Писатели в кино и в жизни

[Юлия_Набокова]

Как же красиво ЭТО бывает в кино!

В кино: Писатель сидит перед монитором. На мониторе – чистый лист. Лицо писателя вдохновенно, в глазах – решимость и всякое отсутствие колебаний и сомнений. Руки ложатся на клавиатуру, пальцы выводят победную дробь. На экране возникает название романа, затем отметка первой главы и первая фраза будущего шедевра. Красота!!!

А в жизни? Название часто придумывается к середине книги, а то и уже после ее завершения. А до этого файл живет в компьютере под каким-нибудь кособоким названием вроде «Вампиры_2_ред_12.09_до изм». Первая глава в процессе написания может с легкостью трансформироваться во вторую или даже пятую главу, эпилог, пролог, а то и в вырезанную сцену, место которой в корзине. Первая фраза – о, эта коварная первая фраза! – будет переписываться десятки раз и, в конце концов, окажется где-нибудь в середине главы, оттесненная от начала дополнительным эпизодом.


В кино: Писатель, склонившись над клавиатурой, азартно лупит по клавишам. На мониторе – страница текста, которая стремительно заполняется буквами. Лицо писателя вдохновенно, в глазах – решимость и всякое отсутствие колебаний и сомнений. Пальцы выводят победную дробь и уверенно ставят последнюю точку. Писатель откидывается на кресле, с чувством глубокого удовлетворения смотрит на монитор и с решимостью выстукивает «КОНЕЦ».

А в жизни? Последних точек будет сотня, и самой последней по факту окажется какая-нибудь точка дописанного фрагмента в середине книги. При этом до самой отправки рукописи в издательство пальцы так и не решатся выстучать «КОНЕЦ». Потому что процесс переписывания черновика, дополнения, сокращения, перестановки глав будет нескончаемым. А ты все это время будешь страдать и мучиться, ужасаясь, какой же бред ты написал.


А у вас, коллеги, как в жизни или как в кино?

[Надеюсь]

Интересно, что подумает редактор, прочитав после текста «КОНЕЦ»?

[АндрейКо]

Слишком много дроби.
А в остальном, думаю, всё по делу.

[Ирина Гурина]

Очень актуально. Фильмы с эпизодами про труд писателей меня всегда развлекают.
Юль, у меня, например, ещё хуже, чем "как в жизни". Я даже подробностями страшными делиться не буду.

[Исолемент]

и самой последней по факту окажется какая-нибудь точка дописанного фрагмента в середине книги

это да

[просто мария]

А у меня, в общем-то, в какой-то степени как в кино.
Потму что как раз название произведения (почти во всех случаях) и пару-тройку первых абзацев - равно как и имена и внешности героев (непременно) - я знаю еще до того, как начинаю писать роман. Это у меня "основополагающее" - от этого идет весь сюжет.

И пишу я "последовательно", от начала к концу - то есть практически не могу двигаться дальше, если какой-то эпизод недописан, "хвосты" почти не оставляю.

Но - что, увы, не как в кино - нет вот этой "вдохновенно-пулеметной" скорости печатания. Строчка... сижу. думаю, переделываю... еще предложение, как бусинка, к этом подстроено, еще...

[Larisa]

Если честно, у меня в основном ближе к кино. Но у меня же не романы, а маленькие рассказики Поэтому у меня в голове как возникает, то либо мысль несётся - успевай записывать и так до конца - куда приведет мысль, либо весь сюжет выстраивается мысленно и далее - опять записывай. Но и как не в кино тоже бывает> Т.е. когда как, но чаще, по моим личным наблюдениям, как в кино. Потому что если мысль не возникла и не понеслась, то я как-то не знаю: а что писать? о чём писать? И вымучиваю из себя по маленькому абзацу.
Слава Богу - романы мне не грозят, а то я б один, наверное, всю жизнь и писала

[Юлия_Набокова]

Интересно, что подумает редактор, прочитав после текста «КОНЕЦ»?

А кстати, хороший вопрос!

Ирина, ну почему же? Поделись! Безумно интересно!

[Ирина Гурина]

В кино: Писатель сидит перед монитором. На мониторе – чистый лист. Лицо писателя вдохновенно, в глазах – решимость и всякое отсутствие колебаний и сомнений. Руки ложатся на клавиатуру, пальцы выводят победную дробь. На экране возникает название романа, затем отметка первой главы и первая фраза будущего шедевра. Красота!!!

В кино: Писатель, склонившись над клавиатурой, азартно лупит по клавишам. На мониторе – страница текста, которая стремительно заполняется буквами. Лицо писателя вдохновенно, в глазах – решимость и всякое отсутствие колебаний и сомнений. Пальцы выводят победную дробь и уверенно ставят последнюю точку. Писатель откидывается на кресле, с чувством глубокого удовлетворения смотрит на монитор и с решимостью выстукивает «КОНЕЦ».

Когда я писала романы, это было так... Названия я даже не пыталась придумать после третьей книги, потому что поняла, что не судьба мне угадать с именем для детища в издательской серии.
Поскольку времени на написание текстов никогда не хватало, то работала я в режиме "ванька-встанька", ежеминутно уносясь от монитора к телефону/к плите/к детям/в аську/вообще из дома по делам. Т.е. сделать вдохновенное лицо я просто не успевала. А в первый подход к монитору первые фразы я уже знала, т.к. успевала их родить в процессе беготни по всяким далёким от литературы делам. И дальше я писала без вдохновения, всё время опасаясь, что вот-вот меня оторвут и норму я "сотворить "не успею. А дробь ...да... дробь как раз была
Зато романы мои вообще не правили, ничего не переделывала, поэтому с тихим ужасом потом вычитывала авторские экземпляры и иногда даже хотела переписать.
Только самый первый пришлось дописывать, т.к. до объема твёрдого переплёта знаков не хватало.
И когда писала - ориентировалась на количество знаков, плавно подводя концовку к заданной цифре. Вот так всё банально. Фу прям

Теперь всё обстоит ещё хуже в плане организации труда. Зато полная свобода для творчества. Стихи рождаются мгновенно, записываются (пока не выпали из памяти) на всяком подручном материале и подручными же средствами, а потом сваливаются в коробку и ждут, пока их занесут в компьютер. Режим "ванька-встанька" всё ещё действует ( к телефону/к плите/к детям/в аську/вообще из дома ), поэтому куча в коробочке растёт, что-то я вообще не успеваю записать, а что-то выкидываю, т.к. самое ленивое - это переносить в комп то, что уже создано.
Зато с названиями лучше, т.к. имею право называть, как хочу. Вот тут для автора полная свобода.
Дробь тоже присутствует.
Потом выясняется, что таки нет серии...неформат... В лучшем случае можно порезать, чтобы влезало в заданный объём. Поэтому основная часть детского творчества болтается в интернете, ибо не влезает в книгу/серию/фантазию художника.
Творения режутся в середине. И только конец остаётся на месте. Это вынуждена признать - как в кино

[Susan]

А я не могу писать, если названия нет. Поэтому сначала название придумываю, а потом уже за текст сажусь. Если муза на месте, тогда текст пишу "как в кино", а если муза ушла гулять, что чаще всего и происходит, то медленно и мучительно вытягиваю из головы каждое предложение. По наблюдениям, муза на месте бывает раза три в год, по полчаса.

[Юлия_Набокова]

Да, Ирин, твою историю если только в комедии про писателей экранизировать.
А иначе никак. Представляешь, как зрители разочаруются в сладкой писательской жизни?

Susan, какая ускользающая у вас муза! С такой ленивкой можно за всю жизнь рассказ не написать.

[Юлия_Набокова]

Писатели в кино и в жизни -2. Постпродакшн.

В кино: После того, как написано слово «КОНЕЦ», писатель сразу же отправляет роман издателю, который уже висит на проводе, настойчиво требуя шедевр. Затем писатель созывает друзей на вечеринку по случаю благополучного завершения своих трудов, получает аванс и улетает в заслуженный отпуск на Мальдивы.

А в жизни? В большинстве случаев это писателю придется названивать редактору, чтобы уточнить, получил ли он рукопись по мэйлу. А потом еще от двух месяцев до года вызванивать этого редактора, чтобы узнать о решении издательства. Аванс выдается только именитым авторам. А в отпуск на Мальдивы не получится слетать, даже получив гонорар целиком. Если вы не Дарья Донцова и не Борис Акунин.


В кино: Сразу же после выхода первая книга становится бестселлером.

А в жизни? Везет единицам. Писателей в издательстве – сотни. Бестселлерами, которые продаются тиражами от 50 000 экземпляров, могут похвастаться единицы. Книжный бизнес – тот же бизнес, и олигархов здесь немного, а все имена на слуху. И даже многим из этих везунчиков повезло не сразу. Например, первые тиражи романов Бориса Акунина и Дмитрия Глуховского прошли незамеченными. И только после широкой рекламной компании книги этих авторов стали популярны.


В кино: Презентация первой изданной книги в книжном магазине. Писатель окружен толпой фанатов и подписывает не меньше сотни книг.

А в жизни? Толпу фанатов собирают писатели со стартовыми тиражами от 20 000 экземпляров и имеющие солидный список публикаций. Для писателей с меньшим тиражом и небольшим числом изданных книг презентация считается удачной, если подписан хотя бы десяток книг.


В кино: Писатель проходит мимо книжного магазина и видит витрину, полностью выложенную его книгой.

А в жизни? Подобная выкладка – часть громкой рекламной кампании. Для писателей с тиражами от 25 000 и выше. Например, сейчас в витрине «Библио-Глобуса» выложены стопки книг нашумевшего «Влечения» Елены Усачевой.
Если с рекламой не сложилось, обычный поход писателя в книжный магазин выглядит так:

Найти свою книгу лежащей на самой нижней полке, куда не достает взгляд читателя.
Украдкой переложить ее на более удобное место обложкой вперед.
Высшая дерзость: подложить книгу на стойку новинок. Авось, кто заметит!