"Я и мои воображаемые друзья". Дневник. 11460 (без пробелов)

[Gospozha]

Понимаю, что с каждым днем пленка моих сравнительно недавних воспоминаний истирается сильнее, поэтому пишу скоро, цепляясь в памяти за еще видимые ее участки и пытаясь в мыслях воссоединить уже худые клочки.
Следствие моего еще тогда бурного воображения, разрушающего прозрачные границы между вселенными, игра моего одиночества и моей души, исполнение самой желанной, но неосознанной тогда мною мечты, и, наконец, воспаление моего ныне больного сознания с именного того самого времени - вот сюжет трагический, так смутно осевший в моей памяти, но так живо разжигающий костер одной своей искоркой на обугленной почве планеты Жанна.
Не помню, как обращались ко мне родители в раннем детстве: как к предмету, или как к личности. Но отлично вижу коридор второй на моей памяти квартиры (а в хронологии третьей по счету от моего рождения), как я зову маму «Ирина!», а папу зову «Андрей!», после чего они тут же прибегаютв коридор, останавливаются в пяти сантиметрах от меня, склоняются надо мной, как две неопределенного настроения тучи и начинают гоготать, будто Ирину нужно называть мамой, а Андрея - папой. После такой перестройки на моей планете, конечно, остался кратер, который из-за хрупкости коры, трудно переносящей удары и землетрясения, заполнить просто нечем и некому. Да и поздно уже заполнять такое историческое место - насыпешь туда лжи, а он только разрастется под её тяжестью. Так внезапно стали родители Ирина и Андрей абстрактым «мама и папа». Одно радует, эта внезапная реформа не тронула моей личности - моя планета, принявшая форму четкого квадрата, не деформировалась в неопределенный круг, где даже не за что уцепиться.
Вот так и воссоединяю я то в мыслях, то на бумаге, то на пластмассовых клавишах худые клочки усохшей памяти. Теперь я уже могу сказать то, в чем сомневалась абзац назад - родители обращались ко мне как к личности.
2 мая

Я успешно вывернула себя наружу еще в самой-самой первый строчке. Как же меня коробит это чувство открытого названия, без какой либо загадки и пафоса. Поставив это клеймо, я должна ходить вдоль и около границы. Все ждут от меня воображаемых друзей. Или не все? Я. Я и мои воображаемые друзья.
Прошло еще три дня. Казалось бы, я пытаюсь вспомнить. Течение времени медленно, но стабильно стачивает мои четыре угла. Стенки моего фильмоскопа сглаживают царапины на пленке вместе с незамысловатыми картинками, нарисованными на ней. То, над чем я потеряла власть и отпустила в невесомость... Я не могу об этом судить, потому что поток сведений прерывается с пересечением памяти.
У подножий моей антарктики нет нелепого креста. Правее антарктиды я не имею каких-либо предметов. Но даже сейчас все мои внутренности вещают слоги настоящим баритоном, исходящим из широкой и теплой груди.
Маленькая угловатая куколка со спичечными ножками, кубической головой, квадратной челочкой, пластилиновым туловищем с бугорками, выпуклостями и складочками и с холодными, словно мои руки, маленькими ручками остановилась на моей неоново-пятнистой сетчатке.
Она, кстати говоря, материальна. У меня есть фотокарточка в цвете, где изображена эта девочка с седым пластмассовым созданием Ларисой под мышкой. Я ищу эту фотокарточку в альбоме с полсотней таких же снимков. Но я буду рыскать зажженными глазами по бумаге очень долго. Мое знание о том, что эта фотокарточка существует и хранится в толстом альбоме, не обновлялось несколько лет. За эти годы она могла преспокойно переместиться в другое место без моего ведома. А вот в надежном хранилище, пусть немного мутном и поцарапанном, она есть в любой момент и будет там, пока моя планета не прекратит свое бытие в форме квадрата.
На пластилиновом тельце болтается берзразмерная серая кофточка с мишками. Из-под нее, широкой, торчат две совершенно тонкие палочки, на которые надеты черные мужские мокасины. Взгляд... Могу только заметить, что сейчас из того самого портала на меня смотрит по-прежнему мешковато и немного по-мужски одетое, но совершенно чужое для моей истины существо.
6 мая

Медленно, до жути мучительно плавит мой мозг и жжет сердце эта терка с острыми лезвиями под острым углом.
Помню, как носила металлическую подвеску на цепи из мелких звеньев изменчивого радуиса. Если несколько увеличить расстояние от моего зрачка до пленки с картинками, то может показаться, будто не я носила подвеску, а подвеска носила меня.
7 мая

Величайшая эпопея, одурманивающая своими событиями земных, желающих обрести смысл. Причина веры в любовь, в ненависть, в зло и в добро, ведущая за собой и отвергающая от себя целые поколения равного в нашем свете народа. Воспевающая великого и непобедимого, страдающего и святого героя всех святых. Он - эталон мужества, веры и добра.
Если рассматривать Библию как произведение литературы в жанре эпопеи, то Иисус Христос - воплощение героя, который для кого-то стал, а для кого-то еще может стать божественным идеалом, поражающим наши сердца одним только своим явлением.
Но, прости боже, моя подвеска из драгоценного метала переломилась в области его окровавленных мукой и страданиями ног, во время поглощния мною некого романа, который «меня всего глубоко перепахал» (из высказывания Владимира Ильича Ленина об этом романе). Книгу я так и не дочитала, но и подвеска осталась лежать отдельно от моего грешного тела. Переломилась - материально. Моя планета тогда опустилась на самое низшее свое ребро.
8 мая

Итак, скоро будет неделя, как я не могу подобрать слов, чтобы описать это. Поэтому, позволю себе немного отойти от абстракции и сказать прямо - мой первый воображаемый друг.
Земные кавалеры решительно меня не устраивали, поэтому моё сознание самостоятельно преобразовало краску с шершавой бумаги в неосязаемую, но близкую к реальности голограмму.
Серое вещество, которое неистово мне досаждало раньше и мучит мою душу до сих пор, тогда приобрело иной, более привлекательный окрас. И мне было приятно ощущать, что помимо моей коробки существует целая планета, а за её пределами - космос.
Дрожь всем существом от того, что я, живя на этой планете, никогда не посмотрю её всю, осталась во мне и по сей день. В то время меня посещала тревога по поводу неизвестности космоса, но особо меня волновали эти чудные создания, которые стали виновниками цветного воображения в моем мозгу, окрасив его клетки в божественный цвет.
Удивительное создание, совершенно тощее, но с детским, кругленьким животиком и выпирающим пупком; с костлявыми (или что у них там внутри) руками и ногами, которые путались между собой, особенно если он сидел; с большой, не пропорциональной телу, какой-то дынеобразной головой; с маленьким ртом и маленьким носом, который составляли всего-то две дырочки и никакой горбатой переносицы. И, наконец, с огромными глазами, которые были подобны огромной голове и идеально к ней подходили. Человечьи глаза - из души и стекла; его глаза - из вселенной, из тайны неизмеримой глубины, из того, чего не хватает имеющему душу, но скучному и поверхностному человеку.
На седой пленке нельзя разобрать, как исчез моей неоновый друг. За одну секунду моё тело еле-еле совершает одно движение, мой расслабленный мозг не генерирует ни одной стоящей мысли - я пишу о том, что было. Милый друг растворился в земной системе координат, потому что был слишком быстр и свободен для нашего ограниченного времени - это всё, что я могу предположить.
13 мая

Как мне хочется смеяться - до чего же эти слова кажутся отчужденными от сего мира, как же отчетливо здесь чувствуется только фальш и ничего более. Даже до моего разума они не способны достучаться... Но когда возвращаюсь сюда, искренний трепет пробирает мою душу до самого ядра.
22 мая

Не могу точно сказать, удалось ли мне сейчас выбраться из этой будничной мясорубки. Если даже выбралась, я оставила там пару-тройку своих конечностей и клок волос. В прочем, они не так важны - мой разум, мои сердце и душа по-прежнему со мной, поэтому я могу продолжить это, как мне показалось, уже задрейфовавшее среди останков былых дней... Сочинение ли, или дневник - мне абсолютно не важно. Пусть и для меня эти абзацы несут почти прозрачную, но прочную пелену маленьких детских тайн.
Трицепсы, дельтоиды, бицепсы, пресс - огромное, мощное тело, которое умещалось в ладошках маленькой девочки, едва выставляя на воздух два круглых уха в серьгах, одно из которых намеренным образом было оборвано с краю. У него была, на первый взгляд, отвратительная крысиная морда с белозубым оскалом, совершенно дикие, такие же крысиные глаза, оголенный торс с впечатляющим мышечным корсетом и связкой патронов через плечо, тяжелая поступь и развязная походка, которые я сама уже выдумала. Но для меня он был кое-чем большим, чем просто пластмассовой крысой. Мой брутальный отец, автор моих четырех углов, разжигающий огонь в моих глазах, сжимающий мои кулачки, топающий моими ножками и напрявляющий мою пламенную речь прямо туда, где у слушателя должно быть самое слабое, но самое человечное место в теле и в душе.
Скажу откровенно, без абстракций, всяческих оборотов и приворотов: я сильнейшим образом жалею о том, что черты, перенятые мною маленькой от пластмассового родителя, к нынешнему времени угасают и почти угасли. С течением дней мои когда-то прямые углы всё более и более стачиваются об острые лезвия, и деревянные опилки, бывшие когда-то частью моей планеты, падают вниз. Падают мне на ладони. Я соберу их вместе и подожгу - пусть огонь горит с новой силой.
23 мая

Да будет здесь место для истины.
Я прошу простить меня за скучное начало, за однообразно тянущиеся дни, за пропуски, вам может показаться, что я пренебрежительно отношусь к этой писанине? Если вы не понимаете, о чем здесь идет речь, не вините меня за скуку, за неумение чувствовать, за неумение думать в конце концов - не вините меня за то, что испытали вы.
Приблизительное начало цикла, своевременно повторяющегося на протяжении существования всего, где имеет место понятие эволюции - сито с частыми дырами, безвозвратно стряхивающее со своей поверхности ей не нужное - вот по какой земле перемещается наше неосторожное сознание. И никто не застрахован от того, чтобы единовременно и, порой, беспричинно не слететь вниз с шаткой опоры, покорно уступив своё место тому, чего требует время.
6 июня

Палящее дневное солнце, вызывающая алая свежая кровь, проникающая всюду пыль и целый набор досадных запахов - запах пота, загоревшей кожи, незнакомых людей, вялых растений, полуболотной воды залива и подозрительного гнилого запаха из кустов, заставляющего воображение вырисовывать дохлую гниющую кошку, а также не менее и не более важная деталь - соломенная шляпа, которая мне не нравилась просто потому, что она - шляпа и она сидит на моей горячей голове. Шляпа, которая завязана на веревочки так туго, как перетягивает стерильная медсестра вены перед забором крови. Шляпа, которая при таком крипяже все-таки умудряется сползать на глаза, прижимая челку к потному лбу. Удручающая смесь полуденного периода летних суток.
...

Собственно, в такой каше и был забыт мой дорогой друг с материальным телом, но с воображаемой душой. Как не случайно это произошло.
Намедни скорченная от скуки и совершенно бездушная тварь, маленькая пластилиновая девочка со спичечными ножками, прогуливалась во дворе с отцами за ручки. Такой холодности, как в ту пору, от неё ожидать раннее не приходилось. В скором времени молчаливой прогулки мускулистое пластмассовое тело было передано в большую руку отца-человека, и объяснено это было тем, что сегодня очень жарко, скучно и играть с ним не хочется.
Какова вероятность того, что именно это событие стало причиной последующего события, связанного с брутальной личностью? Капризы, скука, уныние, заблуждение, невнимательность, безчувственность и тому подобные черви-паразиты, разрушающие наш мир изнутри, несомненно, влияют на деяния, которые мы совершаем, порой, неосознанно. Глубоко, глубоко в дебрях таинственной, трепетной детской души зародилась мысль о том, что преданный друг ей наскучил и, скажу прямо, надоел. Стоило только подкормить этого зверя немного, как он тут же вырвался наружу и сообщил устами ребенка: «Заберите его у меня». Сегодня его забрал отец, завтра его заберет кто угодно - такое же бездумное, как прежняя хозяйка, человеческое существо; слюнявая, часто дышащая псина; сырая, пропитанная разложениями земля.
12 июня

До чего сложно бывает соединить воедино чувства и разум. Найти самый центр своей вселенной, попасть в ту точку, в которой единовременно всё заканчивается и всё начинается... С помощью разума можно придумать чувства, с помощью чувств можно имитировать подобие разума. Вопрос, вероятно, возникший в ходе этого маленького рассуждения, я предпочитаю оставить открытым.
17 июня

Плёнка в фильмоскопе затрещала, застонала и оборвалась. Может ли здесь, в этой вселенной, произойти событие под названием «конец»?
Я думаю, найдутся такие личности, которые отказываются верить в бесконечность Вселенной. Специально для такого случая у меня подготовлена уникальная вещь - моя собственная бесконечная Вселенная, со свойствами которой поспорить невозможно, ибо создана она мною лично. Здесь нет понятия «конец», нет понятия «начало», нет понятий физики и геометрии, здесь не может быть ничего, потому что уже есть всё. В этой Вселенной единовременно всё заканчивается и всё начинается...
На той части плёнки, что оборвана и недосмотрена, осталась как минимум ещё одна история про воображаемых друзей. Мы её никак сейчас не посмотрим, но это не конец, потому что эта история есть в реальном времени и лежит передо мной сейчас. Если хотите, мы можем посмотреть её в другой раз, когда я приведу в порядок фильмоском и плёнку.
19 июня