Исключительно дамское, сладкое, любовное фэнтези

[Татьяна Ка.]

Новый год на носу, а настроение совсем не праздничное. И на форуме слышно только эхо от чьих-то осторожных шагов. Жаль... Жаль, что прежние веселы споры и обсуждения в последнее время все больше превращаются в навязывании своего видения. По-моему, это неправильно. Я не о том, чтобы форум превратился в отголосок Самиздата, где все исключительно "одобрямс", но уже хочется побольше народу!

А вообще пишется с трудом... Каждый день как последний, когда ты напишешь хотя бы еще одно слово.
А это... когда не пишется вообще. Мой первый портрет пастелью.

[Павел]

Действительно, тихо тут стало. Даже по сравнению с тем, что я успел застать.

Рисунок прекрасный! Жаль, что я только на компе рисовать и умею...

[Татьяна Ка.]

Действительно, тихо тут стало. Даже по сравнению с тем, что я успел застать.

увы

[Татьяна Ка.]

Что-то в последнее время стала я нарушать традицию. Это как не пойти 31 декабря " в баню"! Старожилы знают, что раньше на новый год я всегда выкладывала что-нибудь новогоднее и обязательно с хорошим концом. Ну, это понятно - праздник же, сказка, чудо. Новогоднего ничего нет, просто выложу еще пару глав. Тапками - даже новогодними носками с подарками - не кидаться!


***

Боль была нестерпимой – невидимый нож вгрызался в плоть. Крича во весь голос, поддерживая раненую ладонь здоровой рукой, Фельда каталась по грязному полу. Капельки крови оставляли за ней приметный след. Она пыталась лягаться, но разве можно отпихнуть то, что не видит глаз? Ее глаз, но не глаз ведьмы.
- Гарва, помоги мне! – крикнула она подельнице, натужно кашляющей в углу и силящейся подняться с колен на дрожащие ноги. – Эта дрянь истязает меня! Я лишусь руки!..
Фельда дико завизжала, когда на одежду брызнул очередной фонтанчик крови. Зажать рану не получалось, кровь сочилась между пальцев.
- Гарва, старая карга!..
Наконец Гарва поднялась на ноги, подошла, прихрамывая, к Фельде и склонилась над той.
- Что ты вытаращилась на меня? Помоги!
- Я смотрю, не вытекает ли вместе с черной кровью твоя глупость! Не вытекает, а жаль…
Гарва выглядела не многим лучше Фельды, разве что не каталась в пыли и разбросанных со стола травах. От их смеси случился ужасный запах, заставляющий неудачниц чихать и кашлять.
- Я же предупредила тебя, отродье неумной матери, чтобы ты не трогала девку! Какого черного омута ты полезла к ней? Вот и получила по рукам, еще и мало… Нам крупно повезло, что рядом с ней не оказалось тетки. Если бы там была чертова Далила, рукой бы ты не отделалась, а я – головой…
Гарва прокашлялась. Дотянувшись до нее, Фельда вцепилась в подол одежды колдуньи.
- Ты поможешь мне или нет? Я истекаю кровью! Мне больно. Убери эту дрянь!
Гарва смилостивилась, хотя, скорее всего, она и понятия не имела о таком понятии. Достав необходимые травы, она связала их в пучок, подожгла и, выкрикивая слова заклятия, поднесла к дрожащей ладони Фельды.
- Сейчас будет больно…
- Больно? Да ты смеешься, должно быть! – приподнялась с пола Фельда. – Я и так подыхаю от боли! Начинай уже!
Первые хлопья серого пепла легли на рану. В голове Фельды словно что-то взорвалось, а перед глазами лопнул огненно-красный шар. На ее дикий вой в дом вбежал Марг с обнаженным мечом – он был готов отразить нападение любого врага. Но где тот враг? Где он сейчас, над головой, позади, справа или слева?
- Не дай ей разбить голову! – Гарва показала ему, как удерживать бьющуюся в конвульсиях Фельду, с которой слетел весь королевский лоск. – Сама виновата, полезла на рожон.
Заклинание помогло, ярость посланной фурбы понемногу таяла. Гарва плеснула в плошку воды и протянула хрипло дышащей Фельде.
- Пей, это простая вода.
Фельда была так измучена, что, казалось, согласилась бы и яд проглотить. Напившись, она вытерла мокрый подбородок рукавом и откинула плошку.
- Почему ты не помогла мне сразу, старая дура?
- Кого из нас Черный Омут обделил умом, мы уже выяснили. Как бы я помогла, пока находилась в твоем теле, без нужных трав и снадобий? – Гарва намешала что-то в глиняной кружке и выпила сама. – Как рука?
- Болит еще! – огрызнулась Фельда.

Марг хотел помочь ей встать с пола, но она коротко бросила:
- Прочь!
Он молча ретировался вон.
Фельда встала, сделала пару неуверенных шагов и осмотрела себя.
- Как я в этом явлюсь во дворец?
- Придумаешь что-нибудь, - отмахнулась Гарва. – Фантазии у тебя хватает, чего не скажешь об уме! Чего ты полезла к девке?
- А ты не поняла? Не выдержала!
Фельда вспомнила спящую Кристианну, ее безмятежное лицо, подрагивающие в улыбке губы и ее снова пронзила боль, на этот раз от бессильной злобы.
- Я ищу ее по всему королевству, плачу доносчикам и сыщикам, проверяю сточные канавы и вонючие кабаки, а она нежится на шелках, в подушках! Разве это справедливо?
Закуривая дряное зелье, Гарва хитро поглядывала на беснующуюся королеву.
- Ты прямо сущая добродетель!
- С какой стати мне быть ею? За все, что у меня есть в жизни, я очень дорого заплатила. Это она все имеет по праву рождения, а мне приходится драться за место под солнцем зубами и ногтями, и я не собираюсь уступать его кому-то еще! Если ради собственного спокойствия требуется придушить королевское отродье, я это сделаю без сожалений и сомнений!
Какая жалость, что желания не всегда совпадают с возможностями! Сколько раз Фельда мысленно уничтожала Кристианну, придумывая для той все более изощренные способы казни. Рубить голову или сажать на кол – это уже так неинтересно! Вот какой-нибудь медленный яд, чтобы проклятая падчерица мучилась часами, чтобы молила смерть прийти за ней – это да! И как было приятно сжимать ее горло, слыша ее хрипы, видя страх в расширенных глазах…
Но даже если она сможет отыскать беглую принцессу и вернуть ее домой, придется снова терпеть ее, малость потрепанную, но живую – ведь после смерти короля – а она не за горами – в королевскую сокровищницу сможет войти только его прямой наследник, то есть Кристианна. Значит, надо сделать так, чтобы девка была все время под боком, сломленная, послушная, готовая выполнить любое ее, Фельды, желание.
- Теперь ты убедилась, что твоя падчерица жива!
Каркающий голос Гарвы отвлек от приятных мыслей, в которых Фельда видела себя в королевской сокровищнице.
- Еще бы! Она не просто жива, но и счастлива, а меня от этого тошнит. Где она находится, ты поняла?
Гарва передвигалась по дому, отпихивая ногой пучки валяющихся трав.
- В иномирье.
- Это я и без тебя поняла, старая карга. В каком именно?
- Почем я знаю? Судя по обстановке, это что-то очень далекое, может быть, связанное со временем. Мне оно незнакомо.
- Как мне ее оттуда достать? – злилась Фельда.
Колдунья скривила губы:
- Никак. Если с нею рядом тетка, после твоей неразумной выходки она закроет портал.
Фельда задумалась. Да, возможно, она поторопилась, не справилась с вспышкой гнева, но как же хотелось придушить красивую стерву!
- Чтобы с этой ночи ей снились одни кошмары! – пожелала Фельда вслух.
Наконец боль в ладони улеглась – вот именно, улеглась, словно свернулся червяк. Гарва снова присыпала рану какими-то травами, нашептала заклятье и дала Фельде пузырек с чем-то зеленым, тянущимся за пробкой.
- Перед сном положишь на рану и крепко замотаешь чистыми тряпками.
Могла бы и не предупреждать о чистых тряпках!
Фельда отправилась в обратный путь, не забывая помянуть бранным словом Гарву и плюнуть в спину идущему впереди безучастному Маргу. Когда они выбрались на берег болота, туда, где Фельду ждал Брейвен, последний издал удивленный вопль:
- Ваше величество, вы… ужасно выглядите!
- Ничего, чувствую я себя еще хуже! – оттолкнула его с дорожки Фельда. – Она наклонилась, отодвинула зелень ряски и зачерпнула ладонью болотную воду – хоть так немного смыть грязь с рук. Брейвен протянул платок, которым Фельда потерла до красноты щеки, лоб и подбородок. С рваным, перепачканным платьем сделать ничего не получилось. Послав все в Черный Омут, Фельда вернулась к карете, предупредив издали возницу не выпучивать на нее глаза. Тот немедленно отвернулся, схватил кнут и принялся настегивать лошадей.
Фельда была настолько зла, что на обратном пути не обращала внимания ни на тряску, ни на подпрыгивающие колеса кареты. Мысль о том, что Кристианна вдали от нее наслаждается жизнью, гнала по жилам королевы черную желчь.
С того дня, как Фельда стала полноправной супругой Леопольда Пятнадцатого, на ее пути к королевской сокровищнице стояла только Кристианна. Говорят, что царственные дети в основном глупы, а эта, поди ж ты, вышла не только лицом в мать, но и умом. Хваткая, смекалистая, немного занудная и донельзя обремененная долгом будущей правительницы Алаверны, Кристианна представляла немалую угрозу. Не смертельную, конечно, на назойливо-мешающую, сродни воспаленному нарыву. Этот нарыв дергает, зудит, болит и рано или поздно все равно прорвется. Но лучше «прорвать» его сразу, чтобы контролировать «заживление».
«Нарыв» прорвался в неожиданном месте, она утратила контроль, что Фельду совершенно не устраивало.
Что это за место? Какое иномирье? Фельда была так занята Кристианной, что плохо огляделась вокруг и теперь с трудом вспоминала увиденное. Она надеялась, что по деталям, вещам, одежде поймет где сейчас находится падчерица. Главное, что она снова взяла след беглой невесты.
Фельда задумалась, а потом подняла глаза и наткнулась на нетерпеливый взгляд Брейвена. Конечно, тому тоже хотелось узнать новости о Кристианне. Тут даже его каменная невозмутимость дала трещину – Фельда видела это по плотно сжатым губам и хищно раздувающимся крыльям носа. Что же, почему бы не удовлетворить любопытство самого преданного слуги?
- Есть новости? – не выдержал Брейвен.
- Я видела ее. Она жива, в полном здравии и, по-моему, даже счастлива! Откуда это счастье – не понимаю! Я надеялась, что вдали от дома, от родных, без денег и привычного уклада жизни она быстро смекнет, что поступила глупо. Что может быть глупее побега в никуда и ни с кем? Нет… Судя по всему, побег она замышляла давно… Как мы проглядели это, Брейвен, как?! Чертовы олухи, где были их эльфийские глаза и уши?
- Она была одна? – задал Брейвен очень стоящий вопрос.
- Спала одна… А жаль. Если бы я застала ее с мужчиной... – Фельда искривила мечтательно губы… - о, как я сожалею, что рядом с ней никого не было! Гром и молния для Алаверны принесут меньше вреда, чем весть о том, что честь наследницы престола стоит дешевле брошенной в пыль фальшивой монеты! Скандал… позор… бесчестье… Репутация принцессы – судьба королевства. Тут даже идиот Гревс покажется посланцем Света!
С другой стороны, сон в одиночестве совсем не означал, что подле Кристианны нет мужчин. Красотой она всегда привлекала взгляды любого, кто достиг времени понимания женских чар, тела, соития. Ее обожали, ею восхищались, ее любили, что уже никуда не годилось!
- Что мы теперь будем делать, ваше величество? – потер руки верный Брейвен. – Мы же будем как-то возвращать ее домой?
- Мы?.. – холодно вскинула брови Фельда.
- Ну, вы, ваше величество, я… я всегда служил вам верой и правдой!
- За мешочки с золотом, Брейвен! – напомнила королева. – А если кто-то решит перекупить твою правду?
Брейвен принялся клясться, что ничего такого, подобного, никогда… Фельда отмахнулась – одного слугу всегда можно заменить на другого.
- Мы вернем ее, Брейвен, вот увидишь. Я не буду королевой, если в скором времени Кристианна не станет почитать меня и выполнять каждое мое желание, как если бы оно было ее собственным.
- Да, моя королева! – с придыханием воскликнул спутник и почтительно склонил голову.
Так, за разговором, они добрались до дворца. Об обеде можно было забыть – они опоздали почти на целый поворот стрелок часов.
Стражники, увидев королеву в порванном, перепачканном грязью платье, раскрыли рты. Но Брейвен прикрикнул на них и отослал прочь.
- Пошли вон, негодяи, лентяи и неучи!
- Не перетрудись, - посоветовала Фельда, - голос сорвешь.
- Но как же вы, госпожа?
Происходящее Фельда держала под контролем. Придворные были взбаламучены потрепанным видом королевы, о чем тут же было сообщено королю Леопольду. Тот немедленно вышел на балкон, свесился вниз и участливо осведомился, что произошло с его дражайшей супругой.
- Мой король! – присела Фельда в реверансе. – Мне неловко показываться перед вашими очами в ужасном виде!
Король обеспокоенно забегал по длинному балкону, впрочем. не проявляя попыток спуститься вниз – он до сих пор боялся «заразной болезни» дочери.
- Что произошло, моя дорогая?
Фельда набралась терпения, а его в общении с королем требовалось немало.
- Падение, государь! – произнесла она и закрыла лицо платком. – Мне так стыдно – мое платье, кружева, туфельки… А мои волосы – вы это видели?
Она принялась живо раскидывать вокруг себя вырванные волосы. На лице короля отразился ужас:
- Как это случилось? Расскажите мне все, моя дорогая!
- Дороги, государь! – скорбно ответила Фельда. – От вас наверняка скрывают их плачевное состояние! Моя карета перевернулась, и я вывалилась из нее прямо в грязь!..
- В грязь? О, моя дорогая!
Леопольд свесился с каменного балкона так, что едва не выпал – начеку был королевский камердинер, удержал его величество.
- Да, мой король, прямо в грязь! – продолжила Фельда обвинительным тоном. – Тот, кто отвечает за дороги в Алаверне – вор, ваше величество! Мало того, что я искупалась в грязи, порвала одно из любимых платьев, я потеряла ваш подарок, государь… мои серьги!
Из глаз королевы хлынули слезы. Король немедленно скинул ей в руки белоснежный платок.
- Утрите слезы, моя дорогая! Не расстраивайтесь, я сейчас же прикажу казначею выдать вам содержание за месяц и маленький подарок.
- Подарок, ваше величество? – с придыханием спросила заплаканная королева. – О, как мило с вашей стороны. Конечно, он не заменит мне потерянных серег, но так дорого ваше внимание!
Реверанс получился глубоким – Фельда заодно оторвала мотающуюся нитку от кружев.
- Ваше величество, - продолжил король обеспокоенным тоном, - я хотел бы услышать ваше мнение о здоровье принцессы Кристианны. Не идет ли она на поправку? Болезнь длится так много дней, что мы начали задумываться о перевозке страдалицы в соседнее королевство, где, ходят слухи, обитают очень сильные маги-лекари.
- Нет-нет, ваше величество! – спохватилась Фельда. – Принцессе чуть лучше. Но ей нужен покой! Покой, забота и любовь домашних, ваша и моя. Она передает вам благодарствие за ваше беспокойство.
- Моя милая, любимая дочь! – растроганно произнес Леопольд. – Как нам не хватает принцессы, правда, моя дорогая?
- О да, ваше величество! – елейным голосом призналась королева. – Но скоро ее высочество поправится и вернется к выполнению государственного долга. Помолвку ведь никто не отменял…
Король согласился со всем, что говорила Фельда. Вскоре он ушел заниматься государственными делами, разбирать бумаги, слушать донесения военных и чиновных мужей. Фельда выдохнула – фу – х! Она справилась со всем, король ни в чем ее не обвиняет, не подозревает и ни о чем не ведает до сих пор.
- Глупец! – тихонько выдохнула она, поднимаясь по лестнице во дворец.
Брейвен торопил мамок и нянек, орал на экономку и прислугу, чтобы те не мешкали и приготовили для королевы купальню, разожгли камин и быстренько собрали на стол обед.
Подхватив юбки, Фельда гордо поднималась по лестнице. Сейчас особенно нужно показать, кто здесь королева, чтобы никто об этом не забывал. Слуги, завидя ее, низко кланялись. Тот, кто не любил ее, спешили ретироваться. Вот и пусть сидят по своим норам и носа не кажут до возвращения своей любимицы Кристианны!
Фельда добралась до своих покоев, вошла внутрь и выдохнула – теперь можно перестать быть королевой, можно больше не сдерживаться, хочешь – кричи, ломай мебель, круши все подряд, иногда такая встряска полезна для выхода лишней злобы. Но едва она собралась запустить хрустальным кубком с вином в витражное окно, как заметила, что в бархатном кресле возле разожженного очага кто-то сидит – человек отбрасывал на стену тень.
- Как интересно…
Посещение покоев королевы – прерогатива короля и никого больше!
Она обошла кресло вокруг и, увидев нежданного визитера, расцвела в елейной улыбке:
- Ваше высочество! Вот уж не ожидала застать вас здесь… Вы заблудились? Конечно, в таком большом дворце немудрено перепутать свои покои с королевскими…
Принц Гревс ничуть не смутился оказанным ему приемом. Он продолжал сидеть в кресле, всецело поглощенный наблюдением за пляшущими на поленьях языками пламени.
- Вы не пришли обедать, вот я и решил узнать, все ли с вами в порядке.
- Какая трогательная забота! – всплеснула Фельда руками. – Видимо, ваше беспокойство за мое состояние достигло высшей точки, раз вы зашли в мои покои без приглашения.
- Бросьте, какие между будущими родственниками могут быть условности? Ваши покои, мои покои…
От неожиданности Фельда кхекнула и почесала кончик носа. Удивило ее не столь бесцеремонное обращение с нею, сколько сам принц. Где напомаженное лицо, завитые кудри, жеманные манеры? И пудра с лица на камзол не осыпается, и духи едва чувствуются. Как подменили!
- Ваше высочество, вы часом сами не захворали? Я понимаю – тревога за здоровье принцессы кого угодно сделает больным, но, уверяю вас, ей уже лучше. Бедняжка очень переживает, что не смогла встретить вас подобающим образом, но надеется, что…
- Хватит! – Гревс резко ударил ладонями по подлокотникам кресла, заставляя Фельду отпрянуть.
- Ваше высочество?..
- Хватит! – произнес он еще раз, но уже не так резко, скорее устало. – Вы когда-нибудь говорите правду, ваше величество?
Разговор все больше и больше сбивал Фельду с толку.
- Я не понимаю вас, милый Гревс, - медленно выговорила она. – О чем вы?
В дверь постучали – вошедший Брейвен замер на пороге, обнаружив того, кого здесь не должно было быть.
- Моя госпожа? – обеспокоенно подался он к Фельде, но она отправила его восвояси.
- Я позову тебя, если в том будет нужда.
Брейвен удалился, хотя Фельда была уверена, что он торчит под дверью и не пропускает ни единого слова из их странного разговора.
- Так на чем мы остановились? – повернулась хозяйка покоев к гостю.
- На вашей лжи! – бесцеремонно заявил тот.
Фельде было необходимо время подумать. Почему бы не воспользоваться маленькими женскими хитростями, чтобы разрядить обстановку? Придвинув ширму поближе к огню, Фельда зашла за нее и принялась медленно раздеваться. Она была уверена, что принц не сводит глаз с ее тени, плавно двигающейся в танце света и мрака.
- Ваше высочество, подобные слова нуждаются в пояснении.
- Неужели? – усмехнулся он. – Я считал вас умнее, ваше величество.
- А я вас – куда глупее, чем вы кажетесь, - призналась Фельда, вызвав у собеседника едкий смешок.
- Это, знаете ли, удобно: выглядеть дураком в глазах врагов. Зато обратное случается для них полнейшей неожиданностью!
Что правда, то правда – королева была немало поражена и пока не знала, что делать с открывшейся истиной. Она видела в слабовольном, слабохарактерном Гревсе лишь куклу, которой можно управлять, дергая за ниточки. Сейчас, глядя на принца, она заметила в его глазах то, чего никогда не видела прежде – настоящую злость. И в ней она разглядела достойного соперника, которого хотелось уважать.
Руки Фельды медленно развязывали шнуровку на платье. Она раздумывала, но все больше приходила к мысли, что лучше иметь Гревса в сторонниках, чем во врагах.
- Давайте, ваше величество, - подбадривал собеседник, - скажите хоть раз в жизни правду. Это бывает весьма забавно.
- Смотря какую правду говорить, - тянула та время.
Платье упало к ногам королевы. Фельда осталась в нижней рубашке. Гревс неожиданно встал с кресла, приблизился к ширме, но за нее заглядывать не стал, чем раззадорил оппонентку.
- Вы разделяете правду по количеству полученного от нее преимущества?
Гревс огорошил ее. Фельда привыкла разговаривать с ним на столь примитивном языке, что сейчас с трудом находила ответы на витиеватые вопросы.
- Милый принц, вы дороги моему супругу, мне, подданным нашего королевства. – Фельда накинула на плечи тяжелый парчовый халат, завязала пояс и плавной походкой вышла из-за ширмы. – Мы готовы оказать вам достойный прием, выполнить любое ваше разумное пожелание. Алаверна – это почти ваш дом, вы здесь даже не гость, а…
Лукавый прищур серо-голубых глаз Гревса говорил о том, что он понимает ее затруднения в выборе его положения в королевстве.
- Так какую же правду вы хотите услышать? – сдалась Фельда со вздохом.
Принц расхаживал по ее покоям, трогая вещи, рассматривая гобелены на стенах, словно оценивая то, что однажды должно достаться ее в качестве приданого Кристианны. Фельда следила за ним ревниво-напряженным взглядом. Она привыкла считать все, каждую вещь в королевстве, своей и не собиралась делаться этим с кем бы то ни было.
- Вы правы, - неторопливо заговорил собеседник, и эта неторопливость раздражала хозяйку покоев как ничто другое, - мне оказали в Алаверне прекрасный прием! Я нахожусь здесь второй месяц и никто не заикнулся о том, чтобы я убрался восвояси. Помолвку никто не отменяет, но и начала ее не видно.
- Как только принцесса выздоровеет достаточно для того, чтобы выдержать церемонию и празднества по этому случаю, все свершится в мгновение ока.
- И когда же это свершится, я имею в виду выздоровление ее высочества?
Гревс встал напротив королевы, так близко, что Фельда могла видеть радужку его глаз и вспыхивающие там искорки едва сдерживаемого гнева. Запрятанный гнев вкупе с ласковой улыбкой – над этим стоит поразмыслить.
- Ну, я могу лишь передать вам слова главного лекаря, что принцессе намного лучше. Я видела ее совсем недавно, - говоря об этом, Фельда старалась не вспоминать, при каких обстоятельствах это произошло. – Она трогательно переживает свое вынужденное пребывание в запертых покоях и передает всем искреннюю благодарность за волнение.
- Действительно трогательно.
Неужели она была недостаточно убедительна? Или ей начала отказывать фантазия?
- И как же называется болезнь, поразившая самую красивую и желанную невесту всех известных королевств?
- О… милый принц, я недостаточно образованна в искусстве лекарей. Помню, что это что-то нервическое…но заразное!
Какая она дура! До сих пор не придумала научного названия болезни, «свалившей» падчерицу с ног.
Гревс подошел к очагу, взял кочергу и поворошил уголья от прогоревших дров. Красно-желтый отсвет пламени осветил его лицо, придав нездоровый, желчный оттенок.
- Нервическое… заразное, из чего я могу сделать неутешительный вывод: все куда хуже, чем я предполагал.
Фельда нервничала. Она чувствовала, как нагревается, тяжелеет парча халата.
- Если уж нет достойной лжи, скажите неутешительную для меня правду! – неожиданно потребовал собеседник. – Принцесса отказалась от помолвки, но вы еще надеетесь уломать ее?.. По вашим глазам вижу, что ошибся. Неужели это то, о чем я и помыслить боялся? Давайте, ваше величество! Даже если вы наберетесь храбрости сказать правду, ее никто не узнает: здесь нас только двое… Если не считать вашего приспешника, мающегося за дверью.
Она уперлась в тупик. Врать дальше – злить Гревса. Сказать правду – потерять выгодного, нужного ей жениха для несносной падчерицы. И как поступить?..
- То ли вы поразительно умны, принц, то ли дотошно наблюдательны…
- А еще я терпелив, но мое терпение на исходе.
Он снова вернулся и сел в кресло, переплел длинные, тонкие пальцы и уставился на Фельду обвинительным взглядом.
Что же, если он не дурак, а достаточно умный и хитрый человек, чтобы понять свою выгоду и дальше считаться женихом Кристианны, то правда не нанесет ему большого вреда.
- Извольте! – Фельда подошла к столику, на котором стояла бутылка вина и один бокал – Гревса никто здесь не ждал. – Хотите вина?
- Благодарю, я недавно обедал и выпил достаточно. Тем более, хотелось бы иметь ясный ум и твердую память, чтобы не забыть ничего из нашего сегодняшнего разговора.
- Разве он был? – повернулась к нему Фельда. – И вас здесь не было, и разговора – тоже… Но это на будущее. Что же, вы хотите знать правду… - Она уселась на край постели. – Ее высочество Кристианна Вторая вовсе не больна…
- Пока что вы не удивили, а подтвердили то, что я понял и без вас! – нетерпеливым жестом отмахнулся собеседник.
Уголья в камине потихоньку догорали. Новых дров никто не подкидывал, и комната погружалась во мрак, оранжево-красный, интригующий.
- Принцесса не больна, ее вообще нет во дворце!

Гл.

Вся подобравшись, Фельда ждала, какое впечатление произведут на Гревса услышанные слова, удивится ли он, вспылит, рассмеется или что-то еще? Сегодня он весь сплошное удивление.
Собеседник молчал. Его губы сжались в плотную линию, костяшки переплетенных пальцев побелели. Он не просто оценивал ее слова, он раздумывал о последствиях произошедшего.
- Кристианны нет во дворце, и это означает…
- Что она сбежала, сударь! – Фельда не смогла сдержать ухмылку.
Принц скрипнул зубами, но все же сдержался и не позволил эмоциям взять над ним верх.
- Когда это случилось?
На этот вопрос Фельда могла ответить без утайки.
- В ночь перед вашим прибытием!
Хрустнули крепко сжатые пальцы. Гревс откинулся на спинку кресла, похожий на каменное изваяние, разве что это изваяние еще говорило.
- Как же вы могли допустить такое, ваше величество? – Теперь в его голосе проскользнула насмешка. – Разве вы не должны были сделать все возможное, чтобы принцесса была окружена неусыпным вниманием и заботой?
Фельда была готова принять часть обвинений, хотя со своей стороны она сделала все, чтобы с будущей невесты не сводили глаз ни днем, ни ночью. Кто же знал, что девка все-таки решится на отчаянный шаг? Как говорится, ничто не предвещало, никаких намеков, мыслей, случайно оброненных слов. А тут еще тетка…
- Вы забываете, милый Гревс, что ваша невеста – маг!
Он помолчал, устремив взгляд в самый темный угол покоев.
- Я так понимаю, что его величество не в курсе произошедшего, иначе он не был бы так спокоен.
Королева развела руками:
- У его величества хватает других забот!
- Разве? Я думал, что благополучие и процветание Алаверны – главная забота государя! – желчно произнес собеседник. И все это напрямую связано с репутацией наследницы престола, за которую теперь никто не поручится. Вы можете поручиться? Нет!
Они мыслили в одном направлении, что не могло не радовать. Но радость эта пока что выглядела хрупкой, союза между ними еще не существовало. Но Фельда надеялась заключить его, предложив взамен Гревсу нечто такое, от чего тот не сможет отказаться. Но что бы это могло быть? Деньги? Королевство его высочества, конечно, не сравнить с Алаверной, но в деньгах тот не нуждался. Чем еще можно заинтересовать такого человека?
- Разумеется, я не могу дать вам заверения, что честь принцессы никак не пострадает от побега, но надеюсь на ее разум и осторожность. Но мы еще успеем поговорить о принцессе, - осторожно начала Фельда. – Сейчас мне хотелось бы услышать от вас подтверждение будущей помолвки…
- Вы уверены, что она будет?
- Как только беглянку найдут и доставят во дворец! И, разумеется, все это будет сделано абсолютно тайно!
Хотя каждая тайна – шило в мешке. Фельда спешила: если Гревс разнюхал что-то, правду может выведать кто-то еще.
Но собеседник, как назло, не торопился подтверждать договор о заключении помолвки. Гревс испытывал ее терпение, зная, как эта помолвка необходима ей, королевству. Он рассматривал свои длинные, холеные пальцы и ногти. Отсветы красноватого огня ложились на склоненную светловолосую голову. Вцепиться бы в эти светлые кудри!
- Как бы мне хотелось верить вашим словам, моя дорогая Фельда! Но в наше время они потеряли ценность, слова уносит ветер. Вот и вы не выполнили свою часть договора. Вы помните, что обещали мне, в чем клялись, заверяли? Где моя невеста, где пышная помолвка, где уважение и принципиальность, моя дорогая королева? И после всего этого вы надеетесь, что я не разорву договор о помолвке?..
Принц злился и на то было основание. Но интуиция подсказывала Фельде, что это не опасная злость, скорее показная. Должен же он «примерно» наказать ее за ротозейство! Она упустила Кристианну, поставила под удар его репутацию и свой план.
- Я уверена, милый принц, что заключение помолвки по-прежнему в ваших интересах!
Фельда говорила медленно, словно окутывала собеседника сонным облаком. Ей нравилось то, как мужской взгляд касается ее тела. Это было почти осязаемо.
А она так хотела ласки, любви, дикого, безудержного соития с молодым, полным сил мужчиной, а не с дряхлым королем, от прикосновений которого мутит.
- Возможно, вы правы! – кивнул Гревс. – Я не стану разрывать наш договор…
Еще не дослушав собеседника, королева облегченно выдохнула. А зря.
- … я всего лишь изменю один пункт в нем!
Фельда перестала улыбаться и смерила оппонента разочарованным взглядом. Она не привыкла, чтобы ей указывали!
- Но договор продуман обеими сторонами и подписан при свидетелях! – напомнила она.
- Выбирайте! – жестко предложил Гревс: - Либо вы соглашаетесь на мои условия, либо я разрываю помолвку. Мало того, я не собираюсь скрывать бегство наследницы престола. Простой народ должен знать, какая правительница однажды ему достанется.
- Вы не оставляете мне выбора…
- Вот именно! Итак?
Не слишком славная позиция, быть припертой к стене!
- Но я могу хотя бы узнать, о чем идет речь?
- О милом пустяке – после смерти короля вы займете соответствующее вам положение: вдовствующей королевы! А королевством будем править мы, я и моя будущая жена!
Фельда сжала кулаки: так ловко и живо отодвинуть ее от трона!
- Вы немилосердны, принц!
Со стороны собеседника долетел ехидный смешок:
- Я всего лишь напоминаю, как были немилосердны вы, заранее лишая меня и законную наследницу власти! Но, как видите, судьба все расставила по местам, и каждый получит то, что ему положено. И хватит ныть, моя королева, быть вдовой – уже немалый кусок алавернского пирога!
- Могу ли я положиться на ваше слово?
- Всецело, моя королева!
С каким спокойствием он воспринял ее слова о вдовстве, когда король еще здравствует и помирать не собирается. Пожалуй, кроме судьбы, одной ей ведомо, когда Леопольда Пятнадцатого настигнет неминуемый рок.
- Означает ли это, что в вашем лице я приобрела настоящего союзника?
- Разве до сих пор это было не так?
Гревс протянул руку, которую Фельда собралась пожать. Но он быстро сжал ее пальцы и дернул на себя – она почти упала к нему на колени.
- И не вздумайте шутить, моя дорогая, - предупредил он с холодной улыбкой на змеящихся губах. – Иногда дураки бывают куда опаснее умных, потому что никогда не знаешь, что у такого в голове!
Фельда притихла, рассматривая расширенные то ли от страсти, то ли от восторга победы над ней глаза мужчины. Его ладонь легла на ее лоб, нажала, откидывая голову и подставляя губам беззащитную шею. О, как это было сладко! Она ничуть не возражала, когда мужские руки срывали с нее одежду, не протестовала, когда ее швырнули на кровать, мяли, тискали, ломали. Боль, мучительная и сладкая одновременно, пронзила тело, заставляя стонать. Какая же дура Кристианна! Если бы она знала, от какого мужчины пытается сбежать, то, возможно, вернулась бы домой.
Все закончилось быстрее, чем хотелось бы, но так было нужно. Гревс лениво собирал одежду, одевался, а Фельда, закусив губу, рассматривала молодое, холеное, балованное тело. А что, почему бы и нет? Король достаточно стар, чтобы уже сейчас ускорить его кончину. Фельда вполне могла представить себя идущей по нефу храма под руку с новым супругом…
- Тебе ведь было хорошо со мной? – спросила она напоследок, тронув мужчину за плечо.
Он оглянулся, посмотрел на нее понимающе и покачал головой:
- Не надейтесь, ваше величество! Меня интересует только Кристианна!
Фельда изо всех сил пнула Гревса.
- Всех, всех интересует только эта девка! Что в ней особенного?
Уже одетый, принц наклонился к ней и обхватил пальцами подбородок:
- Наверное, молодость. Красота, гибкое, роскошное тело… Это моя мечта, от которой я не собираюсь отказываться!
- А что же было здесь, со мной?
- Предоплата ваших трудов!
- Животное!
В эту минуту Фельда отчаянно жалела, что ни природа, ни предки не наградили ее магией. Как было бы прекрасно наслать на этого красавчика какую-нибудь порчу, чтобы он прибежал к ней и валялся в ногах, моля о прощении!
Гревс оделся, поправил каждую пуговичку на камзоле, сдул невидимые пылинки, пригладил взмокшие волосы и подмигнул своему отражению в зеркале. А потом сделал невероятную вещь – подошел к дамскому столику, понюхал поочередно флакончики с духами и побрызгался из одного из них. Отполировав ногти о бархотку, он закончил свой туалет. Как может в одном человеке сочетаться мужское начало и женская сущность?
Покачивая бедрами, принц направился к двери, взялся за бронзовую ручку и обернулся:
- Знаете, ваше величество, почему мы так хорошо понимаем друг друга?
- Потому что говорим на одном языке! – высказала предположение Фельда.
- Нет… Потому что мы оба – звери!
Он оставил ее в глубоком раздумье, если, конечно, можно было назвать мыслями кашу. вертевшуюся в голове. Союзника ли она приобрела или алчного, затаившегося врага? То, что Гревсу нужна власть. она уже поняла. На малом, судя по всему, он не остановится. А она-то рассчитывала управлять им, кормить с ладони! Как говорится, и на старуху бывает проруха…
Старуха!.. Она вспомнила о ненавистных пятнах, подбежала к зеркалу и принялась рассматривать тело. Жадная Гарва так и не дала омолаживающее зелье, но деньги, тварь такая, заграбастала! Деньги, всем и всегда нужны деньги. Деньги – это власть, здоровье, вольготная жизнь, и врагов можно подкупить, и друзей сделать еще преданнее и надежнее.
Фельда помнила, как грызлась ее родня из-за бабкиного наследства. Не такое большое уж оно было, но унесло в могилу жизнь двух ее дядек, племянника и еще какой-то дальней родственницы. Оставшиеся в живых вовремя одумались и разделили то, что смогли сберечь. Потом эту малость делили еще много раз между сестрами и братьями Фельды. В конечном итоге ей не досталось ничего. А тут еще с наследственной магией ничего не получилось.
Однажды умирающая бабка подозвала к себе Фельду, дотронулась до ее щеки трясущимся, холодным пальцем и прохрипела:
- Вот твоя магия – тело, лицо, красота! Если используешь их по-умному, всего у тебя будет в достатке! Но запомни: лучше съесть друга, чем стать обедом врага.
Эту истину она запомнила крепко, поэтому до сих пор и была жива, в то время как враги, а порой и друзья, покоились в могилах. Она с легкостью избавлялась от мужчин. Ни одного из тех, кто прикасался к ее телу, она не любила. Зачем любить, если удовольствие можно получить и без этого странного, опасного чувства? Любовь создана слабаками и для слабаков, а у сильных личностей есть цель, мечта. Неважно какая, мечта эта сродни ревнивцу, она не позволит растрачивать силы на что-то еще.
Мечта Фельды имела вполне осязаемые очертания королевской сокровищницы. Леопольд сглупил, позволив ей однажды побывать там, вдохнуть запах золота и драгоценностей, почувствовать их тяжесть, ощутить их притягательную силу. Непреодолимое влечение! Впрочем, если ли на свете человек, который не хотел бы однажды и сам почувствовать все это? А почувствовал – заболел, неизлечимо!
О казне, о процветании Алаверны, о сносном житье народа пеклась королева-покойница, печется Леопольд, и Кристианна туда же, мечтает стать самой «справедливой» правительницей, защитницей всех униженных и оскорбленных. Наивная девка! Сколько бы ни было денег, какая бы тугая мошна ни была, развяжи ее – на всех не хватит!
Ладони Фельды до сих пор помнили холод драгоценных камней. Почему они всегда словно заледеневшие? Они должны источать жар, впитанный тысячелетиями, жар людской жадности и желания, безумия и покорности!
Она закрыла глаза и раскрыла ладони, словно ожидая, что в них вот-вот упадет этакая безделушка, сверкающая в отсвете пламени. Но вместо этого снова почувствовала боль. Проклятая рана! Сколько еще она будет ныть?
Проклятая Кристианна! Надо поскорее найти способ вернуть ее во дворец, и уж тогда она ответит за все!
В дверь постучали. Брейвен принес вести от короля: Фельду – после того, как она «навестит» больную принцессу – ожидали с известиями о состоянии страдалицы.
- Хорошо. – Фельда устала после любовных утех. – Вели заново натаскать горячую воду для мытья!
- Да, моя королева! – Брейвен с поклоном вышел из покоев.
Фельда устало рухнула в кресло, где до этого сидел Гревс и, откинувшись на спинку, закрыла глаза.

[Татьяна Ка.]

Хоть тапками закидайте, но пока то другое не пишется. Идем проторенным путем.
Без вычитки, может встречаться любая ерунда.
Гл.

Вода – великий целитель.
Кристианна отмокала в воздушной пене почти час. Ласковые руки тетушки вымыли ее волосы, разобрали их на тяжелые пряди. В голове у Кристианны вертелась незамысловатая мелодия, услышанная по телевизору. И хотя она никогда не замечала за собой желания актерствовать на публике, сейчас не сдержалась и пропела пару куплетов вслух.
- Хм… У нас хорошее настроение? – Далила шлепнула ей на нос облако ароматной пены. – И это после ночного кошмара? Неужели это связано с тем, что ты провалялась ночь в постели с Ленчиком?
Тетка поддела ее, но отвечать колкостью Кристианне не хотелось.
- Знаешь, я решила, что ты была права, тетя.
- Надо же… - Та села на бортик ванны. – У нас появился консенсус?
- Кто появился?
- Взаимопонимание, - пояснила она. – И с чем же оно связано?
Перед тем как ответить, Кристианна погрузилась под воду, потом вынырнула и долго фыркала, словно королевская кошка.
- Ты была права, Ленчик очень хороший…
- Ага, даже так. – Сложив руки на груди, Далила уставилась на нее, приводя в смущение.
Но раз уж начала, надо договаривать. Кристианна поплескала в лицо прохладной водой, смывая остатки пены.
- Ну да, хороший и… немного смешной… забавный.
Жаль, что плохо знает здешний язык, она так и не подобрала нужного слова. А тетка ведь предупреждала, что нужно больше читать книги, слушать, учиться говорить. Только с кем ей общаться, не с телевизором же?
- Только не делай, пожалуйста, поспешных выводов! Я говорю о нем как о человеке, а не о мужчине… Я благодарна, что ночью он позаботился обо мне. Да, благодарна… И не надо так хитро улыбаться!
Тетка закашлялась за ее спиной.
- Откуда ты знаешь, что я улыбаюсь?
- Я слишком хорошо знаю тебя, а еще вижу твое отражение на поверхности мыльных пузырей.
- Хитрюга! – Далила чмокнула ее в макушку.
- Я заговорила о заботе, потому что для меня это важно.
- Я о тебе плохо заботилась? – спросила озадаченная тетка. – Почему же ты мне ничего не сказала?
Она подала Кристианне белое пушистое полотенце, в которое та с наслаждением завернулась, вылезая из ванной.
- Что ты, тетушка! Ты заботилась обо мне прекрасно… - Кристианна распустила волосы, высушивая пряди между пальцев. – Наверное, я кажусь тебе неблагодарной. Обо мне всегда кто-то заботился: родители, потому что так предписано природой, слуги и придворные, потому что это их обязанность, их долг, стражники, потому что за это им платят жалованье, ты… потому что ты моя тетушка. Заботился народ Алаверны, потому что я – их будущая королева. Но никто и никогда не заботился обо мне просто так, просто потому, что я есть. Вчера, когда Ленчик прижал меня к себе, - она постаралась, чтобы в этом месте ее голос не дрогнул от нахлынувших воспоминаний. Только сейчас она начала возвращаться к ним осознанно. – Я почувствовала совсем другую заботу, не обремененную долгом, не оплаченную жалованьем. Не ищущую новую должность при дворе, новый статус. Он заботился не о принцессе, не о будущей королеве страны, в которую до сих пор не верит. Ему безразлично, наследница я или нет, есть у меня на голове корона или там нет ничего. Если бы обо мне кто-нибудь заботился так в Алаверне, то, пожалуй, мне незачем было бы убегать из дома.
- Из всего сказанного можно сделать вывод, что здесь ты несчастнее, чем была там, - мрачно произнесла Далила.
Кристианна покачала головой и прижалась к тетке:
- Я поменяла одно несчастье на другое. Там мои беды уравновешивали родные стены, здесь мое одиночество и потерянность скрашивает Ленчик. Может быть, само провидение двигало твоей рукой, когда ты творила на него любовный приворот?..
Ох, уж этот приворот! Кристианна вспомнила про него, чтобы немного подзадорить Далилу – тетушка до сих пор переживала из-за этого и не могла понять, что в тот момент было в ее «пустой голове». Теперь она обращалась со снадобьями и зельями очень осторожно, ставила на них « замок напоминаний». До некоторых не могла добраться даже Кристианна, хотя много раз просила тетку научить ее заклинаниям последнего, высшего, уровня. Ее собственные познания ограничивались несильными проклятиями и созданием своей защиты, которая, как Кристианна убедилась ночью, не всегда срабатывает.
Сеанс успокоительной, лечебной терапии завершал горячий чай с малиновым вареньем. Они расположились на кухне. Тетушка щедро намазывала тосты пахучей сладостью и протягивала Кристианне. Та уплетала их за обе щеки, ничуть не задумываясь о том, как они скажутся на ее фигуре. В Алаверне многие были уверены, что она стройная и изящная не от природы, а только благодаря магическим пилюлям для похудения, за которыми придворные дамы, тайком друг от друга, бегали к королевскому магу. А тому что? Напихал в пилюли трав, после которых дамы не могли ни есть, ни пить, вот и худели до болезненных обмороков. А кто не мог похудеть, затягивался в корсеты до тех же обмороков и застоя крови в организме.
- Мне кажется, что после сегодняшней ночи я поседела еще больше! – вздохнула Далила, разглядывая пряди волос в зеркало.
Кристианна усмехнулась: лукавила тетушка. До сих пор на ее голове не промелькивало ни единого седого волоса!
- Я так перепугалась, увидев твою постель пустой, что зачем-то помчалась к Ленчику, хотя без всякой паники могла найти тебя, хлопнув в ладоши!
Над этим стоило посмеяться, потому что обе они, не сговариваясь, прибежали к одному и тому же мужчине.
- Теперь я буду умнее! – распалялась тетушка. – Поставлю такую защиту, что через нее не доберется ни одна Фельда!..
- Тетя, ты так и не сказала, кто мог помогать ей?
- Тема больно мерзкая, не для чайной беседы. – Далила уставилась в окно, вернее смотрела на то, что было видно ей одной. – Но, возможно, рассказав про ту историю, я и себе облегчение сделаю, и ты будешь знать, кого опасаться.
Жизнь тетушки пестрила событиями, от которых у Кристианны кружилась голова. Она всегда любила слушать рассказы Далилы, и хорошо, что все они заканчивались на счастливой ноте. Но в этот раз, кажется, Кристианну ждало разочарование.
- В дни моей молодости, когда размер моего платья был даже меньше твоего, я попала в магическую академию. Ведьмовской дар это, конечно, здорово, но если не уметь с ним обращаться, можно или потерять его совсем, или обернуть в сторону, откуда не будет возврата.
Отложив тост с вареньем, Кристианна рассмеялась:
- Не представляю тебя за партой! Тебе нравилось учиться?
- Да какая там учеба!..
Тетка мечтательно закатила глаза.
- Это была свобода! Непросто удержать подле себя с десяток хорошеньких ведьм, особенно если преподавателю самому стукнуло чуть больше лет, чем подопечным. Нам разрешали делать все, что хочется. А уж если с тобой рядом подружка, то все шалости получаются в два раза веселее.
Тетка нахмурилась, а следом помрачнела и Кристианна.
- Как ее звали?
- Однажды я пообещала себе не произносить ее имя вслух, чтобы беду не накликать. Как ведь, помянешь нечисть, она и заявится. Да и едва ли ты слышала его.
Воспоминания давались Далиле нелегко – она снова потянулась к трубке и табаку, старательно отводя взгляд от Кристианны.
- Много мы с ней дел понаделали, покуролесили от души. Дошло до того, что нас едва не отчислили из академии, и это за год до конца обучения. За нас заступился один из преподавателей. Мы все его побаивались. Как сейчас помню, стоило в конце коридора появиться высокой, худой фигуре, поблизости не оставалось ни одного человека.
- Почему вы его боялись? Он вас наказывал? – спросила Кристианна.
- Никогда, - произнесла тетушка с долей удивления для самой себя. – Он был очень спокойным, тихим, неразговорчивым. Даже на уроках его голос звучал лишь изредка – он давал нам задание, а сам отходил в самый темный угол и стоял там, в складках штор, почти незаметный глазу. Порой мы забывали, что он находится в классе, и принимались за свои шалости. Тогда вдруг появлялся он, и в классе наступала странная тишина, в которой было слышно как в гардеробе академии моль поедает дорогие шелковые вещи. Нас отдали ему на поруки.
Далила замолчала, погрузившись в воспоминания. Табачный дым едва поднимался из гаснущей трубки. В голове Кристианны вспыхнула мысль, которую она поспешила озвучить.
- Тетя, неужели ты в него была влюблена?..
- Не так, дорогая моя, чтобы забыть о том, кто я и что из себя представляю. А вот моя подруга…
- Она влюбилась?
- Дня не проходило, чтобы она не твердила о своей любви! – подтвердила тетка, разве что с иронией, которую Кристианна не поняла. – Стала плохо есть и спать и даже усохла, казалось. Она всегда знала, чего хотела, и знала, как этого добиться.
По тому. как на лице Далилы резче обозначились морщины, Кристианна поняла, что дальше в рассказе будет происходить самое интересное.
- Так получилось, что на высшие звания в академии претендовали мы двое, я и она. Только одной из нас светил Белый свиток знаний, а второй – всего лишь Черный. Это как вместо золотой монеты держать в руках фальшивую. Этот свиток не стоил ничего, ни потраченных лет учебы, ни вложенных усилий.
Кристианна слышала о Белом свитке знаний, но сама никогда бы не смогла претендовать на него. Она вполне могла обойтись тем, что уже дала ей природа, и тем, чему научила ее Далила.
- Но ты получила Белый свиток – я видела его у тебя. Однажды, когда я была еще маленькой, ты даже давала мне подержать его в руках.
Впервые за время разговора Далила улыбнулась:
- Получила, только не все были с этим согласны. Здесь-то и выяснилась вся гнилая сущность той, что называлась моей подругой!
- И что она сделала? – потянулась Кристианна к тетке.
- Сама она не могла сделать ничего, но ее дальновидности можно было позавидовать. Она давно и упорно готовила себе помощника. Все слова о любви оказались на поверку обычной ложью. Но, сказанная в нужный момент, «политая» ядом безоглядной привязанности и подчинения, ложь сыграла свою роль.
- Ей помогал ваш преподаватель?
Тетка кивнула низко опущенной головой. Зажатая в пальцах трубка мелко подрагивала, словно Далила прилагала силы, чтобы переломить ее.
- Я до сих пор не знаю, как, какими словами она убедила его помочь. План выглядел простым: выкрасть Белый свиток, пока он находился в комнате Хранителей. Если бы он был уже у меня, ей пришлось бы придумать план куда коварнее, но…
Далила глубоко вздохнула. Кристианне не терпелось узнать, что было потом, но, жалея тетушку, она не торопила ее, а чтобы занять руки, намазывала вареньем тост за тостом и складывала их в стопочку на тарелку.
- Они дождались выпускного бала, когда в академии никого не должно было остаться. Только просчитались… Всегда выходит так, что самые надежные планы рушатся из-за какой-нибудь ерунды – один из Хранителей забыл там свой пригласительный билет на бал и вернулся за ним. Бедняга Мальбанд! Зайди он минутой раньше, пока они еще не открыли хранилище и не взяли свиток в руки, или минутой позже, когда они успели бы уйти, все было бы иначе. Но хранитель наткнулся на них в тот момент, когда моя бывшая подруга вынимала свиток, а подельник ломал печать заклятий… У Мальбанда не было шансов остаться в живых. Первое заклятие, которое прочитала воровка, свалило старика замертво.
- Но почему он не мог поставить защиту? – расстроилась Кристианна, живо представив себе ужасную картину.
- Потому что был стар, нерасторопен и в мыслях не мог представить себе подобное злодеяние. Он едва успел поднять тревогу…
Кристианна сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев:
- Я надеюсь, их поймали! И не только поймали, но и примерно наказали!
- Далеко уйти им не удалось. Переполох в академии был грандиозный! Злодеев тащили по всем коридорам, через кричащую проклятия толпу… Он почти не сопротивлялся, зато она…
Кристианна поймала себя на том, что покусывает ноготь, обдумывая способы казни парочки убийц. И каждая казнь, какой бы страшной и кровавой ни была, казалась для них слишком легкой.
- Если бы толпе позволили, люди разорвали бы их на куски на месте. Но их отвели в тюрьму, приковали цепями к стене. Высшие маги наложили запрет на заклятия, чтобы не дать им возможности сбежать. Потом был суд… Они стояли на том, что не убивали хранителя, что он умер от испуга, а не от заклинаний. Если бы им поверили, наказание не было бы строгим. Но нашелся свидетель, который видел все своими глазами…
- И этим свидетелем была ты! – сообразила Кристианна.
Отнекиваться тетка не стала.
- Тетя, а ты как там оказалась?
- Хороший вопрос! Тщеславная дурочка побежала смотреть на то, что и так в скором времени принадлежало бы ей. Мне не терпелось прикоснуться к свитку, увидеть рунические письмена, о которых я только слышала. Но едва я вошла, как услышала быстрые шаги за дверью, подумала, что меня заметили, вот и нырнула за шторы. Кабы знать, что будет дальше!..
Кристианна представила себе, как тяжело было Далиле давать показания против подруги. Возможно, она даже мучилась сомнениями, не спала по ночам. Дружба – едва ли не единственная вещь, не теряющая ценность ни в одном мире.
Но есть еще и закон!
- Тетя, ты все сделала правильно!
- Да я знаю, дорогая моя, - вяло отмахнулась она. – Случись все заново, я бы поступила так же.
- Тогда почему ты переживаешь? – Кристианна встала, подошла к тетке и крепко обняла ее. – Наверное, тебе было трудно, но ты выполнила свой долг! Ведь жизнь у того человека тоже была одна, а они ее отняли. Я бы не задумываясь вынесла им смертный приговор!
- На суде он взял все на себя. Высшие судьи посчитали его сбивчивые показания достаточными. Она отделалась изгнанием из города и запретом на занятия магией.
- Жаль! – сжала Кристианна кулаки. – Раненый зверь страшнее убитого!
И снова тетушка кивнула, подтверждая ее слова.
- Через какое-то время, когда все, казалось, успокоилось и даже немного забылось, она снова возникла в моей жизни – явилась, чтобы отомстить мне.
- За что? – негодовала Кристианна.
Далила похлопала ее по руке:
- За все, дорогая моя, за разрушенные мечты, за унижение, за то, что могла промолчать, но не стала этого делать. У нее накопилось много претензий ко мне! Оказывается, она и в подруги-то набилась для того, чтобы постоянно следить за мной, выжидая удобного момента. Не тогда, так в другой раз она все равно попыталась бы забрать свиток! На этот раз застать меня врасплох у нее не получилось. Мы сцепились не на жизнь, а на смерть.
- Почему ты не применила какое-нибудь смертельное заклятие? Неужели тебе стало жалко это чудовище? – возмущенно воскликнула Кристианна. Для нее все было предельно ясно: жизнь священна и покушаться на нее не смеет никто! Тем более речь шла о любимой тетке.
- Не все так просто, дорогая моя! – вздохнула Далила. – Недаром из всего курса остались мы двое, равные по силе. На ее стороне была еще и злость, а я никогда прежде не убивала заклинанием. Я не смогла. Это куда труднее, чем ставить королевскую печать под смертным приговором. Тут напротив тебя живой человек, из плоти и крови, и он так же страдает, ему так же больно. Я же не королевский палач!
- У тебя было право защищать свою жизнь!
И она воспользовалась им, воспользовалась как могла - где заклятием, где дракой, где крепким словом. Сколько бы лет ни прошло с того дня, вытравить из себя воспоминания Далила не смогла. В памяти всплывали мельчайшие подробности схватки двух ведьм, белой и черной, в конце которой одна победила, а вторая оказалась поверженной.
- Как жаль, что меня там не было! – воскликнула Кристианна, на что тетушка тут же отреагировала:
- Какое счастье, что тебя там не было! Тогда бы мне пришлось отбиваться еще и за тебя. Силы-то у меня не безграничные.
С самой тяжелой частью событий было покончено, тетушка облегченно выдохнула и повеселела.
- Конечно, это было то еще зрелище. Но, к счастью или нет, дело происходило на пустоши, нас никто не видел – лишние свидетели ни ей, ни мне не были нужны. Когда мы сталкивались, искры летели во все стороны и пахло паленой плотью. У меня потом оказались обгорелыми брови и концы волос. От одежды лоскуты одни остались… Я уже молчу про то, что синяки на теле и лице не заживали несколько дней.
- Надеюсь, ей досталось больше!
- Да уж досталось, на всю жизнь заметка…
- Какая?
Далила пошевелила плечами, словно сбрасывая с них груз.
- Когда она упала на землю, сильно ударилась спиной о камень. Сначала там появилась шишка, а потом она разрослась до горба… Видимо, сработало какое-то заклинание на порчу здоровья – я не так хорошо помню, какие именно заклятия говорила. Она пыталась убрать горб, только ничего не получилось – он прирос к ней, как говорится, до гроба. Личину чужую наденет – нормальная, станет собой – горб вылазит наружу.
Все это Далила узнала уже потом, окольными путями. Соперница тоже отправляла к ней соглядатаев и выслушников, а потом пропала из города, бросила дом, где ютилась, оставила весь скарб и даже свои вещи.
- Только не говори, что ты искала ее! – не поверила Кристианна, хотя с уверенностью могла сказать, что так оно и было. – Еще и помогать собиралась той, что тебя хотела сжить со свету?
Далила раскурила погасшую трубку, затянулась и выпустила дым через ноздри, напомнив Кристианне огнедышащих драконов, увиденных однажды на картинках в старинной книге.
- Перед тем как исчезнуть с пустоши, она пообещала отомстить. Ладно бы, все закончилось на мне… Но она поклялась уничтожить всех тех, кто был или будет дорог мне, всю мою семью.
Теперь стало понятно тетушкино почти маниакальное желание опекать ее, не спускать с нее глаз ни днем, ни ночью, проверять самой всех приближенных, прислугу, всех тех, с кем Кристианна могла так или иначе столкнуться. Вот и здесь Далила предпочитала держать ее подле себя.
- Поэтому ты всегда так опасалась за меня? Но я же выросла, ничего не случилось! Видимо, слабоваты были проклятия твоей подруги.
Тетка смотрела на нее долго, пристально, чуть прищурив уголок правого глаза, словно решала, стоит или нет разговаривать с ней дальше.
- А ты уверена, что ничего не случилось?
Вняв теткиному тону, Кристианна качнула головой.
- То-то и оно… - В глазах Далилы мелькнули и тут же пропали слезы, словно их поглотил табачный дым. – Твоя мама никогда не болела до того дня…
- Ты хочешь сказать, - в горло Кристианны точно насыпали горсть раскаленного на солнце песка, - что болезнь мамы была вызвана колдовством?.. Почему ты раньше не говорила мне об этом?
Далила пожала плечами.
- Ждала, пока ты вырастешь – не хотела, чтобы ты возненавидела меня за то, что я не смогла помочь твоей маме! Это был первый и последний раз, когда я не смогла справиться с заговором на смерть.
Чтобы не дать волю слезам и отчаянию, Кристианна схватила из стопки верхний тост и сжала его до мелких крошек. Пальцы и ладонь мгновенно стали липкими и красными от сиропа.
- Ты должна была мне сказать!..
- До вчерашней ночи я не чувствовала ее присутствия, даже подумала, что судьба утащила ее в Черный Омут.
Кристианна продолжала злиться, мысленно отчитывая тетушку за… недальновидность. Не за предательство же!.. Ведь знай она обо всем с самого начала, вела бы себя иначе, была бы более осмотрительной и осторожной, не расклеивалась бы по пустякам, не расслаблялась при мысли, что Фельде здесь ее не достать. Достать и еще как, особенно теперь, когда ей помогал заклятый тетушкин враг.
Но Кристианна тут же одернула себя. Разве все это сравнится с тетушкиной добротой и любовью, которые она дарила ей со дня смерти матери? Сколько бессонных ночей она провела возле ее постели, выхаживая после простуды, врачуя больное горло или расшалившиеся нервы? Сколько нежности и заботы было в каждом взгляде Далилы, в каждом ее прикосновении! Разве кто-то другой способен был взвалить на себя бремя воспитания сопливой девчонки, за которой перестал приглядывать даже родной отец? Вот и получалось, что она перед Далилой в неоплатном долгу!
Кристианна в порыве нежности сжала руку тетки:
- Тетя, я тебя очень-очень-очень люблю!
- Я тебя тоже, дорогая моя!
- Спасибо за все, за то, что всегда была рядом, защищала и оберегала меня. Я понимаю, какую ответственность ты взяла на себя. Но теперь все будет иначе…
Она хотела порадовать Далилу, но та вдруг расстроилась:
- Ты говоришь так, словно собираешься куда-то ехать, а меня, как чемодан без ручки, оставляешь на перроне вокзала! Вздумала меня бросить?
- Как тебе такое в голову могло прийти? – возмутилась Кристианна. - Мы всегда были и будем вместе. Но я хочу избавить тебя от груза, который ты несла все это время – мне пора повзрослеть и научиться защищать свою жизнь самой! Вдруг случится так, что тебя снова не будет рядом? Ни этот мир, ни эти стены не смогут спасти меня от беды. Только я сама! Ночное нападение послужило хорошим уроком: я должна быть готова ко всему, в любое время, в любом месте. Я собираюсь вернуться к занятиям по магии…
- Голосую двумя руками за! – вставила Далила, немного успокоившаяся после ее слов. – Конечно, здесь с этим придется трудновато, но вместе мы справимся!..
- Тетя, ты неисправима! – Кристианна, рассмеявшись, покачала головой. – Я хочу все сделать сама!
- Ты… откажешься от помощи единственной, горячо любимой тетки?..
Далила схватилась за сердце, как бродячий комедиант.
- Тетя, перестань, дай мне попробовать быть самостоятельной. Если у меня не получится, обещаю немедленно обратиться к тебе за помощью! Мир?
Она протянула тетушке руку, которую та с неохотой пожала.
- Какие еще меня ждут сюрпризы? – спросила Далила, покорившись судьбе и желаниям Кристианны.
- Я хотела сказать об этом чуть позже… Мне больше не хочется сидеть в четырех стенах! Этот мир такой огромный, я должна увидеть его, понять здешних людей, их нравы, обычаи…
При каждом ее слове Далила принималась все сильнее раскачиваться из стороны в сторону, точно маятник гигантских часов.
- Это означает…
- Что я буду уходить, приходить и делать то, что захочу.
- Но защиту-то, защиту я должна тебе обеспечить! – заявила Далила, не утратившая боевой настрой.
- И с защитой все будет в порядке. Не надо мне стражей-теней, о которых ты наверняка подумала.
Тетка хмыкнула, подтверждая ее догадку.
- Зачем мне тень, когда есть…
- Нет, только не Ленчик! – запротестовала Далила. – Какой из него страж?.. Он ничего не знает, ничего не умеет. Разве что кофе с коньяком девицу опаивать…
- Ты не дала мне договорить. – Кристианна уже успела обдумать этот вопрос, нежась утром в душистой пене в ванне. – Ты права, настоящего стража из него не получится – для этого придется учить его до седых волос. Но мне этого и не надо! Пусть просто будет рядом. Кое о чем мне придется рассказать… Начальные азы магии.
- Ага, так Ленчик и поддался…
- Посмотрим!
Кристианна даже хотела заключить с теткой пари на этот счет, но потом передумала. Наверное, самонадеянно думать, что она хорошо узнала Ленчика после вчерашней ночи. Конечно, он добрый, нежный, но этого мало, чтобы в случае надобности защитить ее.
- Если ты собираешься перевоспитать его, то учти: на здешних мужчин метод кнута и пряника не действует! Они себе на уме.
- В этом они мало отличаются от алавернских мужчин, - заметила со вздохом Кристианна. – Хотя однажды ты утверждала, что эволюция пошла мужчинам на пользу!
- Как говорится, и на старушку бывает…
Они еще долго разговаривали, что-то решали сообща, обсуждали дальнейшие действия. В какой-то момент Далила вдруг замолчала, посмотрела на нее и сказала:
- Твоя мама гордилась бы тобой!
Лучшей похвалы для нее не существовало!

[Oleg]

на ее голове не промелькивало ни единого седого волоса!

Пробежался по тексту, а вот здесь сильно споткнулся. Или "мелькало" или что-то иное.

[Татьяна Ка.]

Неожиданно и приятно, что это еще читают. спасибо всем!

а вот здесь сильно споткнулся

Я тоже спотыкалась на этом слове, но мне как-то надо отделить ее пока что "неправильный" язык. Она потом поумнеет и исправится. По крайней мере я, как автор, на это надеюсь. Особенно мне нравится глава с "апофеозом", но она чуть дальше, через одну главу, кажется.

[просто мария]

Татьяна Ка. писал(а):
на ее голове не промелькивало ни единого седого волоса!
Пробежался по тексту, а вот здесь сильно споткнулся. Или "мелькало" или что-то иное.

Я, конечно, дико извиняюсь - но не лучше ли использовать пусть и "табуированное", но вполне подходящее здесь слово "было"?

[Oleg]

но не лучше ли использовать пусть и "табуированное", но вполне подходящее здесь слово "было"?

Для меня оно уже давно не "табуированное", вставил бы. не очень задумываясь. Или перестроил предложение.
Мелочи, решаемые в процессе чистки текста.

[Татьяна Ка.]

Мелочи, решаемые в процессе чистки текста.

Чистила, чищу и еще раз сто буду чистить. В начало столько раз возвращалась, что оно мне скоро приснится. Пока что сама не в восторге.

[Татьяна Ка.]

Как всегда, черновик... выпало из памяти отчество Лени... Оно осталось в тех главах, что зять никак не перенесет мне с другого жесткого диска. Ему некогда - у него зомби-апокалипсис по телевизору каждые выходные с утра до вечера идет. Кровища, слюнища и вообще, тьфу!..
Гл.

День на работе прошел впустую. Леня не любил подобное состояние, когда ты и на месте, и отсутствуешь одновременно. Он ходил по коридорам и кабинетам хмурый, погруженный в себя, чем, естественно, разжег в работниках нездоровое любопытство. За ним даже начали приглядывать и шептаться по курилкам и туалетам. Кое-кого он даже насмешил, поскольку иногда вдруг застывал посреди кабинета, начинал что-то срывать с себя и разбрасывать вокруг. Очень уж ему хотелось понять, как у Дали получались взрывчики, если у нее в руках, кроме выдернутых из халата красных ниток, ничего не было. Леня прекратил это занятие, наткнувшись на ошарашенные глаза девчонок из бухгалтерии, что шли к нему с документами на подпись.
- Леонид Николаевич, с вами все в порядке? – спросила одна из них, самая смелая, пока вторая девчонка дергала ее за рукав.
- В абсолютном! – Леня плюхнулся в кожаное кресло, забился в него поглубже и махнул девушкам: - Идите, идите, работы нет? Могу подкинуть! Да, документы оставьте на столе, потом подпишу…
Они выбежали их кабинета и бесшумно прикрыли за собой дверь.
Леня немедленно выбрался из кресла и направился в комнату отдыха, оборудованную со всеми удобствами. Раздевшись на ходу по пояс, он прошел в туалетную комнату и долго обтирался мокрым полотенцем, охлаждая бурлящую в жилах кровь и вихрящиеся в голове мысли.
А подумать было над чем.
Ночное происшествие с Кристианной убедило его, что он должен быть рядом с ней днем и ночью, Как бы это пафосно ни звучало, но если всевышнему вздумалось разделить людей на половинки, то Кристианна – его вторая половина, он был уверен в этом. И каждый новый день, каждая встреча с ней, каждый ее взгляд или улыбка только подтверждали его правоту. Как сказал известный актер в не менее известном фильме: «Эта женщина создана для меня!»
Леня переоделся в чистую рубашку, причесался и почувствовал себя свободнее. Думает он о Кристианне много, но мало действует! При том, что может разработать самую сложную программу, свою жизнь уложить в программу у него не получается. Это, наверное, потому, что к Кристианне не подходит ни один алгоритм. Они знакомы второй месяц, а он знает о ней не больше, чем в первый день. Красивая, умная, гордая, беззащитная… и одинокая. Судя по всему, самый близкий человек в ее жизни – тетка. В Алаверне, кажется, есть еще отец, и вот эта самая Алаверна сводила Леню с ума. Он никак не мог поверить окончательно, что такое государство – или что там? – существует! Если верить в это, то придется поверить и во все остальное, что он слышал из уст Кристианны и Далилы. Во что-то верилось с натяжкой, во что-то не верилось вообще. Но нельзя же верить любимой женщине наполовину – либо верить абсолютно, либо никак. Леня склонялся к первому варианту.
- Леонид Николаевич, не забудьте, пожалуйста, про совещание! – напомнил голос секретарши по селектору.
- Да, спасибо, Жанна, - ответил он, скидывая подписанные документы в папку.
Вместо совещания он с большей охотой провел бы время с Кристианной, пусть она снова будет спать и не скажет ему ни слова. Но придется снова слушать Алену с итоговым докладом о подготовке праздника. Наверняка сегодня она разойдется, как-никак все правление в сборе, а она метит на повышение. Что же, ради того, чтобы она оставила его в покое, он согласится на ее новое назначение: больше забот – меньше времени доставать его.
Все собрались в конференц-зале. Владимир сел в кресло председателя, а Леня пристроился подальше от Алены. Сегодня она выглядела сногсшибательно. Да был ли вообще день, когда она не привлекала к себе взглядов мужчин? Когда-то он этим гордился… А теперь то ли повзрослел, то ли постарел…
- Господа…
Алена лучезарно улыбнулась, приковывая к себе внимание присутствующих. Леня слушал ее вполуха, разглядывая лежащий перед ним чистый лист бумаги. Он одобрительно кивал, если это делали соседи, гомонил, если требовалось, ерзал на стуле, пил из стакана минеральную воду, чтобы показать присутствие на совещании, хотя его голова была занята другими мыслями. Очнулся он однажды, когда Алена называла приглашенных на праздник знаменитостей.
- Сначала будут дети… придется потерпеть, конечно, но разве не ради них мы организуем наш благотворительный аукцион? Могу похвастаться тем, что нам удалось заполучить очень известных людей. Например, вечер будет вести всем известный шоу-мен Кучеркин…
Фамилия произвела на присутствующих положительное впечатление.
- Не могу обойти вниманием и то, что мы пригласили модного певца Жору Крота…
Все радостно закивали.
- А кто это? – не выдержал Леня.
Алена, затянутая в узкое платье изумрудного цвета, кинула ему неодобрительный взгляд:
- Леонид Николаевич, со дня вашей скоропалительной помолвки вы как-то выпали из светской жизни! Жора Крот – современный, очень модный певец.
- И что, с такой фамилией его слушают? Я бы не стал, - пожал плечами Леня.
- Если бы я заранее знала ваши вкусы… или пристрастия вашей невесты, я бы в лепешку расшиблась, чтобы угодить вам. Хоть Кобзона бы пригласила!
Окружающие зашумели, захихикали. Кстати, этот вопрос он тоже должен прояснить для себя: какую музыку предпочитает Кристианна? Что играют и поют в Алаверне? Вдруг там тоже популярен Жора Крот!
- Спасибо, Алена Дмитриевна, мы непременно оценим ваши старания, - поблагодарил ее Владимир. – У вас что-то еще?
- Это займет минуту вашего внимания… - Она распределила между всеми пригласительные билеты. – Как вы заметили, пригласительные на две персоны. Ждем вас всех с нетерпением, надеюсь, вы оцените наши хлопоты. А вас, Леонид Николаевич, ждем с вашей невестой… Здесь многие хотели бы оценить ее красоту!
- Непременно! – огрызнулся Леня и бросил взгляд на Владимира. Алена постоянно провоцирует их, пытается столкнуть лбами. Но сейчас, кажется, тот ничего не заметил, потому что был занят разговором с одним из важных акционеров компании.
Он встал, задвинул стул и бросил взгляд на лежащий перед ним лист бумаги, на котором было размашисто выведено: «Я верю!» И когда он успел это написать?
- Леонид Николаевич, можно задержать вас на минутку?
Алена приблизилась неслышным шагом, он едва успел скомкать лист с надписью и сунуть в карман брюк.
- Чего тебе?
- Леонид Николаевич… - она оглянулась, убедившись, что до них никому нет дела. – Леня, нам нужно поговорить. Твоя шутка с кофе напрягла меня. Тебе не кажется, что это было слишком?
- Твою шутку я тоже не оценил.
Алена полезла поправлять ему галстук и усмехнулась, когда он шагнул в сторону:
- Да не дергайся ты, Володя на нас не смотрит. Ему сейчас не до нас…пышногрудая рекламщица выжала из него все соки. Да-да, не таращи на меня глаза – я все знаю и не только не возражаю, но еще и сама готова расстелить ему туда ковровую дорожку. Наши отношения давно дали трещину, еще до того, как мы с тобой…
Леня легонько оттолкнул ее, намереваясь пройти к двери, и попутно прошипел:
- Алена, я и так по уши завяз в ваших семейных делах! Отношения дали трещину? Найдите семейного психолога – и будет вам счастье! А у меня есть своя личная жизнь, в которую я никого пускать не собираюсь!
- Леня, ну какая личная жизнь без меня?..
- Раздутое самомнение жить не мешает?
В этом была вся Алена: поставив перед собой цель, она шла к ней, сметая на пути любую преграду. Сейчас она смотрела ему в глаза, не давала отвести взгляд, читала как раскрытую книгу.
- Она тебя простила, да? Вы помирились?
Леня посторонился, пропуская выходящих из зала коллег, и наклонился к Алене.
- А чего ты ждала? Что твоя идиотская выходка может что-то изменить? Разве что мое отношение к тебе. Хотя, казалось бы, куда хуже-то? Все, что я могу предложить тебе - общение на работе по селектору, да и то исключительно ради былой дружбы!
- Ленечка, ведь ты шутишь, правда?
Издали могло показаться, что они ведут легкую, непринужденную беседу, наклоняясь друг к другу, продолжая улыбаться. На самом деле оба еле сдерживали рвущиеся наружу эмоции.
- Сознаю, что ты – мое наказание за грехи перед Володькой, поэтому и терплю тебя. Если бы не он, то и этого делать не стал бы! Не надо испытывать меня на прочность!
Продолжая улыбаться, Алена покусывала нижнюю губу.
- Я – наказание, а твоя новая пассия – божье благословение, что ли?
- Очень на то надеюсь! – кивнул Леня. – Не мог же я в своей жизни только грешить. Наверняка на моем счету есть пара-тройка хороших поступков, за которые мне потом не придется краснеть.
Конференц-зал пустел – все спешили домой, к семьям, к любимым, чтобы забыть тревоги, сбросить с плеч усталость трудового дня. Леня тоже торопился: в голове возникла идея, требующая немедленного воплощения. Но Алена прилипла к нему, как жевательная резинка к брюкам.
- Господи!.. За какой-то месяц ты превратился из нормального мужика в аморфное существо. Тебе ведь хочется накричать на меня, а ты даже этого не можешь сделать! Разве со мной ты был таким, Ленечка? Ты был живым, настоящим…
- Я и сейчас чувствую себя очень даже живым, и мне больно, потому что твой каблук давит на мою ногу!
- Ну так оттолкни меня, сделай это! Не отказывай себе ни в чем, как делал это раньше… Никаких отказов, никаких ограничений, только желание, страсть, жизнь, Ленечка…
Леня пожалел, что все окна в конференц-зале были закрыты, сейчас ему не повредил бы прохладный воздух. Алена умело манипулировала его воспоминаниями. Люби он ее чуть меньше, разгляди вовремя нездоровое влечение, насколько бы сейчас было легче!
- Ленечка, мне плохо без тебя! – перешла на шепот Алена. – Я едва сдерживаюсь, чтобы не сказать Владимиру всю правду и не послать его ко всем чертям.
- Если он еще не знает о нас…
Лене все время казалось, что Владимир играет с ними в кошки-мышки: все знает, но намеренно молчит, чтобы тихонечко следить за тем, как они дергаются в паутине собственной лжи. Иногда его охватывало желание взять и покаяться перед ним, все же на душе станет легче.
- Леня, а если он знает, так зачем вообще нам таиться?
- Затем, что нас – нет! – злился Леня. – Мне вообще непонятно, зачем я тебе сдался? К чему вся эта комедия с преследованием? Ты достаточно умна, красива и сексуальна, чтобы заполучить любого мужика, находящегося в этом зале. Тебе даже делать ничего не потребуется, только щелкни пальцами!
- Возможно, в этом и заключается проблема, - беззвучно рассмеялась Алена: - Мне неинтересны мужчины, падающие у моих ног по одному щелчку пальцев! Разве вы, мужчины, не любите охотиться, добывать, достигать, завоевывать женщину? Разве вам не нравится чувствовать азарт охоты, ощущать близость «добычи», наслаждаться ее тщетными попытками вырваться из ваших сетей? Нравится, Леня, я это знаю. Я помню, как ты добивался меня, как пытался не дать мне уйти к Владимиру, каким ты был неистовым, безудержным, лаская меня на столе в его кабинете…
Есть ли враг опаснее, чем человек, который был когда-то близок? Она словно раздела его и выставила голым напоказ!
- …так почему же теперь ты хочешь лишить меня сладости победы и обладания заслуженным трофеем? Смирись, Ленечка, с тем, что я могу заполучить любого, но нужен мне только ты! И я получу тебя, потому что я так хо-чу!
Последние слова она произнесла по слогам, как наждаком по спине провела.
- Я тебе не приз в сексуальном дерби!
- Незнакомое чувство, когда тебя обложили со всех сторон и деваться тебе некуда? Еще одно заблуждение мужчин: вы уверены, что в любовной игре всегда будете охотниками и забываете, что позиции иногда меняются, и тот, кто был внизу, может оказаться сверху… Ты – приз, Ленечка, хочется тебе того или нет. Ты можешь бросить меня, но кто сказал, что я собираюсь отдать тебя другой женщине? Тем более такой, как твоя новая пассия. Явилась, не запылилась! Кто она такая, откуда? Что ты знаешь о ней? Уверена, что ничего! Мы были с тобой вместе долгое время, но ты до сих пор не узнал меня. А с ней сколько ты знаком? Месяц?.. Новая игрушка, Леня? Тебя поэтому к ней тянет? Если так, я подожду…
- Не стоит! Поседеешь!
- Я этого не боюсь! Усмехнулась собеседница. – К моим услугам все салоны красоты! Ты даже не заметишь, как мои седые волосы снова станут натурального цвета…
Ему наконец удалось освободить ногу от острого каблука Алениной туфли.
- А какой твой натуральный цвет, ты сама-то не забыла? Ты же хамелеон, Алена! Со мной ты одна, с Володькой другая. А Крис…
Он на мгновение замолчал, пытаясь дать Кристианне емкое описание. В нескольких словах и не скажешь.
- Что же ты замолчал, Леня? – надвинулась Алена. – Не знаешь, какая она?
- Знаю! – отрезал он. – Другая!
Собеседница скорбно поджала губы и качнула головой:
- Тебе так кажется, Леня, все женщины одинаковы, все хотят одного и того же: любви, ласки… Мужика они хотят, Леня, мужика!..
- Мало их у тебя было, мужиков…
- Надо же когда-нибудь остановиться! – согласилась Алена, не обращая внимания на его сарказм. – Ты – моя лебединая песня, Леня. Если не ты, больше никто! Учти: страшнее брошенной женщины только влюбленная брошенная женщина. Помни это сам и своей ненормальной передай. На ее штучки я найду другие штучки, и кто из нас окажется в позиции «сверху», мы еще посмотрим.
Слушая Алену, Леня наблюдал в окно за сгущающимися сумерками. В душе тоже наползало что-то темное и непонятное. Не страх, но опасение за Кристианну. Не верилось, что она так же искушена в приемах отъема мужчин, как Алена.
- Ты меня услышал? – донеслись до него ее последние слова.
- Угу… А теперь ты меня послушай… - Его рука больно сжала ее локоть. – Если ты только приблизишься к ней, если только задумаешь очередную пакость, я забуду о том, что в графе «пол» ты обычно пишешь «женский». Мрази существа бесполые, и получают они согласно заслуженному. Я понятно изъясняюсь или повторить иначе?
Алена тихонько постанывала, пытаясь ослабить его хватку на локте.
- Я не отдам тебя ей! – прошипела она. – Ты все равно вернешься! А если не вернешься… Лучше я убью тебя, чем позволю тебе любить другую женщину!
- Это угроза?
- Что ты, Ленечка, - предупреждение! Хоть треугольник фигура устойчивая, я все-таки предпочитаю прямую, по которой мы пойдем с тобой вместе.
Он отпустил ее руку, и Алена немедленно принялась растирать локоть, поглядывая на него со смесью ненависти и восхищения. Сила… она всегда уважала мужскую силу, а теперь еще и наслаждалась испытанной болью.
- Алена, ты больная на всю голову! – отступил Леня. – Тебе лечиться надо, если, конечно, найдется кудесник, который разберется в твоей безумной голове!
Рядом раздался смешок.
- Мою жену надо лечить? – вклинился в разговор Владимир. – От чего? Вы так мило беседовали, улыбались, чуть ли не танцевали друг перед другом, что мне не терпелось присоединиться к вам. Так о чем речь? Милая? – Он схватил Алену за ту же руку и дернул к себе: - Ты заболела?
Она мгновенно преобразилась. Ни дать ни взять хамелеон! Леня еще раз убедился в точности своих слов.
- Я просто устала! – Ей пришлось улыбаться через силу. – Ты же знаешь, сколько сил отнял у меня предстоящий праздник. Вот он пройдет, а потом я отдохну. А ты как, все в порядке? Акционеры довольны тем, как идут дела?
Она быстро сменила тему разговора, и Владимир послушно принялся рассказывать о новых договоренностях с ведущими акционерами. Леню немного покоробило то, что обо всем они договаривались без него. Может, собираются избавиться от него? Стал мешать?
- Все довольны намечающимся праздником, ждут не дождутся шикарного вечера. Леня…
Тот вскинул голову.
- Я так и не понял, ты придешь один или с невестой? Мне хотелось бы попросить прощение за то недоразумение… Тогда я был не в курсе, что ты и она… вместе.
- Еще не знаю. Сначала надо получить согласие ее злючей тетки.
Алена и Владимир переглянулись, едва сдерживая смех.
- Как трогательно! – наконец выдавил Владимир. – Ты… спрашиваешь разрешения!..
Не будь у него поганое настроение, он бы тоже посмеялся.
- Ну, иногда бывает и так. Тетка растила ее с детства, она для Крис больше, чем мать. Не хочу портить отношения с будущей родственницей.
- Бедный Леня! – рассмеялась Алена.
Он пропустил ее смех мимо ушей.
- Так что, по домам? – предложил Владимир. – Или, может быть, поужинаем вместе?
Алена немедленно схватилась за его предложение, не забывая поглядывать на Леню.
- Почему бы и нет? В последнее время мы так редко собираемся вместе. Работа, заботы, любовные неурядицы… Леня, что скажешь? Или тебе снова надо спросить для этого разрешение?
- Как, черт побери, остроумно! – вяло прокомментировал он ее сарказм. – Я бы пошел, но на вечер у меня намечены другие планы.
- Будете с тетушкой разгадывать кроссворды? – хохотнула Алена. – А что в программе встреч бывает еще?
Леня припомнил фразу, выданную однажды Далей.
- Чай с баранками.
Они рассмеялись все трое.
Из конференц-зала они выходили последними. Владимир вел Алену под руку, а Леня шел немного позади, чтобы не столкнуться с ними.
- Знаешь, а ведь это здорово! Забытые русские народные традиции, баранки, самовар, колотый сахар… Еще эти самые, как их, мятные пряники, вот! Может, на празднике так и встретить гостей?
Алена взглянула на мужа и хмыкнула:
- Это если хочешь, чтобы они все разбежались!
- Почему они должны разбежаться? – не сдавался Володя. – Это своеобразный бренд. Представь себе, на всех фото в журналах знаменитости в кругу друзей и самоваров!
- Самоваров не хватит, - поделился Леня мыслью.
- Мальчики, вы меня пугаете! – весело щебетала Алена. – Ну какие самовары?! Гости, знаменитости придут не за чаем с баранками! Хватит и того, что половину вечера займет выступление детдомовцев!
Леню задели не ее слова, а то, как она брезгливо дернула плечами.
- А по-моему, это будет здорово! Дети – украшение вечера, в отличие от вашего Жоры Крота!
Алена немедленно вцепилась в него взглядом:
- То есть, твоя невеста предпочла бы детей и скукотищу?
- Скукотищу – нет, детей… почему бы и нет?
В эту минуту он думал и говорил не о тех детях, что буду выступать перед ними, а о тех, которые могли бы быть…
- Леня, ты сегодня в ударе! – прервал его мысли Аленин едкий смех. – Впервые слышу, что тебя тянет к пеленкам-распашонкам и подгузникам!
- Так бывает, когда встречаешь ту, с которой завести детей – огромное счастье.
- И ты ее встретил! – уточнил Владимир.
Леня многозначительно промолчал в ответ.
Они оделись, спустились вместе в гараж. Владимир еще раз пригласил Леню поужинать с ними, но тот отказался.
- Меня распирает любопытство! – Володя ткнул его в плечо кулаком. – У тебя сейчас вид кота, ждущего своей очереди у блюдца с молоком! Что ты задумал?
- Володька, не приставай к нему! Наверняка это что-то интимное… Он потом расскажет тебе, а ты – мне!
План Лени был прост до безобразия: побыть с Кристианной наедине. Мечты и фантазии заводили далеко, иной раз даже приходилось осаживать себя. А Володька с Аленой продолжали веселиться на его счет. Почему бы этим двоим не присоединиться к нему?..
- Я собираюсь сделать Крис подарок. Алена, у тебя хороший вкус, помоги мне выбрать для нее украшение для вечера.
На мгновение в глазах Алены полыхнула злоба: он хотел, чтобы она выбрала подарок для своей соперницы!
- Аленка, поможем нашему другу? – Владимир запихнул ее в машину, сел за руль сам. – И куда мы едем?
- В самый дорогой ювелирный салон! – скомандовал Леня. – Моя будущая жена достойна самого лучшего!
Он подмигнул бывшей любовнице, силившейся изобразить чудесное настроение на фоне скрипящих от злости зубов.
На самом деле Алену ждал еще один сюрприз, но о нем Леня собрался сказать уже в магазине. Ей предстояло выбрать не только украшение для вечера, но и помочь с выбором кольца для его с Кристианной помолвки. Пожалуй, для Алены это будет ударом под дых.
Он на это очень рассчитывал!
Владимир подсказал адрес частного ювелирного салона, в котором покупал украшения сам – и не только для Алены. Подсказку Леня оценил, особенно когда взглянул на цены. Но хорошая ювелирка того стоит.
- Думаешь, твоя пассия разбирается в драгоценных камнях? – прошипела за плечом Алена.
Этого он не знал, но верил, что в женщине любовь к драгоценным безделушкам заложена генетически.
Встретили их радушно, усадили в мягкие кресла, предложили эспрессо и показали лучшие произведения ювелирного искусства. Каждая безделица стоила целое состояние. Зато каким огнем полыхали при виде всего этого глаза Алены!.. Леня хотел бы верить, что Кристианна тоже не останется к подарку равнодушной.
Он довольно быстро купил тончайшую подвеску в виде трилистника – как сказал продавец, три листа символизировали не привычное понятие троицы, а Веру, Надежду и Любовь.
- Для вас мы тоже можем предложить такую же подвеску, только направленную в другую сторону. Если эти две подвески соединить, то получается символ бесконечности.
- То есть, бесконечная любовь? – спросил Леня.
- Вы правы!
Вера, надежда и любовь в бесконечности! Другого ему и не надо.
- Я беру обе.
- Хорошо.
Продавец исчез, а на его месте возникла раздраженная Алена.
- Леня, ты спятил! Это же целое состояние! Она разорит тебя!
- Так хочу я! – Леня переместился к стенду с кольцами и перстнями. – Она у меня ничего не просила.
- Да уж конечно, а ты и поверил, что ей ничего не нужно!
Леня попытался вспомнить, видел ли он на Крис драгоценности, но в памяти так ничего и не всплыло, кроме тонкой цепочки с амулетом на шее. Все остальное, что он видел на ней, скорее из разряда магического.
Леня расстался с чеком на приличную сумму и понял, что сделал это с радостью. Ему не терпелось застегнуть подвеску на шее Кристианны.
- Мы наконец поедем ужинать? – торопила Алена. – Я проголодалась. Свой мужской долг по соблазнению можешь считать выполненным. Если она и на это не клюнет, значит, полная дура! Поехали уже!
- Милая, чего ты такая злая? – шутливо толкнул ее стоящий рядом муж. – Это из-за того, что я тебе ничего не купил? Так цены, сама видишь, кусаются. Леньке это пока еще нужно. Вот женится, тоже будет манкировать подарками.
Алена окатила его презрительным взглядом:
- Нужны мне твои дешевые побрякушки! Я зарабатываю достаточно, чтобы купить себе то, что мне нравится. Леня, ты закончил с облизыванием витрин?
Нет, он еще не закончил. Леня как раз примерялся к симпатичному перстеньку из белого золота. В витую оправу был вделан крохотный бриллиант такой чистоты, что стоил он как размером с булыжник.
- Покажите мне этот перстень, пожалуйста, - попросил он.
Алена немедленно встряла возле его плеча, как шилом впилась.
- Это еще зачем?
- Мне надо, - скромно ответил он. – Ты будешь контролировать все мои покупки?
- Ты делаешь это назло мне! – негромко продолжила она, и Леня не стал кривить душой:
- Это чтобы ты поняла: у нас с Крис все серьезно.
- Прекрати издеваться надо мной! – потребовала она, на что Леня предложил ей примерить перстень.
- У Крис тонкие пальчики, - предупредил он, - тебе перстень может быть мал, но попробуем.
Перстень надеваться на палец никак не хотел. Как Алена ни мучилась, ничего не получилось.
- Надеюсь, он и твоей девке не налезет! – пожелала она.
- Я боюсь, что Крис он будет великоват, но ничего, мы справимся.
Володьке вся эта ситуация казалась забавной и он не уставал посмеиваться, переходя от витрины к витрине.
- Давай, Леня, давай! Все мужики женятся, настала и твоя очередь. Оно, конечно, страшновато – жизнь меняется, вдруг все под откос пойдет? На такую роскошь она непременно соблазнится. Ночь безумной любви тебе обеспечена. Представь себе, ночь, свет луны в окошке, прохладный шелк простыней, а на нем прекрасная женщина, на которой ничего нет, кроме подвески и этого перстня… красота!..
- Идиот! – бросила Алена мужу и вышла из магазина.
- Чего это она? – пожал плечами Владимир, хотя Леня подозревал, что тот все разыграл как по нотам, намеренно теребя нервы жены.
Покупка была оформлена. Леня еще раз достал коробочку с перстнем из кармана пальто, раскрыл ее и долго любовался на сверкающий в ярком свете бриллиант. Такой малюсенький, а света как от прожектора.
- Хорош! – кивнул Владимир. – Абы какой бабе я бы сию цацку не подарил.
- Крис не баба…
- Да ладно тебе, я без задней мысли! Как нравится, так ее и называй, хоть «моя королева»!
Он рассмеялся, и Леня улыбнулся тоже, подумав, что иногда шутка оказывается близка к истине.
Захлопнув коробочку, он убрал ее в карман.
- Слушай, друг, - Владимир наклонился к нему ближе, - а в постели-то она как? Поделись информацией, чтобы я позавидовал.
- На этой информации наложен гриф «совершенно секретно»! А вообще, можешь завидовать!
- Да ну? Тогда завидую!
Они вышли из магазина и направились к машинам. Замерзшая Алена встретила их очередными упреками.
- Хватит уже таскаться по ювелирным лавкам! Я заказала столик в японском ресторане.
- Ребята, это без меня!
Леня включил двигатель и отряхнул грязь с ботинок. Вечер с Крис он бы не променял ни на один японский ресторан.
Он выезжал со стоянки, наблюдая в зеркало заднего вида как ссорятся Владимир с Аленой. Ссора была крепкой – Алена залепила благоверному пощечину. Тот немедленно ответил, сжав ее руки и хорошенько встряхнув. И все же потом они вместе сели в машину.
Леня спешил домой, ожидая от вечера совершенно других эмоций.

[Татьяна Ка.]

Размышления о наболевшем...
Что мне нравится читать в фэнтези - так это отзывы читателей. Неистощима и безгранична фантазия комментаторов! Я никогда не могла следовать принципу "автор читателю ничего не должен", поэтому частенько читаю отзывы и примеряю, что бы написали о моем опусе?
Что же вообще читатель ищет в жанре фэнтези? А он ищет, он точно ищет, только сам уже потерял конкретную цель поиска. Чем хорош жанр фэнтези - он до сих пор востребован. Чем плох жанр фэнтези - он до сих пор востребован , поэтому книг выходит много, конкуренция огромная, читатель пресытился изданным количеством хороших и не очень хороших книг. Он перечитал все, а ему подсовывают очередную партию. Конечно же, читатель жаждет новых приключений героев. А они были уже и на земле, и под землей, и в воде, и в... нет, не в том самом, а в небе, и в космосе, и попаданцы туда были, и попаданцы оттуда. Ну про все уже писано - переписано сотни раз. А сюжеты надо откуда-то брать. Сосем из пальца... Ну, что поделать?
Дальше. Герои. С героями туго. Они должны быть, а это самое плохое. Начнем с героинь, что вполне понятно.
Читателю надоели Золушки. И тоже вполне очевидно, потому что читатель должен сравнивать себя с героем, видеть себя в его "шкуре", а современные женщины больше напоминают мужчин - на них и семья, и дети, и работа, и дом, и мужики. Где уж тут Золушкой-то быть? Кобыла-землепашец.
Естественно, что автор тут же подстраивается под желание читателя и выдает на гора современную героиню без комплексов - этакую бой-бабу. Все она может, все умеет, сдвинет горы с места, сама себя оплодотворит и родит и т.д. И вот уже встает вопрос: а какой мужик уживется с такой героиней? Получается, что он уже на фиг ей не нужен. Сильнее мы не потерпим, а слабее размажем по стене.
Сладкая тема... Секс! И тут читатель снова требует от автора ту самую героиню, которая... если долго не ложится под героя, то "фригидная или динамит", а если сразу, то шлюха и похуже. Если спит с одним - скучно, с двумя - шлюха. Если выбирает между двумя - дура, между тремя - шлюха. Все, приехали. Точка. Секса не будет.
Другой вариант. Секс будет! Много секса, со вздохами, томными взглядами, слюнями от желания по щекам, слащавыми картинками... тормозим, потому что читатель уже гневно требует, чтобы "недотраханный" автор "убился ап стену". Комментарии надо отдельным томом издавать. Автор с не очень крепкими нервами подвергается жуткому стрессу. читатель радуется: а кто тебя, "аффтырь" сажал писать? Иди картошку сей или жри водку в компашке таких же баб-дур.(Ибо, по понятиям мужчин, женщина, рожденная из мужского же ребра! - априори не может быть умной. Согласна! Гены были не те.)
Героиня совершает ошибки - дура. Не совершает - "Ну, крутизна заела".
Теперь герой... Ну, герой он такой есть, герой. Весь из себя. Непременно красавец. Извините, какой женщине на страницах книги нужна "обезьяна"? Она дома на диване лежит, жрет пиво или вообще ничего не делает. А герой должен делать много чего. Чувствовать, понимать, любить, уметь забить гвоздь, постирать носки, не забывать говорить тебе "доброе утро" и не называть чуть что "сукой" или "курицей". И тут мы вспоминаем, что женщина слишком сильная особь, чтобы терпеть возле себя слабых. И вот на страницах книги все чаще появляются не просто герои, а герои-садисты. И героини, которых мучают, насилуют, причем в извращенной форме, всячески издеваются над ними, но... это не для того, чтобы ее пожалели! Она давно к этому привыкла, ей это почти нравится! И все чаще такой герой-садист, этот "оттенок" серобуромалинового цвета обожается читателем... Почему? Но у него же стальные... сами знаете что.
О, моя бедная фантазия! Но даже ты не можешь помочь мне представить сплетенные воедино тела обычной девушки и зеленого орка... или гоблина... или какого-нибудь синего аватара, прости господи. Как эта синяя фигня будет лапать... пятнать синим тело героини! Е-мое, у меня не получается! А ведь я "натворила" десятки пар!.. но такие не получаются. Не обижайся на меня, читатель, но я не могу отдать свою героиню, свое "дитя", такому вот херою.
И вот сижу я в очередной раз, дура-аффтырьша, перед открытой страницей и не могу напечатать ни буквы. А мои герои живут, живут где-то там, в мыслях, в фантазии, они хотят выйти на свет, появиться на бумаге, а я не могу им этого позволить. Потому что есть читатель, который может их обидеть...
Они же все мои "дети"!

[Oleg]

И вот сижу я в очередной раз, дура-аффтырьша, перед открытой страницей и не могу напечатать ни буквы.

Это что? Предвестник ступора?!
И, как выкручиваться из данной ситуации думаете(исходя из всего вышеизложенного)?

[Татьяна Ка.]

И, как выкручиваться из данной ситуации думаете(исходя из всего вышеизложенного)?

Да все те же варианты: писать иль не писать, вот в чем вопрос. Можно писать и складировать в столе - мемуары потом будут. Можно почувствовать себя Гоголем, сжигая очередную главу. Можно вообще отказаться от всего, но тогда книги в руки лучше не брать - опять писать захочется. Можно писать исключительно себе в удовольствие, только тогда партнера по "удовольствию" найти трудновато.

[Oleg]

Да, вариантов много и все - хреновые.
Невольно натолкнули меня на мысль: "А что я сам пишу из последнего? Какой жанр вытанцовывается?"
Не могу понять пока, но голову ломать не буду.
Пусть думает (если способен, а именно для таких и пишу), ломает её(голову) - читатель. Как назовут, таким и в "печь" посадят.

[Виктор Кобеев]

Татьяна Ка.
Да что же такое?! Чего же всех так клинит-то? Вспышки на Солнце прекратились что ли? Я-то думал я один такой тормоз. Но всё же, писать надо в удовольствие, или вообще не делать этого, пока не захочется. Если не нравится самому, то никому нравится не будет. Энергетика не та. Я так думаю.
Нас когда-то учили как активизировать творческое полушарие (обычно правое). Сначала накачка информации до отрыжки, потом её полное отсутствие и попрёт, как здасьте. Как-то пару раз получалось по необходимости.

[Татьяна Ка.]

Чтобы пойти дальше, пришлось вернуться к началу. Часть переделанной первой главы. Возможно, получилось тяжелее, более вязко, зато сняла для себя часть вопросов и добавила то, чего постоянно не хватало - мотивации побега.

***

Ужин походил к концу, слуги уносили грязную посуду и остатки еды. Придворные только и ждали, когда король возвестит, что всем пора спать.
Сегодня спать Кристианна не собиралась, но об этом знали только она и ее любимая тетка – королевская ведьма Далила.
Чтобы не выдать приготовления к побегу, пришлось весь день играть спектакль перед отцом и мачехой, улыбаться во весь рот, строить из себя покорную дурочку. В лицедействе за последние годы она поднаторела, потому что по-другому выжить во дворце было нельзя. Здесь все играли какие-то роли, главные или второстепенные, начиная с короля, ее отца - он играл в семейную идиллию, мачеха притворялась, что любит его, придворные делали вид, что ничего не замечают, шуты, обычно острые на язык, помалкивали, слуги перешептывались по углам, а потом прятали глаза и разбегались по своим делам.
Ее любимая Алаверна все больше погружалась в хаос и тонула во лжи, отчего у Кристианны не переставая болело сердце. Это была и физическая боль и душевная, не подвластная ни успокоительному зелью тетушки, ни постоянным развлечениям, балам и маскарадам, призванным отпугнуть от королевства и правящего короля хандру и хворь.
Очередное, намеченное на завтра, празднество было посвящено ее собственной помолвке. Она обещалась стать грандиозной – не каждый день в королевстве происходит обручение престолонаследницы. Только и разговоров было, что о женихе, о великолепии украшенного дворца, о приглашенных гостях, подарках, на которые те не поскупятся, чтобы польстить королю. Алаверна гудела как пчелы в улье.
Но пчелы не только собирают мед, они еще и жалят. Все эти разговоры «жалили» Кристианну, выбивали почву из-под ног, лишали остатков самообладания. На этот раз король отказался слушать ее доводы против помолвки и брака с принцем Гревсом – об этом, сочась ядом как сгнивший фрукт, ей сообщила Фельда. И ведь не поленилась! Весь дворец обошла, чтобы отыскать ее и передать слова Леопольда Пятнадцатого, что «принцессе наконец пора повзрослеть и вспомнить о священном долге перед ним и Алаверной. Его высочество принц Гревс – окончательный пункт в ее будущей замужней жизни».
Долг – это слово весило тяжелее надгробной плиты, из-под него невозможно было выбраться, оно очерчивало границы ее поступков, желаний, надежд. Долг – как клеймо, как родовая руна на ее ладони. Она родилась, жила и росла для исполнения долга!
Долг повелевал, долг призывал, и она была готова исполнить его… только не с принцем Гревсом! Новоявленный жених оказался той каплей, что перевесила чашу покорности в сторону тихого бунта. Если раньше отец прислушивался к ней, позволял отказывать не приглянувшемуся жениху, то на этот раз то ли его терпение закончилось, то ли Фельда нашла убедительные доводы в пользу Гревса. Король произнес заветное слово «долг», что означало бесполезность дальнейших споров и убеждений.
Король так решил да будет так!
Поданные королевства встретили новость о помолвке любимой принцессы ликованием. На дворцовой площади даже открыли бочонки с вином и угощали тех, кто хотел выпить за счастье принцессы Кристианны и принца Гревса. Разве можно было обижаться на них?..
А вот издевки мачехи, ее постоянные насмешки и унижения Кристианна прощать не собиралась. Противостояние между ними началось в тот самый день, когда король привез Фельду во дворец. Новая королева ревниво относилась ко всему, что касалось прежней хозяйки дворца. Она мечтала не просто занять ее место, а стереть любое воспоминание о покойной королеве. Что могло быть большим напоминанием, чем ее дочь? И маленькой Кристианне досталась вся ненависть Фельды.
Король мало интересовался жизнью дочери, поэтому Фельда могла поступать с ней как заблагорассудится. Кристианну запирали в комнате, оставляли без воды и еды, отобрали все вещи покойной матери и запретили произносить вслух ее имя. Злые эльфы, приставленные мачехой, пугали ее, не давали спать по ночам, следили за каждым шагом и все время норовили обидеть, побить, заставить плакать. Но слезы утереть было некому – отец наслаждался молодой женой. Фельде даже удалось уговорить его отправить Кристианну подальше из дворца. Скорее всего, она так бы и сгинула в заточении, если бы однажды не вернулась сестра матери – Далила.
Поначалу Кристианна робела перед теткой - трудно было бы найти человека, который так не походил на ее маму. Веселая, шумная, дерзкая, бесстрашная – Далила вскоре стала самым родным и верным для Кристианны человеком. Она в мгновение ока разобралась с обидчиками принцессы, разве не тронула Фельду. Зато и той пришлось поумерить прыть и желание извести Кристианну. Мачеха было попыталась действовать через приближенных к принцессе слуг, но Далила тех быстро вычислила и вымела из дворца – в прямом смысле слова – грязной метлой в ров и смыла потоком воды.
С тех пор Фельда лишь скрипела зубами да таила злобу, а вот для Кристианны настали другие времена. Именно тетка объяснила, что природа позаботилась о ней, дав в руки самую настоящую магию, пусть не такую сильную, как у высших магов, но достаточную, чтобы защитить себя. Она научила Кристианну пользоваться заговорами и заклинаниями, создавать проклятия, обереги, ставить защиту и избавляться от врагов.
Чтобы с Кристианной не случилось ничего плохого, тетке пришлось оставить легкую жизнь свободной ведьмы, приняв сан ведьмы королевской. День за днем Кристианна постигала мастерство магов под ее руководством. Однажды обидчики Кристианны смогли убедиться, что она хорошая ученица. Практиковалась она на всех тех, кто когда-то унижал ее и заставлял плакать. Вот и эльфам по ушам тогда досталось.
Королю пришлось невольно вспомнить о ее существовании. Наконец-то Кристианна заняла предназначенное по праву рождения место будущей правительницы Алаверны. Но Далила не оставила ее и тогда, за что Кристианна была ей бесконечно благодарна. Теперь они не могли существовать друг без друга.
Безоблачное алавернское небо простиралось над головой Кристианны до того момента, как она вошла в пору взросления. Только слепой не увидел бы ее красоты, глухой не услышал глубокого голоса, глупый не разглядел бы ум и смекалку. Будущей правительнице Алаверны требовался достойный жених. Сначала Кристианна не возражала – природа требовала своего: хотелось любви, нежности, страсти. Но король – и особенно Фельда – снова заговорили о долге. Во дворце только и звучало: «Ты должна!»
И тут в очередной раз выяснилось, что долг и любовь в ее положении совместить почти невозможно. Каждый жених оценивался с точки зрения денег, связей, положения в обществе, боеспособности и тому подобное. Имела значение даже зависть соседей-королей – позавидовали бы они такому зятю или нет. Фельда бесконечно представляла королю женихов, расписывая их воспитание и великолепные манеры. В пылу поисков достойнейших из достойных никто не потрудился поинтересоваться мнением Кристианны. Долг перед Алаверной обязывал ее принять тот выбор, что за нее сделает король.
И снова на помощь пришла Далила, которая уговорами или угрозами – разговор происходил с глазу на глаз – убедила короля не навязывать свою волю, и какое-то время он действительно стоически сносил ее отказы всем претендентам подряд. Как же Кристианна ругала себя потом за то, что расслабилась, решила, что находится в безопасности, и перестала следить за Фельдой. Гром грянул, как всегда, внезапно. Стоило Далиле надолго отлучиться из Алаверны по своим делам, как тут же было объявлено об официальной помолвке Кристианны и принца Гревса. Худший выбор представить себе было трудно! А отказать официальному жениху это не то, что прогнать очередного претендента-выскочку. Тут и скандал на все королевство, и насмешки соседей-недругов, и потеря доверия к данному слову, нарушение деловых связей и еще много чего, о чем Кристианна даже боялась подумать. Долг уже поставил ее у алтаря рядом с ненавистным, упомаженным и завитым принцем Гревсом.
Даже сейчас, спустя время, отчаяние не отпустило ее до конца, а в первые дни после полученного известия Кристианна находилась в ужасном состоянии, не могла ни пить, ни есть, ни спать. Видя ее мучения, Фельда ликовала и не собиралась этого скрывать.
Тетушку Кристианна еле отыскала – та пребывала в своем любимом иномирье, о котором не уставала рассказывать вот уже третий год. Мысль о побеге первой пришла в голову ей. Кристианну теткина идея поначалу испугала. Сбежать из дома – куда?.. Можно ли в Алаверне отыскать уголок, где никто не узнает в ней принцессу? Можно ли найти человека, который за пару медяков откажется показать ее убежище? Наверняка король отправит по ее следам лучших стражников, а то и наймет нюхачей, способных отыскать любого человека даже под землей по малейшему запаху.
Тетушке ее тревоги показались пустыми: зачем прятаться в Алаверне, если есть другие миры, где можно затеряться раз и навсегда?
- Но решить должна ты сама! – добавила она, оставляя Кристианну один на один с сомнениями, страхами и желанием остаться свободной.
Решить все нужно было быстро – уже завтра приедет Гревс, прибудут гости, ее ни на минуту не оставят в одиночестве. Времени сомневаться или бояться у нее не осталось

[Oleg]

Попробую поворошить текст, пройтись по шероховатостям и мелочам(не касаясь сути жанра).

улыбаться во весь рот,

"во весь рот" - можно и убрать. Уверен, понятно почему. Можно и заменить на ( наигранно, натужно и пр.)

Здесь все играли какие-то роли,

"какие-то" - вроде бы неопределённость, а затем идёт объясняловка. А если вместо неопределённости поставить - "свои роли"?

призванным отпугнуть от королевства и правящего короля хандру и хворь

"отпугивать" всё же больше относится к живым существам. А если просто - "отгонять от", "не допускать до"?

Долг – это слово весило тяжелее надгробной плиты,

А вот здесь споткнулся. "Весило", думаю, не к месту. Без него будет лучше читаться.

На дворцовой площади даже открыли бочонки с вином и угощали тех,

Если "даже" подчёркивает прижимистось короля - тогда всё в порядке. Если нет- убрать. Ведь это всеобщая традиция королей (царей), вне зависимости от избранного жанра изложения.

разобралась с обидчиками принцессы, разве не тронула Фельду.

А если слегка упростить оборот? " ... не затронув при этом Фельду".

какое-то время он действительно стоически сносил ее отказы всем претендентам

Так уж сильно надо здесь, это выражение - "действительно стоически"?

нарушение деловых связей

Выражение "попахивает" настоящим временем. А надо ли? Остального вполне хватает и без него.

с ненавистным, упомаженным и завитым

"упомаженным", или "напомаженным"? Спорить не буду, но есть смысл подумать.

Времени сомневаться или бояться у нее не осталось

" у неё" - можно убрать. Убираем повтор (её, неё) и смысл не теряется.
Вот вроде бы и всё, за что можно зацепиться. А надо было ли - решать вам.

[Татьяна Ка.]

Хорошо, что хоть кто-то ворошит текст, а то у меня от него не голова, а царь-колокол. Я почти десять часов писала несколько абзацев, чтобы более или менее нравились мне.

Возможно, широко улыбаться, но мне нужна именно фальшивая улыбка. Писать напрямую про фальшь не хотелось. С другой стороны, именно такого поведения - бурной радости по случаю помолвки - от нее ждали.

Вполне можно заменить на "свои роли".

Почему-то мне показалось, что раз плита имеет вес, то и слово будет им обладать. Возможно, как-нибудь перефразирую.

не затронув при этом Фельду".

Как-то это мне не очень. Но можно и по-другому - "немного попугав Фельду", потерпав нервы Фельде...

Выражение "попахивает" настоящим временем. А надо ли? Остального вполне хватает и без него.

Эти "деловые связи" вставила потому, что голова вообще отключалась, решила, что потом переправлю на другое. Возможно, на "торговые договоры".

"упомаженным", или "напомаженным"? Спорить не буду, но есть смысл подумать.

Да, я тоже выбирала между тем и тем, захотелось "упомадить" окончательно. Хотя потом - возможно - немного причешу его и попытаюсь сотворить кого-нибудь хорошего, потому что писала образ с актера, которого очень уважаю.

" у неё" - можно убрать

можно и убрать

Спасибо!!!

[просто мария]

Вполне можно заменить на "свои роли".

Может, лучше "какие-либо" роли?

[Татьяна Ка.]

И так тоже неплохо. Мне все равно придется еще не раз чистить начало, потому что оно было написано намного раньше всего остального. Не стыкуется с продолжением.

[Татьяна Ка.]

Не знаю, что с темой делать. В новом варианте почти ничего от этого не осталось, одна-две главы. Даже характеры героев изменились, стали более серьезные. А само фэнтези все больше стало походить на обычный ЛР. Новое сюда постить - и так куча страниц, не каждый захочет лезть в начало.

[cadeta]

Даже характеры героев изменились, стали более серьезные. А само фэнтези все больше стало походить на обычный ЛР

Это правда. Когда долго пишешь роман, начинаются чудеса всякие. Переименование героев - это мелочь, но, когда начинаешь перекраивать всю историю... У меня второстепенная героиня совершила "преступление", потянув за собой остальных. Я ее замечательно расписала, прочувствовала, такая зараза получилась)) В конечном итоге, вылезло это чудо на первый план и страшно колобродит.

[Oleg]

Новое сюда постить - и так куча страниц, не каждый захочет лезть в начало.

Естественно. Путаница в головах читателей и прочее. Оно вам надо?
Эту в архив(если не жалко). Новая тема, чистый лист и - вперёд!

[Татьяна Ка.]

Эту в архив(если не жалко)

Не жалко.