Парни, вновь первозданно-голые, спали и загорали в слабых лучах, заходящего солнца, а повар выполнял свои прямые обязанности – готовил ужин. Намаялся он с пацанами, но и был благодарен судьбе за них. Таких ярких переживаний, как в их компании, он давно не испытывал. А прожил он уже весьма немало, и испытал на своём веку многое. Однажды его кузен Брандахмырь затеял нескучные вопросы. Потом пошёл стрелять папиросы. Чтоб уберечь знатного кузена от дальнейшего скатывания вниз, Сразу-Что Маяковский купил себе арбалет из двух бюстгальтеров и запустил стрелу в питательные воды. Зашёлся смехом, прошёлся мехом. Вызеленил два с лишним пульверизатора, и сотворил себе краум. Краум-варт. Просверлил в краум-варте два отверстия и стал продувать зелёное, свежее. И лишь, когда на землю упали два синицеголовых и сплюснули себя до состояния 2д, кузен Брандахмырь взялся за голову… и вытащил себя из болота. Эта история имела широкий резонанс и дошла до Внешнего мира. Некто Карл Фридрих Иероним приписал себе вышеозначенный подвиг, приукрасив, сгустив краски… он, дескать, за косичку парика себя тянул! Да ещё и коня вместе с собой вытащил… Но, будем откровенны, сам Маяковский юному непоседе Мюнхгаузену и рассказал об этом событии, как и о многих других. И был весьма не в обиде, что тот на старости лет, маясь бездельем, стал писать о «своих» приключениях, приукрасив и перенеся их в реалии своего мира.
Везло нашему повару на знакомства с разными… нестандартными представителями Внешнего мира. И эти знакомства выливались позже в интересные творения. Вот Говарду Лавкрафту он однажды показал Праокеан и отформатированного осьминога. Так Внешнему миру был явлен Ктулху. Льюис Кэрролл, после лодочной прогулки с сестричками Лидделл, во время которой он развлекал девочек зачатками будущей истории, весь во власти романтических впечатлений, тщился воплотить свои чувства в нечто прекрасное, но, в силу понятных причин, не прямолинейное. Как только, так сразу, Сразу-Что, понимая, что такому мгновению нельзя пропадать впустую, вошёл в ментальный контакт с великим математиком и писателем, и сообщил ему образы – намётки, идеи образов – Страны Чудес. И сказка полилась. За ночь Чарльз Лютвидж написал основной массив произведения, посвящённого своей обожаемой Алисе. Дальнейшее уже пошло своим чередом.
Повар нежно улыбнулся, вспомнив эту сказку и неисправимого романтика-гения, состарившегося и умершего в одиночестве… с мыслями о ней…
- Эх! – Вздохнул он. – Красота всегда рождается в муках!
- Это почему?.. – Спросил проснувшийся Веня.
- Это потому!.. – Подняв указательный палец, ответил повар. – Вставайте! Ужин готов!
A Manxome Чижик-Пыжик пришёл. A Manxome Чижик-Пыжик пришёл во внеусловность непосредственного контакта. Разносторонние аспекты Чижика Пыжика начали мутнеть и пыжиться. Чижиться. Ижица.
Somebody’s fucking through the keyhole,
Somebody’s looking for your door.
A Manxome Чижик-Пыжик развернул артиллерию и пошёл в контратаку. Контр-адмирал Базилевс Правильный не справился с контраргументами и выделил из себя порцию ненадобностей. A Manxome Чижик-Пыжик произвёл себя в Контр-генералиссимусы и принялся платить сам себе контрибуцию. Не веря в контрацепцию, A Manxome Чижик-Пыжик настрогал карандашей-спиногрызов и был изгрызен ими в ноль.
- Так закончилась славная кампания бесславных… Чижика Пыжика и Базилевса Правильного! – Провозгласил повар. – И да будет сие уроком для всяких… скорых на подъём!
Они отдыхали после сытного ужина, состоявшего из переосмысленных бабочек и стосильного падуба с подливой из слёз девственницы.
- А почему?.. – Начал Веня, но был перебит Сеней.
- Я думаю, всё дело в непростых орбиталях! Если бы этот Чижик-Пыжик искоренил в себе падучую об женский пол, он бы устоял, и устоями славными компенсировал бы свою бесславную суть!
- А ты меньше думай! – Грубо ответил ему Веня. – Если б в непростых орбиталях пошли какие-то изменения, Чижик-Пыжик бы просто самоискоренился!
- Почему это? – Хмуро спросил Сеня.
- Потому!.. Не может одно начало существовать без другого! Без жажды единения со своей противоположностью, пусть эта противоположность порой имеет тот же пол!
Сеня уставился на друга с открытым ртом.
- Поражаешь ты порой!.. – Наконец выдавил он.
- Вы оба правы лишь отчасти! – Заявил Маяковский.
Сеня с Веней удивлённо воззрились на повара.
- Мера просто нужна во всём!