Мадмуазель Соня / Исторический рассказ

[Трэвелер]

Половина группы студенток, даже больше! Анатомический театр никогда ещё не видел такого соотношения, но старенький профессор взял себя в руки, изобразил улыбку и изрёк приветствие в положенной форме:
- Здравствуйте, господа!
Соня Ветрова была одной из тех, кто приехал учиться в 1903-м в город Женеву из России. Дома девушек в универститеты не принимали, а частные женские институты были переполнены. Оттого их собралось здесь, на медицинском факультете, особенно много; они стояли сейчас в белых халатах, почти до пола длиной, с тёмными беретами на головах.
Отец Сони, купец третьей гильдии, оплатил учёбу с большой неохотой и на проживание денег не оставил вовсе, младшей дочери приходилось жёстко экономить.
Комната на четверых с подругами; вместо мебели - ящики из-под книг и посуды. Cкромные платья, дешёвая еда в бакалейной лавке. Но это мелочи. Главное, сегодня началась практика! Поэтому Соня положила в сумочку бинты, зелёнку и прочие дорожные медикаменты. Она хотела ощутить себя лекарем, готовым оказать, если потребуется, помощь любому встречному.
Знаки внимания от одного из студентов переходили границы.
"Смотрит на меня, как на статую Венеры в музее! Даже сейчас, когда группа встала, приветствуя учителя."
Скамейки в зале изогнуты подковой, и Даниэль опять расположился, чтобы лучше видеть предмет обожания. Будто она, Соня Ветрова, проводила сегодня занятие.
Вообще, симпатичный парень этот Даниэль, настоящий швейцарец. Короткие вьющиеся волосы, как у Байрона - от облика веяло романтикой. Оценить его пылкие чувства, ответить взаимностью? Нет, у Сони другие планы: обрести скорее новые знания и вернуться домой, чтобы лечить народ в городах и селах, приносить благо.
А Даниэль всё-таки подошёл после занятий, произнёс ожидаемую фразу:
- Мадмуазель, я обещал вам показать город!
Ну, что с ним делать.
- Хорошо, давайте, только не долго. Сегодня вечером.

Незнакомый мужчина, в рабочей кепке и поношенном пиджаке, ехал на велосипеде по трамвайным путям. Причем, довольно резво и не глядя на дорогу. Cкуластое лицо явственно выражало, что он занят своими мыслями; ноги автоматически крутили педали. Под колёсами - сухие октябрьские листья.
Соня хотела окрикнуть, но не успела. Ездок опрометчиво наехал на рельс, упал и со всего размахa ударился головой о булыжник.
- Разве так можно! - сказала она, подбегая, - Ну, ничего. ничего, я вас сейчас перебинтую!
Человек сидел в растерянности, рядом с велосипедом; из раны обильно сочилась кровь.
"Xорошо, что я взяла сегодня бинты и зелёнку!"
Автомобиль с открытым верхом, похожий на квадратную телегу с большими колёсами, остановился рядом. Из него выпрыгнули двое в спортивной одежде, у одного на шее длинный шарф. Они хотели помочь. Но Соня ответила, что справится, и негромко, словно извиняясь, предупредила: "Аккуратнее, месье, ваш шарф может запутаться в колесах!"
Затем она отвела пострадавшего на тротуар и стала обрабатывать рану.
А когда процедура закончилась, незнакомец улыбнулся и вдруг спросил, глядя на исхудавшее лицо девушки, на чистом русском:
- Вы, милая барышня, наверно, и борща-то нормального пол года не отведывали?
- Пока, всего два месяца, - смущенно ответила Соня.
"Как он догадался, откуда я приехала - по акценту, по поведению, по внешности?.. Коричневое платье, как у гимназистки, дешёвые туфли-лодочки, тёмные волосы, заплетённые в две косы и уложенные на голове - неужели это выдает во мне русскую барышню?"
Вопросы нахлынули один за другим.
- Ну, ничего! - ответил собеседник, - Приходите завтра к семи в кафе Ландольт, у нас там политическая баталия назревает, послушаете, а потом вам расскажут, как найти боготворительную столовую Лепешинских - отличный суп и рубленые котлеты бывают там ежедневно!

У царской полиции работала зарубежная агентура. Её штаб находился вo Франции, на нижнем этаже российского посольства. Две небольшие комнаты с решетчатыми окнами, глядевшими на тихий двор. В одной из них стояли высокие, до самого потолка, шкафы с досье на революционеров. Другая удивляла роскошью: великолепный письменный стол из красного дерева, удобные кресла. На стенах, в золотых рамках, огромные портреты царя и наследника - вероятно, чтоб обитатели заведения помнили, вдали от родных пенат, о долге и субординации.
Управляющий агентурой сидел за письменным столом, раскладывая бумаги.
- Вы не забыли, о чём мы беседовали неделю назад? - вопрос человеку, сидевшему в кресле напротив. - Давайте-ка ещё раз и только о главном! У них там съезд Заграничной лиги, в пивной Ландольт, в Женеве. То есть на вашей, дорогой коллега, территории. Господин Ульянов будет опять ругаться со своими оппонентами, что меня радует - пусть они там головы себе переломают кружками! Но есть подозрение, что даже на эту локальную сходку приедут люди из России, за которыми сам Бог велел проследить. Если договоримся с пограничными жандармами Пруссии и Австрии, то получится взять их даже раньше российской границы.
- Конечно, Леонид Александрович, уже давно работаем! Мои люди заагентурили нового человека, из местных, который будет на этих собраниях.
- А ваше присутствие в Женеве разве не обязательно?
- Думаю, пока нет.

Соня увлечённо слушала Даниэля, который рассказывал, не переставая - куда только девалось прежнее смущение. Шляпка на голове девушки прикрывала глаза от закатного солнца. Погода отличная, для конца октября необыкновенно тепло.
- Триста лет назад, смелая кухарка приготовила овощной суп, забралась на крепостную стену и вылила его на головы солдат, которые осаждали город.
- На крепостную стену? - реакция удивления, - Но ведь нет никакой стены!
- Ее разобрали пол века назад, когда перестраивали этот район.
Девушка огляделась, выискивая хотя бы намёки укреплений - никаких следов. Но увидела за деревьями человека в сюртуке и еврейской шляпе. Он давно увивался за Соней по безлюдным улицам города, странный тип.
- Ну так, слушайте дальше, мадмуазель! В честь этого события, мы справляем в декабре весёлый праздник Эскалада, на котором один из старейших и один из юных жителей разбивают шоколадый котелок, наполненный овощами, со словами: "Так погибают враги Республики!"
- Ой, а я знаю вон ту церковь! - перебила Соня, одергивая полы легкого кашемирового платья. - Мы с подругами обычно ходим к ней другой дорогой.
Маковки пяти золотых куполов величественно сверкали на солнце. Глядя на них, Соня перекрестилась.
- Русская церковь, - продолжил собеседник с воодушевлением, - На месте древнего бенедиктинского монастыря.
Он хотел что-то добавить, но осекся, увидев двух людей, которые медленно шагали навстречу. Мужчина лет пятидесяти, в цилиндре и английском костюме, аккуратно вёл под руку статную даму примерно такого же возраста.
- Маман и папан! - в голосе Даниэля прозвучала досада и настороженность.
Соня даже подумала, что её спутник выискивает, куда свернуть. В каких он вообще отношениях с родителями? Впрочем, ему оставалось только подойти и представить Соню.
Даниэль кивнул отцу, поцеловал мать.
- Это моя сокурсница, Софи! Лучшая в группе и моя неизменная напарница в совместных работах.
- Oткуда вы приехали, милая барышня? - традиционный вопрос, который Соня слышала в разных местах чуть не каждый день. Но в устах матери Даниэля он звучал особенно укоризненно. По улицам Женевы ходили демонстранты, призывая власти запретить приём иностранок. Их поддерживали местные обыватели.
- У моего отца в Москве торговые лавки, - смущённо ответила Соня.
Мужчина в цилиндре взглянул с интересом, но его супруга не отреагировала. Вероятно, любая приезжая казалась ей врагом номер один - особой, посягающей на сына и покой семьи. А тут ещё весь облик девушки говорил о постоянной экономии. Не в пример изысканной даме, одетой в двубортный жакет с высоким воротником, стильную юбку и шляпу с перьями; её глаза словно кричали собеседнице: "Такая молодая, а уже не носит под платьем корсет!"
Даниэль торопливо взял Соню за руку и, откланясь с родителями, увлёк за собой, но она ещё долго чувствовала неприветливый взгляд в спину.
- Маман, определённо, консервативных взглядов! Мы всё время с ней спорим, - выпалил он наконец.
Cконфужен, растерян до такой степени, что Соне вдруг стало его жалко.
"A если сказать, что сегодняшняя встреча закончена, а может и не только сегодняшняя? Это будет для него удар."
- Спасибо за прогулку, Даниэль! Сейчас мне пора домой, надо готовиться к занятиям, но можно сходить завтра вечером в кафе Ландoльт, - девушка вспомнила вдруг о сделанном ей приглашении; она не хотела идти одна в незнакомое место.
- Конечно, мадмуазель! - лицо спутника загорелось от счастья.
А Соня опять заметила в стороне, у домов, странного типа в чёрном еврейском сюртуке и шляпе, который её преследовал.

Решётчатые окна во двор, удобные кресла, письменный стол из красного дерева.
Леонид Александрович работал управляющим заграничной агентуры около года. Разумеется, ему хотелось превзойти своего предшественника - чем скорее, тем лучше.
Вехой работы прежней агентуры был разгром типографии народовольцев в Женеве, когда поломали все печатные машины, а шрифт рассыпали по улицам города.
Женева, город изгнанников, как и раньше наполнен революционерами. Но времена изменились: теперь даже разгром газеты Искра, которую сам господин Ульянов считал уже оппортунистической, не принёс бы полиции лавров - надо что-то другое.
Разговор с начальником филеров был коротким:
- Как там съезд Заграничной лиги у социал-демократов?
- Полный раскол, ещё хуже, чем на недавнем съезде партии! Разделили пивную Ландольт на две части, а Мартов уже и с Плехановым воюет.
- Приписываете эти заслуги себе? Или полагаете, что сведения имеют агентурную ценность? Да об этом, дорогой, судачат у русских в каждом доме! Мне интереснее, как поживает господин Ульянов.
- Швейцарская полиция о нём высокого мнения: образцовый эмигрант, литератор.
- Вы решительно не понимаете! Меня волнуют приезжающие к нему из России пролетарии. Надо, чтоб желание ездить поубавилось. Взять их скопом, в удобном месте, и посадить за решётку! А для этого, голубчик, вы уж постарайтесь, подумайте, как нам узнать их маршруты.
- Не извольте бепокоиться, агент работает.

Пивная Ландольт, напротив Университета, буквально через дорогу. Соня конечно знала про это шумное заведение, куда русские студенты ходили отведать мюнхенское пиво и поспорить о политике, но сама оказалась тут первый раз. И вряд ли бы пришла вообще, если бы не Даниэль - он счастлив сопроводить девушку куда-угодно.
К восьми вечера публика начала активно расходиться. Вероятно, окончилось то самое мероприятие, о котором говорил "человек в кепке". Рассматривая интерьеры паба, Соня неожиданно увидела его в коридоре, с забинтованной головой - похоже, местные доктора сделали новую перевязку. Он оживленно спорил с каким-то джентльменом в очках с черной бородой, но прервал дискуссию, заметив Соню. Подошел, поздоровался. Умные глаза показывали искреннюю заинтересованность.
- Нет-нет, прошу сюда! - произнёс он галантно, направляя гостью в одну из боковых комнат. - А то мартовцы утащит вас к себе!
Даниэль молча шёл сзади.
- Вот, здесь! - сказал человек, указывая рукой на приоткрытую дверь, за которой вдруг раздалось красивое негромкое пение, - Если будут спрашивать, скажите, что вы от Владимира Ильича!
"Интересно, у этих политиков! Даже питейное заведение, открытое для публики с улицы, поделено на разные сектора!"
Девушка остановилась на пару секунд у зеркала, висевшего на стене, поправить прическу. Было видно, что человек с перевязанной головой уже с кем-то беседует.
Молодые люди зашли в помещение. Обстановка, в общем-то, обычна для заурядной пивной: посреди комнаты длинный стол, за которым человек десять, одетых скромно, по пролетарски. Высокие кружки и тарелки с едой. Один из посетилей пел под гитару прекрасным баритоном, остальные подтягивали в меру способностей.
"Нас венчали не в церкви" - так называлась песня, которую Соня хорошо знала.
Вошедшие уселись в углу за отдельный столик, на котором виднелись надписи перочинным ножом - вероятно, имена бывавших тут революционеров.
В перерыве между пением мужчины заспорили на разные голоса.
- Вот дела, Плеханов вызвал Мартова на дуэль! На сегодняшнем собрании.
- Не вызвал, а пригрозил! У них вечно: сегодня ссорятся, завтра друзья - не разлей вода.
- Интересно, Георгий Валентиновия с нами или притворяется, хочет нас примирить с меньшивиками?
- Думаю, хочет примирить, но в вопросе партийной дисциплины примирения не будет! Только личное участие каждого в революционной борьбе и подчинение центральному комитету - только так!
Соня не понимала совершенно, о чём речь, но была приятно удивлена, когда из коридора возник парень в фартуке и спросил:
- Вы наверно от Владимира Ильича, что будете на ужин, общий счёт уже оплачен: кофе, пиво, омлет, сосиски?
Он перевёл взгляд на Даниэля.
- Месье не разговаривает по-русски, - обьяснила Соня.
Вскоре молодые люди присоедились к сидевшим за общим столом. Высокий брюнет с гитарой исполнял всё подряд: арии из опер, романсы, революционные песни. В перерывах продолжались разговоры.
Соне уже давно обьяснили, как найти благотворительную столовую, но она не спешила уходить и даже немного завидовала пятерым, включая импозантного певца, которые возвращались в Россию.
- В субботу, прямым поездом до Вены. Оттуда сразу домой, в Киев.
Приятное окружение. За разговорами, девушка выпила большую кружку пива.
И вдруг, показалось или нет? Она опять заметила человека, которого видела несколько раз на улице. Только сейчас он без шляпы - стоял недалеко от двери, прислушиваясь ко всему, что происходило в комнате.

Управляющий агентурой ходил по кабинету, как лев по клетке.
В коем веке удалось наладить сношения с пограничными жандармами Австро-Венгрии и такой провал!
- Какого идиота вы послали следить за гостями съезда в Женеве, какую информацию он нам дал? - вопрос только что вошедшему сотруднику.
- Новый секретный агент, завербован и проинструктирован по обычной схеме... А что произошло, Леонид Александрович?
- А то, что вам надо было ехать в Женеву самому!.. Вся работа пошла насмарку: в указанных поездах ни одного пассажира из России с фальшивыми документами, ни одного листка запрещённой литературы. Как мне разговаривать с австрийской полицией в следующий раз!
В марте 1917-го помещение агентуры будет вскрыто специальной комиссией и подняты из архива все дела, но бумаг о какой-либо работе во время съезда Заграничной лиги не окажется. Наверно, потому что управляющий агентурой постеснялся рапортовать министерству об этой неудачной операции и взял финансовые расходы на себя.

Тем временем, в швейцарском городе Женеве, возле здания Университета, Соня опять встретила человека, которого неоднократно видела на этой неделе в разных местах - незнакомца в чёрном сюртуке и шляпе.
Девушка хотела пройти мимо, но прозвучал вопрос:
- Мадмуазель, можно вас на секунду?
Глаза мужчины глядели с подкупающей искренностью, какую Соня редко встречала последнее время.
- Очень неприятно, но я должен сообщить, что Даниэль, скорее всего, не тот человек, за кого себя выдаёт. Он уже приходил в кафе Ландольт, и нам его замаскированное любопытство не понравилось. По просьбе моих товарищей, я стал за ним наблюдать. И вскоре выяснилось, что подозреваемый встречается с агентами царской охранки. К тому же, он скрывает знание русского - его мать родом из Твери. Хорошо, что мы сразу решили его проверить.
- Вы хотите сказать .... - у Сони перехватило дыхание.
- Да, я хочу сказать, что молодой человек завербован. Полицейской агентурой. А вы наверно подумали, что я следил за вами!
Собеседник развёл виновато руками. Потом благодушно улыбнулся, как это делают только открытые и порядочные люди:
- Но жизнь продолжается, мадмуазель Соня! До встречи завтра днём, в столовой Лепешинских!

Историческая справка:
На Втором сьезде РСДРП (будущей компартии Советского Союза), Ленин был дегегатом от Заграничной лиги русской социал-демократии.
В конце октября 1903-го, на сьезде этой лиги в женевском кафе Ландольт, он выступал с докладом о прошедшем съезде РСДРП. Мартов выступил с содокрадом, обвиняя Ленина в бонопартизме и превышении полномочий. На первых заседаниях, Ленин был с перебинтованой головой после падения на трамвайные пути с велосипеда. В результате, из-за разногласий с меньшевиками по вопросу партийной дисциплины и некоторым другим, Ленин вышел из редакции Искры, раскол в партии усугубился. Почти весь 1903-й год в Женеву к Ленину приезжали рабочие из России, активисты комитетов РСДРП.
Ротаев, Леонид Александрович. В 1902 - 1905 гг., управляющий заграничной агентурой Департамента полиции царской России, штаб которой находился в Париже, в здании русского посольства. Персонал, помимо Ротаева, состоял из двух человек, державших в руках сеть филеров (в основном, из отставных работников французской полиции) и секретных агентов. Агентура работала благодаря денежным средствам, которые выделялись из царской казны на завербованных филеров и агентов.

[Джек-Попрыгунчик]

....
Отец Сони, купец третьей гильдии, оплатил учёбу с большой неохотой и на проживание денег не оставил вовсе, младшей дочери приходилось жёстко экономить.

...
Незнакомый мужчина, в рабочей кепке и поношенном пиджаке, ехал на велосипеде по трамвайным путям. Причем, довольно резво и не глядя на дорогу. Cкуластое лицо явственно выражало, что он занят своими мыслями; ноги автоматически крутили педали. Под колёсами - сухие октябрьские листья.

.....

Первая цитата:
Раз есть младшая дочь, то возникает вопрос куда делась старшая?
Указание на то, что Соня была младшей дочерью не совсем к месту. Эта деталь имеет место если в рассказе существует две дочери.

Цитата вторая:
Мужчина был занят своими мыслями.
Интересно, а как он мог бы заниматься чужими мыслями?
Про ноги и педали - на мой взгляд деталь не существенная. Но я имею право ошибаться.

Точка с запятой не уместный, в данном случае, знак препинания. В основном точка с запятой разделяет перечисления, и как правило числовые.

Общее мнение.
Такое впечатление, что детали времени, быта, одежды, вы переписали из Викепидии (ненавижу это название)...

И еще:

В дореволюционной России обращение к дамам "ГОСПОДА" считалось дурным тоном.
Мадам, уважаемый автор, мадам.
Не впечатлило.

[Трэвелер]

"В дореволюционной России обращение к дамам "ГОСПОДА" считалось дурным тоном.
Мадам, уважаемый автор, мадам." (C)
В исторической прозе, никогда не доверяю одному источнику. Но то, что я нашел о женском обучении в швейцарских универстиотетах на рубеже 19 и 20 веков (могу найти и дать ссылки, но там будет на французском), конкретно по сделанному замечанию, согласуется с параграфом, озаглавленном «Здравствуйте, господа!» здесь:
https://www.swissinfo.ch/rus/%D1%83%D0%BD%D0%B8%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%82%D1%8B_-%D0%B2%D1%8B%D1%81%D1%88%D0%B5%D0%B5-%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B4%D0%BB%D1%8F-%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D1%89%D0%B8%D0%BD-%D0%B2-%D1%88%D0%B2%D0%B5%D0%B9%D1%86%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%B8-%D0%BD%D0%B0%D1%87%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D1%81%D1%8C-%D1%81-%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85/43402534
В остальном Ваш ответ крайне интересен - тут (как и в соседним моем рассказе) действительно хватает писательских недоработок и я бы крайне удивился, еслиб было иначе.
Пока на этом форуме никого не комментирую, чтоб не создавать личного (излишне доброжелательного или, наоборот, недоброжелательного) тона при ответах.

[Татьяна Ка.]

Про кого вам больше хотелось написать, про девушку Соню или про эпоху революционеров? Второе должно было бы стать фоном судьбы Сони, а получилось наоборот, что Соня здесь вроде как лишняя. И все равно мне больше понравилось.

[Трэвелер]

"Про кого вам больше хотелось написать, про девушку Соню или про эпоху революционеров? " (C)
Про женщин в Царской России (учителей, врачей, искренне желавшим работать на благо простого народа)
, которые оказывались в той или иной форме на стороне революционеров. Во времена, когда нельзя было предположить даже близко ни о каком ЧК, Гражданской войне и красном терроре..
То есть, главный фокус - на такую женщину и на изменение в её жизни (правильнее сказать, на первотолчек такого изменения) - какие мотивы могли сыграть, какая обстановка.
Ситуация с девушкой, уехавшей учиться на врача в Швейцарию, показалась особенно интересной - решил поработать с ней в художественно.
Не хотелось выходить на рамки показанной эпохи и давать оценки революционерам в целом, чего и без меня сделано достаточно.

[Татьяна Ка.]

Про женщин в Царской России (учителей, врачей, искренне желавшим работать на благо простого народа)
, которые оказывались в той или иной форме на стороне революционеров. Во времена, когда нельзя было предположить даже близко ни о каком ЧК, Гражданской войне и красном терроре..
То есть, главный фокус - на такую женщину и на изменение в её жизни (правильнее сказать, на первотолчек такого изменения) - какие мотивы могли сыграть, какая обстановка.
Ситуация с девушкой, уехавшей учиться на врача в Швейцарию, показалась особенно интересной - решил поработать с ней в художественно.
Не хотелось выходить на рамки показанной эпохи и давать оценки революционерам в целом, чего и без меня сделано достаточно.

Не врубилась, при чем здесь ЧК, красный террор... У всех в зубах Яхина, что ли, застряла? Переключитесь на Ратьковского, у него есть "Белый террор".
Этот рассказ у вас структурно повторяет рассказ про мишку - вы хотите раскрыть одну тему, а раскрывается другая! Образа Сони у вас нет. Нет ее мыслей, желаний, внутреннего содержания. Вдруг для нее это блажь, покататься за границу на папенькины деньги? Ну, поехала и поехала. Интереса ваша героиня не вызывает. Я соберу в сумку зеленку с бинтами и стану врачом! Детская забава какая-то. А вот с раскрытием революционных кругов, тех людей, у вас получилось. Видишь их задор, желание бороться, тот же самый вызов на дуэль.
Но в конце концов вы лучше знаете, что хотите от рассказа. Мне рассказ показался вот так.

[Трэвелер]

Запланированное точно не получилось - чего уж там. Но Историю люблю, читаю/слушаю много, от авторов с самой разной (часто противоположной) точкой зрения - вероятно, проглянуло что-то, подспутно, из накопленных знаний.
"Не врубилась, при чем здесь ЧК, красный террор..." (C)
Мне ставили в вину романтизацию людей, устроивших через 15 лет красный террор.
Не все понимают, что здесь История 1903-го года, а не политика. И не все разделяют позицию современного руководства России о знаке равенства в плане исторической справедливости между белыми и красными - воспринимают авторские симпатии к личностям/вождям противоположного лагеря, даже в показанное в рассказе время, как оскорбление их политических убеждений.
Кто-то считает, что любые революционеры есть зло, и авторских симпатий (которые я постарался минимизировать, но сюжет не позволяет исключить совсем) к ним не должно быть в принципе.

[Татьяна Ка.]

Ну, кто-то считает, что женщина где-то, кроме кухни и койки, тоже есть зло.

[Джек-Попрыгунчик]

"(могу найти и дать ссылки, .

Одна из проблем Интернета в том, что все принимают информацию размещенную в сети за истину в последней инстанции. И другая проблема в том, что цитатам из Интернета верят безоговорочно.
Сие далеко не так.
Интернет есть большая помойка. А двигателем Интернета является порнография.
"Порнохаб закрыт, но дело его живет!" (моё, можете пользоваться)
Я остаюсь при своем мнении. Вы имеете право создать своё мнение и придерживаться только его.
Я могу не соглашаться с вашим мнением, но я умру за ваше право его высказать. Как, надеюсь, и вы не откажете мне в праве иметь своё мнение.
P.S.
Прочитал ваш диалог с Татьяной, очень удивился.
Но зато понял одну вещь - для того чтобы полностью понять какое-либо произведение (независимо издано оно на бумаге, или размещено в сети) надо почитать полемику автора с критиками, и диалог с почитателями.
Интересные моменты открываются....
Честь имею!

[Виктор Кобеев]

Прочёл. В принципе, нормально. Однако некоторые моменты бросаются в глаза. Отец Сони, человек весьма практический, ибо положение обязывает, иначе надо заниматься чем-нибудь другим, но не бизнесом. И этот человек толкает, фактически, родную дочь на панель?! А как иначе молодой девчонке в чужой стране заработать на пропитание? Полы мыть в подъездах? Выглядит недостоверно, как и то что управляющий агентурой взял да и спрятал какие-то документы, а расходы взял на себя. Там немного по-другому, я о принципах работы, в принципе, простите за корявость языка, и всегда и везде так было, чтобы "документы не пропадали". Есть канцелярия, где учитываются все документы, в том числе и агентурные дела, и финансовые тоже. Журналы учёта прошиты и опечатаны. К ним имеет доступ очень ограниченный круг лиц, но не один. И если что-то исчезло - "иди сюда". Помню, как у нас в милиции потерялись два агентурных дела, всех на уши поставили, но нашли быстро потому, что ЧП. Понимаю, время другое и смена караула, то есть власти, но брать на себя финансовые расходы - это слишком. что там было в реальности сейчас вряд ли узнаем, где-то читал что при временном правительстве и всеобщем бардаке, информация из-за границы поступала регулярно и весьма ценная, только никто ею не пользовался, а потом, то ли всё уничтожили то ли потеряли, то ли продали, но это другая история. О том, что девочка таскает в сумке бинты и зелёнку, в надежде вдруг кому-нибудь помочь на улице это как рояль в кустах, без обид, автор. Иногда приходится делать, если уж совсем сюжет не склеивается, но это крайний случай, как и то, что велосипедист головой о мостовую именно в тот момент, когда студентка медичка шла по улице с бинтами в сумке. Сколько раз летал с велосипеда, но ни медичек на пути, ни головой, к счастью. Знакомство можно обыграть более естественно, подумайте. Если довести до ума, то продолжение можно сделать весьма неплохое. Кстати Ильич в Цюрихе жил в доме где на первом этаже был колбасный цех. Домишко невзрачный такой, но пиво говорят, хорошее было, как и сейчас.

[Трэвелер]

Виктор, спасибо за прочтение и дельные замечания!
Можно дать обьяснения (причем, даже немалым по размеру фрагментом текста!), почему на обучение деньги нашлись, а на проживание - их в образ... Я остановился на приведенном варианте из-за того, что купец третьей гильдии - невелика шишка, по доходам, а ситуация меняется день ото дня.
Можно списать на гордый характер героини, не желающей тянуть лишнее из родителей.
Можно поискать документально, почему эти девушки, при немалой цене за обучение, на всем остальном жестко экономили (есть даже статистика повышенной болезненнрости и смертности именно у этих студенток - из-за недоедания) - у меня просто не нашлось времени прояснить детали.
Можно изменить место встречи - например, в госпитале или у социального врача, куда Ильич пришел после травмы, а девушка работала, по часу в день, волонтером... кстати, на самом деле он сам, с трудом, добрался до врача.
и так далее...
Когда в 1917-м вскрывали помещение Заграничной агентуры, там очень много чего не нашли, особенно по расходу финансов... но можно, конечно, об этом в рассказе не упоминать.
Можно вообще расширить маленький рассказ до новеллы, меняя и обыгрывая более детально обозначенные ситуации.
Пока-же я упирался, главным образом, в противоречиве между "суровой правдой жизни" и "по возможности увлекательной историей (не путать с Историей)" - наверно, оно знакомо даже опытному беллетристу, а не только мне.

[Виктор Кобеев]

Трэвелер это и есть правда жанра, всё правильно. Если писать всё как в жизни, никто читать не будет. Я прекрасно понимаю, сам такой. Но лучше "почти как в жизни". Разница не большая. но существенная. Это и есть высший пилотаж. и чтобы похоже и чтобы интересно. Удачи.