ее и дрожа всем телом. Я вскарабкался на ветку рядом с шаманкой, и, двигаясь не слишком-то ловко – руки и ноги окоченели – сунул Косу в ножны, да еще не с первого раза попал. Меч недовольно лязгнул, негодуя на такое пренебрежительное обращение. Извини, солнышко, такие дела…
-В чем дело? – спросил я у шаманки. – Что случилось?
Лицо Вии показалось мне по-настоящему испуганным, как в ту ночь, когда девочка рассказывала мне свою историю. Только страх был иного качества. Тогда наружу рвался глубинный страх потери себя – древнее древнего, из тех времен, когда людям только был дарован разум. Сейчас же шаманка боялась просто по-человечески, испуганно дрожала, приникнув к ветке, и это в каком-то смысле было неприятней. Мне-то думалось, что Вию, способную оседлать демона, вообще ничто напугать не в силах.
-Ламмас, милорд, - произнесла она с трудом: видно было, что язык от холода (а я только сейчас осознал, что здесь и на воздухе очень холодно, не только в воде) плохо ее слушался. – Я же говорила: Ламмас… Зря вы меч в ножны вложили…
-Значит, сейчас достанем, - я взялся за рукоять Косы, стараясь говорить спокойно. Огляделся снова. Ничего. Вода, серебряная. Луна в пустом небе, яркая до того, что смотреть на нее больно.
-А может, не зря… - проговорила шаманка. – Толку с него…
-Ормузд тебя подери, да объясни ты толком?! В чем дело?!
-Понятия не имею! Нас поймали, это ясно… и загнали в ритуал. Мы в ритуале Ламмаса, милорд. Помните, как мы тогда провалились в мой, шаманский ритуал?.. Это похоже, только другое немного. Для шамана ритуал – одно, и каждый раз новое. Это – место Ламмаса. Оно творится из года в год. Оно… ну, вода – это души, бывшие тут до нас, и деревья – это души, бывшие тут до нас, а Луна – она Луна и есть. Тут ничего настоящего нет, и в то же время все настоящее.
-А что с нами тут будут делать?! Зачем мы здесь?!
-В жертву приносить, милорд. Чтобы силы природы насытить. Они-то помнят древнюю мудрость: нельзя брать, не отдавая. Это боги забыли. И людям помнить запретили. А эти – не люди, и не боги. Вот и приносят людей в жертву. Считайте, благое дело делают…
-Кто – не люди и не боги, Вия?! Кто?! Гули? Такие, как твои родичи?!
-Нет, милорд. Это Радужные княжества, а не северный берег Радагана. Откуда тут гули?
-Кто тогда?!
-Понятия не имею. Появятся – спросите! – огрызнулась она, на миг превращаясь в ту самую девчонку, которая спорила со мной на берегу ручья в дубовом бору, где на неправдоподобно черной земле – желтые мелкие листья.
Пусто. Тихо. Даже вода не плещет. Только, пожалуй, тот шум, который мы сами создаем. Дыхание, да хлюпанье одеждой, да шмыганье носом… Кто шмыгает? Вия?.. нет, Вия вообще, похоже, старается не дышать. Методом исключения получаем, что я. Недостойно, однако. Насморк, что ли начинается?
А что тут... тени эти внизу… тихий рокот… удары… нет, их не слышно, их ощущаешь всем телом, как будто кто-то под водой бьет в гигантский барабан, чтобы вселенная воды и луны от края до края наполнилась странным, мерным, перекатистым ритмом… Ритмом совсем не страшным, скорее, убаюкивающим… ага… всплеск… нет, не вода всплеснула. Всплеск в ритме. Вот ровно-ровно – потом удар. Взрыв. И пойми еще – где взорвалось. По-настоящему?.. Под водой?
-Ты слышишь?.. – тихо спросила Вия. – Стар?.. Милорд?
-Да хватит уже твоего милорда, - огрызнулся я. – В ушах от него звенит.
В ушах действительно звенело – но не от милорда. От другого…
Вода ближе к нам вспучилась горбом, набухла здоровым пузырем, будто какой-то умник решил вскипятить весь этот невиданный водоем сверху донизу. Да только было по-прежнему холодно.
Чудовищная пасть рванулась из пузыря, кинулась на нас, видимо, собираясь схрумкать вместе с верхушкой дерева за здорово живешь… не на того напали! Я, Бешеный Стар…
Короче говоря, зверюгу я перерубил пополам. Водяная – она водяная и есть. Нас водой, холодной, но совершенно обыденной, и я едва удержался, чтобы не рассмеяться от облегчения: морок, не морок, а вот как я тебя! Просто, правда?..
Тут коротко охнула Вия, и мне немедленно пришлось уворачиваться от второй такой же пасти, наскочившей сзади. Эту гадину мне даже рубить не пришлось – просто приложил плашмя мечом по затылку, и она сама обрушилась в воду.
-Что за ересь?! – охнул я.
Тут же с обеих сторон на меня и на Вию ринулись выросшие из воды водяные жгуты. Свои я живо обрубил Косой – было бы из-за чего волноваться. Вия тоже пока справлялась с помощью ножей, извлеченных из широких рукавов. Однако тут же я услышал бульканье еще одного пузыря – где-то сбоку. Обернулся как раз вовремя, чтобы принять гадину на меч. И…
И огромная, размером с крупную собаку, светящаяся лунным светом птица спикировала на нас с неба!
Честно говоря, я даже испугаться не успел, хотя птица летела совершенно бесшумно – ни тебе клекота, ни шелеста крыльев. Я просто полоснул по ней Косой, и с удовлетворением отметил, как птица, сброшенная моим мечом, упала в воду и утонула. В стылой воде от нее расплывались два пятна: кровавое и золотое.
-Стар! – я обернулся, чтобы увидеть, как Вия с двух рук одновременно метнула два ножа в приближающихся с ее стороны птиц. Одной, кажется, подбила крыло, но птица – удивительно – не обратила на это особого внимания. Другой попала в шею, и эта немедленно затонула. Та же, вторая, подбитая, принялась крутиться вокруг нас, к ней присоединилось еще несколько ее товарок.
-Ну все, я теперь без оружия… - усмехнулась шаманка.
И тотчас одна из птиц-призраков, как будто услышав, налетела на нее. Я успел развернуться и достать птицу кончиком Косы.
-Прорвемся! – прорычал я.
Шаманка только тихо застонала сквозь сцепленные зубы и съежилась на ветке. Я понял, что последняя птица ранила ее, но все равно в нынешней обстановке не увидишь, насколько серьезно. И вообще ничего не увидишь. Мы зажаты на дереве, в воду не спрыгнуть. Вия ранена, я… ох, Ормузд вас всех! Отбрасывая мечом еще одну птицу, я понял, что она каким-то образом умудрилась зацепить меня клювом по руке. Клювы этих призраков почему-то оставляли вполне реальные и очень болезненные раны… Рука теперь отзывалась болью при каждом движении… хорошо хоть левая рука, не правая.
"Как я ни хорохорься, - подумал я, отбиваясь от сумасшедшего летучего хоровода, - как я ни напрягайся, а мы все равно тут погибнем. Я стану вот таким же упрямым деревом, а Вия… Вия водой, наверное. И снова будет эта холодная равнина под луной, от праздника к празднику… Тьфу ты! Если у тебя хватает времени такие мысли раздумывать, значит, тебя еще не напрягли как следует! А ну-ка дерись!"
На самом деле, я был несправедлив к себе. Обычно во время хорошей драки действительно не остается никаких посторонних мыслей, но в этот раз все почему-то было совершенно по-другому. Сознание мое как будто раздвоилось, и одно как обычно звенело ощущением битвы, зато другое…
"Боже настоящий, за что?!" – подумал я, когда заметил, что лунный свет усилился. И еще я увидел – точнее, эта вторая, отвлеченно-спокойная и даже меланхоличная половинка меня увидела, что лунный лик в небе начинает разрастаться. Луна все росла и росла, скоро она занимала уже больше половины неба, и я отчетливо видел черные впадины глаз и страдальчески распяленный провал рта. "Все. Конец, - понял я с отчетливостью приговоренного к казни. И еще почему-то подумал: - Лунный владыка…"
Птицы закричали – то есть мне показалось, что они именно закричали, хотя на самом деле они просто бесшумно разевали клювы. И начали взрываться кровавыми брызгами, падать в воду одна за другой. Что за…
Тут дерево тряхнуло. Сердито заговорила вода, по прежде зеркальной и незамутненной глади побежали волны, и я понял: вот теперь действительно все. Небось, сейчас настанет тот самый момент жертвы. Что ж, встречать его безвольно и в страхе я не собирался. Схватить Косу…
-Держись, - сказал знакомый голос и кто-то, пахнущий хвоей и сырой землей, поддержал меня под мышки. – Как, ноги-то ходят?..
Я изумленно моргнул. Вокруг меня, хватая еловыми лапами, смыкалась густая темнота ночного леса. Краем глаза я заметил лунный свет, падающий на поляну, и хотел было туда обернуться, но те же самые руки меня удержали.
-Лучше тебе туда не ходить, - прошептал кто-то. – Мало ли… Утром посмотришь, если интересно будет.
Я почувствовал, что меня попросту шатает. Левая рука онемела. С ума сойти… только что все было нормально…
Внезапный доброхот усадил меня на землю, прислонил спиной к стволу какого-то дерева, сунул в здоровую руку флягу.
-Ну-ка, выпей, - сказал он. – Поможет.
-Гаев… - процедил я. – Какого…
-Долг платежом красен, - ответила темнота и усмехнулась. – А еще, мне твой гороскоп понравился.
Я глотнул из фляги чего-то ужасно крепкого, сперва больно ударившись зубами о горлышко.
-Как шаманка? – спросил я.
-Спит, - ответил голос. – И ты спи… хотя стой, тебе руку надо перевязать… ох, черт свет такой дурацкий, не видно… сейчас я тебе тряпку дам чистую, справишься сам на ощупь? Я помогу.
-Справлюсь, - процедил я, чувствуя, как меня охватывает дремота, и уже и рука не болит, и совсем ничего не хочется. – Не впервой…
Посплю. Я совсем скоро засну. Только сначала надо, действительно, позаботиться о руке…

Настоящий трус темноты не боится. А вот света в чужих руках – очень даже.
Это уже во сне...

Потом мне еще смутно виделось: рядом горел костер, и к костру из глубины леса вышла необыкновенно красивая девушка. Гаев как будто сказал ей: "Это ты принесла мне ви