Место для самых отчаянных авторов-мазохистов, желающих испытать невероятные ощущения 
Молодая кёсса застыла у широкого окна. Вчера, когда она прибыла в Ворн, солнце сияло совсем по-весеннему, но сегодня будто снова наступила зима. В этом году она выдалась слишком длинной даже для этого края. А за бледным окном все валил снег с дождем, нагоняя уныние. Фардана стиснула подоконник холодными пальцами и опустила голову.
- Фардана, твой долг – поддерживать спокойствие в Рооне. И сейчас это самое важное. Не вмешивайся, - этот уверенный и ровный голос, способный убедить почти любого, спугнул тишину.
- Я же сказала, что не могу держаться в стороне. Как можно оставаться равнодушной после того, как Тельд бросил Улвиса в темницу? – Тихо и спокойно отвечала та, и лишь пальцы крепче сжали стылый подоконник.
- Тебе не следовало покидать Роону. Если верховный кёссин узнает, что ты была здесь…
- Я не страшусь Тельда Йамара. И потому мы скорее должны решить, что сделать для спасения Улвиса, Тельд так резко отклонил мою просьбу освободить его, что нам остается действовать только силой.
Стоящий за спиной Фарданы статный мужчина потрогал курчавую русую бороду. Широкие изогнутые брови на мгновение сошлись на переносице, а лоб прорезала глубокая морщина.
- Вряд ли мы ему чем-нибудь поможем, - его тон был по-прежнему спокоен и выдавал в Сколвине человека, обладавшего полным самообладанием.
Кёсса, зная Сколвина и его твердость, чувствовала, что помощи от него добиться будет трудно. Но неужели он отвернется от члена их клана, и ей придется в одиночку воевать с Тельдом?
- Мы обязаны помочь ему. Можно хотя бы попытаться.
- Попытка будет бесплодной, а, пойдя против верховного кёссина, мы навлечем беду на наши уделы. Моему народу итак скверно, а Улвис поплатился за своеволие.
Фардана резко повернулась, взгляд глаз цвета хмурого неба мгновенно стал враждебным и впился в лицо Сколвина.
- Улвис ни в чем не виновен, ведь он не его вассал.
Ворнский кёссин вздохнул.
- Как тебе, все-таки, не хватает дальновидности и гибкости. Выступление против Тельда ничего не даст, кроме неприятностей. Забудь, что Улвис твой брат, отринь все родственные чувства, каждый сам за себя. Твоя армия против шестидесятитысячного войска Тельда ничто. Поезжай лучше домой, пока не навлекла беду на Роону.
Кровь бросилась в лицо Фардане. Несомненно, прежде всего надо думать о безопасности Рооны, но что станет с ее братом?! И все-таки Сколвин прав. Будь у нее больше опыта, она бы непременно сделала правильный выбор.
- Я заставлю Тельда считаться со мной.
- Сколь опрометчивы твои слова, – горькая улыбка появилась на вечно равнодушном, похожем на глиняную маску, лице Сколвина. – Юная кёсса не должна судить о поступках верховного кёссина, он лишь пытается навести порядок. Будь осторожна, Тельд может сместить и тебя. Кто силен, того и правда.
- Он нагло злоупотребляет властью, в моих владениях всегда был свой порядок.
- Я говорю, как есть на самом деле, ведь в стране был настоящий порядок, пока все кёссины признавали главенство верховного. И что стало с нашим некогда замечательным союзом? Сейчас Шерелья похожа на многоглавое чудовище.
Сколвин любил рассуждать на эту тему и мог говорить много и долго, но, видя направленный на него колючий взгляд Фарданы, замолчал. Ворнский кёссин подошел к длинному сосновому столу с расстеленной на нем картой, наполнил два больших серебряных кубка вином и протянул один Фардане. Девушка молча пригубила напиток. Неотрывно следя за переплетениями рек и дорог на карте, она думала о будущем, но оно оставалось таким же туманным, как и настоящее, и прошлое. Вся история их страны соткана из нескончаемых войн и переделов.
Фардана небрежно опустила кубок на край стола. Тот покачнулся, словно раздумывая, упасть на пол или все же на стол. Выбор был сделан в пользу стола, и темно-бордовая жидкость хлынула на карту, заливая голубые полоски рек, Цематский и Роонский уделы, впитываясь в гущу Тильтринского леса.
- Прости, я залила твою карту кровью, – пошутила кёсса, но самой было не до смеха.
Сколвин дотронулся до намокшей бумаги пальцем.
- Это всего лишь бумага, а вот земля – другое дело, - кёссин подошел ближе и серьезно продолжил. – Послушай совета того, кто старше и опытнее. Хорошей кёссы из тебя не выйдет, пока ты не овладеешь полностью своими мыслями и телом. Скрывать от других то, что принадлежит лишь тебе одной – твои чувства. Тэасс умер слишком рано, он сделал большую работу, превратив тебя в ту, кто ты есть, но все же его дело не завершено, и ты до сих пор слишком горяча, а это губительно. Я уже вижу, что ты приходишь в ярость от моих слов, глазами ты готова меня убить. Избавься от этого, тогда станешь хорошим дипломатом.
О, как же Сколвин был прав! Она просто растерзать его готова за такие слова, но единственным, что так и не научилась скрывать Фардана, это свое раздражение. Она должна сохранить гордость и не ответить на обидные слова.
- Так значит, отказываешь мне в помощи?
- В прошлом году голод и эпидемии сильно ослабили Ворн, и я не решусь поднять меч против Цематского удела. Пусть лучше такой мир, чем новая междоусобица.
- И пускай Тельд Йамар угнетает нас, лишь бы сохранил жизнь? – Фраза была брошена резче, чем положено.
Сколвин смерил ее тяжелым взглядом, но ничего не ответил. Кёсса поняла - он принял сторону Тельда. Привычное и ставшее обыденным одиночество сделалось во сто крат острее, но усилием воли Фардана подавила его, и оно сменилось слепою беспомощной досадой.
- Что ж, пусть будет так. Только я не увижу тех времен, когда Тельд приберет к рукам мою Роону.
Сколвин сложил руки на груди и, медленно обойдя Фардану, встал к ней спиной. Девушка очень хотела понять, над чем же задумался Ворнский кёссин, но это было невозможно, потому как Сколвин никогда ни словом, ни жестом не давал понять своих истинных намерений, и она сознавала, что завидует его самообладанию. Но чувствует ли он сожаление от того, что оставляет Улвиса на произвол судьбы? – подумалось Фардане, когда она всматривалась в широкую спину и льняные курчавые волосы, пышными волнами лежавшие на плечах.
Вдруг Сколвин заговорил:
- Теперь я глава клана, и я не допущу, чтобы ты развязала новую междоусобицу. Хватит с нас.
- Я не могу предать Улвиса, - твердо молвила кёсса.
- Это не предательство, это трезвый расчет, - отсек Сколвин и повернулся. Их взгляды встретились. – Ты привыкла жить по старым законам.
- Конечно, раньше никто бы не бросил брата в беде, а сейчас наступило такое время, когда каждый сам за себя, и мне это не по душе. Ты – представитель этого нового времени.
- А ты, Фардана, навсегда увязла в старине, тебе бы следовало жить на век раньше. Тэасс был ужасным тираном, который вел нескончаемые междоусобные войны и забил твою голову ненужным бредом. Порядок в Шерелье наступит тогда, когда все кёссины будут идти на уступки и найдут компромисс. Только не думай, что я пытаюсь оскорбить тебя, я лишь освещаю правду.
Фардана в ярости скрипнула зубами и приготовилась произнести уничижительный ответ, которым сможет раздавить Сколвина. Могла бы вспыхнуть настоящая ссора, но вдруг дверь в зал медленно отворилась, и на пороге возникла, словно луч света в темной пещере, юная девушка. Напряжение, сгустившееся между родственниками, немного ослабло. Красавица приветливо улыбнулась и двинулась к Фардане.
- Здравствуй, сестра. Я сразу бросилась сюда, лишь только узнала о твоем прибытии.
Они обменялись вежливыми поклонами.
- Льяра, почему встала с постели? Ты еще не поправилась, лекарь велел лежать. Я не допущу, чтобы ты заболела еще сильнее, – терпеливо, будто ребенку, сказал Сколвин.
- Я очень рада видеть тебя, Льяра. Но ты так бледна, потому послушай Сколвина и возвращайся в постель. У нас еще будет время для беседы.
Льярой звали младшую сестру Фарданы, год назад выданную за Ворнского кёссина. В отличие от других законов, по шерельскому младшим сестрам не возбранялось выходить замуж раньше старших. И потому отец девушек, так сильно радевший за целостность Роонского удела, предложил Сколвину в жены ничего не наследующую младшую дочь вместо Фарданы, на руку которой Ворнский кёссин некогда претендовал, а Роона избежала объединения с Ворном, оставшись самостоятельным уделом. Такая ситуация вполне устраивала Сколвина, ведь Льяра была красавицей, каких поискать.
- Фардана, ты узнала что-нибудь о судьбе Улвиса?
Кёсса заглянула во взволнованные глаза Льяры, и в который раз поразилась сестриной наивности, не свойственной никому их Ангабельдов, хотя теперь все они не то, что раньше. Время и жизнь косят и ломают сильный клан, некогда гремевший на всю Шерелью.
- Сожалею, судьба его мне неведома. Но Тельд не посмеет ничего сделать Улвису Ангабельду, – произнося имя клана, она не скрыла заносчивости, а ведь знала, что так нельзя.
Льяра вздохнула и, с интересом прищурившись, скользнула взглядом по лицу Фарданы.
- А ты стала смотреть по-новому, сестрица. Неужели такой сумрачной тебя сделали бразды власти?
- Пускай так. У меня нет причин веселиться и смеяться, – она пожала плечами, не придав замечанию Льяры никакого значения.
- Должна признать, что ты сделалась еще прекраснее.
- Фардана скоро поседеет и завянет, – равнодушно заметил Сколвин.
- Мне нет никакого дела до седин, – фыркнула кёсса. – С вашего позволения, я отправлюсь отдохнуть, ведь завтра в обратный путь. Отныне в Ворне мне делать нечего, – Фардана отсекла себя от Сколвина вместе с его уделом и с достоинством удалилась.
***
Ночью грянул мороз, превратив смешанный с грязью снег в ледяную корку, небо заволокла жемчужно-серая дымка, спрятавшая за собой солнце. Молодая кёсса плотнее запахнула меховой плащ, поправила кунью шапку, которую норовил сорвать ветер.
- Всех благ вашей земле, Сколвин, – с каждым словом изо рта вырывались облачка пара.
Ворнский кёссин, приложив к груди руку, поклонился.
- Не держи на меня зла, высокорожденная Фардана, ведь такое решение далось мне непросто. Я верю, что мудрость поможет пережить тебе любые невзгоды. Главное – береги вверенный тебе Роонский удел и народ.
- Удачной дороги, сестра моя! – несмотря на недомогание, Льяра вышла проводить ее.
- До свидания! – Фардана испытующе заглянула в глаза кёссина, еще имея призрачную надежду заручиться его поддержкой, однако он был глух, нем и слеп. Фардана больше не хотела говорить ни слова, но, все еще сверля взглядом Сколвина, испытала некую обреченность. Исчезло и солнце, так обманчиво вышедшее минуту назад, а воздух показался нестерпимо тяжелым. – Запомни, Сколвин, что ты мне в помощи отказал, примкнувши к Тельду, но скоро он сомнет и тебя. Все мы в опасности. – Пришпорив белую кобылицу, Фардана двинулась прочь из этого города, и двадцать молчаливых охранников, извечные ее спутники, последовали за ней.
***
Через двое суток отряд Фарданы достиг величавой Эддиг, реки, обозначавшей южную границу Роонского удела. Много столетий назад эти берега заселило племя шеров, впоследствии выросшее, захватившее земли соседних племен и основавшее свое государство. В память об этом периоде по долине Эдд-Кана тянулись подточенные временем постройки, а на крутобоком холме высились развалины замка.
Они передвигался по раскинувшемуся над рекой каменному мосту. Старые камни покрывали щербины, выглядящие лишь жалкими царапинами на теле могучего сооружения, а под ногами Эддиг билась грудью о сваи, и ток воды перекрывал все остальные звуки. Тэасс когда-то принуждал Фардану переплывать ее...
- Ты выглядишь мрачнее обычного, кёсса.
Она не сразу поняла, что это обратились к ней, настолько задумалась и погрузилась в себя. Фардана взглянула на одного из воинов, которого никогда в жизни не смогла бы назвать причастным к своей личной охране, потому как он не принадлежал к ее народу, и лишь силой данного слова находился возле нее.
- Я не получила того, чего желала.
- Этого и следовало ожидать, рин-Сколвин не стал бы посылать на верную гибель своих солдат.
- Но как же быть мне?
- Отдаться на волю Ятэ. Или ты хочешь привлечь ненужное внимание к итак обескровленной Роонской земле?
- Ятэ, Ятэ... Я не верю в него, – всегда, когда кто-нибудь заводил речь о боге, она чувствовала холодное раздражение. Фардана не разделяла веру в того, кого, по ее мнению, не существовало.
Спутник грустно улыбнулся, а кёсса продолжила, удивляясь собственной откровенности.
- Виратен, я была слепа. Я думала, что Ангабельды так же сильны и славны, как и раньше. Иногда я думаю, что нас постигнет судьба Толема, и эта мысль страшит меня.
- Впервые слышу, что ты боишься, – он искоса взглянул на девушку. – Я, кажется, что-то забыл, но разве тебе можно бояться?
Вот в плохой памяти упрекнуть его было невозможно, и Фардана поняла, что Виратен просто захотел слегка уколоть ее. Вместо ответа кёсса дернула плечом и вскинула голову. Его слова уязвили ее сильнее, чем, возможно, ему хотелось.
- Вот это, - он дотронулся до перехватывающей волосы повязки, скрученной из белых нитей, - я надел в день, когда потерял всех своих друзей, но никогда нельзя терять надежду, и я верю, что не остался один. Так и ты верь, что найдутся люди, готовые помочь всегда. Даже если они не из твоего клана.
- Когда же ты снимешь свой траур? – после длинной пазы немного оторопело поинтересовалась Фардана, ведь он уже очень давно не говорил с ней таким серьезным тоном. Значит, не только она чувствует, что надвигается гроза.
- Этого не знаю даже я. Пожалуй, стоит проверить, все ли спокойно впереди! – Белоснежный длинноногий конь, взбивая копытами лед, понес всадника по мосту. Его широкий серебристый плащ развивался за спиной подобно крыльям, и кёсса не могла оторвать взора.
«Двадцать девятый год пошел, скоро он покинет нас» - Фардана вспомнила, что почти три десятка лет назад эльф Виратен поклялся ее отцу служить клану Ангабельд в течение тридцати зим. За все время он ни разу не нарушил своего слова, но скоро срок службы истечет, и Виратена ничто не удержит в Шерелье. Лишившись его, кёсса лишится правой руки.
- Странно, что у них траурный цвет белый, – с ней поравнялся один из охранников, Клион, служивший еще прежнему кёссину. Фардана надеялась, что Клион слышал лишь конец их разговора.
- А они удивляются тому, что мы в трауре носим черный, – пожав плечами, она натянула безучастную маску и дала понять, что желания разговаривать нет.
Некоторое время Клион пытливо смотрел на профиль кёссы, хотел сказать нечто, что поддержит ее, но потом пожал плечами и отстал.
Когда мост остался позади, Фардана ощутила облегчение, ведь она уже была дома. Роона встречала ее лесными зарослями, сбрызнутыми ледяной крошкой, даже солнце выглянуло из-за рваных краев облаков, а птицы загомонили в чаще. Однако порадоваться улучшению погоды не получалось, ведь все мысли вертелись вокруг Улвиса. Как легко удалось Тельду сломать ее двоюродного брата.
Вечерело, когда Фардана объявила привал и приказала разбить лагерь у подножья Недманских гор. Пока ее охрана занималась этим, кёсса, стараясь не привлекать внимания, тихо удалилась в подернутый серебристой дымкой лес.
Она не знала, куда шла, просто доверилась интуиции. Фардане было в тягость постоянно находиться среди людей, слушать разговоры, зачастую не касающиеся ее самой, дискуссии и песни, которые любили затягивать охранники. Ей казалось, что даже умный и чуткий Виратен не всегда понимает ее, и она искала одиночества.
Фардана сорвала ветвь кустарника, содрала маленькие твердые почки, с треском разломала веточку на части и выбросила. Зачем это сделала – не знала сама. Шагая вперед, она слушала, как скрипит под сапогами наст. Перемахнув через толстый поваленный ствол, она очутилась у края лога и заглянула вниз.
«Ягоды селеники любят низменности» - всплыла мысль, и кёсса сбежала по склону, стараясь не поскользнуться на заледеневшей почве. Со всех сторон ее окружали голые деревья, кустарники и большие серые валуны, узкий ручеек рассекал лог.
Фардана опустилась на одно колено и ножом подковырнула снежную корку, оказалось, что под ней скрываются прошлогодние лиловые ягоды размером с горошину. Скоро наступит новый сезон, селеника зацветет и будет плодоносить все лето.
Отстегнув с пояса мешочек, Фардана сняла перчатки и принялась торопливо собирать ягоды. Она регулярно употребляла селенику, ее научили отличать ядовитые и съедобные грибы, собирать лечебные растения, ягоды и корни, готовить отвары. Все это являлось неотъемлемой культурой северян, с помощью даров природы укрепляющих здоровье.
За спиной послышался хруст.
Фардана мгновенно вскочила на ноги, выхватывая из ножен меч.
- Рин-Фардана, мы все тебя ищем. Ты ушла, никого не предупредив.
Это оказалась одна из охранников - великанша Мигейд, с легким недоумением поглядывающая на обнаженный клинок.
- За меня волноваться не стоит, – кёсса спрятала оружие и посмотрела вниз на разлетевшиеся во все стороны ягоды.
«Сейчас я не нуждаюсь в вашей преданности!» - хотелось воскликнуть, но она этого, конечно, не сделала.
- В лагере все ждут твоего возвращения.
- Я скоро, – Фардана нагнулась, чтобы сложить селенику. Дело хоть как-то отвлекло ее от мыслей о своей неудаче.
Мигейд присела на корточки, зубами стянула перчатки, и длинные толстые пальцы начали проворно срывать мелкие ягодки. Вскоре на ладони образовалась горстка. Кёсса невольно подумала, что своими огромными ручищами Мигейд может запросто сломать ей хребет, за свою недюжинную силу и устрашающий внешний вид Фардана и взяла ее в личную охрану.
- Благодарю, – прохладно отозвалась она, когда женщина ссыпала собранную селенику в мешочек.
Мигейд вскинула на нее взгляд глубоких озерно-синих глаз.
- Не печалься, рин-Фардана. Твоего брата освободят.
- Разве я печальна?
- Вашу скорбь видят все.
И этот жалеющий тон Фардана презирала. Если воины видят, что ей плохо, значит надо спрятать чувства еще глубже. Негоже слугам думать, что их повелительница малодушна.
- Протрите глаза, Мигейд. Кёссины не знают скорби и страха.
Мигейд смутилась под полным превосходства взглядом серых глаз.
- Прошу прощения за свою вольность.
Девушка резко развернулась и стала подниматься по отлогому склону, цепляясь голыми пальцами за обледенелые корни, перчатки она забыла внизу. Что ж, пришлось солгать Мигейд. Но это ведь лучше, чем признаться себе и остальным, что она не свободна от эмоций.
«Не стать мне настоящей кёссой, пока даже простые воины читают в моих глазах» - Фардана досадливо поморщилась, а в ушах у нее звучали слова Сколвина.
На рассвете путь был продолжен. Лес редел, и вскоре потянулась длинная гряда холмов, и за самым большим, Орлиным Клювом, всадники встретили вооруженный отряд с алыми знаменами Цемата – две дюжины воинов преградили им дорогу.
Одетый богаче всех воин, полный чувства собственного достоинства и важности, отделился от их шеренги, не отводя взгляда от Фарданы.
- В чем дело? – она бегло скользнула взглядом по отряду, тщательно пряча удивление.
- Кёсса, я командир Логир, сын Лареда из Цемата. Дальше тебе не пройти, рин-Тельд велел задержать вас.
- Меня? – кёсса и бровью не повела. Ее кобылица сделала шаг вперед, но отряд ощетинился оружием. Охранники кёссы незамедлительно обнажили клинки.
- Прикажи своим воинам сдать оружие, рин-Фардана. Тогда мы никого не тронем.
- Дайте пройти, и тогда не тронем вас мы, - ее взгляд стал еще пасмурней, кёсса еле удержала тянущуюся к рукояти меча руку.
- Не позволено. Пусть твои воины отдадут оружие.
- Если я не слушаюсь приказов верховного кёссина, то с чего ты, Логир, Тельдов пес, взял, что я послушаюсь слугу?
Подчиниться – прямая дорога в темницу к Улвису. Ослушаться же – подписать смертельный приговор. Он не простит так же, как не простил Улвиса.
- У меня приказ – задержать тебя и доставить к верховному кёссину, рин-Фардана, - молвил уязвленный Логир.
- Я не его вассал, и Роона самостоятельный удел. Так ему и передай. Поспеши убраться, пока я отпускаю вас с миром.
Мясистые губы Логира напряглись. Командир решал, что предпринять.
- На все твоя воля, кёсса, но мы должны перебить вас всех в случае сопротивления, – тетивы луков натянулись еще сильнее.
В зимнем воздухе повисло напряжение, вмиг разорванное выскользнувшим из ножен мечом Фарданы. Охранники бросились на отряд Логира. Завязалась схватка. Первая кровь брызнула на снег, и убитый безвольно свалился с лошади.
Тишь и спокойствие леса огласили боевые вопли. Воины посходили с ума, перестав быть людьми в этот момент, они рубились, как дикие звери. Лязгали боевые топоры, лезвия выбрасывали искры от каждого удара, ломались щиты. И Фардана была ослеплена короткой, но яростной битвой.
Логир решил взять непокорную кёссу на себя. С перекошенным лицом и боевым кличем он погнал лошадь на Фардану. Его меч промелькнул в воздухе и, кёсса, не раздумывая, выгнулась назад, так что лезвие просвистело над ней. В следующий миг она уже нанесла сильный рубящий удар по плечу. Ее клинок скользнул по доспехам, но все же дошел до плоти, и Логир зарычал. Со звериным оскалом он продолжил бой, твердо решив покончить с кёссой.
Когда схватка угасла, Фардана молча огляделась. Тела убитых громоздились друг на друге, пятеро ее людей погибли.
- Я не даром ставила тебя в живых, – Фардана обратилась к уцелевшему и побежденному Логиру. Он припал к шее своего коня, зажимая плечо, по лбу струилась кровь. Командир отряда был спокоен, и лишь в глубине глаз затаилось бешенство.
- Лучше бы мне…пасть с моими воинами…
- Ты смел, слуга Тельда! Я дарю тебе жизнь, скачи в Цемат и сообщи верховному кёссину, что Роона никогда не склонит выи.
- Кёсса, рин-Тельд не пощадит тебя. Улвис Ангабельд пытался бежать и был казнен! – с торжеством крикнул Логир, пришпорив скакуна.
- Не сметь! – приказала Фардана Мигейд, занесшей руку с метательным топориком.
Улвис мертв! По спине побежали мурашки, а внутри все болезненно сжалось. Потрясенная, она замерла, не смея даже вздохнуть.
- Что же ты наделала, высокорожденная мудрая Фардана! – с досадой окликнул ее Виратен. Он был единственным, кто разговаривал с кёссой, как с равной.
- Я имею право миловать побежденных. Кроме того, он удивил меня храбростью, защищая своих воинов, – надтреснутым голосом отвечала она.
- Что ты натворила?! – Сокрушался эльф. – Его отпускать не следовало!
- Я так решила.
- Ты недооценила верховного кёссина. Логир приведет подмогу, они настигнут нас в пути, и я не ручаюсь, что смогу тебя защитить! А в замке даже не узнают!
- Может, лучше было сдаться? – резко бросила кёсса. Она недоумевала, каким образом Тельд проведал, что она уезжала. – Да и где он так скоро найдет подмогу, ведь это мой удел.
- Я могу предположить, к чему приведет твой необдуманный поступок!
Фардана скрипнула зубами, но смолчала.
- Рин, нужно убрать тела, – тихо напомнил Клион. – Не дело нашим братьям превращаться в добычу зверья.
Кёсса окинула взглядом убитых.
- Они отслужили достойно. Виратен, я прошу тебя развести костер. Сделай это немедля.
Виратена явно задел ее командный тон, но все же он соскочил с лошади и легким шагом направился в сторону тел, готовый прочитать заклинание.
- Постой! Для начала нужно сложить тела наших воинов отдельно. Псы Тельда не заслуживают погребения.
Трое охранников спешились и хотели выполнить ее приказ, но Виратен преградил им дорогу, метнув на Фардану такой испепеляющий взгляд, что та невольно сжалась.
- Царства Ятэ достойны все, кёсса!
- Я не хочу, чтобы мои воины горели вместе с врагами.
- После смерти все равны, – отрезал эльф и отвернулся, чтобы возобновить прерванное дело.
- Для меня этого царства нет, Виратен. И ты это знаешь, – уголок ее рта дернулся, Фардана начинала нервничать, прежде эльф не осуждал ее поступки при других.
Языки сизого пламени, словно нежные руки, окутали мертвых, лаская и пожирая их тела. Повалили клубы едкого дыма, от которого у нее заслезились глаза. Очень скоро магический огонь сделает свое дело, расплавит латы, оружие – и пепла не останется.
- Едем дальше, пора, – скомандовала кёсса и тронулась, поборов желание обернуться.
Несколько охранников, в том числе Мигейд и Клион, приложили сжатые кулаки к груди и поклонились, прощаясь с товарищами.
Орлиный Клюв, превратившийся в памятник этой схватке, остался позади.
- В Бога ты не веришь. Так, позволь поинтересоваться, веришь ли ты вообще во что-нибудь? – Виратен, как всегда, был непредсказуем. Его белый конь коротко заржал, словно испугался чего-то. Эльф успокаивающе погладил его по холке.
- В себя и только, – Фардана заносчиво вздернула подбородок. Однако голос эльфа всегда был громче голоса ее совести. Где-то глубоко внутри взыграла липкая безотчетная тоска, и она накрепко захлопнула дверь своего мира.
- Можно сойти с ума, если всю жизнь рассчитывать лишь на себя, думая, что никто не способен помочь тебе, что ты совсем одна.
- Хватит поучений, я итак одна. А ты, Виратен, не должен прекословить при моей охране, публично препираться со мной и ставить в неловкое положение перед воинами. Ты ослушался приказа, – резко бросила она, наблюдая, как улыбка стирается с лица эльфа.
- Не забывай, Фардана, что я помощник, а не раб Снежных Лисиц и не намерен повиноваться твоим командам. Я свободный эльф и делаю то, что считаю обязательным, – от слов Виратена повеяло льдом. Эльф обогнал ее, оставив в одиночестве.
Кёсса невесело усмехнулась. Вдруг захотелось догнать его и попросить прощения, но она, как обычно, сдержала порыв. Да и какое ей дело до того, что о ней будет думать и охрана, и Виратен? Она вольна поступать так, как хочет.
После случившегося охранники стали более настороженными, и ни на миг не прятали оружие. Кёсса кожей чувствовала острое чувство опасности, сгустившееся над ними, весть о казни Улвиса вогнала ее в черную печаль, и она пыталась убедить себя, что это мстительная ложь.
Вдруг Виратен, обладавший самым острым зрением, воскликнул:
- К нам движется всадник!
Несколько охранников тут же натянули луки, готовые в любой миг отпустить тетиву. Фардана, щурясь, стала всматриваться в огибающую холмы дорогу. Несколько секунд она никого не видела, но вот замаячила темная точка, росшая с каждым мигом.
- Позвольте мне встретить его, – попросил Клион, но кёсса велела оставаться на месте.
- Кажется, это рыцарь Оксий! И он ранен, – через некоторое время произнесла Мигейд, опустив лук.
- Вижу, – Фардана ринулась навстречу, зовя его по имени.
Воин в помятом шлеме, с наспех перевязанным бедром и головой едва держался в седле, он всеми силами противился боли.
- Рин-Фардана! В город тебе нельзя! Предатели открыли ворота! – страшно взволнованно, хрипло прокричал он.
Охрана окружила их кольцом. Кёсса, умудряясь сохранять каменно-непоколебимое лицо, сжала его предплечье.
- Кто открыл? Кому?
По его облику сразу можно было понять, что случилось нечто ужасное. Судорожно сглотнув, Оксий начал рассказ, подтверждая ее опасения.
- Только ночью я узнал, что против тебя готовили заговор. Рин-Тельд купил твое окружение! Они свидетельствовали о том, что ты вместе с рин-Улвисом вступила в сговор с Догерном, поддерживала бунты маддов и схотов, желая посеять у шерельян ненависть к верховному кёссину и сбросить его власть, - он говорил быстро, глотая окончания.
- Гнусная ложь! – не выдержал Клион.
Кто-то протянул Оксию флягу, тот припал к ней и долго не мог напиться. А тем временем Фардана пыталась «переварить» услышанное. Слова ее рыцаря посеяли панику. Каким же предусмотрительным и хитрым оказался Тельд! Верховный кёссин воспользовался ее отбытием и занял столицу удела. Теперь туда не пробиться.
- Невозможно! Как ему удалось так быстро блокировать Роону?! – выкрикнула кёсса, чувствуя, как холодок ползет по телу.
- Он привел большую армию, перебил половину твоего войска, а остальная половина присягнула ему на верность. Члены дипломатического Совета открыли ворота и отдали кёссину Тельду ключи от города. Я ничего не знал, пытался помешать им…Единственное, что я мог сделать, это, сбежав, предупредить тебя. Меня преследуют…- Оксий прятал взгляд, а в каждом слове звучало неподдельное сожаление, и казалось, что этот зрелый смелый мужчина сейчас заплачет.
Девушка сжалась в седле и скрипнула зубами. Удара сильнее нельзя было и ожидать. Те, кто поклялся служить ей, вонзили в спину нож!
- То, что мы перебили отряд Логира, лишь доказывает мою вину.
- Ты абсолютно права, кёсса, – тихо молвил эльф.
- Убьем изменников!
- Мигейд, ты собралась сразиться с тридцатью тысячами солдат? – зло усмехнулся Оксий. – Твой долг охранять жизнь рин-Фарданы.
- Тельд знал, что я перебью его отряд, только и надеялся на это. А теперь он сможет доказать всем, что поступал по предписаниям Эрлинда, а я взбунтовалась против него, – процедила она, ни к кому конкретно не обращаясь, но каждый кивнул, согласившись с ее словами.
- В город дороги нет.
Все семнадцать человек ждали команды. Но Фардана не знала, что делать, снова она оказалась в тупике и презирала себя за беспомощность. Если бежать, то куда? А идти навстречу собственной погибели глупо. В душе точно буря разыгралась.
- Но как же мой удел?!
- Мы умрем за тебя, но кому достанется Роона, если тебя казнят?! – взревел Клион.
- О проклятье Ятэ! – вырвалось у Виратена. – Верховный кёссин наверняка отправил за тобой других солдат!
- Решено, я возвращаюсь в Роону, нужно прогнать Тельда из моего удела. Отец убил бы меня за трусость.
- Войско и Совет тебя продали, кёсса, – напомнил Оксий, сжав кулаки.
- Спасайся, Фардана. Скачи хоть обратно в Ворн, хоть в горы, хоть вон из Шерельи!
- В Ворне они скоро будут! Рин-Тельд обвиняет в заговоре и кёссина Сколвина.
- Пропасть, – процедила Фардана.
Мысль о том, чтобы бежать от Тельда, как лисица от охотника, была унизительна, а в памяти настойчиво всплывало лицо отца, Тэасса, перед которым она робела даже после его смерти, хоть и пыталась это скрыть даже от себя самой. Но если ее не станет, то Ангабельдам не вернуть Рооны. Что ж, предатели думали, раз Тэасс в могиле, то можно строить козни. Отнюдь! Они не признали в Фардане кёссу и скоро поплатятся. Уж мстить она умела.
Дав команду отряду, Фардана хлестнула кобылицу, посмотрев напоследок туда, где находилась ее твердыня. Нерадостно началось правление дочери Тэасса, но надежды она не оставила.