Герман Арефьев Март 24th, 2015, 10:34 am
Глава четвёртая.
"Погибают пацаны днями светлыми,
Когда там, над головой, небо чистое..."
(Михаил Круг, "Пацаны")
Когда же Вараксин открыл их, то сначала не поверил, что живой. Ведь тот огромный вывертень по имени Клык его убил, разве нет?
Вараксин резко сел и уставился на свои руки, пытаясь понять, умирал он всё-таки или нет. Оставалось надеяться, что нет. Ибо единственным отличием своих сородичей, которую Николас никогда не смог бы принять, была их способность проживать не одну жизнь, а девять. Вараксин слышал, что они после смерти воскресали как ни в чём ни бывало, и его сознание отказывалось понять и принять это. Нет, в городе он не раз видел восставших мертвецов... Но вот именно, что мертвецов! К жизни они не возвращались, даже выбравшись из могилы! А вот его сородичи, потомки Бастет, возвращались. И это пугало Вараксина и убивало в нём всякое желание когда-либо оказаться среди своего народа.
И вот теперь как узнать, умирал он или нет?
Варксин поднялся на ноги. И тут же взгляд его упал на валявшееся неподалёку тело алабая, пронзённое длинным железным колом.
Вот тебе раз! Это кто же его так?
Николас подошёл к псу; тот не подавал признаков жизни. Тогда он медленно вышел на поляну.
Они все были там. Овчарка-вожак по кличке Пират, гончий, шакал и ещё двое, чью породу Вараксин не смог определить, хотя имел пятёрку по вывертневой биологии. Все мёртвые, пронзённые железными кольями.
Стоп, а уж не сам ли он всё это сделал?! Ведь Баторий же говорил, что у него будет талант управлять металлом!
А хотя вряд ли. Какой в шесть лет может быть талант?
Но факт остаётся фактом. Псы все мертвы.
Впрочем, за убийство Лиса они ещё и не того заслуживают!
Стоп...Лис!
Варксин молнией метнулся к окровавленному телу своего друга. И зарыдал, упав возле него на колени.
Он плакал так сильно, что даже не заметил, как в воздухе неизвестно откуда появился Император Баторий. И даже не удивился, что тот прилетел днём.
- Что тут происходит?- сверкнул Император чёрными очками.
- Собаки, пан Баторий,- низко поклонился начальник стражи, морт с синим, как у всей его породы, лицом.
- Вижу, что не кошки. Откуда они здесь?
- Не могу знать, темнейший пан.
- А кто может?- подпел Императору его личный слуга, амирр с белым, как алебастр, лицом.
Но начальник стражи только злобно на него зыркнул и вновь заулыбался Императору.
- Что ж, придётся мне провести с пограничным дозором профилактическую беседу,- тоном, не сулящим ничего хорошего, произнёс вампир.- А ты иди, а то принятие крови пропустишь.
- Да не хочу я, -сквозь слёзы ответил Вараксин.
- Что значит "не хочу"?- удивился Император.- Ты, напоминаю, самый многообещающий из всех наших Принятых детей и должен стать вампиром! А ну-ка ступай!
Вараксин нехотя поднялся, всё ещё всхлипывая, и побрёл в сторону Хозяйской части города. Кто бы знал, как он ненавидел в этот момент некстати появившегося Батория!..
В столовой он взял стакан с кровью, плюхнулся на первый попавшийся стул и погрузился в размышления. Размышления, правда, были вовсе не о гибели Лиса, а о словах Императора.
Да, для тёмной стороны души Вараксина (если душевники не врали и действительно у бессмертных, включая его самого, есть душа) перспектива стать вампиром казалось вполне заманчивой. Но Николас никогда бы не согласился на это.
Да, тем, кто становился вампирами (хотя таких были единицы, ведь представители далеко не каждого народа подходят для обращения, а если точнее, то каждого как раз и не подходят) разрешалось покидать Империю, ибо Хозяева отныне могли не сомневаться в их преданности. И он бы тоже смог уехать и со своим талантом где угодно стать сильнейшим вампиром, которого бы все боялись и уважали. Но в то же время он отчётливо понимал, что это не его путь. Ибо тогда ему оставалось бы только попрощаться с верой в Бога. Нет, он всё равно знал бы, что Бог есть, но не смог бы уже быть на Его стороне. Да и душа Вараксина в случае обращения была бы обречена Аду (ага, можно подумать, его и без обращения кто-то в Рай пустит с биографией вора). И к тому же...
Вараксин вздохнул. Бог даст, у него через пару столетий уже будут свои дети. И как он им объяснит, что вампир? Николас знал одну дамфершу, явно скорбную на голову, которая вышла за человека, но детей при этом воспитывала в таком вампирском духе, какой даже Баторию, когда он воспитывал свою садистку Элжбету, не снился. Всякие там гробы, черепа да готические куклы. Вараксин знал, что и сами вампиры, уж на что они Тёмные, детей в таком окружении не воспитывают! А самому ему и тем более не могло даже в кошмарном сне присниться, что можно так издеваться над детьми. Нет уж, если у него у самого не было нормального детства, то пусть хоть оно у его будущих детей будет!
Кстати, а не потому ли Баторий мечтает вырастить из него вампира, что он всё-таки фейри, а не вывертень? Вывертня-то небось обратить не получилось бы, даром что те из них, кто хищники, тоже стараниями Хозяев кровь пьют!
Но ведь он же овладел телом, как вывертень, разве нет?..
Внезапно размышления Вараксина были грубо прерваны.
- Эй, фейри, ты чего на моё место сел?- кто-то схватил мальчишку за плечо.
Вараксин только дёрнулся, сбрасывая руку незваного гостя. И пробурчал: "Я не фейри, я вывертень, как и все вы". Сейчас он был не в том настроении, чтобы всем подряд починяться и пересаживаться куда-то. И вообще, ему сейчас хотелось только одного- чтобы его оставили в покое.
- Слушай, лучше освободи место по-хорошему,- продолжал гнуть своё вывертень.
- Как вы все мне надоели...- с недетской усталостью протянул Вараксин, не двигаясь с места.
- Так ты сам уйдёшь или тебе помочь?- рука схватила мальчика за горло и потащила из-за стола.
Николас наконец решил посмотреть, кто это такой наглый. И, подняв глаза, увидел детдомовца с вывертневым именем "Смелый", намного старше себя. Наполовину волка и наполовину пса.
То есть, сородича тех, что убили Лиса...
Глава пятая.
- Руки, -недобро сверкнул глазами Вараксин. И сам схватил недруга за шею.
Из его пальцев вылетели хищные острые когти. И Смелый отскочил, зажимая рукой горло, из которого капала кровь.
- Так ты что, всё-таки вывертень, а не фейри?- вдруг понял он, вытаращив глаза. И отнял руку от раны. Та затягивалась буквально на глазах.
- Так я тебе о чём и толкую. Я такой же, как и все вы. Не смотри, что глаза разного цвета и что Баторий меня вывертневым именем обделил, не фейри я.
- И ты что, хочешь сказать, что в шесть лет уже овладел телом?- полукровка недоверчиво покосился на юного воришку.
- Сам видишь,- развёл Вараксин руками.- Хотя ты вправе не верить. Я и сам до сих пор поверить не могу.
- Знаешьт, я лучше поверю в овладение телом в шесть лет, чем в то, что ты вывертень!- отрезал Смелый.- Ибо вывертни своих не бросают, даже если те другой породы!
- Ты это собакам скажи. Я слышал, они вообще своих убивают почём зря. Да и с чего ты взял, что я его бросил?
- Потому что ты выжил, а он нет!
- А ты не думал, что это могло случиться благодаря моему таланту?- продолжал Вараксин.
- А почему это ты тогда пятнами покрылся?!
- Где?!- Николас тут же принялся осматривать свои руки. И убедился, что Смелый не соврал- его правая рука действительно была усыпана мелкими красными пятнышками. Заодно они обнаружились и на правом плече.
- Думаешь, я в книге не читал, отчего они у вас бывают?!
- От сильных переживаний,- мрачно ответил Вараксин.- Поверь, мне их сегодня хватило.
- Да ну?! А не из-за того ли эти "переживания", что тебе стало стыдно за свою трусость? И кстати, никакой ты не вывертень, а самый обычный фейри, раз расцвёл так!
- Я не бросал его,- медленно отчеканил Вараксин.- Значит, Бог рассудил так, чтобы ему погибнуть, а мне остаться в живых. Не поверишь, я не меньше твоего хотел бы, чтобы вышло наоборот.
- Хоть бы Богом-то не прикрывался,- бросил сквозь зубы Смелый.- Если струсил, то так и скажи! А если нет, то тоже так и скажи- мол, предал своего друга и ещё на собак киваю, что они бросают своих!
- Что ты сказал?!- Варасин стал медленно подниматься из-за стола, сверкая глазами.
- Могу повторить,- процедил в ответ Смелый.- А то я не знаю, что лисы-вывертни из одного мира с собаками происходят и потому считаются их родственниками! И ты небось из-за этого его и бросил, для вас же, потомков Бастет, собаки- первые враги!
- Что ещё скажешь?- с видом, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался Вараксин.
- А то и скажу. Небось потому ты и переживаешь, что предал его!
- да не предавал я никого! Жаль, упыри в Бога не верят и крестов боятся, а то я бы нашёл крест и процеловал его в подтвержение своих слов! И зря ты себя волком считаешь, был бы волком, понял бы, что я не вру!
- Ага, а раз я наполовину пёс, то мне можно врать, так?!
Вараксин вздохнул. Не многовато ли ему в последнее время попадается псов-вывертней, уверенных, что им врут?
- Я знаю, что ты его предал!- продолжал разоряться Верный.- И не потому ли и пятнами покрылся, что Бог шельму метит?! И правильно Он это делает, кстати,- теперь все будут знать, что ты трус и подлец!
Вараксин взвыл не своим голосом. И в следующий миг на полукровку через стол кинулось тело леопарда, чёрной молнией мелькнув в воздухе.
Но ничего сделать недругу юный вор не успел, несмотря на всб свою новообретённую быстроту. В следующую минуту он уже перекинулся обратно, будучи заключён в железные объятия Рухляди.
Собственно, это была никакая не "рухлядь", а вполне себе симпатичная големша-воспитательница, обтянутая качественнно выращенной кожей. Но все дети называли её именно так, пряча за оскорблениями свой страх перед обтянутыми големами.
Ибо те настолько походили на живых, что даже жутко делалось...
- Драться неправильно,- проскрипела Рухлядь металлическим голосом. От которого у Вараксина даже скулы свело.
Нет, ну вот чего только маги ни делали, чтобы обтянутых големов, пёс их возьми, оживить! Даже девочек-кукол научились создавать, способных вырастать во взрослых женщин! Но отучить двигаться и говорить как автомат ещё ни одного голема никому не удалось. Наверное, тут любая магия бессильна!
Но всё же Вараксин постепенно успокоился, вися в руках Рухляди. И вздохнул, подумав, что теперь небось все дети в Доме будут считать трусом и предателем, виновным в смерти Лиса, не только Смелый. Сможет ли он когда-нибудь оправдаться?..
И тут Смелый внезапно сказал:
- Слушай, а может, деньги всё-таки </i>были?</i>? И ты Лиса убил, а свалили всё на собак?
Николас вспыхнул как соломенный пук. Или, точнее, как занавески, загоревшиеся за спиной Смелого от ярости полукровки.
- Пожа-а-а-а-а!!!- с воплем бросилась к двери молодая анзорка-разливальщица.
- Я убью тебя!!!- заорал Вараксин и с удвоенной силой рванулся из рук Рухляди. Но не тут-то было.
- Попробуй!!!- Смелый сжал кулаки.
- Попробую!- в тон ему ответил Николас. И тотчас в стену совсем рядом с головой его противника вонзился нож.
- Что?!- не унимался Смелый, не обращая внимания на суетящихся вокруг детдомовцев и вызванный кем-то из них с целью погасить огонь дождь с потолка.- Убьёшь меня, как убил Лиса, которого теперь тебе якобы жалко?! Только ничего не выйдет! И на ярость твою мне чихать прицельно с высокой колокольни!
Зря он это сказал...
Рухлядь взорвалась с оглушительным хлопком. Взвыл один из старшеклассников, по имени Горносталь, не успевший магией остановить летящий точно ему в голову металлический череп или увернуться от него. Во все стороны полетели ошмётки кожи и внутренние детали бывшей воспитательницы. И всё, что было в столовой металлического, разлетелось тоже.
Дети опрометью кинулись из столовой. Кое-кто прямо сквозь стену, чтобы быстрее. Некоторые, имеющие подходящие таланты, попытались защититься с помощью них. Один вывертень попробовал исчезнуть, но не успел, ибо ему на ногу что-то упало. Кто-то истошно закричал- видимо, не обошлось и без более серьёзных травм. Но никто не попытался остановить Вараксина, самого сильного мага во всём Детском Доме, предпочтя спасаться бегством.
Но всего этого Вараксин уже не видел. И ворвавшегося в столовую Старшего Дома, фангукари Тчилла. тоже. Не чувствовал он и того, как его подняли и куда-то понесли...
Очнулся он уже в карцере. Удивлённый, он встал с койки и огляделся. Да, это карцер. Холоные мрачные стены, низкий потолок, откидные койки... Николас был прекрасно знаком с ним по рассказам уже побывавших здесь детдомовцев.
Вараксин приложил руку ко лбу. Что случилось с ним? Как он попал сюда? И почему ничего не помнит?
- Да нет у тебя никакой температуры,- раздался насмешливый голос Смелого.
Смелого?!
Вараксин мигом обернулся. На соседней койке сидел, скрестив ноги, его недавний противник. И дружески улыбался ему.
- Слушай, Николас,- тут же заговорил он,- так были, в конце концов, эти проклятые деньги или нет, пёс их задери? Не спрашивай, откуда знаю. Оттуда, я сам вор. так были или нет?
- Не было,- покачал головой мальчишка.
- Пёс возьми...- Смелый хлопнул себя пятернёй ко колену.- Так эти уроды что, ещё и ни за что его убили?! Ну, "сородичи" хреновы... Кстати, а вы все зря их в мои сородичи записываете. Не шавка я. И точка.
- А ты что тут вообще делаешь?- удивился Вараксин.
- Не поверишь, сижу. Вместе с тобой. Данилевский, урод, на Совете брякнул, что я тоже не умею себя в руках держать. Хотя ты же первый в драку полез, не я!
- Да, а кто подначивал?
- Ну, был грех...- Смелый опустил голову.- Но ты бы не поддавался!..Кстати, знаешь, что тебя Баторий за уничтоженную Рухлядь по голове не погладит?
- Я её уничтожил?"- вытаращил глаза Вараксин.
- Ну а кто, не я же!.. Слушай, ты вообще ничего не помнишь, что ли?
- Да как-то нет,- стыдливо признался мальчик.
- А, ну да. Я же забыл, что у кого падучая, те после приступов ничегол не помнят.
- Так у меня что, падучая была?!- Варксин недоверчиво уставился на товарища по несчастью.
- Именно так. Ты и этого не помнишь, что ли?
- Ну что ты заладил- "не помнишь", "не помнишь"!- рассердился мальчишка.- Помнил бы, так не спрашивал! Ты лучше скажи, сколько я без сознания был? И за что тебя-то всё-таки?
- за то, что шторы случайно поджёг,- признался Смелый.- Тоже выброс таланта был, как и у тебя. А ты небось не хуже меня знаешь, что Хозяевам это не очень-то нравится... А кстати, ты силён. С таким даром тебе до Абсолютных магов рукой подать!
- Так уж и подать,- заулыбался Вараксин.
- Не сойти мне с этого места. Я сам слышал, как Баторий говорил кому-то, что за все века сущетсвования нашего Дома с талантом такой силы тут и близко никого не было... Кстати, а ты себя в зеркало видел?- вдруг переменил тему Смелый.
- Где мне было себя разглядывать?- ответил Вараксин, но руки всё же осмотрел.- Ну, пятна и пятна. Или ты думаешь, что падучая не этот... Как там это слово, которое Первый-По-Медицине на основах медицинских знаний называл?..Эх, жаль, что у меня по ним двойка, так бы вспомнил...А, не стресс для организма?
- Вообще-то двойку тебе этот крокодил двуногий, чтобы у него чешуя отвалилась, зря, конечно, поставил. Я вон тоже в едицине не разбираюсь, и ничего.
- Без тебя знаю...- начал было Вараксин и осёкся.
С минуту он прислушивался, затаив дыхание. Нет, не показалось. Его новообретённый кошачий слух действительно услышал за стеной голоса Первого-По-Медицине, Императора Батория и Старшего Дома, фангукари Нефроса. И тема их разговора ему очень не понравилась.
Вараксин тут же пулей метнулся к стене. И припал к ней ухом, весь превратившись в слух
- Что?..-начал было удивлённый Смелый. Но Вараксин только показал ему кулак, не отрываясь от стены. Для него сейчас существовал только разговор, который он слушал.
И из которого понимал, что настоящие неприятности у них только начинаются...