Господин Упа-Ротов был единственным в своём роде. Он был единственным представителем своего рода вообще. В своём роду он был альфой и омегой, курицей и яйцом, девицей и мальцом… Кольцом…
Когда Господин Упа-Ротов был не там, он был здесь. И тамошние завидовали здешним. А нездешние строили краум-варт.
В нагожде протиснутый Господин Упа-Ротов маялся самим собой и себя шугался. Маячил первопроходец мнимый, веселя санузлы противоугонными мантрами.
Из неосязаемости мнимой, из всепроницаемости плотной, на берег жизни вышел Господин Упа-Ротов. Тень Луны стлалась за его спиной. Он запостил сакраментальные рудименты и выхватил два. Положил себя навзничь и стал совершать переменчивую аскезу.
Когда сакраментальные рудименты набрали миллион лайков, господин Упа-Ротов стал проецировать себя на широкий экран. Взяв башенный кран, он построил историю и определил своё место в ней.
Заняв своё место в истории, господин Упа-Ротов стал местным. Мелкопоместным стал господин Упа-Ротов. Тесно стало господину Упа-Ротову в рамках занимаемого им места, и он пошёл расширять своё историческое наследие. Как гласит Википедия, господин Упа-Ротов был первым из тех, кто был, и будет последним из тех, кто будет.
Такова нетривиальная особенность господина Упа-Ротова. Таково его рудиментарное «я».
Училки были главными оппонентами господина Упа-Ротова. Училки были переменными экспонентами господина Упа-Ротова. Училки распространяли ересь и лжеучения, с коими Упа-Ротов вёл непримиримую борьбу. Нахлобученный на три начала, господин Упа-Ротов, вывертами сильный, заслонял собой заспиртованный дуб. Училки, крепко заныканные в ветвях, вовсю практиковали распространение ереси и лжеучений. Господин Упа-Ротов нажал на кнопку «пуск» и получил синаптический квазиприход. После совершения сего он зашторил видимость, нащупал в непреложности училковые оконечности и стал их зверски щекотать. Училки, не будучи приспособлены к таким неформатным формам форматирования, быстро потеряли форму и сформировали в своих рядах ячейку форменных неформалов. Вышеозначенная ячейка легла в основу парадоксальной матрицы, носящей в народе название краум-варт. Этот-то краум-варт и был источником возникновения Иссебя-Выходяши и Немногого Самого.
Таким образом с ересью и лжеучениями было покончено, но, зато, мир получил двух антиподов, и брожения в умах пошли ещё круче прежнего.
Расстроился тогда сильно господин Упа-Ротов. Застроил все проявленные миры, и в каждом поместил отпечаток своего рудиментарного «я».
Но было одно «но». Имел место быть, – и был в месте оном, – не кто иной, как сам старый лифтёр. По всей видимости, он с момента своего появления на свет, уже был старым. Бытует мнение, что это именно свет на него так повлиял, когда лифтёр появлялся на него, – на свет.
Но, как бы там ни было, а не давал сей олдовый elevator boy спокойно и здраво жить господину Упа-Ротову. Всеми правдами и неправдами провайдил праведную правоцентристскую доктрину. Правопреемником лифтёр был у изучающих право. «Наше дело правое!» – говорил он. Взял он за правило правильно мыслить и правильно говорить. Правил ножи и правил бал… Но потом пришёл Упа-Ротов и отменил все лифтёровы правила. Сняв со старого лифтёра все регалии, Упа-Ротов поставил его править лифтом, назначив полноправным управляющим… Но не по нраву стали лифтёру такие перемены в объективной реальности… Начал лифтёр время от времени бунтовать и бастовать всеми способами, продолжая будоражить тонкую нервную систему господина Упа-Ротова.
Чудак был человек старый лифтёр!
Когда старый лифтёр выключал телекоммуникации, к нему возвращалось осознание «не я». Позже он, бывало, смеялся над собой. Иногда – под собой… Но, при любом раскладе, полностью выйти за рамки себя, ему не позволял аналог господина Упа-Ротова. Аналог господина Упа-Ротова был всегда on-line. Мониторил лифтёра двадцать четыре часа в сутки. Накладывал мораторий на любые нарушения морального облика старого лифтёра. Старый лифтёр производил лифтинг своих ягодиц и пугал птиц. Падал ниц. Устраивал блиц. Но аналог господина Упа-Ротова тут же проклёвывался из небытия и возвращал старого лифтёра в исходное состояние криптотурбулентности.
Не в Никарагуа нигеры неаккуратны.
Неатрибутив.
Всесервелатные мамзели вышли испариной на теле Упа-Ротова и тут же приступили к спариванию.
К оспариванию всенепреложных единиц. Многажды зарекомендовав свою детородность, мамзели таяли и млели. Зверели. Шли ва-банк и песни пели. Ликование в домах оторванных вместе производило фурор в фуражных жерновах. Непревзойдённые три куролесом правым разминали приобретённую синь клеверную.
Покаяние анархиста:
Каюсь, что голосовал на выборах.
Каюсь, что платил налоги и взносы.
Каюсь, что не курил там, где запрещено курить.
Каюсь, что не любил, стесняясь любить, боясь говорить…
Повинуясь без воли течению, шёл, куда все, позабыв свою нить.