ЛЮСКА (часть вторая) повесть

:) Место для самых отчаянных авторов-мазохистов, желающих испытать невероятные ощущения :)

А теперь серьезно.
В этом разделе есть два правила.
1. Будь доброжелателен.
2. Если не готов выполнять пункт 1. - ищи себе другой форум, не дожидаясь действий администрации.

Модераторы: просто мария, Becoming Jane

ЛЮСКА (часть вторая) повесть

Сообщение Владимир Воронин 13 Декабрь 24th, 2016, 11:47 am

У лошадников есть суеверие, что лошадь, убившая человека, приносит несчастье. От такой лошади лучше поскорей избавиться. Рыжий мерин был убийцей. Он родился на одном из больших конезаводов в Сальских степях. Был резвым стригунком, потом жеребчиком. Там впервые надели на него седло и слегка объездили. Конь приглянулся зоотехнику, приехавшему отработать свои три года после института по распределению. Они путешествовали. Часто и подолгу. Это на первый взгляд, степь пуста и однообразна. Неопытному человеку заблудиться в степи проще, чем в дремучем лесу. Видно-то далеко, но что видно? Небо да бескрайняя равнина. Но в этой бескрайности есть своя прелесть. Есть в степи рощицы и балки, озерца и речки, отдельно стоящие деревья и целые лесопосадки. Зимой необозримое пространство сверкает белым снегом, искрящимся и сияющим под низким солнцем. Особенно красиво после снегопада, когда снег белый и рыхлый. Но бывает, снег подтаивает на солнце. Или того хуже: по выпавшему снегу идёт лёгкий дождичек, изморось, как часто случается на юге. Тогда из конюшни лучше не выходить. Поверху снега образуется плотная ледяная корка. Блестящая и острая, как стекло. Тонкий наст не выдерживает веса лошади, ломается. Копыто легко продавливает тонкую ледяную корку и проваливается в рыхлый снег. А лёд режет кожу на ногах. Бывает, до крови и серьёзных ран доходит. Если в степи зимой неожиданно поднялся ветер, началась пурга, невозможно не то, что направление определить, где верх, а где низ затруднительно понять. Снег летит во всех направлениях. И сверху вниз, и снизу вверх, и справа налево, и наоборот. Путешественников не однажды застигала пурга в степи. Зоотехник, хоть и молодой, поступал мудро. Бросал поводья на шею коня, во всём полагаясь на своего четвероногого друга. И правильно делал. Каким-то шестым чувством, неведомым людям, конь всегда находил дорогу к дому.

Хорошо в степи летом. Желтеет выгоревшая на солнце трава, бегают суслики, тепло и даже жарко. Удача, если удастся, в это время года найти степную речку и часа два понежиться в прохладной солоноватой воде. Бывает, что слепни, мухи, комары и прочая кровососущая сволочь достаёт. Но подует лёгкий ветерок, и нечего. Относит ветром надоедливых насекомых. А ветерок всегда можно сотворить. Пробежавшись галопом, например. Осенью в степи тоже интересно. Поспевают в лесопосадках жердёлы. Потом сливы, тёрн, дикая груша и прочие вкусности. Алеет крупными ягодами шиповник, по берегам степных речек встречается сизая ежевика - ажина, по-казачьи. Выгоревшая было до корней на жарком летнем солнце трава, политая осенними дождями, снова трогается в рост. Степь становится изумрудно-красивой. Но эта красота не буйная, весенняя, а спокойная и медленная. Последний всплеск жизни перед приготовлением к долгому зимнему сну. Но самое интересное и красивое время года, это, конечно, весна. Весна чувствуется задолго до её наступления. Чернеет и становится ноздреватым снег, удлиняются дни. На юге весна наступает как-то сразу, вдруг. Вчера ещё лежали сугробы, а сегодня они потекли множеством ручейков, степь запела, зажурчала. Верхний слой земли, дернина, переплетённая множеством корней растений, пропитывается постепенно водой. Чернозём разбухает и не пропускает дальше влагу. Образуются огромные весенние степные озёра-ильмени. Кажется, нет им конца и края. Можно полдня брести по лошадиное колено в воде. Кажется, вода везде, даже за горизонтом. Только тёмно-коричневые восковые колокольчики краснокнижного тюльпана Шренка, торчат кое-где из мелкой воды. Красивые, но абсолютно невкусные, а значит, совершенно бесполезные с лошадиной точки зрения. Потом вода уходит. Степь слегка подсыхает и становится лазоревой. Это зацвели тюльпаны. Настоящие. Дикие. И все разом. Встречаются среди них, изредка, жёлтые. Но, в основном, лазоревые. Тысячи лет, каждый год, расцветает степь. Неизвестно как лошадь, но человек, хоть раз в жизни видевший степь, покрытую сплошным ковром цветущих тюльпанов, может считать себя счастливым. Зоотехник, из чистого любопытства, решил однажды выкопать степной дикий тюльпан с корнем. Выкопал. Луковица тюльпана оказалась на глубине более сорока сантиметров. Это в какие же незапамятные времена зацвёл впервые этот цветок в степи? Сорок сантиметров земли! Пусть по миллиметру в год, добавляли выросшие, увядшие и перегнившие в чернозём окружающие растения. Это сколько же лет получается?! Довольно быстро тюльпаны отцветают. Наступает пора сладкого степного ветра. Сладким он становится от того, что зацветает чабрец, богородская трава, или, по-простому, чабер. Его яркий и сильный запах, смешиваясь с запахом молодой полыни, создаёт тот неповторимый сладковато-свежий запах, разносимый ветром. Трава буйно растёт, поднимаясь под брюхо лошади. Трава спешит. Скоро палящее летнее солнце отберёт живительную влагу. Высушит растения до ломкой желтизны. Останутся зеленеть только низкорослые кусты чабреца да сизые будылки полыни. А пока всё радуется жизни. Радовались жизни и жеребец со своим зоотехником.
В один из таких счастливых дней, неслись они по степи во весь опор, слившись воедино. Конь и человек. Почти кентавр. Неслись не куда-то, а просто так, от переполнявшей их молодой силы и радости начинающейся жизни. Ровная степь стелилась под копыта зелёными травами, светило солнце, лёгкий встречный ветерок развевал гриву и кучерявил чуб. Вдруг случилось непредвиденное. Жеребец, а за секунду до него и человек, увидели препятствие. Это была глубокая яма. Может быть, даже воронка, оставшаяся от авиабомбы времён войны. Хотя, что бомбить посреди голой степи? Края воронки густо поросли травой, она была незаметна даже вблизи. Останавливаться было поздно. Не было никакой возможности остановиться на такой скорости. Жеребец прыгнул. Уже в воздухе он понял, что не долетит до края воронки.
Изогнувшись в полёте всем своим гибким молодым телом, жеребец изменил траекторию полёта и приземлился в полуметре от края ямы на все четыре ноги. В следующее мгновение, спружинив всем телом, он выскочил на её край. Но человека на нём уже не было. Человек не успел понять, что происходит. Он вылетел из седла. Ударившись со всего маху о землю головой, зоотехник потерял сознание. Но не это было самое страшное. Увлечённый скачкой, зоотехник слишком глубоко вставил носки сапог в стремена. Теперь он висел вниз головой под конём, запутавшись в стременах. Конь стоял смирно, не чувствуя привычной и даже приятной тяжести на спине. Обвисшее тело всадника тянуло несколько вбок. Конь переступил ногами и наступил человеку на руку. Почувствовав под копытом что-то мягкое, присел от испуга и переступил ещё раз. Хрустнули кости. Это была голова. Конь испугался и понёсся по степи. Уздечка свободно болталась на шее, по боку и под брюхо постоянно что-то било, мягкое и тяжёлое. Под вечер, вымотавшийся и усталый конь, добрался, наконец, до конюшни. На нём висело измочаленное, с вывернутыми и раздробленными костями, тело его друга. Что он мог сказать в своё оправдание? Лошади не умеют говорить. Жеребца кастрировали. Директор конезавода, видевший в молодом зоотехнике своего возможного преемника, велел продать мерина с глаз долой. Его и продали.
Попал мерин в город, на большой ипподром. Возил на тяжёлой телеге опилки на подстилку другим лошадям, солому, сено, иногда воду в огромной бочке. Стоял после работы в отдельном деннике, отдыхал, скучно и медленно жевал сено. Дни текли однообразно и долго. Мерин разжирел, отяжелел, стал медлительным и солидным. Почему ему было не солиднеть? Кобылы его, с некоторых пор, не интересовали. А раз не интересовали кобылы, пропал интерес и к жеребцам, возможным соперникам.Так и дожился бы мерин до колбасы, обычной концовки жизни лошадей на больших конюшнях, если бы не случай. Случай опять нехороший. Однажды, он уже заканчивал свою работу. Притащил тяжёлый воз опилок и стоял спокойно в узком проходе конюшни в ожидании разгрузки. Дежурный конюх рассыпал опилки по денникам не спеша. Да и мерину спешить было особо некуда. К нему подошла девочка, дочь конюха. Протянула пучок свежей травы, которую сорвала во дворе. Не Бог весть какое лакомство, но мерин проголодался за день и потянулся к угощению.
Он сделал всего лишь шаг навстречу девочке. Даже полшага. И надо же было такому случиться, что колесо телеги наехало на ногу конюху, разгружавшему воз. Конюх громко заматерился и ударил мерина деревянной лопатой. Тот, от испугу и неожиданности, сунулся было вперёд, но там был ребёнок. Мерин сдал назад. Колесо съехало с ноги конюха. Тому не было особенно больно, потому как колесо было в толстой надувной резиновой шине. Но его взяла досада на то, что мерин не стоит спокойно на месте, а ходит чего-то туда-сюда, мешая ему работать. Он ещё раз ударил мерина. Просто так, на всякий случай. Мол: «на тебе, скотина непонятливая!». А мерин в самом деле не мог понять, за что же его бьют? Он сдал ещё немного назад и чуть в сторону в узком проходе конюшни. Тяжеленная телега сложилась пополам и прижала конюха к открытой двери свободного денника. На его крик сбежались люди. Они кое-как освободили человека из-под телеги. Он был жив. Но раздробленные кости таза, сделали конюха инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Шансы мерина стать колбасой, сильно увеличились. Рыжему мерину повезло, его опять продали. Купил лошадь, не зная её истории, фермер, сосед хозяина по хутору, в подарок той самой рыжей Ленке.

Фермер был сравнительно молод, но уже вдов. Его единственная дочка, днями пропадала у Ленки на конюшне, осваивая азы конной подготовки, расчёсывая хвосты и гривы, заплетая их в мудрёные косички. Возможно, фермер имел виды на Ленку. Она видов на него не имела. Как должное приняла подарок и пустила мерина в общий косяк. Если бы мерин был человеком, он бы подумал, что попал на лошадиный курорт. На нём ничего не возили, а кормили вволю. Вокруг была большая компания весёлых кобыл. Загон был большой и просторный, с видом на зелёный луг и речку. Красота! Пользуясь мирным нравом его, всякое начальное обучение верховой езде, Ленка проводила именно на мерине. Деревенская ребятня любила его. Особенно заботилась о нём девочка, отец которой и преподнёс такой подарок Ленке, а на самом деле ей. Дети мерина совершенно не боялись, как и он их. Именно он стал первой лошадью в жизни для многих и многих. Как детей, так и взрослых. Приезжая из города на хутор, в гости к хозяину, городские жители частенько просили научить их обращению с лошадьми. Мерин был здесь незаменим. Он с покорностью переносил неумелые действия прозелитов, которые часто считали, что научиться ездить на лошади, это примерно то же самое, что освоить мотоцикл, или даже велосипед. Новички довольно быстро убеждались в своей ошибке. Кажется, чего проще: потянул правый повод, лошадь пошла направо, потянул левый, пошла налево, натянул оба повода, лошадь остановилась? Чем не велосипед? Но лошадь, в отличие от любого механического средства передвижения, имеет свою волю. И воля эта, между прочим, сосредоточена в мощном теле. Почти в полтонны весом. И совсем не факт, что если вы судорожно потянули за правый повод, то лошадь пойдёт направо. Совсем даже наоборот! Животное может пойти налево, вперёд, вообще остановится. Или ещё хуже: пустится вскачь. К тому же лошадь – живое существо. И между вашей командой, особенно если она не очень понятна, и ответным действием, обязательно пройдёт какое-то время. Поэтому всадник, вернее, «ездок», должен сначала научиться понимать лошадь. А потом уж может быть и она поймёт его. К тому же, лошадь не мотоцикл, который можно отставить на время в сторону. Которому кроме бензина и масла ничего не нужно. Лошадь, как и человек, должна пить и есть. Она отправляет, время от времени, естественные надобности. Её нужно учить, тренировать, ухаживать за ней. Убирать навоз, наконец! В общем, с лошадью нужно подружиться. Но дружба должна быть на равных. Нельзя заискивать перед лошадью каким-либо образом. Нельзя дать понять, что она сильней. Хотя это действительно так.
Лошади - это животные. Животные стадные. Они не любят и не уважают слабых. Но и не прощают излишней жестокости. Жесток тот, кто боится. Арсенал противодействия неумелому ездоку у лошади обширен. Она может заупрямиться и не сделать ни шагу. Может даже укусить за коленку. Вы видели лошадиные зубы? Может ударить головой. Тоже мало не покажется. Особо хитрые, могут стать на колени и «ездун» скатится через голову коня как с горки. Может лошадь лечь на бок, или даже перевернуться на спину. Успевай тогда, соскакивай. Не будем говорить о классическом «козлении» и вставании на дыбы. Порой, в большую голову лошади приходит такое, что и не всякий человек придумает. Мерин чужд был всех этих фокусов. Он позволял делать с собой всё, что угодно, терпеливо снося человеческие причуды. Дети на нём ездили, даже садясь задом наперёд.
В один из дней, к хозяину приехал давний друг. Издалека приехал, из другой страны. Они очень давно не виделись. Приехал друг на большой блестящей заграничной машине. А у хозяина была маленькая и отечественная. Но были лошади. А чем-то хвастаться надо? Хозяин уговорил школьного товарища прогуляться верхом. Тот долго отнекивался, но, в конце концов, согласился. Его усадили на мерина, в высокое казачье седло с мягкой волосяной подушкой.
Кратко объяснили, за что и куда тянуть, как работать ногами, как корпусом. Парень был спортсменом, схватывал всё на лету. Хозяину, на радостях, подседлали Мальчика, жеребца. Жеребец был красавец. С хозяином они были почти друзьями. Но дружба случилась не сразу. Дело в том, что жеребец, очень давно не ходил под седлом и сильно одичал. В первый день появления его на хуторе, хозяин решил попробовать новичка верхом. Седла не стал надевать, с седлом не так чувствуешь лошадь. Да и опасно это, на дикой лошади – с седлом. Легко вскочив на спину жеребца, крепко обхватил его тело ногами и коротенько взял повод. Но Мальчику дела не было до того, что этого человека слушаются все в округе. И люди, и лошади. Жеребец, несомненно, был здесь самый сильный, а значит и самый главный. По лошадиным понятиям. Он взвился на дыбы. Не помогло. Человек сидел крепко. Жеребец применил лошадиную хитрость. Он упал на землю и принялся кататься с боку на бок через спину. Человек расставил циркулем длинные ноги и ждал. Жеребец, сильно взмахнув головой, встал. Человек был на нём. Мальчик решил применить опасный трюк. Он попятился, присел на задние ноги и упал на спину через зад. Это опасно и для самой лошади, ведь она падает, не видя куда. При этом наверняка на человека. Только не на этого. Этот - как ждал. В момент падения лошади, он соскочил с её спины, держась за длинный повод. Как только кульбит закончился, и жеребец начал подниматься на ноги, человек опять был на его спине. Оба были уже в мыле, но так и не выяснили, кто из них главней. Устали оба. И человек сделал ошибку. Он, перед тем как уйти пить чай, завёл жеребца в денник и снял с него уздечку. А одеть её обратно случая не представилось. Мальчик не давался, высоко задирал морду, шарахался по тесному деннику, стараясь придавить человека к стенке. Когда же Андрюха выпустил его в леваду к другим лошадям, поймать коня стало не легче, чем ветер в поле. Хозяин смирился. Но не совсем. Он пригласил специалиста по лошадям.

Примерно через неделю, у конюшни притормозил на пару минут, жёлтый рейсовый автобус. Из автобуса вышел невысокий, неширокий, нетолстый, можно даже сказать, тщедушный человек. На плече его болтался выцветший, видавший виды небольшой рюкзак. Человек огляделся, увидел лошадей. Подошёл хозяин, они поздоровались. Приезжий показал пальцем на Мальчика, которого сразу выделил взглядом в табуне, спросил негромко: «Этот?» Хозяин кивнул. Гость сбросил с плеча рюкзак на траву, попросил ему не мешать. Мешать никто и не собирался. Но и хозяин, и Андрюха, и случившаяся здесь Ленка, с любопытством наблюдали, что же будет дальше делать специалист? Он не делал ничего. Один зашёл в леваду с лошадьми, остановился посередине, спокойно опустив руки. Лошади, вначале бесцельно и беспорядочно бродившие по загону, стали проявлять к нему интерес. То, что лошади двигались беспорядочно и бесцельно, это, конечно, с человеческой точки зрения. У каждой из них была своя цель. Но эти цели были совершенно неизвестны людям, а потому и непонятны. А раз непонятно, значит бесцельно. Логика. Постепенно вырисовывалась у лошадей единая цель, единый интерес. Интерес этот был к стоящему бесцельно человеку. Он не гонялся за ними, пытаясь поймать и накинуть уздечку. Не предлагал им воды или сена. Просто стоял. Лошадям стало интересно. Они решили познакомиться. А как лошадь может познакомиться? Только тщательно обнюхав объект знакомства. Постепенно вокруг пришельца образовывался круг из принюхивающихся и фыркающих лошадиных морд. Морда Мальчика тоже была здесь. Лошади мало-помалу привыкали к незнакомому запаху, подходили ближе. Человек не шевелился. Обнюхав его, лошади стали терять к человеку интерес, хотя продолжали стоять плотной группой. Человек стал тихонечко переминаться с ноги на ногу, потом ходить среди лошадей, не глядя им в глаза. Прямой взгляд в глаза означает угрозу. Это характерно как для животных, так и для человека. Так, не глядя, боком, почти спиной, специалист приблизился вплотную к Мальчику. Молниеносным, но спокойным движением, спец накинул ему короткую верёвку на шею, как бы надел ошейник. Мальчик было шарахнулся, но человек был спокоен, и конь тоже успокоился. Так, вдвоём, они вышли из загона. Приезжий передал коня Андрюхе, стоящему здесь же открыв рот, с любопытством наблюдая за тем, что происходит в леваде. Андрюха привычно взял лошадь, заговорил с жеребцом ласковым матом, наскрёб в кармане полпригоршни хлебных крошек с крупной солью – любимого лакомства лошадей, угостил Мальчика.
Андрюха был почти свой среди своих подопечных. Он был слишком умный для лошади и дурачок для людей. Застрял где-то посередине. Чувствовал себя Андрюха безмерно одиноким и потому совершенно беззащитным. Не было у него своей стаи. С лошадьми он общался охотнее, чем с людьми. Для лошадей Андрюха был начальник и авторитет. А для людей никем не был. Его вообще редко замечали, хотя он и был парнем двухметрового роста и более ста килограммов живого веса. Многовато для человека, но маловато для лошади. Хозяин ценил его за умение обращаться с лошадьми и исполнительность. Конюхом Андрюха был отменным. Правда, ему запрещено было курить в конюшне. Зато разрешено было пользоваться хозяйской библиотекой, располагавшейся здесь же, в пристройке. Андрюха читал. Читал много и запоем. Читал бессистемно и всё подряд. От маркиз-королев до сочинений Аристотеля. Он не проникал глубоко в смысл прочитанного и абсолютно ничего не запоминал. Понравившуюся ему книгу, мог читать снова и снова. Часто читал по нескольку книг сразу, откладывая в сторону одну, когда она надоедала, и брал с полки другую. Потом третью и четвёртую. Он получал несказанное удовольствие не от того, что было написано в книгах, а от того, как было написано. Он чувствовал поэтику, музыку языка, слова, предложения. Удивительный строй слов, так красиво взаимосвязанных между собой. Андрюха зачастую не понимал смысла не только прочитанного предложения, но и значения некоторых, совершенно незнакомых слов. Знакомы ему были, в основном, слова матерные, которыми, за редким исключением, книг не пишут. Андрюха мечтал написать книгу. Писал он плохо и малоразборчиво. Но зато как мечтал! Мечтал он и сейчас. Мечтал, как напишет книгу про Люську и Мальчика. Опишет приезд этого незнакомца, специалиста по лошадям.

А тот, пока конюх разговаривал с жеребцом, подошёл к своему рюкзаку и вытряхнул на траву ворох длинных плоских верёвок, похожих на парашютные стропы. Стропы это и были, лёгкие и прочные. Приблизившись к спокойно стоящему жеребцу, приезжий специалист опутал его всего верёвками по какой-то своей системе. Андрюха и конь с интересом наблюдали за его действиями. Незнакомец осмотрел ещё раз переплетение верёвок, сильно и резко потянул за одну из них. Огромный и сильный конь упал на бок! Хозяин быстро подал специалисту заранее приготовленную широкую недлинную доску, которую тот аккуратно положил на шею лошади и уселся сверху. Мальчик растерялся. Он неистово молотил воздух всеми четырьмя ногами, но ничего поделать не мог. Он не мог встать! Когда хозяин подавал доску, он слишком близко подошёл к бьющейся лошади. Ударом острого края копыта жеребец, как ножом, раскроил его шаровары от колена до щиколотки. Страшно даже подумать, что было бы с ногой хозяина, подойди он хотя бы на сантиметр ближе. Мальчик побился-побился, устал и успокоился. Только всхрапывал и косил лиловым глазом. Приезжий спокойно сидел на его шее. Он даже достал сигареты из нагрудного кармана рубашки и закурил. Между делом, специалист объяснял, что происходит. Оказывается лошади, чтобы встать, нужно обязательно взмахнуть головой. Голова у лошади массивная, держит её мускулистая мощная шея. Только взмахом головы, лошадь может поднять себя на передние ноги, а потом уже встанет и на задние. Если прижать голову лошади к земле, она не сможет подняться, как бы ни старалась. Лошади животные очень сильные. И признают только силу. Если человек может свалить лошадь и удерживать её в лежачем положении продолжительное время, значит - он сильнее. А раз сильнее, то ему можно и нужно подчиняться.
Проведя ликбез, специалист уступил своё место хозяину, придержав жеребца за голову. Хозяин уселся на доске поудобней, стал разговаривать с Мальчиком. Тот прислушивался, ничего, естественно, не понимая из человеческой речи, но привыкал к голосу, к интонации. Через время, довольно продолжительное, за которое жеребец несколько раз предпринимал попытки подняться, хозяин встал. При этом он крепко взял коня за ухо и прижал его голову к земле. Отбросив левой рукой ненужную более доску, правой сильно потянул голову коня вверх. Мальчик встал. Встал он, конечно, сам, но было полное впечатление, что человек поднял его за ухо. Его, огромного и рослого жеребца, которому хозяин и до этого самого уха-то с трудом дотягивался! Всё стало на свои места и стало понятным. Кто здесь главный, а кто главный, но не очень. С тех пор они подружились. Но только хозяину Мальчик позволял садиться на него верхом. Все остальные были недостойны.
Ленка уселась на Люську. Тронулись. Ехали не спеша, шагом, по широкой лесной дороге. Мальчик и мерин впереди и рядом, Люська на корпус сзади. Это не из-за беспочвенной дискриминации женщин, а по необходимости. Если в группе верховых есть жеребец и кобыла, то жеребец всегда должен идти впереди, а кобыла сзади. Вызвано это жёсткой необходимостью, связанной с физиологией лошадей. Дело в том, что жеребец - он и есть жеребец. И если ему вдруг вздумается продемонстрировать свои жеребячьи возможности, он обязательно это сделает. Он может вспрыгнуть на кобылу, даже если на ней сидит человек. Наличие всадника на спине предмета страсти, жеребца мало волнует. Что станет с человеком в таком случае, понятно без слов. А жеребцу всё равно. Не будет он обращать внимания на мелкие помехи, если ему хочется. И вообще, лошадь в своих действиях, рассчитывает только на себя, на свои габариты. Если вы едете по лесу и нужно проехать между двух близко стоящих деревьев, то свои коленки берегите сами, лошади до них нет дела. Если вам нужно проехать под низко расположенной веткой дерева или балкой ворот, то ваша голова – это ваша забота. Лошадь сама-то пройдёт, но не обратит ни малейшего внимания на то, что тот, кто сидит сверху, не вписывается в проём и легко может «вписаться» головой. Именно поэтому на лошадь никогда не садятся верхом в конюшне. Не желательно это делать и в загоне. Выйдите сначала из тесноты загородки каждый своими ногами, ну а потом уж можно и садиться. Так, за разговорами о лошадях и их привычках, в воспоминаниях о школьном прошлом, приятели доехали до края леса. Мерин был необычайно тих и послушен, шёл спокойно, косясь иногда на гарцующего и танцующего Мальчика, которого придерживала крепкая рука хозяина. Гость совершенно осмелел. Он попросил прибавить скорости. Ему объяснили, что лошадь - это не машина. Что существует три основных аллюра и множество их разновидностей. И каждый из них требует особой подготовки. Если немного прибавить, лошади перейдут со спокойного шага на тряскую рысь. Новичку будет трудно попасть в такт движений лошади, он может упасть. Лучше уж тогда сразу лёгкий галоп. Легче попасть в ритм движения.
Гость ударил пятками в бока мерина. Тот, немного порысив, перешёл в неторопкий лёгкий галоп. Ленка с хозяином приотстали, давая новичку насладиться скачкой. А тот действительно наслаждался. Тело тренированного спортсмена почти сразу уловило простой ритм движения лошади. Чуть привстав на стременах, он, как ему казалось, летел над дорогой по краю леса. Гость крепко сжал поводья одной рукой, прихватив прядку гривы, как учили, а другой размахивал счастливо и верещал «по-индейски». Ленка радостно улыбалась, она любила доставлять удовольствие людям. Гость сразу ей понравился: высокий, с рыжинкой в волосах и бороде, с весёлыми чёртиками в глазах. Хозяин вдруг вспомнил, что не предупредил гостя, что впереди, перед большой поляной, дорога раздваивается под прямым углом. И лошадь обязательно выберет одну из дорог, она не побежит по целине. Зачем же, если есть дорога? Нужно немного придержать, ибо поворот на девяносто градусов при галопе – непростой финт даже для опытного конника. Пустив вперёд Мальчика, хозяин просто намеревался догнать друга и сказать ему, чтобы тот попридержал коня. Мальчик понял иначе. Недавний чемпион, воспитанный на спортивной конюшне, как он мог допустить, что кто-то скачет впереди него? Жеребец выложился. Он действительно летел над землёй, едва касаясь её копытами. Для него это были просто соревнования. Забеспокоилась и Люська. Как это так, началась скачка, а она не при делах? Ленка отдала кобыле повод. А чего? Пусть проскачется! Люська понеслась. Она хоть и не чемпионка, но медаль за третье место на Всероссийских соревнованиях имеется. Тоже кровь взыграла. Услышав частый дробный топот копыт, мерин оглянулся. И понял всё по-своему. К нему, ощерив зубы, приближался Мальчик. Он столько раз гонял, бил и кусал мерина, что у того не было ни малейших сомнений в его намерениях на этот раз. Мерин ужаснулся. Резко, скачком, повернул влево, в сторону близкого леса, понёсся в ужасе среди деревьев, ломая с треском ветки. Такой скачки с препятствиями, не выдержал бы ни один человек.

Человека на нём уже не было. На секунду задержавшись после резкого, совершенно неожиданного манёвра лошади, он вылетел на полном галопе из седла. Перевернувшись в воздухе вверх ногами, человек, со всего маху, врезался в дерево и сполз на землю. Он ударился о ствол старого дуба спиной, но лежал ничком. Ленка и хозяин бросили своих лошадей, подбежали к упавшему, осторожно перевернули на спину. Лицо его было иссиня-багровым от прилившей к голове крови, он хрипел, закатывал глаза, но дышал. Говорить не мог. Пульс не просто был. Вены на шее надулись, они бились и пульсировали, будто готовые лопнуть. Ленка с хозяином не знали что делать. Кони, немного побегав, пришли и остановились рядом. Не было только мерина. Через время, показавшееся вечностью, пострадавший открыл глаза и пришёл в сознание. Говорить он не мог, только негромко стонал и грустно смотрел некогда весёлыми глазами на хозяина и Ленку. Когда увидел лошадей, мирно пасущихся неподалёку, в глазах мелькнул страх. Можно сказать, даже ужас. Хозяин вскочил на Мальчика, поскакал в недалёко расположенное охотхозяйство за помощью. Обратно на хутор Ленка добиралась одна, ведя Мальчика в поводу. Хозяин с другом уехали на машине охотхозяйства. Мерин пришёл к вечеру сам. Седло сбилось под брюхо, конь был весь в мыле. Андрюха поставил провинившегося в отдельный денник в ожидании дальнейшей участи. Перед мерином опять возник призрак превращения в колбасу. Гость через сутки отлыгал и укатил, грустно улыбаясь, в своё далеко, где нет дурных лошадей. Никаких лошадей нет. И больше никогда не будет в его жизни. Ленка с хозяином посовещались и решили вопрос о колбасе не поднимать, сами виноваты. Мерина пустили обратно в косяк. Жеребец немедленно задал ему очередную трёпку, отогнав от кобыл на приличное расстояние. На всякий случай. Хоть он и мерин, но когда то был жеребцом. А жеребец - это возможный соперник. В лошадиной семье может быть только один жеребец. Самый сильный. Именно он оставит своё потомство. Даже среди одичавших лошадей, живущих в заповеднике на острове посреди Дона, это правило незыблемо. Биологи, наблюдающие за диким косяком, утверждают, что косячный жеребец, попросту кастрирует молодых жеребчиков, пытающихся ухаживать за кобылами. Делает это он довольно просто – зубами. В драке выкусывает яички у потенциальных соперников, делая их абсолютно недееспособными в плане продолжения рода.
Через время случилось ещё одно несчастье. Андрюха, выйдя на рассвете по нужде из своей каморки, в предутреннем холодном, густом как молоко тумане, увидел большое серое пятно. Вздрагивая от холода и сырости, он подошёл ближе. На нижней прожилине забора из жердей, которым была огорожена левада, висела, неестественно задрав в небо голову, Изаура. Глаза её были открыты, ещё влажны, но пони была мертва. Андрюха заплакал. Он любил маленькую лошадку, несмотря на её скверный нрав. Так он и сидел над пони, пока не пришла Ленка. Она тоже заплакала. Лошадку было жалко. Фыркали, подходя лошади. Одна из них, наверняка была виновницей трагедии. Все кобылы, кроме старухи серой, были беременны и особенно раздражительны. Общительная лошадка, по-видимому, сунулась к одной из них под хвост, с обычным лошадиным приветствием. И получила страшный удар обеими копытами по голове. Может быть, это была и Люська. Не дружили они с Изаурой. С самого первого дня знакомства не дружили. Лошади редко забывают обиды. Отомстят непременно обидчику. Хоть лошади, хоть человеку. Сообщили владельцу. Тот приехал на машине с прицепом. Не сильно и ругался. Он знал, что между лошадьми бывает всякое. Однажды, в прошлом или позапрошлом году, Андрюху разбудил шум, доносящийся из конюшни. Оказывается, он вечером забыл запереть деревянные широкие ворота, выходящие в леваду с лошадьми. Ветер дунул, ворота раскрылись. Кобылы решили посмотреть, а что там, внутри? Внутри был Мальчик, возбуждённо бегающий по своему просторному деннику. Соседние два денника, были доверху набиты свежим люцерновым сеном. А люцерна - это вроде пирожных для лошадей. Кони пошли к сену по узкому проходу конюшни. Среди них были и жеребята-стригунки. Андрюха попытался выгнать кобыл через те же ворота, через которые они вошли. Но проход был узким, лошадей много, развернуться было невозможно. И вот, в панике и раздражении, одна из кобыл попыталась лягнуть другую. Но между ними протиснулся стригунок. И получил сполна удар, предназначавшийся для взрослой лошади. Лошадей Андрюха всё же выгнал, вытолкал из дверей. Но один жеребёнок остался лежать на полу. Это была молоденькая кобылка с куцым детским хвостиком. Она дышала ещё, но была без сознания. Хотели прирезать, чтобы добро не пропадало. Но был пост, мясо есть нельзя. Кобылку оставили доходить в одном из свободных денников. Сердобольная хозяйка, налила в маленькую пластмассовую лейку для полива домашних цветов коровьего молока и через носик лейки напоила кобылку. Разлила молока много на пол и колени, но литра полтора попали куда надо. Почти месяц, по нескольку раз в день, поила почти мёртвого жеребёнка хозяйка из зелёной леечки. И старания её вознаградились. Пост уже заканчивался, когда кобылка, неожиданно для всех, поднялась на ноги. Про неё уже и родная мать позабыла. А она встала. И почитала за мать хозяйку, продолжавшую кормить её из лейки. Ходила за ней, как большая собака, трогала бархатными губами за рукав. Однажды даже попыталась влезть за своей спасительницей в рейсовый автобус, когда та собралась в город за покупками. Насилу вытолкали. Пони погрузили в прицеп и больше никогда не видели. Ленка краем уха слышала, что владелец кобылки снял с неё шкуру, отдал на выделку и положил в качестве ковра в гостиной городской своей квартиры. Красиво получилось. Мясо досталось собакам. Куда-ж ещё девать такую гору мяса?
Осенью на базу появилась новая кобыла, почти такая же красивая, как и Люська. Светло-гнедой масти, с белыми, доходящими точно до колен чулочками на всех четырёх ногах, с гордо сидящей на длинной и тонкой лебединой шее небольшой головкой. Хотя кобыла была родом с Верхнего Дона, её, почему-то, называли итальянкой. И кличка у неё была соответствующая: Венеция. У кобылы не было родословной, но была история. Почти легенда.
Вторая мировая война, для многих случилась неожиданно. Особенно для военных. Особенно для тех, кто привык побеждать. Основная мощь, всех без исключения предыдущих войн – кавалерия, оказалась в весьма непростой ситуации. Германия, во многом ущемлённая по результатам предыдущей войны, не могла иметь полноценную большую армию. А реванша хотелось очень. Во многом поэтому, она пошла не по привычному пути наращивания численности войск, а, выражаясь современным языком, избрала интенсивный путь развития, повышения эффективности отдельно взятой боевой единицы. Запретили строить крупнотоннажные боевые корабли? Построим небольшие, но быстроходные крейсеры с дизельными двигателями и сотни подводных лодок. Нельзя большую армию? И не надо. Посадим имеющуюся на автомобили, мотоциклы и танки, повысив тем самым её маневренность а, следовательно, и эффективность. Чтобы повысить плотность огня, вооружим практически всю армию автоматами и пулемётами вместо винтовок. И так, до поры до времени, во всём. Победители, конечно, тоже развивали современные вооружения. Но военачальники, привыкшие побеждать, предпочитали то оружие, которое принесло им победу в минувшей войне. Особенно это касалось Советского Союза, бывшей Российской Империи, перенёсшей к тому времени гражданскую войну. В которой кавалерия, сыграла выдающуюся, если не главную роль.
В других странах тоже были кавалерийские части. В том числе у немцев и их союзников. Как правило, это были традиционно элитные воинские части, в которых служил «цвет нации», дворяне, дети богачей, другие «хозяева жизни».

В Италии, самой элитной из всех элитных кавалерийских частей, были знаменитые Берсельеры. В Берсельерах служили даже особы королевских кровей. Это была элита из элит. Но и берсельерам пришлось воевать. И воевать в России, так как итальянский диктатор Муссолини, был союзником Гитлера.
Тот, кто бывал на Верхнем Дону, знает, что именно итальянцы держали здесь фронт. На высоком и крутом берегу Дона у хутора Мещерякова, сохранились поросшие травой окопы. В них иногда находят итальянские каски, иногда оружие, иногда и самих итальянцев. Вернее то, что от них осталось. Крупный итальянский предприниматель, приехавший в наши дни на Дон по делам своей фирмы, рассказал историю, которую он узнал от своего отца, воевавшего в тутошних местах. Итальянское командование, от своих немецких союзников узнало, что русские готовят прорыв на доверенном им участке фронта. Итальянцы надумали упредить удар и контратаковать. Для контратаки решили использовать лучшую, наиболее мобильную, хорошо обученную и подготовленную часть, имевшуюся в распоряжении – берсельеров.
Ранним утром кавалеристы сосредоточились на краю обширного, поросшего сорной травой поля. По команде старшего офицера, они молча ринулись в атаку. Это было красиво. Молодые люди в красивых мундирах, с плюмажами из петушиных перьев на шляпах, верхом на породистых лошадях, сверкая дорогими саблями, неслись по полю рассыпным строем. Навстречу им, попыхивая синими дымками выхлопов дизельных двигателей, двигались советские танки Т-34. Берсельеры скакали во весь опор, стремясь как можно быстрее достичь пункта, указанного на карте. Они проскочили танки и понеслись дальше. Пехоты за танками не было. Советские танкисты получили приказ не стрелять. И не стреляли. Доскакав до ближайшего хутора, берсельеры остановились. Задачу они выполнили, заняли населённый пункт, обозначенный на карте. Но танки противника двигались вперёд. Туда, где в окопах сидела итальянская пехота. Командир берсельеров принял решение. Он развернул своих всадников. Кавалеристы поскакали назад. Снова проскочили атакующие танки, оказались в расположении своих войск. А танки как наступали, так и наступают! Берсельеры снова развернули своих лошадей и ринулись в атаку. Развевались плюмажи, сверкали шашки. Может не так красиво, как в первый раз, но сверкали и развевались. На сей раз их встретил ураганный огонь из танковых пушек и пулемётов. Берсельеры не отступили. Они не умели отступать. Так сгинул в донских бескрайних степях весь цвет итальянской молодёжи, элита и надежда Италии. Лошади тоже погибли. Но не все. Некоторых, раненых и контуженых, после боя изловили мальчишки с ближнего хутора. Разобрали по дворам и спрятали. Их подлечили и выходили. Война кончилась, началась мирная жизнь. А на Верхнем Дону появилась местная порода лошадей. Казаки прозвали их «итальянцы». Этим лошадям и имена стали давать «итальянские». Так появилась Венеция. Хозяину её подарили казаки на день рождения. Люська подружилась с новой кобылой. Среди лошадей тоже бывает дружба. Но сначала они, как водится, подрались. Люська победила.

Люська скучала без ежедневных прогулок. Хозяин надолго уехал в командировку. Старшим на хозяйстве остался Славик. Он и раньше был правой рукой хозяина, но так чтобы самому всем заправлять, было в первый раз. Парень Славик был молодой, только что отслуживший в армии, но считал себя достаточно взрослым для серьёзных дел. Он уже успел поучиться фермерскому делу в Германии, поэтому точно знал, что надо делать и как. Облеченный высоким доверием, не мог и не хотел подвести хозяина. Пахали землю под озимые. Глубокое лето, жара, мухи. Славик встал пораньше, чтобы проверить работу трактористов на дальнем поле. Андрюха подседлал ему Люську, любимую кобылу хозяина. Славик выехал со двора, переехал дамбу, поднялся на пригорок, направился в поле. В поле, довольно обширном, всю ночь пахали трактористы. Это он, Славик, настоял на ночной пахоте. Он побывал на фермерских курсах в Германии, многому там научился. Обратил внимание, что у многих тамошних фермеров, плуги накрыты чёрными пластиковыми покрывалами с длинной юбкой до земли. На вопрос: "что это такое и зачем"? ему объяснили, что это для защиты пахоты от солнечного света. Оказывается земля, даже самая хорошо обрабатываемая из года в год, полна семян сорняков. Для того чтобы семена проросли, они должны увидеть солнечный свет. Хотя бы на долю секунды. Это явится спусковым крючком для пробуждения к жизни. На дневной свет они могут попасть только в тот момент, когда лемех плуга переворачивает пласт земли. Семена, не увидевшие солнечного света, не прорастут в этом году. Причём сорняки реагируют только на солнечный свет, электрический им безразличен. Поэтому многие немецкие фермеры пашут ночью, при свете фар. Применяют, иногда, даже приборы ночного видения. Или накрывают плуг солнцезащитной плёнкой. Славик запомнил. Приехав назад в Россию он решил, что использовать пленку дорого и малоэффективно. Гораздо проще прицепить на трактор пару лишних фар и перевести трактористов в ночную смену. Теперь он проверял результат своего эксперимента. Время от времени слезал с седла, замерял глубину вспашки тонкой заострённой палочкой с делениями. Немного поругал трактористов, велел исправить огрехи, поехал дальше. Дальше была утиная ферма. Там тоже оказалось не всё в порядке. Немного поруководив, направил Люську опять в поле, принялся заново измерять глубину вспашки. За заботами пролетел день. Возвращаясь домой через дамбу на уставшей лошади, вымотавшийся и голодный, заметил на лугу двух пасшихся кобыл. Андрюха, еще утром, вывел Девочку и Звездочку попастись на свежей травке.
Лошади были привязаны длинными верёвками к металлическим занозам, вбитым в землю. Славик решил помочь Андрюхе, привести лошадей на баз. Он подъехал к Звездочке, не без труда вытянул длинный железный прут из земли. Длинный Люськин повод он намотал на левую руку. Бросив кол на землю, пошёл к Девочке. Вообще-то Славик знал, что к лошади лучше сзади не подходить. Но он очень устал, кобылы казались такими спокойными и домашними. Девочка его не видела. Она мирно щипала травку, когда почувствовала, что сзади кто-то есть. Она не думала и не оглядывалась. Сработал древний инстинкт травоядного животного, вынужденного постоянно ждать нападения хищников. Кобыла ударила серией, обеими задними ногами. Первый удар копыт пришелся Славику по бёдрам. Был удар не очень сильным, но отбросил бы волка, подошедшего тихо сзади, на изрядное расстояние. Кобыла быстро поджала ноги не опуская их на землю и ударила во второй раз. Удар был значительно сильнее, пришёлся он Славику в живот. Это было, как взрыв гранаты! И совсем уж бомба разорвалась в теле Славика, когда лошадь, на мгновение коснувшись земли задними ногами, высоко вскинула зад и ударила его в грудь обеими копытами. Был ещё четвертый удар. Он пришёлся бы в голову. Но Славик уже летел по воздуху и копыта просвистели мимо. Парень упал на землю и потерял сознание. Очнулся он от тёплого фырканья в лицо. Девочка стояла над ним принюхиваясь и пофыркивая, пытаясь понять, кого же она ударила? Славик ей был знаком. Она не могла сообразить, чего это он разлёгся в траве. Попробовала легонько потрогать его копытом передней ноги. В это время Славик открыл глаза. Он успел увернуться от ласкового копыта. Девочка только слегка задела его по щеке, прочертив тонкую земляную полоску. Она вовсе не хотела бить Славика, она просто хотела потрогать. Но весила она полтонны. Её дотрагивание, могло превратить лицо человека в кровавое месиво, переломать все кости. Славик понимал это. Избегая лошадиных ласк, он перевернулся на живот, встал на четвереньки. Всё тело гудело, налитое нестерпимой болью. Это было не его тело, это был мешок боли. Голова кружилась, всё плыло перед глазами. Превозмогая боль, встал на ноги. Легче не стало, стало хуже. Нужно было срочно добраться до дома, до кровати. Пытаясь побороть головокружение и тошноту, Славик посмотрел по сторонам. Повод Люськи по-прежнему был у него в кулаке. Но взобраться в седло в таком состоянии, он явно не сможет. Рядом мирно паслась Звёздочка, длинная верёвка змеёй тянулась по траве. Но Звёздочка здоровая, рослая кобыла, с прямой как лавка спиной. Высоковато. Оставалась довольно приземистая Девочка со слегка провисшей, седловатой спиной. Едва передвигая ноги, подавляя возникавшую то и дело тошноту, превозмогая страшную боль во всем теле, Славик подошёл к Девочке. Кобыла стояла спокойно. Славик дёрнул короткий конец верёвки, завязанной калмыцким узлом за кольцо недоуздка. Верёвка скользнула в траву. Крепко захватив левой рукой прядь гривы лошади, правую он положил на круп. Слегка присел и, изо всех последних сил оттолкнувшись от земли, лёг животом поперек лошади. И потерял сознание. Девочка немного постояла, махнула длинным хвостом, шагом направилась домой. За ней шла Люська. Её длинный повод, по-прежнему, был намотан на кулак Славика. Если бы Люська мотнула головой, или просто остановилась, она запросто стянула бы парня на землю, под копыта Девочки. Но Люська не останавливалась. Она спокойно шла, почти уткнувшись носом в хвост Девочки. Замыкала процессию Звёздочка. За ней тянулся длинный шлейф верёвки с железным прутом на конце. Прут постоянно за что-то цеплялся. То за пук травы, то за кочку, то за большой лопух. Звёздочка взмахивала головой, посильней дёргала верёвку и продолжала движение. У ворот база, лошади остановились. Им навстречу вышел Андрюха, как будто чуя что-то неладное. Открыв ворота, конюх запустил лошадей в леваду, размотал с руки бесчувственного Славика Люськин повод, взвалил парня на плечо и потащил в конюшню.

Разума у Андрюхи было ровно столько, сколько нужно конюху. Но силой физической Бог его не обидел, наделил в полной мере. Однажды он трёхлетнего жеребца-неука одной рукой на спор завалил. На бутылку лимонада спор был. Любил Андрюха лимонад. Дело было прошлым летом. Андрюха, на глазах у всех, зашёл в просторную леваду. Жеребчик, молодой и сильный, не давался в руки никому, но был любопытен и игрив. Конюх показал ему корку ржаного хлеба, посыпанную крупной серой солью. Это простое лошадиное лакомство Андрюха держал в левой руке. Жеребчик подошёл, вытягивая шею и принюхиваясь. Андрюха дал ему понюхать хлеб и отвел руку назад и в сторону. Жеребчик ещё больше вытянул шею и опустил голову. Андрюха взял правой рукой хорошую прядь его роскошной гривы, намотал на руку и крепко ухватился этой же рукой за шею неука. Сильно и плавно толкнув жеребца влево, он заставил его переступить передними ногами. Чтобы дотянуться губами до хлеба и сохранить равновесие, жеребец начал было переступать и задними ногами. В этот момент Андрюха сильно потянул жеребчика за холку вправо и вниз, одновременно делая подсечку под обе передние ноги. Жеребчик шмякнулся на мягкую землю всем телом, высоко задрав ноги. В следующее мгновение Андрюха уже сидел на шее жеребца. Подождав пока тот успокоится и перестанет биться, повернул улыбающееся лицо с большими и жёлтыми, как у лошади, зубами к зрителям. Это было ещё не всё представление. Конюх посидел некоторое время на шее молодого жеребца, взял его за ухо, прижал голову к земле и встал на ноги. Жеребчик лежал тихо. Андрюха выпрямился во весь свой двухметровый рост. У ног его, тихо и спокойно лежал, дотоле непослушный и своевольный жеребец. Постояв несколько секунд, Андрюха наклонился, взял правой рукой неука за ухо и, одним размашистым движением, поднял жеребца в воздух. Жеребчик вскочил, конечно, сам, но со стороны было полное впечатление, что человек одной рукой поднял в воздух лошадь! Причём казалось, что поднял именно в воздух, на мгновение оторвав от земли. Зрители не удержались от аплодисментов и торжественно вручили конюху вожделенную бутылку лимонада. Андрюха не стал рассказывать, кто научил его этому фокусу. А лимонад он любил. В отличие от водки. Водку в рот не брал и пьяных не терпел. Как и все лошади. За происходящим наблюдали, равнодушно помахивая хвостами, остальные лошади табуна. Будь они людьми, они бы посмеялись над незадачливым неуком. Но лошади не смеялись, они давно знали, кто на конюшне настоящий хозяин.

Андрюха легко, как мешок с овсом, нёс на плече Славика. Затащил его в свою каморку, уложил на кровать. Похлопал по щекам, сбрызнул водой. Славик попросил воды. Андрюха напоил его из большой алюминиевой кружки, предложил поесть. Тот отказался и уснул. Конюх подумал и пошел спать на сеновал. Он любил спать на мягком пахучем сене, но хозяин не разрешал. Хозяин говорил, что истолчённое и пропахшее человеческим духом сено, даже коза есть не будет, не то, что лошадь. Андрюха соглашался с ним, согласно кивал большой головой, но все равно любил поспать на сеновале. Сегодня была веская причина. Три дня отлёживался Славик в каморке конюха. Всё тело болело. Не грудь, не бок, не ноги. Болело именно всё тело. Малейшее движение причиняло ноющую нестерпимую боль. Врача вызвать Андрюха не догадался. Да и где ему взяться, врачу, на дальнем хуторе? Утром четвёртого дня, Славика нашла белобрысая симпатичная девица, с которой он недавно познакомился в соседней деревне на танцах. Увидев, в каком состоянии находится её недавний ухажёр, попричитала немного, села на зелёный велик и укатила в деревню. Приехала к обеду. Привезла крепкого куриного бульону, молока, свежего хлеба. Славик, впервые за три дня, поел. Неделю ухаживала за ним барышня. Подняла-таки на ноги. Молодое тело быстро восстанавливало свои силы. А рядом было другое молодое тело. Пришлось жениться. Свататься к родителям невесты Славик поехал верхом на Люське, украшенной цветами, в белом пиджаке, привезённом из Германии специально для такого случая.Он никогда больше не подходил к лошади сзади. К Девочке, чуть было не убившей его, а потом спасшей, он старался вообще не приближаться. Ни сзади, ни спереди.


В один из дней, хозяин отправился к своему, вроде как приятелю, попросить сена для лошадей. Вроде как приятель работал председателем большого и богатого колхоза.
Раньше он был крупным комсомольским деятелем и дослужился до председателя. Высокий, крупный, с не очень седой ещё шевелюрой, весельчак и балагур, красавец и любимец женщин, вообще, удачливый по жизни человек, председатель встретил хозяина радушно. На просьбу выделить машину сена, председатель, сверкая золотой фиксой и остальными зубами, весело сказал, что сена он, к сожалению, выделить не может, но немного позже обязательно поможет, даст хоть три машины соломы со второго укоса. Хозяин тоже улыбался. Он не сразу понял смысл сказанного и по инерции поблагодарил. Когда до него дошло, что ему сказали, стал меняться в лице, соображая, как поступить. Председатель недаром столько лет проработал в комсомоле. Он почувствовал, что его шутка может привести к нежелательным последствиям и ловко перевёл разговор в другое, приятное для хозяина русло. Он заявил, что давно уже перевёл колхозных лошадей, за их ненадобностью. Но у него на конюшне остался один жеребец, которого жалко пускать на колбасу. Он готов отдать этого жеребца задаром, если хозяин выполнит два условия. Во-первых, он сам, в присутствии председателя, должен объездить жеребца.
Во-вторых, первого жеребёнка, родившегося от этого жеребца, хозяин подарит председателю. А чтобы быть уверенным, что жеребёнок будет хорошим, он хотел бы увидеть кобылу, мать будущего подарка. Хозяин с радостью согласился. Ему не впервой было объезжать неуков, а предложение обменять не родившегося ещё жеребёнка, на реального взрослого жеребца, вообще было из области фантастики. Как тут было не согласиться? От сердитости его не осталось и следа. Психологом был председатель! Он тут же пригласил в кабинет зоотехника и сказал, что завтра приедут забирать Камаза. Камазом звали жеребца. Пожилой зоотехник улыбнулся и молча вышел из кабинета. Засобирался и хозяин. Он ещё раз поблагодарил председателя, аккуратно прикрыл дверь, вприпрыжку сбежал по широкой мраморной лестнице двухэтажного, богато отделанного правления колхоза, прыгнул в машину и помчался домой. Дома он велел конюху Андрюхе искупать и хорошо почистить Люську, расчесать ей хвост и гриву, а утром подседлать красивым новым кавалерийским седлом. Ещё будучи в колхозе, он мысленно назначил Люську в невесты Камазу. Она, без сомнения, была самой красивой кобылой в табуне.
Ранним утром, на восходе солнца, когда над землёй ещё стелился негустой серый туман, хозяин поставил ногу в стремя. Люська, сытая и красивая, рванула с места в карьер. Хозяин дал ей проскакаться и придержал повод. Ехать было довольно далеко, нужно было поберечь силы. Люська перешла на длинную ходкую рысь. Когда они прибыли в нужный колхоз, солнце было довольно высоко. Спросив у встреченного на окраине села деда, где находится колхозная конюшня, хозяин шагом направил Люську в ближайший переулок. Они не опаздывали, наоборот, приехали немного раньше условленного времени.
В конце переулка был обширный луг, шептала камышом небольшая речка. Часть луга была огорожена деревянными жердями, это была левада, загон для лошадей. Но лошадей не было, левада заросла жирным лопухом и другойсорной травой. К леваде примыкала давно беленная известью кирпичная приземистая конюшня. Хозяина встретил древний, опирающийся на суковатую палку, давно небритый конюх. Конюха сразу можно узнать по неспешным движениям, по походке слегка вразвалку, по мудрому, слегка отстранённому взгляду. Узнав причину появления гостей, конюх улыбнулся и открыл ворота. Люська, с хозяином на спине, вошла в заросшую бурьяном леваду и остановилась. Хозяин спешился, привязал длинный повод к воротному столбу. Конюх внимательно посмотрел на Люську, похлопал её по шее старческой, но крепкой рукой, одобрительно хмыкнул. Потом не менее внимательно посмотрел на хозяина и хмыкнул уже не очень одобрительно, с ухмылкой. Подъехал председатель на белой, чисто вымытой и блестящей Ниве. Выпростал из машины своё грузное тело, вынул из нагрудного кармана пластмассовую расчёску и поправил начинающие седеть волосы. Радостно улыбнулся и широко раскрыл руки для объятия. Когда приветствия закончились, придирчиво осмотрел Люську. Остался доволен. Широким жестом пригласил в конюшню. Конюх уже открывал ворота. Ржавые петли противно скрипели. Для чего-то, конюх открыл ворота нараспашку, на всю ширину. Хозяин шагнул внутрь. С яркого солнечного летнего дня, в конюшне было сумрачно, даже темно. В ноздри ударил знакомый резкий конский запах. Воздух в конюшне был несвеж и спёрт, пахло конской мочой и навозом. Люська навострила в сторону конюшни уши, приподняла верхнюю губу и принюхалась. До неё тоже долетел лошадиный запах. Но пахло не просто лошадью, пахло жеребцом!

Для лошадей запахи важнее, чем для людей слова. Запахи не врут. Запах не может обмануть. Пахло здоровым, молодым, очень сильным жеребцом.
Люська забеспокоилась и стала перебирать тонкими ногами. Она не была в течке, ей не нужен был жеребец прямо сейчас, но она была кобыла! А пахло жеребцом, сильным и властным господином! Хозяин со света прищурился и присмотрелся. Обширная, длинная конюшня была пуста. Недалеко от входа виднелось странное сооружение. Это было что-то вроде просторной клетки из не очень толстых дубовых брёвен. Дверей, либо каких-то других больших отверстий, в клетке не было. Привыкнув к полумраку, хозяин подошёл к сооружению и заглянул в щель между брёвен. Там стоял жеребец. Человек, знакомый с лошадьми, даже на большом расстоянии, с первого взгляда отличит жеребца от кобылы. По мощной крутой шее, по крупной голове, по общему строению тела, более грубому, чем у кобылы. Самец есть самец! Таких громадных лошадей хозяин раньше никогда вживую не видел. Только на картинках и фотографиях. Перебрав в уме все известные ему по книгам породы лошадей, хозяин решил, что перед ним владимирский тяжеловоз, лошадь, специально выведенная для перевозки тяжёлых грузов. С появлением на селе тракторов и машин, надобность в таких мощных лошадях отпала, они стали очень редки. Жеребец был красив. Он спокойно стоял посреди своей клетки, слегка опустив голову. Серое в яблоках тело бугрилось мышцами, было налито молодой силой. Длинная, светлая волнистая грива, опускалась до самых колен. Чёлка, почти полностью, прикрывала большие чёрные, слегка навыкате, глаза. Длинный пушистый хвост, доставал до пола. Ноги возле копыт были украшены густыми большими «щётками». Красавец! Хозяин вынул из кармана заранее припасённую уздечку и двинулся к странному стойлу. Не найдя никакой, даже самой маленькой дверцы, собрался уже перелезть внутрь загона через верх, по брёвнам. Он считал жеребца уже своим и радовался, как мальчик, своему новому и нежданному приобретению. Поставив было ногу на первое бревно, хозяин остановился. Он почувствовал что-то неладное. Жеребец поднял голову и принюхался. Меньше всего его интересовал хозяин и другие люди, находившиеся в конюшне. За сотню метров он уловил лёгкий, тонкий и волнующий аромат кобылы. Камаз коротко и вопросительно заржал. Люська ответила. Что тут началось!
Хозяин отскочил от загородки к дверям конюшни, где стоял улыбающийся председатель. Внутри клетки бушевал вихрь, торнадо! Серое тело жеребца металось от одной стены к другой, он оглушительно визжал и ржал, бил по брёвнам передними и задними ногами, кусал дерево большими жёлтыми зубами и снова бил копытами! Строение ходило ходуном, но держалось. И речи не могло быть, чтобы подойти к разъярённому животному в тонну весом. К хозяину подбежал, чикиляя и опираясь на палку, побледневший конюх. Он просил свести со двора кобылу, а то, не ровен час, жеребец или себя покалечит, или развалит стойло. Оно конечно крепкое, дубовое, сам с сыном делал, но кто его знает, вдруг не выдержит! Председатель перестал улыбаться и потянул хозяина за рукав к выходу. Тот не сопротивлялся. Он понял, что оседлать вихрь, выше его сил. Это не лошадь, это явление природы! И бороться с природой ему не по силам. Отвязав от изгороди приседающую Люську, он за повод потянул её со двора. Кобыла охотно двинулась за хозяином. Ей было явно страшно.
Жеребец бушевал, брёвна трещали, конюх спешно закрывал скрипящие широкие ворота. Под впечатлением увиденного, хозяин долго шёл пешком, ведя Люську в поводу. Та, поначалу принюхивалась и прислушивалась, потом пошла ровно. Даже, время от времени, дёргала повод, пытаясь сорвать на ходу придорожную травку. Наконец хозяин поднялся в седло. Мимо пропылил в своей Ниве улыбающийся председатель. Он не нарушил своего слова. Хозяин сам не взял подарка. Тот глубоко и грустно вздохнул, поняв, как тонко и умно его провели. Подумал о том, что никогда больше ни о чём не попросит этого председателя. Подумал о том, что в его хозяйстве, жеребец особенно и не нужен. Особенно такой огромный. На него сена и овса не напасёшся. И что делать с жеребятами полутяжеловозами, которые от него могли родиться? Грузы давно трактора возят, под седлом такая лошадь медлительна и неповоротлива. Да и кобыл жалко под такую громадину подпускать. Но красив, сволочь! Люська ни о чём не думала. О жеребце она уже забыла. Она точно знала, что дома Андрюха напоит её прохладной водой, даст охапку свежего душистого сена, а если повезёт, то и полведра овса. Люська просила повод и убыстряла шаг.
Владимир Воронин 13
 
Сообщения: 100
Зарегистрирован: Май 28th, 2015, 12:09 am
Anti-spam: Нет
Введите среднее число (тринадцать): 13

Вернуться в Проба Пера

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3

cron