мистический детектив глава 13

[Оленок]

Глава 13

Мы сидели с Леной в нашем кабинете за ширмой, пили кофе и составляли план действий.
Первым пунктом мы решили поехать в больницу к Михаилу, привезти ему всяких фруктов и расспросить, что же с ним произошло на самом деле.
Дальше наши действия были не ясны, и наш второй пункт будет исходить из первого. Мы не знали, что нам даст информация, но добыть ее нам необходимо.
Время было ранее 8 часов 30 минут, мы хотели добираться на электричке и поехали на Ярославский вокзал. Электрички ходили раз в час и нам повезло, мы успели в последнюю минуту. В вагоне утром свободно. Мы отправились налегке, фрукты можно купить и в Александрове. У Лены в руках пакет с двумя иконами, одна Николая Чудотворца, с которой она больше не расставалась, а вторая Пантелеймона Целителя, для работы с Мишей. У меня маленькая дамская сумочка.
Только мы сели на мягкое сиденье, как мне тут же захотелось спать. Мне бывший муж говорил, что у меня на пятой точке кнопка массы, и из-за нее в любом движущемся транспорте я почти сразу засыпаю.
Я с удовольствием закрыла глаза, - когда спишь, время идет незаметно. Медленно уплывая в сон, почувствовала, что Лена положила голову мне на плечо, видимо, тоже соблазнившись таким времяпрепровождением.
Снилась какая-то ерунда: погони, споры, поиски чего-то, я потом ничего не помнила. Вдруг кто-то мне сжал плечо:
- У вас есть зажигалка?
- Есть, - я открыла глаза, находясь в каком-то оцепенении, но, взяв себя в руки, с трудом достала зажигалку. «Видимо пальцы затекли», - промелькнуло в голове. Передо мной стоял пожилой мужчина, я еще подумала, какой он невежливый, из-за этого будить женщину. Он как будто прочел мои мысли.
- Просто тут других людей нет, - глухо сказал мужчина.
Я хотела спросить, куда же они делись, но почему-то забыла. Только этот незаданный вопрос меня очень беспокоил, но никак не вспомнить, как задать его. Тогда я, посмотрев на зажигалку, удивилась:
- Как же в вагоне вы прикурить хотите, раз уж вы меня разбудили, то пойдемте, покурим вместе.
- Очень рад пойти с вами.
Аккуратно сняв Ленину голову со своего плеча, я хотела пойти к выходу, но опять как-то странно занемело все тело. Шаги давались с трудом, и что самое удивительное, сделать до тамбура надо только несколько шагов, а я их все делала и делала, а тамбур не приближался. И чем ближе я была к нему, тем сильнее нарастал какой-то гул. Вот я уже в тамбуре, хочу достать сигареты, но этот мужчина мне протягивает свои и говорит:
- Возьмите у меня, я такие же курю, - настойчиво требует он.
- У меня есть свои.
- Но они у вас все сломаны.
Перевожу взгляд на сумочку, достаю сигареты и вижу, что они не сломанные, а какие-то вялые, как вареные макароны. Может отсырели, я тупо уставилась на странные сигареты. И сквозь нарастающий гул услышала насмешливый голос мужчины.
- Возьмите мои, ваши пришли в негодность.
Но что-то меня останавливает. «Стоп, он сказал, что у меня сломались сигареты еще до того, как я их достала из пачки, откуда же он узнал»? Я посмотрела на мужчину, собираясь об этом спросить, но его глаза как-то странно заблестели. «Хотя какая разница», - вяло подумалось мне, - «наверное, я еще не проснулась», и протянула руку к его сигаретам. Тут электричка дернулась и резко затормозила. Я отшатнулась, но пачка опять оказалась у меня под носом, с трудом подняв руку, я почти их взяла, и вдруг на грудь шлепнулось что-то мягкое и тяжелое.
- Кузя! – Закричала я, вытаращив глаза и подхватывая кота, - Господи, откуда ты взялся, ну этого же не может быть!
Я постаралась приподнять его повыше, чтобы рассмотреть, точно ли это мой кот, но он был такой тяжелый, даже напрягая все силы, никак не могла поднять его до уровня глаз, а странный гул нарастал и делался совершенно невыносимым.
Вдруг острая боль впилась в мое бедро. Электричку еще раз дернуло, и я открыла глаза.
Мгновенье ошарашено смотрела перед собой, спина была вся мокрая, как после хорошего марафона, а руками я изо всех сил сжимала Ленину голову, крепко вцепившись пальцами в волосы и прижимая к своей груди. А она отчаянно щипала меня за бедра, пытаясь высвободиться.
Редкие пассажиры, видевшие эту сцену, улыбались, искоса поглядывая на нас.
От неловкости и нелепости происходящего я резко отпустила ее из своих железных объятий, чего она никак не ожидала и, громко хрюкнув, с грохотом обрушилась на пол.
- Леночка, - растерянно промямлила я, - Леночка, ты не ушиблась? Вставай скорей.
Лена вскочила вся пунцовая, с размазанной тушью вокруг глаз и торчащими в разные стороны волосами.
- Ну, Леся, - зашипела она в бешенстве, - ну погоди! Ты что, меня задушить решила или голову оторвать?
- Но она только что была моим котом Кузей, я же не твою голову поднять хотела, а кота, но у меня никак не получалось.
Услышав это, все, находившиеся в вагоне, расхохотались. Отсмеявшись, один мужчина крикнул:
- Везет же некоторым, вот мне бы так крепко спать!
Лена начала приводить себя в порядок, еще дуясь на меня. В вагоне долго посмеивались, но постепенно все успокоились. И только я оправилась от перенесенного стыда, как в конце вагона опять заливисто расхохоталась полная женщина. Видимо, она сама не видела отчего все смеются и ей кто-то рассказал.
Наконец объявили нашу станцию, и все стали выходить из вагона.
Мы вышли последними.

За триста пятьдесят лет до происходящих событий

Когда она склонилась над ним, он лежал без сознания. Она знала, что делать. Ножом разрезала сапог и увидела, что перелом открытый. Осторожно соединила кости и, обложив ногу травами, наложила из дощечек шину, стала бинтовать. Потом достала глиняную бутылочку, вытащила пробку и задумалась. Если она ему сейчас даст снадобья, он придет в себя и придется объясняться, если сделать так, как просила бабушка, он ее опять не увидит, пока она раздумывала, как поступить, юноша открыл глаза и уставился на нее.
Ты ангел, а я умер?
- Я не ангел, а травница, полежи тихонечко, я тебя полечу. - Руки у нее дрожали от волнения, а душу переполняла тревожная радость, он ее увидел и они переговорили. Вдруг он побледнел, и на лбу выступили капельки пота. Было видно, что ему очень больно, и сейчас опять потеряет сознание. Она приподняла его голову и сказала:
- Выпей настоя, боль утихнет, – и поднесла ему бутылку к губам. Он сделал несколько жадных глотков, и затих, закрыв глаза.
А девушка сидела рядом и с нежностью смотрела на такое красивое и бледное лицо.
Вдруг поднялся холодный ветер, и вдалеке раздался глухой стук копыт, кто-то скакал по полю в их сторону. В душу закралась тревога. Было понятно, что нужно убегать, иначе, как она объяснит, почему оказалась рядом с раненым именно тогда, когда ему потребовалась помощь. Сейчас, на фоне разоблачения ведьм, инквизиторы во всем видели промысел дьявола. Прощаясь, она дотронулась до его щеки. Он открыл глаза и произнес:
- Ангел ты, или ведьмочка, мне это неважно, дайте еще живой воды - от нее боль почти утихла.
Она сунула ему бутылку и исчезла в высокой траве. Отбежав на небольшое расстояние, споткнулась, и упала, попав руками во что-то мягкое. Когда увидела, что это освежеванная шкура волка, то чуть не закричала от ужаса. В округе ходили слухи, что какие-то чужестранные монахи используют шкуру волков в своих заклинаниях, чтобы стать оборотнем.
Несмотря на страх, она краем сознания слышала, что всадник остановился над раненым, но не бросился ему помогать, а, постояв над ним, повернул коня в ее сторону. Решение пришло мгновенно. Превозмогая свое естество и сдерживая позывы рвоты от невозможной вони, она ужом юркнула под воняющую шкуру и замерла. В ту же минуту всадник заметил останки волка и хотел заставить коня подойти поближе, ему показалось, что шкура шевелится, ведь не он же поднял эту тучу мух. Но конь, почуяв запах своего смертельного врага, нервно заржав, встал на дыбы и сделал скачок в сторону. Всадник с трудом удержался в седле, упав коню на шею, а тот припустил с места в карьер, не слушаясь узды. Трензель рвал ему губы, но животный страх был сильнее боли. Это ее спасло, она, вскочив на ноги, быстро юркнула в лес и, задыхаясь, неслась, не разбирая дороги до самого дома, где бросилась в объятия бабушки.
- Ой, бабушка, со мной такое было…
- Я все видела, внученька.
- Как, бабушка, ты же дома? – опешила девушка.
- Внутренним зрением, внученька.
- И что теперь будет?
- То, что предначертано, ты будешь набирать силу и противостоять злу, как и все твои предки до тебя. Ты будешь всегда делать выбор между добром и злом, и всегда он будет труден. Помни только одно, предать добрые силы, значит, предать свою душу и своего ангела. Смерти не бойся, если придется выбирать между ней и злом, смело выбирай смерть, смертно тело, но не душа.
- Мне страшно, я не хочу ничего выбирать, я хочу жить, как прежде.
- Ты уже сделала выбор и ничего нельзя вернуть вспять.